Аза́лия (лат.Azalea) — собирательное (ныне — тривиальное) имя для некоторых красивоцветущих кустарников из рода Рододендрон (лат.Rhododendron) семейства Вересковых (лат.Ericaceae). Раньше азалии были выделены в самостоятельный род, насчитывавший до 37 видов, но сейчас (вместе с несколькими видами лесных багульников) включены в большой род рододендрон.
Однако садоводы продолжают по-прежнему отличать азалии от прочих рододендронов, и проще всего это сделать — по числу тычинок.[комм. 1] Кроме того, за века культивирования азалий выведены сотни декоративных сортов, которые имеют свои (уже чисто сортовые) названия и имена гибридов и культиваров, в большинстве случаев полностью утерявшие связь с родом рододендрон.[комм. 2] Таким образом, азалия со временем превратилась из дикорастущего растения — в имя обильноцветущего и прихотливого садового кустарника.
...утёсы, на вершинах которых гнездятся орлы да люди, голубое прозрачное небо, громадные дубовые леса, заросшие азалиями, в пахучих ветвях которых гнездятся бесчисленные неутомимые соловьи...[1]
А по воскресеньям утром на большой площади у взморья происходит большой торг цветами, привозимыми из окрестностей. Дешевизна их поразительна: три марки стоит большущий куст цветущей азалии.[6]
Чемодан стоял на месте, но ветки ореха, наброшенные на кусты азалий, приувяли и теперь выглядели подозрительно. Она скинула ветки ореха с зарослей азалий и ещё глубже в кусты упрятала чемодан.[10]
— Александр Чечуров, «Эй, ты, дурень, перестань есть соседскую герань!» 2002
Многие видели азалию в общественных парках и садах и, возможно, даже сами выращивают этот большой красиво цветущий кустарник. На самом деле азалиями в быту называют рододендроны с особенно крупными цветками яркой окраски <...>. Но несмотря на популярность растения, содержащиеся в нем токсины могут вызвать болезнь и даже привести к смерти...[12]
— Фез Инкрайт, «Магия растений: убийцы и целители», 2016
Несмотря на токсичность, цветки азалий охотно едят в Китае, где их жарят или подают с бобами, предварительно вымачивая и дважды меняя воду...[12]
— Фез Инкрайт, «Магия растений: убийцы и целители», 2016
В этнической группе Наси, если девушку называют азалией, это означает, что она красива снаружи, но ядовита внутри.[12]
— Фез Инкрайт, «Магия растений: убийцы и целители», 2016
Самое подходящее время для посадки рододендронов ― весна. Участок с рододендронами должен быть защищен от ветра и прямых солнечных лучей, лучше всего в легкой тени или среди хвойных растений. Азалии предпочитают более открытые солнечные места, но требуют регулярного полива. Уход за взрослыми растениями состоит в прополке, поливе и подкормке. Для их нормального роста и развития почву следует удобрять два раза в год: в апреле-мае, когда рододендроны пробуждаются после зимы, и летом, по окончании цветения.[13]
— Екатерина Качалкина, «Розовое дерево», 2002
Мёд, собранный пчелами с рододендронов, азалий и ряда других вересковых растений, может обладать ощутимыми дурманящими свойствами и даже вызвать отравление. Можно спровоцировать приступ астмы при употреблении в пищу в лекарственных целях собранной пчёлами цветочной пыльцы.[11]
— Александр Чечуров, «Эй, ты, дурень, перестань есть соседскую герань!» 2002
К примеру, строгую классическую архитектуру дома подчеркнут экзотические азалии и камелии ― белые, розовые, красные и пурпурные. Их сорта с махровыми цветками выглядят очень торжественно и нарядно. Они не из наших широт ― пышноцветущая индийская азалия (другое ее название ― рододендрон) любит влажный высокогорный климат; изысканная и утонченная камелия родом из Японии ― но апрельская погода вполне соответствует их вкусам. <...>
Неплохо также учесть, что после цветения капризная камелия и большинство азалий способны жить лишь в оранжерее, цинерарию же останется только выбросить.[14]
— Елена Жукова, «Своя весна» 2004
Япония представляет из себя как бы роскошный парк, местами дикий, с непроходимыми чащами, с потоками, ключами, утёсами гор самого разнообразного вида и с красивыми долинами, покрытыми как ковром цветами азалий и рододендронов.[15]
Листья цветущего ириса и Tussilago склонились над водою, выше виднеется темная листва вечно зеленых кустарников. Как на горах цветет у него весной азалея и под осень одевается ярким пурпуром клён, летом же над верандой свешивает свои изящные нежно-фиолетовые кисти глициния. Свойства вулканических туфов впитывать воду позволяет японцам делать из них искусственные скалы, прививать на них карликовую сосну, крошечный бамбук и другие растения и, раскидав их на поверхности пруда, создать подобие тех ландшафтов из тысячи островов, какие представляют побережье их отечества.[4]
Во всяком доме, во всяком, даже самом плохоньком, третьеразрядном ресторане вы увидите на столах и на окнах цветы в горшках, корзинах и вазах. В маленьком Гельсингфорсе больше цветочных магазинов, чем в Петербурге. А по воскресеньям утром на большой площади у взморья происходит большой торг цветами, привозимыми из окрестностей. Дешевизна их поразительна: три марки стоит большущий куст цветущей азалии. За полторы марки (пятьдесят копеек с небольшим) вы можете приобрести небольшую корзину с ландышами, гиацинтами, нарциссами. И это в исходе зимы.[6]
Многие видели азалию в общественных парках и садах и, возможно, даже сами выращивают этот большой красиво цветущий кустарник. На самом деле азалиями в быту называют рододендроны с особенно крупными цветками яркой окраски, в том числе рододендрон жёлтый. Но несмотря на популярность растения, содержащиеся в нем токсины могут вызвать болезнь и даже привести к смерти, как отмечал Ксенофонт. <...> Ядовитые качества меду придают граянотоксины, которые содержатся в нектаре цветков рододендрона. Отравление граянотоксином известно как «безумная медовая болезнь», и, хотя представляется разумным не употреблять такой мёд, он все же используется в Непале и Турции в качестве рекреационного наркотика.[12]
— Фез Инкрайт, «Магия растений: убийцы и целители», 2016
Несмотря на токсичность, цветки азалий охотно едят в Китае, где их жарят или подают с бобами, предварительно вымачивая и дважды меняя воду, чтобы очистить от токсинов. Азалия в Китае, особенно в провинции Юньнань, считается обладающей «высокой» энергией. В этнической группе Наси, если девушку называют азалией, это означает, что она красива снаружи, но ядовита внутри. У народности Наси есть еще одно применение для листьев азалии: священники dongba жгут листья внутри дома, чтобы изгнать духов или призраков, и их церкви украшены азалиями с этой же целью.[12]
— Фез Инкрайт, «Магия растений: убийцы и целители», 2016
Для северянина или жителя Средней России Кавказ всегда имел и будет иметь особенную прелесть чего-то грандиозного, неожиданного, поражающего. Горячее пламенное солнце, бурные стремительные реки, раздвигающие скалы с каким-то злым ропотом, молчаливые заросшие лесом утёсы, на вершинах которых гнездятся орлы да люди, голубое прозрачное небо, громадные дубовые леса, заросшие азалиями, в пахучих ветвях которых гнездятся бесчисленные неутомимые соловьи,[комм. 3] какой-то странный синий оттенок гор ― всё это будит фантазию, навевает думы и образы…[1]
Снаружи такой же, как и большинство царскосельских особняков. Два этажа, обсыпающаяся штукатурка, дикий виноград на стене. Но внутри ― тепло, просторно, удобно. Старый паркет поскрипывает, в стеклянной столовой розовеют большие кусты азалий, печи жарко натоплены. Библиотека в широких диванах, книжные полки до потолка…[9]
Четыре дня спустя, в день моего рождения, с корзиной белых азалий позвонился я в Полуектовом. Снова открыла мать. Вид у неё был осунувшийся.
― Лёля заболела скарлатиной, ― пронизало меня её сообщение.[16]
А налево ― красный камень в траве. Смотри выше. Видишь жёлтый венчик? Это азалия. Чуть правее азалии, на поваленном буке, около самого корня. Вон, видишь, такой мохнатый рыжий корень в сухой земле и каких-то крошечных синих цветах? Так вот рядом с ним. Я увидел ящерицу. Но пока я её нашёл, я проделал чудесное путешествие по орешнику, красному камню, цветку азалии и поваленному буку. «Так вот он какой, Кавказ!» ― подумал я. ― Тут рай![17]
Арестанты называли эти тележки «бурятская беда», но на них не жаловались, а только смеялись. В конце концов, это было гораздо приятнее, чем сидеть взаперти в душной тюрьме. На каждой такой «беде» сидело по два-три человека, через одну-две тележки сидел конвойный солдат с ружьём. В это время года «Бурятская степь» ещё не выжжена солнцем ― волнами ходила под ветром зелёная трава, в которой было множество цветов ― главным образом багульник, дикая азалия и жёлтые лилии! Воздух был упоительный. Наше путешествие походило на увеселительную прогулку. Она продолжалась по степи одну неделю.[18]
Мила и Нолли сели, обнявшись, на камень, а Лебедь начал свой рассказ под тихий, мирный плеск морской волны.
«Моя родина здесь, на Голубых островах. Говорят, что я вышел из белой водяной лилии, другие рассказывают, что в меня превратился белый цветок махровой азалии, но это всё равно»...[19]
— Мы тоже любим холод, — прибавили от себя Розы.
То же сказали Азалии и Камелии. Все они любили холод, когда набирали цвет.
— Вот что, господа, будемте рассказывать о своей родине, — предложил белый Нарцисс. — Это очень интересно… Алёнушка нас послушает. Ведь она и нас любит…
Тут заговорили все разом. Розы со слезами вспоминали благословенные долины Шираза, Гиацинты — Палестину, Азалии — Америку, Лилии — Египет…[20]
Другие цветы, лишённые аромата, отличались зато пышною красотою, как, например, холодные красавицы камелии, разноцветные азалии, китайские лилии, голландские тюльпаны, огромные яркие георгины и тяжёлые астры.
Он стоял на высоком берегу. Сквозь гибкие ветви азалий и олеандров, отягчённых белыми и розовыми цветами, сверкало голубое озеро. Над его головой сплетались апельсинные и лимонные деревья, благоухали их цветы — ароматные жемчужины венчальной короны.[21]
― Вот где будет спать госпожа, ― не без гордости произнесла она и нежно провела рукой по мягкому, нежному ворсу роскошного одеяла. ― Это всё устраивала сама княжна, ― добавила она таинственно, ― и цветов принесла она же, гляди!
Я увидела громадный букет белых азалий, перемешанных с пурпуровыми розами, стоявший на туалете. На всем убранстве комнаты видна была заботливая рука, не забывшая ни одной мелочи, ни одной подробности для приема гостьи.[22]
Настоящим земным раем показался нам уголок, где поселилась Бэлла. Поместье Израила и его отца лежало в чудесной лесистой долине, между двумя высокими склонами гор, образующими ущелье. Весь сад около дома был полон душистых и нежных азалий; кругом тянулись пастбища, где без призора паслись стада овец.[3]
Портреты доктора с женой и их ребятишек менее удачны, но они сами в восторге… Головка Жени с распущенными волосами, выглядывающая из букета азалий, так очаровательна, но она её не получит в подарок ― это будет украшением моей мастерской в Петербурге.[23]
― Колхида, ― слышался голос профессора, ― конечно, это Колхида древних и так понятно, почему греки устроили здесь свои виллы для отдыха. Увидите, Марья Львовна, ― волшебный край. Там всегда что-либо цветёт… Теперь? Теперь мимоза. Азалия начинает цвести.[24]
— Пётр Краснов, «От двуглавого орла к красному знамени» (Книга 1), 1922
Свернулась я сейчас калачиком и, как истая женщина Востока, созерцаю. Слежу за глупым, повторяющимся узором печки, нелепо подражаю чайнику ― одну руку в бок, другую выгибаю, как носик, ― и радуюсь, что так похоже, щурю глаза на отчего-то дрожащий куст белой азалии. Ни о чём не мечтаю, не думаю. Милый, я тебя не обижаю, пожалуйста, не думай, что я тебя обижаю. Я чувствую, что начинаю казаться тебе самоуверенной; нет, я знаю, что я никуда не гожусь, не сто́ит на этом настаивать.[25]
— Виктор Шкловский, «Zoo. Письма не о любви, или Третья Элоиза», 1923
При этом лорд Орпингтон сделал энергичный жест в сторону севера, что дало повод газетам республики на следующее утро заговорить о военных перспективах в форс-мажорном тоне. Неясно улыбающаяся Лола пришпилила генералу бутоньерку из листьев буксуса и махровых азалий, составлявшую своими тонами национальные цвета; лорд Орпингтон предложил ей руку, и они тронулись к ожидавшим автомобилям под прибой приветствий, осыпаемые цветами и любезными пожеланиями.[26]
― Это точно, ― согласился дядя Сандро, и тут затрещали кусты азалий, и весёлый головорез Теймыр появился с милой невестой Аслана, обречённо повисшей у него на плечах, ― но я тебе, Аслан, должен сказать что-то печальное…[27]
Софичка от волнения и бесконечности ожидания вечера не знала, чем занять себя. Она вымыла полы во всем доме и вымылась сама. Вдруг ей пришло в голову, что кто-то мог залезть в кусты азалий, обнаружить её чемодан и унести его. В ужасе Софичка выскочила из дому, перебежала верхнечегемскую дорогу и, снова продираясь в зарослях, поднялась к тому месту, где стоял чемодан. Чемодан стоял на месте, но ветки ореха, наброшенные на кусты азалий, приувяли и теперь выглядели подозрительно. Она скинула ветки ореха с зарослей азалий и ещё глубже в кусты упрятала чемодан.[10]
В венке из тронутых, из вянущих азалий
Собралась петь она… Не смолк и первый стих,
Как маленьких детей у ней перевязали,
Сломали руки им и ослепили их.[5]
Где-то
На горах азалии цветут.
Тёмный друг принёс мне их дыханье.
Зыбкое сиянье
Солнечного света
Ветки, золотея, льют.
Стены узкой жизни не теснят, не жмут,
Разошлись, как в небе тучи. Это
Потому, что где-то
На горах азалии цветут.[30]
↑ Цветы азалий в подавляющем числе случаев имеют всего по пять тычинок, в то время как у рододендронов — их десять или более (и только в двух известных случаях от 7 до 10).
↑ Садовые сорта и гибриды азалий делятся на две основные группы: листопадные и вечнозелёные. Вторая группа особенно популярна в зимних садах и у любителей обильноцветущих комнатных растений.
↑ Интересная подробность: то и дело приходится читать о «пахучих ветвях», аромате и «благоухании цветов» азалии, однако, цветы (и, тем более, ветви) этих растений если и обладают запахом, то очень слабым, незначительным (исключение — багульник, разумеется) — и уж никак не могут быть отнесены к «благоуханным». По всей видимости, авторы забывают об отсутствии запаха, но помнят пышное цветение и поневоле связывают его с тропическими «ароматами буйных красок».
↑ Особенно любили «азалии» поэты Серебряного века. Мелодичное, красивое, экзотическое и «куртуазное», это слово напоминало «камелии» и прекрасно рифмовалось.
↑ Побывавший только что в оранжерее Саша Чёрный аккуратно отделяет азалии от рододендронов (видимо, со слов садовников). В 1912 году, на момент написания стихотворения «В оранжерее» это были разные растения, относящиеся к разным ботаническим родам и на них висели таблички с разными названиями.
