Александр Иванович Куприн

Александр Иванович Куприн

Статья в Википедии

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Александр Иванович Куприн (26 августа (7 сентября) 1870 — 25 августа 1938) — русский писатель.

Цитаты

Бог или природа, — я уж не знаю, кто, — дав человеку почти божеский ум, выдумали в то же время для него две мучительные ловушки: неизвестность будущего и незабвенность, невозвратность прошедшего.

Каждая женщина, которая любит, — царица.

Почти каждая женщина способна в любви на самый высокий героизм. Для неё, если она любит, любовь заключает весь смысл жизни — всю вселенную!

Нельзя оставить о себе хорошего впечатления, придя к женщине с пустыми руками.

Русский язык в умелых руках и в опытных устах — красив, певуч, выразителен, гибок, послушен, ловок и вместителен.

Язык — это история народа. Язык — это путь цивилизации и культуры. Поэтому-то изучение и сбережение русского языка является не праздным занятием от нечего делать, но насущной необходимостью.

Не в силе, не в ловкости, не в уме, не в таланте, не в творчестве выражается индивидуальность. Но в любви!

Как много счастья может заключаться в простой возможности идти, куда хочешь.

Цитаты из произведений

— Это расцвёл Столетник, — сказал главный садовник и побежал будить владельца оранжереи, который уже две недели дожидался с нетерпением этого события. Доски со стеклянных стен были сняты. Вокруг Столетника, молча, стояли люди, и все цветы с испугом и восхищением обернули к нему свои головы. На высоком зелёном стержне Столетника расцвели пышные гроздья белоснежных цветов невиданной красоты, которые издавали чудный, неописуемый аромат, сразу наполнивший всю оранжерею. Но не прошло и получаса, как цветы начали незаметно розоветь, потом они покраснели, сделались пурпурными и, наконец, почти чёрными. Когда же взошло солнце, цветы Столетника один за другим завяли. Вслед за ними завяли и свернулись уродливые листья, и редкое растение погибло, чтобы опять возродиться через сто лет.

— «Столетник», 1895

	Савояр только и знает, что наигрывает тысячелетнюю печальную мелодию, а за порядком стада ревностно, строго и неутомимо следит умный, чёрный, большой пёс, не устающий бегать вокруг бредущей отары, загоняя каждую отстающую, проказливую или упрямо-игривую козу в общее тесное, блеющее стадо.
	— «Жанета»

А под окном цветёт яблоня. Одна из её ветвей ― такая пышная, вся сплошь покрытая нежными цветами, прозрачно-белыми на солнце и чуть-чуть розовыми в тени, ― заглядывает ко мне в комнату. Когда с моря набегает лёгкий ветерок, она слабо раскачивается, точно кланяясь мне с тихим дружеским приветом, и еле слышно шуршит о зелёный решётчатый ставень. Я смотрю и не могу досыта насмотреться на эти плавные движения белой, осыпанной цветами ветки, которая с такой мягкой, прелестной отчётливостью, так грациозно рисуется на глубокой, могучей и радостной синеве моря...

— «Сентиментальный роман», 1901

	Любовь бедной девушки из виноградника и великого царя никогда не пройдет и не забудется, потому что крепка, как смерть, любовь, потому что каждая женщина, которая любит, — царица, потому что любовь прекрасна!
	— «Суламифь», 1908

Во всяком доме, во всяком, даже самом плохоньком, третьеразрядном ресторане вы увидите на столах и на окнах цветы в горшках, корзинах и вазах. В маленьком Гельсингфорсе больше цветочных магазинов, чем в Петербурге. А по воскресеньям утром на большой площади у взморья происходит большой торг цветами, привозимыми из окрестностей. Дешевизна их поразительна: три марки стоит большущий куст цветущей азалии. За полторы марки (пятьдесят копеек с небольшим) вы можете приобрести небольшую корзину с ландышами, гиацинтами, нарциссами. И это в исходе зимы.[1]

— «Немножко Финляндии», 1908

Иван Иванович Семенюта - вовсе не дурной человек. Он трезв, усерден, набожен, не пьет, не курит, не чувствует влечения ни к картам, ни к женщинам. Но он самый типичный из неудачников. На всем его существе лежит роковая черта какой-то растерянной робости, и, должно быть, именно за эту черту его постоянно бьет то по лбу, то по затылку жестокая судьба, которая, как известно, подобно капризной женщине, любит и слушается людей только властных и решительных.

— «Святая ложь», 1914

	Когда же судьба покажет Семенюте не свирепое, а милостивое лицо? И покажет ли? Я думаю - да. Что стоит ей, взбалмошной и непостоянной красавице, взять и назло всем своим любимцам нежно приласкать самого последнего раба?
	— «Святая ложь», 1914

	Святая ложь - это такой трепетный и стыдливый цветок, который увядает от прикосновения..
	— «Святая ложь», 1914

Ему показалось, что её шея пахнет цветом бузины, тем прелестным её запахом, который так мил не вблизи, а издали. – Какие у вас славные духи, – сказал Александров. Она чуть-чуть обернула к нему смеющееся, раскрасневшееся от танца лицо. — О нет. Никто из нас не душится, у нас даже нет душистых мыл. — Не позволяют? — Совсем не потому. Просто у нас не принято. Считается очень дурным тоном. Наша maman как-то сказала: «Чем крепче барышня надушена, тем она хуже пахнет». <...> Невольно лицо его уткнулось в плечо девушки, и он губами, носом и подбородком почувствовал прикосновение к нежному, горячему, чуть-чуть влажному плечу, пахнувшему так странно цветущей бузиной. Нет, он вовсе не поцеловал её. Это неправда. Или нечаянно поцеловал? Во весь этот вечер и много дней спустя, а пожалуй, во всю свою жизнь он спрашивал себя по чести и совести: да или нет?

— «Юнкера», 1932

	В этих учреждениях, где скука, бездействие и лубочная литература[2] порождают повышенные романтические вкусы, наибольшим обожанием пользуются воры и сыщики благодаря своему героическому существованию, полному захватывающих приключений, опасности и риска.
	— «Штабс-капитан Рыбников», 1905

• см. статью «Гранатовый браслет»

Цитаты о Куприне

Много говорили о Куприне.[комм. 1] Перечитываем. Вчера пришли Зайцевы. Вспоминали. Смеялись. О Куприне трудно писать воспоминания, неловко касаться его пьянства, а ведь вне его о нём мало можно написать. Потом Борис вспоминал, как на одном официальном банкете с министром Мережковский говорил речь, учил сербов, как бороться с большевиками. Неожиданно встал Куприн, подошёл к Мережковскому, тоже стал что-то говорить. Так продолжалось минуты 2. Потом Куприна увели. Вообще, он пил там с утра, три бутылки пива, а затем всё, что попало. Но никого в Сербии так не любили, как Куприна. К нему были приставлены два молодых человека, которые неотлучно были при нём. А когда приехали в Загреб — смятение, А.Ив. нигде не было. Оказывается, он заперся в клозете, его едва нашли. Затем, приехав в гостиницу, переоделся, и они с Борисом отправились читать где-то — ведь в этих странах лекции бывают всегда по утрам.

— Иван Бунин, «Устами Буниных» Том III, 1938

Комментарии

1. ↑ Александр Иванович Куприн, вернувшийся в 1937 году в Россию, скончался от рака.

1. ↑ А.И. Куприн, Собрание сочинений: в 9 томах. Том 9. — М.: «Художественная литература», 1973 г.
2. ↑ Лубо́к (лубочная картинка, лубочный лист, потешный лист, простовик) — вид графики, изображение с подписью, отличающееся простотой и доступностью образов.