У этого термина существуют и другие значения, см. Дождь (значения).
У этого термина существуют и другие значения, см. Огонь (значения).
О́гненный дождь (а также желе́зный дождь или ка́менный дождь) в узком смысле слова — одно из средневековых названий метеоритного дождя, когда вместо капель воды с неба падают раскалённые, «горящие» или огненные камни или куски металла. Метеоритный дождь образуется вследствие разрушения крупного метеорита в атмосфере Земли, и тогда происходит множественное падение с неба мелких метеоритов, имеющих вид камней или камнеподобных обожжённых кусков.
В мемуарной и художественной прозе метафорическим словосочетанием «огненный дождь» часто называют примерно то же, что дождь свинцовый или железный, когда в результате обстрела или бомбардировки с неба сыплется огненный разящий поток. В применении к мирному времени огненным дождём вполне может оказаться извержение вулкана, большой пожар или — дождь золотой, равно как и любые другие разновидности салютов, фейерверков, искр и другой светящейся материи.
...ртутный фосфор причину подал Гоксбею, аглинскому художнику, что он сим фосфором приятные явления показывал, между которыми знатнее всех огненный дождь.[1]
— Михаил Ломоносов, «Волфианская экспериментальная физика, с немецкого подлинника на латинском языке сокращенная», 1745
Зверь пыхтит, храпит, вдруг свистнет, <...>
С гривы огненной он вспрыснет
Мелким огненным дождём...[2]
...сам Наполеон со своим штабом едва спасся от смерти, когда между двумя рядами пылающих домов, под огненным дождем искр и головней, по раскаленным кирпичам и горящим балкам он стал пробираться из Кремля за город...
...лес несказанной скорби, ― окружает степь, покрытую горючими и сухими песками, ― третий пояс седьмого круга <ада>. Медленно, но неустанно падает здесь огненный дождь. Тут место казни грешников...[4]
— Мария Ватсон, «Данте. Его жизнь и литературная деятельность», 1890
В то же время почти непрерывно низвергался огненный дождь падающих звезд, громадное большинство которых впрочем не достигало почвы, хотя многие из них взрывались подобно бомбам...[5]
...презренный Ростопчин велел приготовить такие зажигательные средства, распустив слух, что приготовляют воздушный шар, с которого польется огненный дождь на французские войска и истребит их.[7]
Один из самых грандиозных фейерверков состоялся 13 июня 1710 года в честь взятия Выборга ― плошки с огнём плыли по Неве, огненный дождь лился с неба...[11]
— Светлана Еремеева, Лекции по истории искусства, 1999
И понеже воинское искусство старается, чтобы ему чрез употребление пороха от часу совершеннейшим и страшнейшим учиниться, что есть безопаснейший способ, чрез который неприятеля в страх и в уклонность привести можно, когда он тем, как некоторым огненным дождем, засыпан бывает, то следует само собою, что расход на селитру очень прибывать, а она сама реже и дороже становиться долженствует.[12]
Но после того Иоган Бернуллий показал, как то чрез надежное искусство сделать, что прежде по случаю случилось. Сей ртутный фосфор причину подал Гоксбею, аглинскому художнику, что он сим фосфором приятные явления показывал, между которыми знатнее всех огненный дождь. Искусный лейпцигский механик Леополд показал, как оный дождь производить удобнейшим образом. <...> Когда ртуть в темном месте падает из дирки P и ударяет в дно G, тогда, расскочившись в шарички, представляет светящиеся капли. Ртуть разъедает металлы, для того медный сосудец внутри лаком наводят.[1]
— Михаил Ломоносов, «Волфианская экспериментальная физика, с немецкого подлинника на латинском языке сокращенная», 1745
Огненные и каменные дожди, о которыхъ во многихъ исторіяхъ упоминается, долгое время почитаемы были за басни и народнымъ предразсудкамъ приписывались. Нынѣ же согласныя наблюденія многихъ Физиковъ удостовѣрили, что дѣйствительно съ высоты атмосферы падаютъ иногда твердыя тяжелыя тѣла, которыя названы Аеролитами, то есть воздушными камнями. Они обыкновенно огненными шарами въ воздухѣ являются, движутся косвенно къ горизонту съ чрезвычайною скоростію, и блестя нѣсколько минутъ, разсѣдаются потомъ съ великимъ шумомъ, и часто въ великой высотѣ, а именно около 40 верстъ отъ поверхности земли. Отличительное ихъ свойство то, что они всѣ между собою похожи, и суть ни что иное, какъ колчеданныя, сирѣчь минеральныя вещества, блестящими металлическими искрами усѣянныя. Поверхность ихъ черна, подобно какъ бы обгорѣла, и во время паденія ихъ на землю горяча; внутренность же желтовата. Всѣ они имѣютъ почти одинакую удѣльную тяжесть, въ 3½ раза большую удѣльной тяжести воды. По разрѣшеніи химическомъ найдено, что всѣ они состоятъ изъ одинакихъ веществъ, почти въ одинакомъ держаніи перемѣшанныхъ, а именно, изъ голыша, магнезіи, сѣры, желѣза въ металлическомъ состояніи и изъ никеля.[13]
— Платон Гамалея, «О вѣтрахъ, и вкратцѣ о другихъ воздушныхъ явленіяхъ, сочиненное Капитанъ-Командоромъ Гамалѣею», 1805
В одном, однако, все показания сходились: что целые кварталы Белокаменной обратились в груды развалин и пепла и что вся она не сгорела только благодаря проливному дождю, шедшему непрерывно почти двое суток и залившему пламя. Далее передавалось, что сам Наполеон со своим штабом едва спасся от смерти, когда между двумя рядами пылающих домов, под огненным дождем искр и головней, по раскаленным кирпичам и горящим балкам он стал пробираться из Кремля за город, в Петровский замок, и что, переселясь по прекращении пожаров, 8 сентября, опять в Кремль, он не узнал своей прежней образцовой армии: она превратилась в безначальную шайку грабителей-мародеров, или «мироедов», как перекрестил их наш народ.
Во втором поясе седьмого круга наказываются виновные в насилии против самих себя, то есть самоубийцы. Они превращены в ядовитые и сучковатые деревья с листьями не зеленого, а какого-то серого, мрачного цвета. В ветвях деревьев свили себе гнезда отвратительные гарпии, которые рвут и едят их листья. Этот страшный лес, ― лес несказанной скорби, ― окружает степь, покрытую горючими и сухими песками, ― третий пояс седьмого круга. Медленно, но неустанно падает здесь огненный дождь. Тут место казни грешников, виновных в насилии против Бога, отвергавших в своем сердце святое имя Его и оскорблявших природу и ее дары. Одни из грешников лежат распростертые, другие сидят скорчившись, третьи непрерывно ходят, причем без отдыха «мечутся их бедные руки туда и сюда, отбрасывая от себя беспрестанно падающие на них огненные капли».[4]
— Мария Ватсон, «Данте. Его жизнь и литературная деятельность», 1890
Дышать было нечем. К страшной жаре и сухости воздуха, действовавшим разрушительно на все жизненные отправления, присоединялось еще заражение атмосферы вследствие примеси окиси углерода, что мало-по-малу начало происходить. В ушах раздавался внутренний звон, подобный погребальному, сердца усиленно бились… и всюду этот страшный, удушающий запах серы! В то же время почти непрерывно низвергался огненный дождь падающих звезд, громадное большинство которых впрочем не достигало почвы, хотя многие из них взрывались подобно бомбам, ударяли в крыши домов и пробивали их насквозь, производя пожары во многих местах. Теперь огням на небе соответствовали огни на земле, как будто целые полчища молний внезапно зажгли весь мир. Оглушительные удары грома следовали друг за другом без перерыва; они происходили частью от взрывов болидов, но всего более от страшной грозы, свирепствовавшей в атмосфере, так как все тепло ея повидимому преобразовалось в электричество. Непрерывные грозовые раскаты, напоминавшие как бы отдаленные звуки исполинских барабанов, неумолкаемо стояли в ушах, прерываясь лишь потрясающими ударами и зловещим шипением огненных змей.[5]
В ночь с 13-го на 14-е июля комета распростерлась почти по всему небу, и даже простым глазом можно было видеть огненные вихри, кружившиеся около оси, направленной косвенно к отвесной линии. Казалось, тут были целые беспорядочные полчища огненных метеоров, схватившихся между собою в яростной битве и швырявших друг в друга электричеством и молниями. Пламенное светило как будто поворачивалось вокруг себя и волновалось в своей внутренности, точно было одарено жизнью и испытывало жестокие мучения. Громадные огненные струи вылетали из разных фокусов и были то зеленоватыми, то огненно-красными, то ярко-белыми и столь ослепительными, что на них невозможно было смотреть. Очевидно, солнечный свет действовал на паровые вихри, вероятно разлагая некоторые тела, производя взрывчатые смеси, электризуя ближайшие части и отталкивая пары и дым за пределы громадной головы, надвигавшейся на нас. Но само светило несомненно горело собственным огнем, весьма отличавшимся от отраженного солнечного света, и выбрасывало из себя все более и более длинные огненные языки, подобно какому-то страшному чудовищу, бросившемуся на землю, чтоб пожрать ее и испепелить своим огненным дыханием.[5]
Только в двухстах шагах от Измаила нападающие были встречены адским огнем со всех батарей и со всего вала. Турки, зная хорошо Суворова, не спали и ожидали нападения. Пули, ядра и картечь свистали в воздухе. Огненный дождь лился на русские войска. Весь Измаил светился от выстрелов. Наши продолжали подвигаться вперед, не отвечали на выстрелы и подошли ко рву крепости.[14].
Суды Божии стали исполняться над родом человеческим вскоре: Адам и Ева первые выслушали от Самого Творца грозный суд проклятия и смерти и изгнаны из рая сладости для возделывания земли, а потом первый мир людей Господь осудил за всякие беззакония и нераскаяние на истребление потопом, города Содом и Гоморру ― на истребление огненным и серным дождем. Потом открылись междоусобия и кровопролитные войны народов, неурожаи, моровые поветрия, землетрясения, как наказание за грехи, и чрез все времена, даже до нашего злополучного времени, Господь являет грозные суды Свои над народами, как и над отдельными личностями.
Богиня Земли, Цигуакоатль, Женщина-Змея. См, о ней мое песнопение, под таковым заглавием, в книге «Птицы в Воздухе», в отделе «Майя». Богиня Койоакана, древней столицы Мексиканских царей. Лик оленя, в котором она между прочим являлась верным, показывает, что она не только Воительница, но и богиня Огня, ибо у Мексиканцев олень означал огонь и огненный дождь.[6]
В «Бюллетенях великой армии» Наполеон, постоянно называвший графа Ростопчина поджигателем Москвы, излагает следующее: «Пойманы 300 человек поджигателей. У них были ракеты, каждая в шесть дюймов величины, укрепленные между двумя кусками дерева. У них были также снаряды, которые они бросали на кровли домов. Этот презренный Ростопчин велел приготовить такие зажигательные средства, распустив слух, что приготовляют воздушный шар, с которого польется огненный дождь на французские войска и истребит их».[7]
Покойный Карл Федорович, любивший все, что связано с огнем, будь то деревенские костры в честь Иоанна Крестителя, называемого на Украине Иваном Купалой, или столичные иллюминации, небольшой сельский пожаришко или петергофские феерии, детские шутихи или огонь испепеляющий, нередко со вкусом расспрашивал старика о пиротехнических чудесах, которыми его отец поражал петербургский двор начала века. О затейливых огненных фигурах, что летали, вращались, плавали, ныряли и разрывались с оглушительным треском и россыпью блестящих искр; об огненном дожде — массе золотых капель, создаваемых мелкими ракетами, вылетавшими из мощных фугасов; об огненных букетах и гирляндах, мельничных крыльях, бриллиантовых пирамидах и знаменитом «солнце», что не угасало часами. При всей занятости Карл Федорович завел и собственный, весьма недурной пиротехнический арсенал, но после его смерти огненная потеха захирела в Браилове. Лишь время от времени старику заказывали немудреный детский фейерверк с шутихами, свечами и малыми петардами, вычерчивающими в небе зигзагообразный след.[16]
Катастрофа разразилась неожиданно для всех. В один из августовских дней над Везувием появилось необычное облако. Оно имело вид большого столба, который тянулся все выше и выше. Потом столб расширился и стал походить на растущую в этих краях сосну ― пинию. Над Везувием взвивались вверх огромные языки пламени, а по склонам потекла огненная река, от которой стало чуть светлее… До нас дошел рассказ очевидца, Плиния Младшего, племянника известного историка Древнего Рима ― Плиния Старшего, который погиб в тот день. «Мы видели, ― писал Плиний Младший, ― как море втягивается в себя; земля, сотрясаясь, как бы отталкивала его прочь. Берег выдвигался вперед: много морских животных осталось лежать на песке. В огромной и черной грозовой туче вспыхивали и перебегали огненные зигзаги, и она раскололась длинными полосами пламени, похожими на молнии, но только небывалой величины. <...> Чуть-чуть посветлело; нам показалось, однако, что это не рассвет, а приближающийся огонь. Огонь остановился вдали, вновь наступила темнота, пепел посыпался частым тяжёлым дождем. Мы все время вставали и стряхали его, иначе нас покрыло бы им и раздавило под его тяжестью. <...> Мрак, наконец, стал рассеиваться, превращаясь как бы в дым или туман; скоро настал настоящий день и даже блеснуло солнце, но желтоватое и тусклое, как при затмении. Глазам еще трепетавших людей все представилось резко изменившимся: все было засыпано, словно снегом, глубоким пеплом…»[10]
«Бедные наши верблюды, более опытные, чем мы сами, уже чувствовали приближение теббада, отчаянно ревели и падали на колени, протягивая головы по земле, и старались зарыть их в песок. За ними, как за прикрытием, спрятались и мы. Ветер налетел с глухим шумом и скоро покрыл нас слоем песка. Первые песчинки, коснувшиеся моей кожи, производили впечатление огненного дождя…» Это малоприятная встреча у путешественников произошла между Бухарой и Хивой. Многие бури пустынь обязаны своим рождением проходящим циклонам, которые задевают и пустыни.[10]
Можно вспомнить и о звёздном дожде, созданном руками человека. Произошло это 14 апреля 1958 года на глазах у жителей острова Барбадос, в Карибском море. По небу пронеслось несколько светящихся тел, напоминавших комету. Они выбрасывали из себя тысячи сверкающих частиц, которые падали огненным дождем в море. Это были остатки второго советского искусственного спутника Земли, запущенного в небо 3 ноября 1957 года. По расчетам ученых, он, выполнив свою роль, должен был именно 14 апреля 1958 года войти в атмосферу и сгореть над территорией Карибского моря. Капли расплавленного металла и создали яркий звездный дождь, который наблюдали жители острова Барбадос. Звездный дождь не доходит до земной поверхности. Его микрочастицы полностью сгорают в воздухе. Но бывает и иначе…[10]
В сентябре 1966 года газеты мира сообщили: «Нью-Йорк. Жители северо-восточных районов США в субботу были свидетелями необычного явления. Темноту вечернего неба ярко озарил пролетавший огромный метеорит, который, затем взорвался. Его раскаленные куски, словно огненный дождь, упали на землю, вызвав множество мелких пожаров в штатах Мичиган, Индиана и в южной части канадской провинции Онтарио. Некоторые упавшие куски метеорита достигают в окружности 45 сантиметров». Виновата комета?[10]
Грандиозный масштаб достигался за счёт количества и умелости исполнителей ― на одном из праздников 500 человек должны были в течение 2 минут зажечь 30 тысяч плошек. Один из самых грандиозных фейерверков состоялся 13 июня 1710 года в честь взятия Выборга ― плошки с огнём плыли по Неве, огненный дождь лился с неба, фонарики украшали едва ли не все дома, стреляли пушки. Датский посланник Юст-Юль отмечал, что «при взятии крепостей было меньше расстреляно пороху, чем в ознаменование радости по случаю этих побед».[11]
— Светлана Еремеева, Лекции по истории искусства, 1999
Если можно приятно забыться кораблеплавателю, если можно вкушать истинное удовольствіе на морѣ, забыть всѣ опасности, всѣ бѣдствія морской жизни, забыть, что одна доска отдѣляетъ отъ неизбѣжной смерти, ― то конечно только въ такое счастливое мгновеніе! А намъ еще новое, великолѣпнѣйшее зрѣлище: струи и пѣна, производимыя бѣгомъ корабля, роющимъ волны морскія; ― онѣ стелются пламенемъ: страшно видѣть брызги сіи, огненнымъ дождемъ падающія на палубу! особливо слѣдъ руля представляется извивающимся огненнымъ змѣемъ, преслѣдующимъ корабль. Прекрасно![17]
— Павел Свиньин, «Наблюдения русского в Америке», 1812
Тогда вся громада дворца представляла огромный костёр, с которого пламя то всходило к небу высоким столбом, под тяжкими тучами черного дыма, то волновалось как море, коего волны вскакивали огромными, зубчатыми языками, то вспыхивало снопом бесчисленных ракет, которые сыпали огненный дождь на все окрестные здания. В этом явлении было что-то невыразимое: дворец и в самом разрушении своем как будто неприкосновенно вырезывался со всеми своими окнами, колоннами и статуями неподвижною черною громадою на ярком трепетном пламени.[18]
Через полчаса собралось в воксал человек полтораста. Вот первая ракета зашипела, взвилась под облака и рассыпалась огненным дождем над кровлей воксала. В одну минуту опустели все залы: боковые террасы и средний балкон покрылись зрителями. Я также вместе с моим неразлучным товарищем вышел на балкон. Огненная потеха продолжалась минут десять и окончилась, как следует, павильоном, или букетом, то есть полсотнею ракет и двумя бураками, которые взлетели в одно время на воздух.[19]
Отыскал волосы, завившиеся под ее красивым затылком, — их целует… Во влажную массу кос погружает горящее лицо и все-таки не может охладить его… Надя ничего не понимает, но ей хорошо, хорошо. Его поцелуи, этот огненный дождь, согревают ее, возвращают ей жизнь. Смутно, как во сне, он говорит ей что-то. Ее самою всю охватило полымем… Страстный трепет бежит по ее телу, как волны в бурю… Руки Коротковского обвили девушку… Жадные губы слились с ее губами.[20]
В какой-то октябрьский вечер Карлуша, по окончании еды вдруг не без торжественности обратился ко всему собранию, заявив, что сегодня нам предстоит увидеть что-то особенное, и с этими словами повел нас на двор. И действительно то, что мы увидали, нас глубоко поразило. Всё небо, свободное от туч, было в движении. Мириады «падающих звезд» бороздили его в разных направлениях. Казалось: вот-вот весь небесный свод воспламенится, и тогда нам не сдобровать. Карлуша не уставал любоваться этим зрелищем, причем вид у него был такой, точно это он устроил весь этот фейерверк. Он самодовольно улыбался и старался в общедоступной форме объяснить, каким образом такой огненный дождь мог получиться. Признаюсь, именно с этого вечера я почувствовал «известное недоверие» к небу и впервые ощутил то специфическое сердечное сжатие, которое во мне повторяется каждый раз, когда я слышу о каких-либо тревожных для всего мироздания астрономических открытиях или сообщениях.[21]
Одни заряды, в виде мощного огненного столба, с шипением взлетают с земли на огромную высоту и разрываются тысячью крутящихся, сверлящих воздух искр. Искры эти разрываются на сотни более мелких. Они не просто падают вниз, а именно сверлят воздух. Есть фейерверки, вьющиеся, как змеи, есть мелкие-мелкие, как миллиарды бенгальских огней. Есть как шаровые молнии: они летят по кривой, неожиданно падают в воду, вновь выскакивают, по пути что-то зажигая и взрывая. А затем сразу всё вместе светит, крутится и взрывается. Настоящий огненный дождь. Все время, кстати сказать, шел настоящий дождь, но он придавал всему лишь долю какой-то художественной призрачности. Дождь не пугал ― люди не уходили.[22]
Пламя хлестало их концами своих языков или вдруг охватывало всей своей огненной влагой ― стаи вырывались из огня, и то там, то здесь падали мертвые и дымящиеся птицы. Целый дождь искр, угольев, пеплу и горящих головней сыпался с неба на крыши, на мостовые, на головы прохожих. И это небо, с его солнцем, с этим огненным дождем и мятущимися стаями птиц представлялось испуганным глазам народа в грозно-страшном, ужасающем величии. Даже в таких отдаленных от места катастрофы улицах, как Офицерская, заметно было сильное, необычное движение, а в Мещанской становилось уже тесно от столпления двух потоков народа, из которых один стремился на пожар, а другой убегал с пожара.[3]
С трудом прокладывая себе дорогу чрез волнующееся море народных масс, государь продолжал один, без свиты, оставленной далеко позади, медленным шагом ехать вперед. У Чернышева моста он на минуту остановил коня и огляделся. Впереди было море огня, позади море огня. Над головою свистала буря и сыпался огненный дождь искр и пепла ― и среди всего этого хаоса и разрушенья раздавались тяжкие стоны, рыданья, вопли о помощи, о защите и могучее, восторженное, ни на единый миг не смолкавшее «ура» всего народа. Все мысли, все взоры были теперь прикованы к лицу государя. Это лицо было бледно и величественно.[3]
— Так дай мне обнять тебя, красавица, и я унесу тебя за звёзды!
Так сказал дьявол и обнял Таис.
Ей показалось, что крылья выросли у неё за плечами и ноги оторвались от земли. И что в объятиях прекрасного юноши она несется все выше, выше, выше. Словно огненный дождь, кругом посыпались звезды. Какой-то невиданный свет открылся глазам. Какой-то огонь, палящий и сладкий, жёг тело.
А Таис неслась выше, выше.
Как вдруг крылья опали у неё за спиной. И с надзвёздной высоты Таис упала на землю.[23]
Стой… Зашипел горящий порох, треснул и взлетел кровавый шар, взвиваясь выше и выше, закружился. Рассыпался изумительным крупно-рубиновым дождём… Пан Бартломей завывал захлебывающимся восторженным голосом на высокой пронзительной ноте:
― Ах, пся крев, ― скорей, скорей, скорей!!!
В долину бежал визгливый язык зелёного, то колеблющегося так красиво, то кружившегося пламени: будто собака вертелась, стараясь поймать зубами хвост… С огромного черно-бархатного пространства веяла почти июльская теплота… Пахло селитрой, серой, одуряющим порохом…[24]
Но вдруг ― новое ужасное событие. Путешественники увидели, как с «неба» к их миру летят светящиеся массы. Они в одно мгновение преодолели «небесные» пространства и обрушились на солнечную «систему» настоящим огненным дождем. И каждая «капелька» напоминала пылающее солнце. Путешественники перепугались. Что, если одно из таких «солнц» упадет им на головы и совершенно испепелит их?
― Я понял, что это такое! ― вскричал Харичкин.
― Я тоже! ― подхватил Ларичкин.
― Это просто луч света. Да, Филинов осветил цезиевую пластинку сильным лучом света, и мы видим «световые кванты» ― потоки света, беспрерывно летящие в наш мир.[25]
Образуется большое скопление. Немец его замечает. Начинается артиллерийский обстрел. Со всех сторон ложатся снаряды. Небо как бы сплошь исполосовано их тошнотворным свистом. Впереди на фоне ночных облаков багрово-желтыми огнями вспыхивает и рвется шрапнель, кропя лес железным дождем. Осколки бризантных снарядов срезают с берез кружевные сучья, и они падают к моим ногам. Сначала до жути страшно. Сердце холодеет. Господи, пронеси![26]
Поднимающееся солнышко съело ночной туман, прояснило дали. Слободка впереди, казалось, была искусно вырезана из мягкого дерева тончайшим лезвием.
— Развалилось, говорят, прямо в небе...
— Солнышко?! — не поверил Кудыка.
— Ну да... Небо сразу черное стало, как ночью. А на землю огненный дождь упал… Весь день головешки горящие сыпались. И еще железки какие-то раскаленные…
— Да ну?.. — только и смог оторопело вымолвить древорез, пытаясь представить жуткое это зрелище. — А потом?
— Какое уж там потом?.. — бросила с досадой Чернава. — Что не сгорело, то вымерзло. Непруху-реку до дна сковало. Света нет, черно, как в дубине... Ну и побежали все кто куда. Кто к вам, кто к грекам, а кто и вовсе на север...[27]
Но россам ужас сей не страшен;
Против громов уставив грудь,
Надежнейшую стен и башен,
Вступают смело в смертный путь.
Текут весёлыми ногами
Сквозь стены огненных дождей
По манию своих вождей
Сразиться с ярыми врагами.
Пронзают готские сердца
Их острия триобоюдны,
И готы, дерзостию чудны,
Колеблются от их лица.[29]
На ров, на вал, на ярость встречи,
Под вихрем огненных дождей,
На пули, шашки и картечи
Летят по манию вождей.
Ни крик, ни вопли, ни стенанье ―
Ничто отдельно не гремит:
Одно протяжное жужжанье.[30]
Зверь пыхтит, храпит, вдруг свистнет, Так, что вздрогнет все кругом, С гривы огненной он вспрыснет Мелким огненным дождем,
И под ним, когда громада
Мчится бурью быстроты,
Не твоим чета, баллада: «С громом зыблются мосты».[2]
Звёзды огненным дождем, Елку темную покрыли,
Всю усеяли кругом,
И она затрепетала,
Ветви гордо подняла,
Миру в первый раз явилась,
Ослепительно светла.[31]
Но смерть и к ним пришла: под огненным дождем,
На город падавшим, под грозной тучей пепла
Толпа от ужаса безумного ослепла:
Отрады человек не находил ни в чем.
Теряя с жизнью всё, в своих богов на веря,
Он молча умирал, беспомощнее зверя.[31]
Мчись, мой конь, вздымая искры огненным дождём!
По горам и по долинам вихрем промелькнём.
Пусть далёко раздаётся стук твоих копыт,
И его собою звонко эхо повторит.[32]
Кто качнет завесу гробовую, Подойдя, раскроет мне глаза? Я не умер. Нет. Я жив. Тоскую. Слушаю, как носится гроза.
Закрутилась, дикая, пожаром,
Завертелась огненным дождем.
Кто велит порваться темным чарам?
Кто мне скажет: «Встань. Проснись. Пойдём»?[33]
Затаил стопудовые слезы, Им давно бы пролиться пора, Но лишь ночью бродячие грозы Бесноваться начнут до утра,
Чтобы каждой из них полновластно
Проявить сумасшедшую мощь,
Чтобы сделалась ночь темно-красной
И хлестал ее огненный дождь.[34]
1 2 К. Д. Бальмонт. Гимны, песни и замыслы древних. — СПб.: Книгоиздательство «Пантеон», 1908 г. — С. 199
1 2 Александр Родных. Тайная подготовка к уничтожению армии Наполеона в двенадцатом году при помощи воздухоплавания. — СПБ: Типография т-ва «Грамотность», 1912 г.
1 2 Б. Пастернак, Стихотворения и поэмы в двух томах. Библиотека поэта. Большая серия. Ленинград: Советский писатель, 1990
1 2 3 4 5 В.А.Мезенцев «Чудеса: Популярная энциклопедия». Том 2, книга 3. — Алма-Ата: Главная редакция Казахской советской энциклопедии, 1991 г.
1 2 С.А.Еремеева. Лекции по истории искусства. — М.: ИДДК, 1999 г.
↑ М.В. Ломоносов. Полное собр. соч.: в 11 т. Том 11. Письма. Переводы. Стихотворения. Указатели. — Л.: «Наука», 1984 г.
↑ 3аписки, издаваемыя Государственнымъ Адмиралтейскимъ Департаментомь, относящіяся къ Мореплаванію, Наукамъ и Словесности. Часть первая. Въ С. Петербургѣ, при Морской Типографіи, 1807 года
↑ Гейнце Н.Э. Собрание сочинений в семи томах, Том 3. — Москва, «Терра», 1994 г.
↑ Г.Р.Державин, Сочинения. — СПб., Новая библиотека поэта, 2001 г.
↑ С. А. Ширинский-Шихматов в книге: «Поэты 1790-1810-х годов». Библиотека поэта. Второе издание. — Л.: Советский писатель, 1971 г.
↑ А. Полежаев. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. Большая серия. — Л.: Советский писатель, 1957 г.
1 2 Д. С. Мережковский. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. Большая серия. — СПб.: Академический проект, 2000 г.
↑ |О. Н. Чюмина. Стихотворения 1892-1897 / Удостоены почетного отзыва Императорской Академии Наук — Издание второе. — С.-Петербург: Книжный магазин «Новостей», 1900 г. — С. 274
↑ К. Бальмонт. Избранное. — М.: Художественная литература, 1983 г.
_(Heath,_Ohio,_USA)_9_(35539106512).jpg)
.svg){kind=logo}
