Remove ads
праздник начала года Из Викицитатника, свободного сборника цитат
Новый год — главный календарный праздник, наступающий в момент перехода с последнего дня года в первый день следующего года[1] . Отмечается многими народами в соответствии с принятым календарём.
Чуя приближение полночи, она заставила свои карманные часы прозвонить в темноте и после двенадцатого удара поздравила ямщика с Новым годом…[2] | |
— Сергей Волконский, «О декабристах», 1921 |
Мама перед уходом долго объясняла нам, что «Новый год ― это совершенно не детский праздник и надо лечь спать в десять часов, как всегда…»[3] | |
— Лев Кассиль, «Кондуит и Швамбрания», 1931 |
— Анатолий Кузнецов, «Бабий яр», 1970 |
Япония замерла, отсчитывая эти сто восемь ударов. Ведь Новый год тут не просто праздник из праздников, а как бы общий для всего народа день рождения.[5] | |
— Всеволод Овчинников, «Ветка сакуры», 1972 |
— Дмитрий Засосов, Владимир Пызин. «Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов», 1976 |
— Андрей Балдин, «Московские праздные дни», 1997 |
— Андрей Геласимов, «Рахиль», 2003 |
Какая разница ― <номер года> две тысячи или три тысячи, да и вообще: Новый год ― это не праздник!![9] | |
— Кира Сурикова, «C’est la vie», 2003 |
Московские садоводы издавна славятся своим искусством ― в оранжереях московской знати когда-то вызревали ананасы и земляника, когда кругом плясали снежные метели. Но раньше цветы были предметом роскоши, ими любовались лишь богатые люди. Теперь же срезанные цветы из Ниццы запрудили, заполнили Москву… И новый год встречают дождем душистых цветов. Дождем нарциссов, анемонов, гвоздик и роз… Кругом сугробы. А на столах, за которыми празднуют пришествие юного незнакомца цветут пышные цветы…[10] | |
— «Встреча Нового года», газета «Раннее утро», 14 января 1914 |
В самые праздники уехала Марья Николаевна, держа путь на Нерчинск. Перед отъездом еще записочка от отца, из деревни: «Снег идет, путь тебе добрый, благополучный, ― молю Бога за тебя, жертву невинную, да утешит твою душу, да укрепит твое сердце…» Она проезжала Казань под самый Новый год; мимо ярко освещенных окон Дворянского Собрания, куда входили ряженые в масках, проезжала она в то время, когда сестра Екатерина Николаевна писала ей и помечала письмо, первое адресованное в Иркутск: «31-го декабря печального 1826 года». Кибитка уносила княгиню Марию Николаевну в неразгаданную тьму. Чуя приближение полночи, она заставила свои карманные часы прозвонить в темноте и после двенадцатого удара поздравила ямщика с Новым годом…[2] | |
— Сергей Волконский, «О декабристах», 1921 |
— Алексей Ливеровский, «Журавлиная родина», 1966 |
Япония замерла, отсчитывая эти сто восемь ударов. Ведь Новый год тут не просто праздник из праздников, а как бы общий для всего народа день рождения. У японцев до недавнего времени не было обычая праздновать дату своего появления на свет. Сто восьмой удар новогоднего колокола добавляет единицу сразу ко всем возрастам. Даже младенца, родившеюся накануне, наутро считают годовалым. В новогоднюю полночь человек становится на год старше и к тому же переступает некий порог, за которым его ждет совершенно новая судьба. Двери жилищ принято украшать в эту пору ветвями сосны, бамбука и сливы. Сосна олицетворяет для японцев долголетие, бамбук ― стойкость, а расцветающая в разгар зимы слива ― жизнерадостность среди невзгод. К этим общим пожеланиям каждый вправе добавлять свои личные надежды. Вот почему в канун праздника по всей Японии бойко раскупаются картинки с изображением сказочного парусника.[5] | |
— Всеволод Овчинников, «Ветка сакуры», 1972 |
По праздникам взятки носили почти узаконенный характер. Считалось обязательным, чтобы домовладельцы, торговцы, предприниматели посылали всем начальствующим в полицейском участке к Новому году и прочим большим праздникам поздравления со «вложением». Околоточным, квартальным и городовым «поздравления» вручались прямо в руки, так как поздравлять они являлись сами. Давать было необходимо, иначе могли замучить домовладельцев штрафами: то песком панель не посыпана, то помойная яма не вычищена, то снег с крыш не убран.[6] | |
— Дмитрий Засосов, Владимир Пызин. «Из жизни Петербурга 1890-1910-х годов», 1976 |
Этот праздник вовсе невидим ― а у нас на дворе Старый Новый год. В этом и разница: Новый год ― это праздник вовне, вширь, вверх, Рождество ― вовнутрь, вглубь. Церемонии диаметрально противоположны; так же и улица ― сейчас она спрятана, а как, к примеру, могла бы выглядеть Рождественка, если бы называлась, скажем, Новогодним переулком? Считается, что праздничную атрибутику (елку, свечи и на макушке звезду) в XVI веке ввел реформатор Мартин Лютер. Елка и свечи символизировали звездное небо. Праздничная метафора Лютера рассаживала ангелов по ветвям великого (хвойного) древа. Земля была укрыта под небесной елкой, как новогодний подарок людям. Весь «еловый» мир (arbor mundi) был понятно ― «поэтажно», иерархически ― устроен и устойчив. Этот мир был способен к росту (продвижению в небо, к ангелам). Это в понимании Лютера возвышало христианина над язычником, помещало человека в божье пространство.[7] | |
— Андрей Балдин, «Московские праздные дни», 1997 |
Под Новый год в зимнем саду появляется рождественская звезда (молочай пуансеттия, которая в Европе давно уже стала традиционным рождественским атрибутом). Накануне Рождества её крупные алые прицветники образуют своеобразную звезду. А ещё к Новому году свои прекрасные, бархатные, ярко-красные бутоны выбрасывают амариллисы. Вода в фонтанчике создает эффект миниатюрного водопада, падая на натянутую над чашей ткань-невидимку, которая гасит брызги и делает фонтан практически бесшумным.[12] | |
— «Парящие сады над старым Арбатом», 2004 |
Ты не поверишь, матушка, что с нынешнего нового года все старые дураки новые дурачества понаделали! Например, Шепел., женатый на Рубанов., разводится с женой за самую безделицу, а именно за то, что она приняла было намерение его поколотить в самый Новый год. Он, не хотя в сей торжественный день быть от супруги своей бит и оставляя прошлогоднее свое дурачество, которое имел он, претерпевая такие действия женина гнева, впал в новое дурачество и, вздумав разводиться, пошел противу самого бога, который соединил их неисповедимым своим промыслом.[13] | |
— Денис Фонвизин, из письма матери, 24 января 1766 |
— Корней Чуковский, «Короленко в кругу друзей», 1950-е |
Я смеюсь, получая к Новому году приветствия: желаю вам спокойной жизни и прочее. Они желают спокойной жизни, а я знаю, что это невозможно. Я против спокойной жизни! Если я захочу спокойной жизни, значит, я омещанился![15] | |
— Вячеслав Молотов, 9 ноября 1981 |
— Алексей и Анатолий Кузнецов, «Между Гринвичем и Куренёвкой», 1999 |
Я стоял немного в стороне и гладил ветку молоденькой лиственницы, даже к лицу прижал, удивляясь тому, что ёлки могут быть такими мягкими, не колючими. | |
— Рим Ахмедов, «Промельки», 2011 г. |
В Новый год, разумеется, пришел ко мне племянник. Молодой человек лет двадцати четырех, но преспособный. У меня только в Новый год да на пасху и бывает. | |
— Михаил Салтыков-Щедрин, «Круглый год», 1879 |
На нашей кривой и противной улице асфальтировались тротуары, по тем временам это было истинное чудо. В газетах сообщалось, что по предложению выдающегося сталинского соратника Постышева вводится новый праздник ― Новый год с елкой. До этой поры с самой революции елки не было, и для нас, детишек, это было открытие. В новой школе установили елку, девочки изображали снежинок, я декламировал стихи про Мороза, который дозором обходит владенья свои. И в заключение мы пели песню, которая была напечатана в газете и кончалась словами: «И эту чудо-ёлочку нам Постышев принес».[4] | |
— Анатолий Кузнецов, «Бабий яр», 1970 |
Я же всегда испытывал угрызения совести от того, что угодил со своим днем рождения под самый Новый год: и так у домочадцев хлопот полон рот ― нужно закупать снедь и питье для новогоднего стола, бегать по магазинам, стоять в очередях, жарить-парить. А тут на тебе: в канун праздника еще и день рождения, вот уж некстати… Лишь однажды на своем веку я ощутил причастность к величию этого дня.[19] | |
— Александр Рекемчук, «Мамонты», 2006 |
На днях я видел свадьбу… но нет! Лучше я вам расскажу про ёлку. Свадьба хороша; она мне очень понравилась, но другое происшествие лучше. Не знаю, каким образом, смотря на эту свадьбу, я вспомнил про эту ёлку. Это вот как случилось. Ровно лет пять назад, накануне Нового года, меня пригласили на детский бал... | |
— Фёдор Достоевский, «Ёлка и свадьба (Из записок неизвестного)», 1848 г. |
«Тра-та-та-ра!» Пришла почта. У городских ворот остановился почтовый дилижанс, привезший двенадцать пассажиров; больше в нём и не умещалось; все места были заняты. | |
— Ханс Кристиан Андерсен, «Двенадцать пассажиров», 1861 |
— Иероним Ясинский, «Новый год», 1884 г. |
На Новый год у нас была ёлка. Нас, детей, не пускали с утра в парадные комнаты. С нами заперли и Эли, но во время завтрака она успела улизнуть и прокралась в зал, где в ту минуту никого не было, а ёлка стояла совсем почти готовая. Эли стащила все золочённые орехи, переломала несколько веток и запрятала в Серёжин домик множество блестящих ёлочных украшений. Папа и мисс Эдварс застали Эли за этими проделками; они хотели поймать её, но она вскарабкалась на самую верхушку ёлки и оттуда стала защищаться, бросая вниз всё, что ни попадалось ей под руку. Папа позвал на помощь маму и нашего дворецкого Никиту. Эли сломала пряничную куклу, которая была на самой верхушке ёлки, и кусками пряника так ловко бросалась, что попала маме в глаз, а мисс Эдварс — по носу. Наконец, папа велел Никите поставить лестницу и стащить Эли. Она упиралась, плевала, фыркала и даже кусалась, но Никита всё-таки её снял и отнёс в нянину комнату, где её заперли до вечера. | |
— Екатерина Балобанова, «Наша обезьянка (Быль)», 1900 г. |
― Это водка, водка! ― замахал Толян. ― Ты думать брось! Сейчас опохмелимся, видишь, накрыто уже. Стол был накрыт чистой газетой. На столе стояла бутылка водки, тарелка с хлебом, открытая банка томатных консервов и глубокая миска, полная поразительно ярких мандаринов. | |
— Нина Садур, «Чудесные знаки», 1994 |
— Фёдор Глинка, «Новый год», 1825 г. |
Вот год ещё прошёл, как сновиденье, | |
— Николай Огарёв, «Новый год», 1839 г. |
— Иван Мятлев, «Новый год», 1844 |
— Николай Некрасов, «Новый год», 1851 г. |
— Алексей Апухтин, «Неверие моё меня томит и мучит...» [из дневника «Год в монастыре» — 8], 31 декабря 1883 |
— Иннокентий Анненский, «Пэон второй — пэон четвертый», 1909 |
— Владислав Ходасевич, «Новый год», 1909 г. |
С вязанкой жалоб и невзгод | |
— Велимир Хлебников, «Бех», 1913 |
— Михаил Кузмин, «Новый год», 1913 |
— Виктор Соснора, «Дождь-декабрь», 1972 |
Неудачники разные, | |
— Иван Елагин, «Чайна Таун! Экзотика!..», 1981 |
В январе дождь ливмя | |
— Давид Самойлов, «В январе дождь ливмя...», 1988 |
Разве можно после Пастернака | |
— Александр Кушнер, «Разве можно после Пастернака...», 1999 |
— Вадим Коростелев, Владимир Лившиц, «Пять минут», 1956 г. |
Счастливого Рождества, счастливого Рождества! | |
Feliz Navidad, Feliz Navidad | |
— Хосе Фелисиано, «Счастливого Рождества» («Feliz Navidad»), 1970 г. |
Happy new year | |
— ABBA, «Счастливого Нового Года» («Happy New Year»), 1980 г. |
— мультфильм «Зима в Простоквашино», «Кабы не было зимы», 1984 г. |
— Это МИД? Это Полуян из больницы… Нет, не психической, я из травмы. Да не, травма не головы, у меня шея… С Новым Годом вас! А телефончик Ватикана не подскажете? | |
— Операция «С Новым годом!», 1995 г. |
— Дискотека Авария, «Новогодняя», 1999 г. |
— мультфильм «Жила-была Царевна», «С Новым Годом!», 2017 г. |
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.
Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.