Недотрога (растение)

У этого термина существуют и другие значения, см. Недотрога (значения).

У этого термина существуют и другие значения, см. Не тронь меня (значения).

Недотро́га или бальзами́н, реже — не тронь меня (Impatiens noli me tangere) или бальзами́на (лат. Impátiens) — в ботаническом смысле русское название рода декоративных цветковых растений семейства Бальзаминовые (лат. Balsaminaceae). Род включает около 500 видов растений, широко распространённых в Северном полушарии и тропиках.

Недотрогой чаще называют те лесные и луговые виды бальзамина, которые растут на территории России. Между тем, большинство упоминаний в литературе приходится на комнатные и садовые виды и многочисленные сорта, которые завезены из тропических и субтропических областей. Эти растения чаще всего можно увидеть в качестве комнатного растения на подоконниках, на цветочных клумбах в саду или на газонах среди городского озеленения. За ними закрепилось общее название бальзамин. Среди животного мира недотрогами часто называют ежей, а среди тропических растений это имя также присваивают мимозе стыдливой и многим кактусам.

В переносном метафорическом смысле «недотрогами» называют людей излишне стыдливых или чувствительных (чаще девушек), которые не позволяют прикасаться к себе. В вульгарном смысле недотрогами называют женщин, которые по разным причинам избегают сближения с мужчинами и демонстрируют это всем своим образом поведения.

Remove ads

	Она была и чувствительна, как цветок недотрога: не могла без ужаса видеть паука...^[1]
	— Иван Лажечников, «Последний Новик», 1833

Зажав быстро в кулак такой плодик, в первый раз невольно отдернешь руку ― покажется, что поймал какое-нибудь очень сильное насекомое, которое делает отчаянные усилия, чтобы освободиться. <...> В другой раз осторожно отщипнем только носик плода и увидим, как плод весь разлетится вдребезги, далеко разметав семена.^[2]

— Климент Тимирязев, «Жизнь растения», 1878

Цветок Недотрога — прозрачная, как хрусталь, чашечка из восьми прямых лепестков удлиненного яйца, острием внутрь. <...> На солнце, подкрепленный росой, цветок сверкает, как подлинно хрустальный, украшенный серебром и жемчугом.^[3]

— Александр Грин, Из записных книжек, 1920-е

	Название «недотрога» оно получило оттого, что плоды его при малейшем к ним прикосновении лопаются с легким треском и разбрасывают семена далеко в стороны.^[4]
	— Владимир Арсеньев, «Сквозь тайгу», 1930

	— О, учитель! — обрадовалась Вера. — Вы заметили, как «недотрога» мгновенно реагирует на изменение освещения?^[5]
	— Сергей Жемайтис, «Большая лагуна», 1977

Remove ads

Особенно любопытный механизм разбрасывания представляет часто встречающаяся у нас в тенистых местах недотрога. Отметим это растение, бросающееся в глаза своими изящными, покачивающимися на тонких ножках светложелтыми цветами в форме рога изобилия, и вернемся к нему через несколько недель, когда оно уже образовало свои продолговатые, на концах заостренные, зеленые плоды. Зажав быстро в кулак такой плодик, в первый раз невольно отдернешь руку ― покажется, что поймал какое-нибудь очень сильное насекомое, которое делает отчаянные усилия, чтобы освободиться. Раскрываем руку и увидим пять отдельных скрутившихся створок и разбросанные семена. В другой раз осторожно отщипнем только носик плода и увидим, как плод весь разлетится вдребезги, далеко разметав семена.^[2]

— Климент Тимирязев, «Жизнь растения», 1878

По берегам реки появилась спирея иволистная с мелкими цветами, сидящими на стебельках в виде розовых помпонов. Тут же росла сорбария обыкновенная ― довольно высокий кустарник с узловатыми ветвями, перистыми листьями и с ароматными белыми соцветиями в виде пышного султана, на которых всегда держится много насекомых. Ближе к воде рос бледно-зеленый бальзамин-недотрога ― оригинальное растение с травянистыми стеблями и жирными листьями. Название «недотрога» оно получило оттого, что плоды его при малейшем к ним прикосновении лопаются с легким треском и разбрасывают семена далеко в стороны.^[4]

— Владимир Арсеньев, «Сквозь тайгу», 1930

Но вот прилетела «подходящая кандидатура» (какое-нибудь крупное тяжелое насекомое). Оно достаточно большого диаметра, чтобы достать до высоко подвешенных внутри венчика пыльников и рылец. Под тяжестью насекомого «посадочная площадка» отгибается вниз, и насекомое получает доступ к нектару (по ходу дела происходит перекрестное опыление). «Посадочные площадки», сделанные из лепестков ― не редкость. Яснотка, льнянка, недотрога и многие другие растения образуют «посадочную площадку» из нижних лепестков. А вот в семействе Орхидных «посадочная площадка» сконструирована из верхних лепестков.^[6]

— Владимир Чуб, «Что изучает наука ботаника?», 1998

Среди множества комнатных растений немалой популярностью у любителей пользуется бальзамин (impatiens). Его пышное цветение радует глаз яркой окраской цветков у разных видов ― розовой, красной, белой… В народе бальзамин называют «недотрогой», «ванькой мокрым», «огоньком». «Недотрогой» ― из-за того, что созревшие коробочки семян при прикосновении к ним сразу раскрываются. «Ванькой мокрым» ― потому что на кончиках листьев образуются капельки жидкости. А название «огонёк» возникло благодаря необыкновенно ярким цветками.^[7]

— Светлана Ионина, «Всегда цветущий», 2004

Remove ads

Она так страстно любила рыцарские романы, что за чтением их забывала общество, пищу и сон. Воображение ее настроено было этим чтением до того, что ей во сне и наяву беспрестанно мерещились карлы, волшебники, великаны и разного образа привидения. Она была и чувствительна, как цветок недотрога: не могла без ужаса видеть паука, кричала, когда птичка вылетала из клетки, плакала от малейшей неприятности и смеялась всякой безделице, как ребёнок.^[1]

— Иван Лажечников, «Последний Новик», 1833

«Отчего не только люди маленькие и темные, а порядочные, неглупые и деловые, не только заседатели, которых бог простит, а, например, и сам даже…» ― Евсей оглянулся и продолжал думать тише прежнего ― а что, неизвестно: голова его сомкнулась, и мысль замерла в ней, как дерзкая мошка в цветке недотроге. Нам, однако же, за отрывистыми и уносчивыми думами Евсея Стахеевича не угоняться; остается еще только сказать сверх всего, о чем мы уже знаем, что бедного Евсея преследовала, казалось, с давних времен какая-то невидимая вражья сила.^[8]

— Владимир Даль, «Бедовик», 1839

Цветок Недотрога — прозрачная, как хрусталь, чашечка из восьми прямых лепестков удлиненного яйца, острием внутрь. Средина жемчужная с тонкими оттенками радуги. Над ее выпуклостью, отмеченной канальцем, нет тычинок, лишь по основаниям лепестков расположены крошечные белые шарики. Подцветник твердый, гладкий, черно-зеленый. Листья формы длинного, свободно изогнутого пера, как цветы, — оранжево-золотистого с коричневым и красным рисунком. Подкладка их серая. Размещены симметрично на тонком, твердом, неправильно изогнутом стебле темно-зеленого цвета и покрыты острыми шипами. На солнце, подкрепленный росой, цветок сверкает, как подлинно хрустальный, украшенный серебром и жемчугом.^[3]

— Александр Грин, Из записных книжек, 1920-е

В теплой атмосфере внимания этих людей, по-разному ей дорогих, она выращивает свои цветы. Вырастает, к её ликующему удивлению, чудо. Это цветы необычной, красивой формы, имеющие аромат и нежность цветка, прозрачность и блеск хрусталя, окраску и сочетание цветов, мыслимых только в сказках.
Харите стала понятна надпись на пакете — «не тронь меня» <Impatiens>, когда, впустив раз в свой сад пришедшую за фейерверком неприятную, фамильярничающую девушку, дочь рыбопромышленника, она увидела, как стали свертываться и вянуть дорогие ей цветы.
С тех пор она перестала пускать в цветник чужих. Но слух о цветах, прекрасных и странных, проник за стены форта. Любопытные стремились их увидеть. Упорное нежелание Хариты поделиться своими цветами и даже их показать вызвали взрыв уже накипавшей злобы.^[3]

— Александр Грин, „Недотрога“ (черновики неоконченного романа), 1920-е

Вера подошла к деревцу семейства эвкалиптовых с узкими серповидными листьями. Растение было помещено в кадку и стояло в тени на платформе автокара. Вера встала на автокар и, слегка повернув рукоятку управления, покатилась к яркому пятну света. По мере того как менялось освещение, листья становились ребром к солнечным лучам. На ярком свету они стали сворачиваться, и скоро все деревце покрылось компактными зелеными пакетиками.
Неслышно подошел доктор Мокимото в белой шляпе, широкой куртке и шортах тоже белого цвета. Он долго, внимательно наблюдал за своей ученицей, и все это время довольная улыбка не сходила с его лица. Вера снова увезла дерево в тень, и оно мгновенно стало разворачивать листья.
— О, учитель! — обрадовалась Вера. — Вы заметили, как «недотрога» мгновенно реагирует на изменение освещения?
— Еще бы!
— Но почему? Вначале он был таким вялым, я бы сказала — ленивым, и вдруг словно его подменили.
— Я думаю, что на него благотворно подействовали тренировки.
— Вы шутите, учитель?
— На пятьдесят процентов, не больше. Другие объяснения не приходят мне в голову. Надо препарировать листья: возможно, развилась нервная сеть. Ты это сделаешь, Вера?
— Ну конечно, и сегодня же.^[5]

— Сергей Жемайтис, «Большая лагуна», 1977

Построив дом, он, хозяин, идет за дровами, может, и рыбу добывать, она стряпает пироги из глины, укладывает под лопушок сделанных из сучков деточек ― спать. Накрыли хозяева стол, ягодок черемухи и смородины на него насыпали, хозяйка желтенький цветочек-недотрогу в серединку поставила ― огонек в доме затеплила, ромашек, называемых лебяжья шейка, на постель детей набросала.^[9]

— Виктор Астафьев, «Последний поклон», до 1991

Пестрядь неуемная, дикая, сама себе радуясь, с ног валит запахами, ― луговая пестрядь, по которой яркозево ползет горя не знающий вьюнок, и уж у самой воды, в россыпи дресвы и питательного наноса, скромной церковной свечкой теплится недотрога, а в камнях и на мелководье сам себе радуется, течением с исподу белесо заголяется бесстрашный речной копытник. На приречные откосы, на склоны и опушки заглядишься, рот открыв, весло уронишь или сам за борт вывалишься. Боже, Боже, как любовно, как щедро наделил ты эту землю лесами, долами и малыми спутниками, их украшающими...^[10]

— Виктор Астафьев, «Затеси», 1999

	Неопределимей сверчка, что в идоле взялся щелкать, он по конопле блуждает, где места нет недотроге. Солнечное сплетение, не знающее куда деться, он шел, как развесистая вертикаль по канату, абстрактная в безнадеге.
	— Алексей Парщиков, «Добытчики конопли» (из сборника «Сомнамбула»), 1999

Воскресни ―
электричка, пропахшая потом, стоит в депо,
готовая затянуть керосиновую, мыльную песню,
чтобы так: недотрога, ромашка, настурция, львиный зев
по дороге к кладбищу. Земляника, да и малина, впрочем,
безнадёжно сошла.^[11]

— Бахыт Кенжеев, «Снящаяся под утро склоняется из окна...», 1999

Remove ads

1 2 Иван Лажечников, «Последний Новик» 1833 г. (текст)
1 2 К.А.Тимирязев. «Жизнь растения» (по изданию 1919 года). — М.: Сельхозгиз, 1936 г.
1 2 3 Грин А.С. Недотрога: Неоконченный роман. — Впервые опубл.: Феодосия; альманах «Крымский альбом 1996» (Вып. 1) — М.: Издательский дом Коктебель, 1996 г.
1 2 Арсеньев В.К. Дерсу Узала. Сквозь тайгу. — Москва, «Мысль», 1972 г.
1 2 Сергей Жемайтис, Большая лагуна. — М.: «Детская литература», 1977 г.
↑ Малеева Ю., Чуб В. «Биология. Флора». Экспериментальный учебник для учащихся VII классов. — М.: МИРОС. 1994 г.
↑ Светлана Ионина. Всегда цветущий. — М.: «Homes & Gardens», декабрь 2004 г.
↑ В.И.Даль (Казак Луганский), Повести. Рассказы. Очерки. Сказки. — М.-Л.: Государственное издательство художественной литературы, 1961 г.
↑ Виктор Астафьев Собрание сочинений в пятнадцати томах. Том 5. — Красноярск, «Офсет», 1997 г.
↑ Астафьев В.П. Затеси. — М: «Новый Мир», 1999 г., №8
↑ Бахыт Кенжеев. Из Книги счастья. — М.: «Новый Мир», №11, 2007 г.