Remove ads
Свия́зь, свия́зи, за характерный голос иногда зовётся свищом, свистуном или свиягой (лат. Mareca penelope) — одна из самых распространённых водоплавающих птиц северного полушария из семейства утиных. Коренастого телосложения, она размерами уступает крякве и шилохвости, но при этом заметно превосходит чирков. Населяет тихие лесные водоёмы от лесотундры до лесостепей, однако считается преимущественно северной таёжной птицей, где достигает наибольшей плотности гнездовий. Зимует в Восточной Африке, Южной Азии, Индокитае.
В любое время года держится плотными стаями, размер которых на зимовках может достигать нескольких тысяч особей. Группы птиц часто можно встретить пасущимися на берегу — на болотах, во влажных лугах и на посевах зерновых; такое поведение больше характерно для гусей, нежели чем для речных уток. Даже в разгар лета, когда большинство видов переключается на насекомых, свиязь всё равно отдаёт предпочтение растительным кормам. Важный объект охоты.
Remove ads
| — Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852 |
| — Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852 |
| — Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852 |
| — Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852 |
...по красивости селезней, мясистому, круглому и крепкому складу своему свиязь ценится охотниками выше других уток после кряковных, шилохвостей и серых.[1] | |
| — Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852 |
Вот мчится прямо на меня несколько десятков свиязей: я дал им сравняться, они взмыли над моею головою, порвались вправо и сплотились в клубок. Я шарахнул в самую гущу: три штуки покатились в середину лога.[2] | |
| — Флегонт Арсеньев, «Щугор», 1885 |
| — Александр Черкасов, «Зерентуй», 1887 |
...слышен крик лебедей-кликунов, нежное «трюк-трюк» шилохвостей и непрерывный крик свиязей.[4] | |
| — Пётр Козлов, «Географический дневник Тибетской экспедиции 1923-1926 гг.», 1925 |
...на чистом месте мы застали маленьких утят головка к головке, отдельно от них плавала матка (свиязь), стараясь нас собой отманить, но когда мы поплыли на утят и они, вытянув назад ножки, бросились вперёд, она дала им сигнал, и они вмиг все исчезли под водой и затаились в резаке невидимо для нас, высунув носики на воздух возле зеленых ножей резака.[5] | |
| — Михаил Пришвин, «Дневники», 1928 |
| — Михаил Шолохов, «Поднятая целина» (книга первая), 1932 |
| — Борис Ручьёв, «Сказка о синем самолёте» (из цикла «Открытие мира»), 1934 |
Клюв у свиязи в вершинной трети чуть заметно сужается, чего нет у других пресноводных уток, но что иногда почти не выражено. | |
| — Сергей Бутурлин, «Полный определитель птиц СССР» (том второй), 1934 |
| — Сергей Бутурлин, «Полный определитель птиц СССР» (том второй), 1934 |
| — Сергей Бутурлин, «Полный определитель птиц СССР» (том второй), 1934 |
Американская свиязь. Mareca americana. Чрезвычайно близка к нашей и, вероятно, только подвид ее. Но американские орнитологи настаивают на постоянстве отличий.[8] | |
| — Сергей Бутурлин, «Полный определитель птиц СССР» (том второй), 1934 |
Среди множества утиных пород есть свиязь. У селезня этой утки дыхательное горло устроено особенно. И, пролетая весной, селезень-свиязь издает исключительно ему свойственный звук, из двух колен веселый свист, слыша который, душа прыгает от радости. Невозможно поверить, что это кричит утка. Это нечто восхитительное. Это заливистая ликующая флейта самой весны, роскошно свистящая откуда-то из-под облаков.[9] | |
| — Евгений Дубровский, «Лесной шум», 1935 |
| — Юрий Нагибин, «Дневник», 1962 |
| — Алексей Ливеровский, «Журавлиная родина», 1966 |
| — Валерий Крайцев, «Свиязь», 2013 |
Remove ads
Свиязи — всего 2 или 3 вида — ничуть не меньше отличаются от других пресноводных уток, чем широконоски, и совершенно непоследовательно, как поступает Хартерт, отделять широконоску за её большой клюв в особый род, а свиязь оставлять в одном роде с другими, хотя у нее одной из всех пресноводных уток клюв чрезвычайно короток: явственно короче плюсны, тогда как у остальных настоящих уток он длиннее, крайне редко равен плюсне. Несколько клиновидный хвост не может служить отличительным признаком, так как у свиязи расстояние между концами крайней и средней пар рулевых при сложенном хвосте обыкновенно колеблется от 1,2 до 3,6 см, содержась около 3–4,5 раз в общей длине хвоста, а, например, у шилохвости (не считая брачного наряда селезней) — от 2,5 до 4,5 см, содержась в длине хвоста около 2,5–3,5 раз, а у чирка-коростелька содержится около 4 раз. Клюв у свиязи в вершинной трети чуть заметно сужается, чего нет у других пресноводных уток, но что иногда почти не выражено. | |
| — Сергей Бутурлин, «Полный определитель птиц СССР» (том второй), 1934 |
Mareca penelope. Свиязь, свияга или свизь, тоже по голосу называется иногда свистуном. Селезень в полном наряде: голова и шея рыжевато-коричневые с мелкими темными с металлически-зеленым блеском пятнышками, которые наиболее густо расположены в широкой полосе вокруг и позади глаза; темя и лоб бледно-охристые, иногда почти сливочно-желтоватые, горло темное; верхняя сторона тела в, мелких черных и бледно-серых волнистых поперечных линиях; зоб с его боками и прилегающей частью груди малиново-серые, остальной низ белый с черным подхвостьем и с боками в серых и темных поперечных мелких струйках. Нижние кроющие крыла бледно-дымчатые или белые, испещренные дымчатым; подмышечные изменчивы не менее, чем у шилохвости: от белых, только слегка помеченных несколькими мельчайшими, мало заметными бледно-дымчатыми крапинами у вершины, до почти сплошь бледно-дымчатых с немногими белыми крапинами у оснований. Большая часть верхних кроющих крыла белые; зеркало ярко металлически-зелёное, спереди и сзади окаймленное черною полоской, изнутри ограничено белым с черным краем опахалом одного из внутренних маховых. | |
| — Сергей Бутурлин, «Полный определитель птиц СССР» (том второй), 1934 |
Утка: верхняя сторона бурая с нерезкими тускло-рыжеватыми, выцветающими до очень светлого краями перьев; края эти на плечевых, на шее, горле и боках головы более светлые и более широкие и потому сводящие бурый цвет к мелким крапинам; зоб с прилегающей частью груди и бока тускло-буровато-рыжие или оливково-бурые; подхвостье с бурыми темными центрами и беловатыми краями перьев. Брюхо белое (очень редко с неясными бурыми пятнышками). Крыло, как у селезня, но верхние его кроющие серовато-бурые, а на зеркальце металлически зеленый цвет гораздо менее развит и часто совершенно отсутствует, спереди и сзади и изнутри оно окаймлено беловатым. | |
| — Сергей Бутурлин, «Полный определитель птиц СССР» (том второй), 1934 |
Свиязь гнездится от Исландии до Камчатки, доходя к северу в Скандинавии до 70° с. ш., до Мурмана, на Енисее до 71°, в дельте Лены еще несколько севернее. Вообще она редка даже в самой южной полосе тундры, положительно избегая средних и северных частей ее, а тем более островов Ледовитого моря. Поэтому указание Алфераки («очень обыкновенна» на Новой Земле), заимствованное у Мензбира, в свою очередь заимствовавшего у Зибома, — совершенно ошибочно. Изредка наблюдалась на Колгуеве, Вайгаче и Командорах, гнездование там не установлено и очень сомнительно. На Ямале (кроме самой южной части — р. Щучьей) не найдена. | |
| — Сергей Бутурлин, «Полный определитель птиц СССР» (том второй), 1934 |
Американская свиязь. Mareca americana. Чрезвычайно близка к нашей и, вероятно, только подвид ее. Но американские орнитологи настаивают на постоянстве отличий, и даже Хартерт, считающий лесного и тундрового гуменников или белого и голубого гуся, или алтайского и сибирского сорокопутов — за одно и то же, и считающий невозможным указать различия между утками нашей и американской свиязи, все же оставляет последнюю в качестве самостоятельного вида. При недостатке в наших музеях достаточных материалов по этой птице мы вынуждены следовать мнению американцев. | |
| — Сергей Бутурлин, «Полный определитель птиц СССР» (том второй), 1934 |
Remove ads
Свиязь. Это название охотничье, и откуда оно происходит ― сказать не умею. | |
| — Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852 |
Рано весной свиязь летит большими стаями. Их можно узнать в вышине по скорому полёту и особенному звуку, похожему на свист с каким-то шипеньем, отчего и называют их иногда шипунами. Свист происходит от быстрого полёта, который сливается с их сиповатым покрякиваньем. Все три предыдущие породы уток летают осенью в хлебные поля отдельными стаями и станичками, но свиязей я никогда не замечал между ними. | |
| — Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852 |
Никаких других особенностей свиязь не имеет, кроме того, что, прилетая весной большими стаями, в продолжение всего года попадается охотникам гораздо реже, чем бы следовало. Вероятно, по причине таких редких встреч, а также по красивости селезней, мясистому, круглому и крепкому складу своему свиязь ценится охотниками выше других уток после кряковных, шилохвостей и серых. Я по крайней мере должен признаться, что всегда был очень доволен, когда мне случалось положить в ягдташ красно-голового селезня белобрюшки. Некоторые охотники утверждают, что свиязь и чирки летают в хлебные поля.[1] | |
| — Сергей Аксаков, «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии», 1852 |
| — Александр Черкасов, «Зерентуй», 1887 |
Несмотря на то что в общем бассейн еще лежит подо льдом, а водные полосы волнуются у берегов и выхода родников, весенняя жизнь бьет ключом. Прилетные птицы в виде лебедей, гусей, различных уток дают о себе знать не только видом, но и голосами, каждый по-своему. Описывая впечатление от скопления пернатых в одном месте, пишет о том, что из двери палатки видна не только гладь озера, но и прилежащие горы, в особенности красива и горделива гора Бага-богдо, но самое главное ― видно летающих над Орок-нором множество птиц, которые ласкают глаз и радуют сердце, от чего приходишь в большой весенний восторг. «Сейчас, под вечер, ― пишет Елизавета Владимировна, ― слышен крик лебедей-кликунов, нежное «трюк-трюк» шилохвостей и непрерывный крик свиязей. Турпаны летают все время со своим стоном. Аскания ― да и только, но лучше Аскании, ибо из двери палатки открывается беспредельная гладь озера, за которым вздымается белая Бага-богдо. Чудесно, просто чудесно!»[4] | |
| — Пётр Козлов, «Географический дневник Тибетской экспедиции 1923-1926 гг.», 1925 |
Озеро и вечером было совершенно тихое, но напуганные рассказом о вёрткости усольских лодок и внезапных бурях на озере, мы решили плыть, не упуская из виду темной линии берега. В тишине на воде была слышна вся жизнь большого озера, и если бы научиться узнавать значение всех этих звуков, то много бы можно было порассказать, и мы уже теперь много знали: там трещал чирок в быстром полете за самкой, там слышался рокот крякового селезня подплывающего, и потом он ее топтал и душил, у черней было как-то почти по-вороньему, свиязи посвистывали, ― а то вдруг гомон всех невидимых стай ― непонятное.[13] | |
| — Михаил Пришвин, «Дневники», 1925 |
На фоне Хапуньской боровой возвышенности перед нами был низкий болотистый берег, поросший светло-зеленым ивняком, и тут, в этих болотах нам надо было угадать устье реки Вёксы, это было не так легко, но единственная старая высокая лозинка подсказала нам выход реки из озера, а главное, множество уток разных пород: более редкие теперь были самые обычные здесь ― кряквы, чирки, ― вероятно, потому, что они уже совершенно угнездились, хотя раза два мы слышали, как топтал где-то кряковый селезень утку; большие стаи белогрудых черней вздымались при нашем подплывании, сильно хлопая крыльями, и так же много было свиязей с их характерным посвистыванием; любопытно было следить за нырками, всплывающими там и тут из-под воды, исчезающими, чтобы неожиданно появиться иногда совсем в другой стороне.[13] | |
| — Михаил Пришвин, «Дневники», 1925 |
Совершенно измученный, я сказал, наконец: «Петя, давай послушаем ночь». И мы, ощупав руками выступающий поверх грязи корень елки, сели на него и стали слушать. В темноте невидимая, посвистывая, летела свиязь на озера. Тогда я почувствовал, как, отдав свою жизнь обществу птиц, деревьев, людей высокого сознания и их разбросанным в книгах мыслям, ― сколько оставил я за собой в грязи не просветленного ни единым движением духа человеческих жизней! Я не раскаиваюсь в этом, я должен был их оставить. Но что с ними будет?[14] | |
| — Михаил Пришвин, «Дневники», 1927 |
Плёс. Кувшинки еще не цветут, торчат острые зеленые резаки (мудорез), на чистом месте мы застали маленьких утят головка к головке, отдельно от них плавала матка (свиязь), стараясь нас собой отманить, но когда мы поплыли на утят и они, вытянув назад ножки, бросились вперёд, она дала им сигнал, и они вмиг все исчезли под водой и затаились в резаке невидимо для нас, высунув носики на воздух возле зеленых ножей резака. После того матка полетела очень странно: она и летела и в то же время шагала своими черными лапами, оставляя кружки на голубой воде. Так, добежав, долетев к месту исчезновения утят, она поднялась на воздух и стала описывать вокруг их круги.[5] | |
| — Михаил Пришвин, «Дневники», 1928 |
Сухие тощие камыши, сквозная мёртвая сита. Шалаши сложены из еловых лап, вверху плотная крыша, чтобы не стрелять влёт ― можно подстрелить самку. А как выглядят мои серенькие знакомцы! Жалкий свистунок расцвечен, как павлин: головка коричневая, грудь белая, зеленые перышки в крыльях сверкают и перламутятся. У свиязи красно-коричневая головка, у матёрок ― зеленая в прочернь голова, медная шея, светлые брюшко и грудь и яркая пестрядь на крыльях; лишь трескунок почти не изменился, только на голове белая полоска, видимо, трескунячьи дамы не любят пижонов.[10] | |
| — Юрий Нагибин, «Дневник», 1962 |
Remove ads
Шурканье крыльев, крякотня, свист раздавались со всех сторон. Выстрел мой наделал необычайный переполох обитателям здешних болот и озер: всюду залетали стада, то опускаясь далее вновь на воду, то забираясь высоко в воздух. Вот мчится прямо на меня несколько десятков свиязей: я дал им сравняться, они взмыли над моею головою, порвались вправо и сплотились в клубок. Я шарахнул в самую гущу: три штуки покатились в середину лога. В горячности я и не заметил, что наглупил: утки упали далеко от берега, достать их невозможно, значит, незачем было и стрелять по направлению к воде. Сломил я хворостину аршина в четыре, попытал глубину у берега: не хватает до дна; плыть нельзя: водяная растительность, плотным ковром засевшая около берегов, не позволила бы двинуться. А убитая дичь покачивается на воде: одна свиязь лежит кверху брюшком; ярко блестит на солнце ее белесоватая хлупь; три штуки вверх спинками, опустивши вниз головки. Жаль уток, хочется их добыть, но я не мог придумать средство ― как бы это сделать: хоть бы верёвка была, навязать бы палку, забросить далее за уток и таким способом приплавить их к берегу. Это случалось практиковать с успехом, но веревки не было. Ветерок стал дуть посильнее, зарябил поверхность лога и погнал мою дичь к противоположной стороне. Две утки, занесенные в резун, засели в нем безнадежно, другие две угодили в небольшую чистенькую прогалинку и довольно близко подбились к берегу; по крайней мере мне так показалось отсюда. Следовало обойти лог, чтобы достать уток с той стороны.[2] | |
| — Флегонт Арсеньев, «Щугор», 1885 |
Конь жадно потянулся к молодой траве, попутно обрывая выгоревшие метелки прошлогоднего пырея. Над курганом с тугим и дробным свистом пронеслась стайка свиязей. Они снизились над прудом. Макар бездумно следил за их полётом, видел, как свиязи камнями попадали в пруд, как вскипела распахнутая ими вода возле камышистого островка. От плотины тотчас же поднялась станица потревоженных казарок. Степь мертвела в безлюдье. Макар долго лежал у подножия кургана.[6] | |
| — Михаил Шолохов, «Поднятая целина» (книга первая), 1932 |
Все сваливаются вниз, на землю, спать. Это как бы условный знак, общий сигнал к тому, что любовные серенады кончились… до следующей зари. Ни лебеди, ни глухарь, ни журавли, никто из множества существ, подающих свой голос весною, никто не подает его так интересно, как… утка. Э, нет, не кряква, нет, совсем не то. Эта, конечно, не пропустит случая разинуть свой плоский клюв и ляпнуть во все горло: | |
| — Евгений Дубровский, «Лесной шум», 1935 |
Кряковый селезень остановился с подругой на отдых на тихом плесе лесной речки. Склонив голову, он любуется собой. Зелёная шея с белым колечком, винно-коричневая грудь, седое, со струйчатыми темными линиями брюшко, фиолетовый блеск зеркальца на крыльях. Круто завернула стайка свиязей, сверкнула белыми подкрыльями и села на отмель. И эти самцы одеты ярче спутниц. Клювы голубые, вишнево-рыжие головы в мельчайших черных крапинках, все тело, как чеканным серебром, покрыто дымчатой рябью. Из канавы у самой деревни выпорхнула парочка чирков-свистунков. До чего щеголеват маленький кавалер! И впрямь живой цветок! Белые линии, словно каемки лепестков, оттеняют роскошь сине-зеленых полосок, протянувшихся от глаз к шее, через багряную головку. Тонок и узорчат рисунок голубых перышек спинки. Но что это? Неужели на полном припеке, на островке посреди залитого солнцем плеса уцелел кусок снега? Вихрем взвился снежный комочек и улетел, мелькая среди затопленных кустов. Это луток ― снежно-белый крохаль… Живые цветы ― и все пестрые, все разные…[11] | |
| — Алексей Ливеровский, «Журавлиная родина», 1966 |
Remove ads
| — Борис Ручьёв, «Сказка о синем самолёте» (из цикла «Открытие мира»), 1934 |
| — Валерий Крайцев, «Проводы свиязя», 2011 |
| — Валерий Крайцев, «Свиязь», 2013 |
- 1 2 3 4 5 6 7 8 Аксаков С. Т. «Записки ружейного охотника Оренбургской губернии». Москва, «Правда», 1987 г.
- 1 2 Флегонт Арсеньев в сборнике: Русский охотничий рассказ. Составитель, авт. предисл. и примеч. М. М. Одесская. — М.: Советская Россия, 1991 г.
- 1 2 А. А. Черкасов. «Из записок сибирского охотника». — Иркутск: Восточно-Сибирское книжное издательство, 1987 г.
- 1 2 Козлов П. К., «Дневники монголо-тибетской экспедиции. 1923-1926», (Научное наследство. Том 30). — СПб: СПИФ «Наука» РАН, 2003 г.
- 1 2 Пришвин М. М. «Дневники. 1928-1929». ― М.: Русская книга, 2004 г.
- 1 2 М. А. Шолохов, Собрание сочинений в 8 т. Том 7. — М.: Гос. изд-во худож. лит., 1960 г.
- 1 2 Б. А. Ручьёв. Красное солнышко: Стихи и поэмы. — Москва : Сов. писатель, 1960 г. — 142 с.
- 1 2 3 4 5 6 7 8 9 С. А. Бутурлин. Полный определитель птиц СССР. В 5 томах. Том второй. — Москва; Ленинград: Коиз, 1934-1941 гг.
- 1 2 Дубровский Е.В. (Лесник) «Лесной шум». — Ленинград: Детгиз, 1935 г.
- 1 2 Юрий Нагибин, Дневник. — М.: «Книжный сад», 1996 г.
- 1 2 А. А. Ливеровский. «Журавлиная родина». Рассказы охотника. — Л.: Лениздат, 1966 г.
- 1 2 3 Валерий Крайцев, Ольга Василенко. Диалоги с Валерием Крайцевым. Книга первая. – СПб.: Серебряная Нить, 2016 г.
- 1 2 Пришвин М. М. «Дневники. 1923-1925». ― Москва, Русская книга, 1999 г.
- ↑ Пришвин М. М. Дневники. 1926-1927. Москва, «Русская книга», 2003 г.
Remove ads
Wikiwand in your browser!
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.
Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.
Remove ads