Одуванчик

Цветущий одуванчик

У этого термина существуют и другие значения, см. Одуванчик (значения).

Одува́нчик, под которым чаще всего имеется в виду Одува́нчик лека́рственный (называемый также одуванчик полево́й, апте́чный, или обыкнове́нный (лат. Taráxacum officinále) — самый известный и вездесущий вид рода Одуванчик семейства Астровые (лат. Asteraceae). Одуванчик обыкновенный — одно из самых распространённых растений, особенно в лесостепной зоне. Растёт повсеместно на лугах, полянах, около дорог, на выгонах и у жилья, часто проявляет себя как выносливый и трудновыводимый сорняк в полях, садах, огородах и парках. Все части растения содержат густой белый млечный сок, горький на вкус.

Распространению растения немало способствуют его летучие семена, каждое из которых снабжено белым парашютом. Именно за это приспособление одуванчик и получил своё название. Одуванчик — известное пищевое и лекарственное растение. На Британских островах с давних времён изготовляют очень популярное в Англии вино из цветков одуванчика. Это вино, в частности, дало название известнейшей повести Рея Брэдбери («Вино из одуванчиков»).

Одуванчик в афоризмах и кратких цитатах

	Цвет одуванчиков ― блеск янтарей!![1]
	— Константин Случевский, «Поп Елисей», 1880

	Одуванчик, целый мир, Круглый как земля...[2]
	— Константин Бальмонт, «Седой одуванчик», 1905

	Она одуванчиком тела Летит к одуванчику мира...[3]
	— Велимир Хлебников, «Три сестры», 1921

	Мне сегодня в лесу стало ясно, <...> Что души́ отлетел одуванчик…[4]
	— Христина Кроткова, «Одуванчик», 1922

	Если сравнивать с цветами, то маслёнок, как одуванчик.
	— Владимир Солоухин, «Третья охота», 1967

	― Ах, какой красавец! Он был именно божий одуванчик, не божий, конечно.[5]
	— Константин Воробьёв, «Записные книжки», 1970

	Белые парашютики плавали в воздухе ― отцвели одуванчики.[6]
	— Юрий Домбровский, «Факультет ненужных вещей», часть первая, 1978

	...когда идешь ― целуешь все одуванчики, что тебе попадаются на пути.[7]
	— Венедикт Ерофеев, «Вальпургиева ночь, или Шаги командора», 1985

	...одуванчики так тряслись, что все поголовно растеряли свой пух и остались нагишом.[8]
	— Ефим Чеповецкий, «Приключения шахматного солдата Пешкина», 1986

	Женщина вначале — одуванчик в поле, потом — роза в цветнике, затем — герань на подоконнике.
	— Ашот Наданян, 1990-е

Одуванчик в научно-популярной литературе и публицистике

	В Средней России под названием а<рника> известно несколько растений, ложных арник, отчасти схожих с настоящей и употребляемых с теми же целями не без успеха; таковы Leontodon autumnale L. — желтушка, горькушка, некоторые виды Crepis — скерды, Hieracium — ястребинки и даже одуванчик (Taraxacum).
	— Словарь Брокгауза и Ефрона, «Арника», 1907

	Если сравнивать с цветами, то маслёнок, как одуванчик. Может быть, других цветов: незабудок, лютиков, кашки, кошачьих лапок ― не меньше, чем одуванчиков, расцветает на земле, но всё-таки деревенские девочки свой первый в жизни венок сплетут не из купальниц и даже не из васильков, но из солнечных одуванчиков.
	— Владимир Солоухин, «Третья охота», 1967

	Как вы думаете, почему у малины не берут корневые черенки летом, когда растение плодоносит? Малина ― это не единственное растение, которое способно размножаться корневыми черенками. Другой яркий пример ― это одуванчик...[9]
	— Владимир Чуб, «Что изучает наука ботаника?», 1998

Крестовник, сенецио (Senecio). Раньше к этому роду относили и близкородственный род клейния (Kleinia), но теперь он снова выделен как самостоятельный. Среди представителей этого обширнейшего рода, широко распространённого по земному шару (их насчитывают около полутора тысяч!), встречаются и деревья, и кустарники, и множество травянистых — однолетних, двулетних, многолетних — растений. <...> В нашей флоре средней полосы России насчитывается 15 видов, как правило, цветущих осенью, соцветия немного напоминают одуванчик.[10]:42

— Татьяна Клевенская, «Неприхотливые комнатные растения», 2001 г.

Одуванчик в мемуарах и дневниковой прозе

Странное дело, что прежде всего врезались в мою детскую память не отец мой, не мать, не дом, где мы тогда жили, а зелёный берег Невы и дедушка мой, граф Пётр Андреевич. Вероятно, потому, что весь мир мой тогда заключался в береге Невы и кусочке 13-й линии, где в сереньком домике в три окна жил мой возлюбленный дед. Господи! как мне весело было тогда гулять с няней по этому берегу, какая большая трава росла на нём, сколько жёлтого цикория, одуванчиков на ней цвело! Иду, бывало, и рву без конца. А няня ворчит: «Не рви, матушка, эту гадость, ручки почернеют, после не отмоем!»[11]

— Мария Каменская, «Воспоминания», 1894

	Стебельки мать-и-мачехи, этого раннего подснежника, а также молодые, нежные стебельки тмина я, по её совету, попробовал, но, наверное, и тогда, в детстве, они не понравились бы мне: очень уж приторно пахучи. Трубочки одуванчиков с ободранной кожицей всё-таки неприятно горьки, а молоденькие листья липы, наоборот, пресноваты.[12]
	— Владимир Солоухин, «Капля росы», 1959

	В мае мы уже ели лебеду и удивлялись, какая это вкусная трава. Лебеду испокон веку ела русская голодающая деревня, а наше положение было значительно хуже. Потому, видно, и лебеда нам нравилась. Люди выкапывали в скверах корни одуванчиков, сдирали дубовую кору, чтобы остановить кровь из десен (сколько погибло дубов в Ленинграде!), ели почки листьев, варили месиво из травы.[13]
	— Дмитрий Лихачёв, Воспоминания, 1995

Одуванчик в беллетристике и художественной прозе

Трудно было найти лучший уголок для отдохновения. Весна, долго задерживаемая холодами, вдруг началась во всей красе своей, и жизнь заиграла повсюду. Уже голубели пролески, и по свежему изумруду первой зелени желтел одуванчик, лилово-розовый анемон наклонял нежную головку. Рои мошек и кучи насекомых показались на болотах: за ними вдогон бегал уж водяной паук; а за ним и всякая птица в сухие тростники собралась отовсюду.

— Николай Гоголь, «Мёртвые души», 1842

Одиноко и солнце, кроме тех случаев, когда мы в тумане видим их как бы два, но ведь одно из них — ложное. И бог тоже одинок, а вот дьявол, тот отнюдь не одинок, он постоянно вращается в обществе, и имя ему легион. Я не более одинок, чем одиноко растущий коровяк, или луговой одуванчик, или листок гороха, или щавеля, или слепень, или шмель. Я не более одинок, чем мельничный ручей, или флюгер, или Полярная звезда, или южный ветер, или апрельский дождь, или январская капель, или первый паук в новом доме.

— Генри Дэвид Торо, «Уолден, или Жизнь в лесу» (глава 6), 1854

Травы росли, колыхались, тянулись к чему-то бессознательно и неуклонно. Вот скерда, — на сухом песке взошла, и всё тянется. Вот шелковисто-серый астрагал с лиловыми цветками лепится на песчаном обрыве. Вот ядовитый вех, томясь на болоте, раскинул свой белый зонтик. Из цветов любее всех стали Саше в эти дни одуванчики, хрупкие да чуткие, как и он. Уже когда созревали их круглые серенькие корзиночки, ему нравилось, лёжа в траве, развеивать их, не срывая, лёгким дыханием, и следить за их неторопливым полётом.

— Фёдор Сологуб, «Земле земное» (рассказ), 1898

― Пусти… Пусти!.. Это я ему. И в руке у нее Павел увидел скомканные, жалкие цветы: голубенький колокольчик и одуванчики. Они были, как она их сорвала, с листьями и травой, и держала она их так крепко, что из одуванчика выступил белый, как молоко, сок. ― Сестра! ― сказал дядя Егор, ― успокойся. Павел оттолкнул его плечом и кротко сказал: ― Положи, мама. И живые цветы легли на грудь мертвеца. Когда мать и Павел ушли, фотограф придал цветам живописное положение, и дядя Егор похвалил его.[14]

— Леонид Андреев, «Весной», 1902

	Геннадий спрыгнул и отошел в сторону. Малинник, пылающий ягодами, стоял перед его глазами, сквозь серый забор, заросший со стороны переулка крапивой и одуванчиками, мерещились ему пышные, высокие лозы, рассаженные на одинаковом расстоянии друг от друга, и зубчатая листва, обрызганная красным дождем.[15]
	— Александр Грин, «Малинник Якобсона», 1910

	В первый день пасхи он пошёл на кладбище христосоваться с Палагою и отцом. С тихой радостью увидел, что его посадки принялись: тонкие сучья берёз были густо унизаны почками, на концах лап сосны дрожали жёлтые свечи, сверкая на солнце золотыми каплями смолы. С дёрна могилы робко смотрели в небо бледно-лиловые подснежники, качались атласные звёзды первоцвета, и уже набухал жёлтый венец одуванчика.
	— Максим Горький, «Жизнь Матвея Кожемякина», 1910

― Я прошу у всех извинения. Я тоже хочу прочесть кое-что. Вчера я написала стихотворение в прозе «Одуванчик». Оно короткое, всего несколько строк… ― Вот это дело, просим! ― крикнул Коридолин. ― Пожалуйста, Анна Павловна, просим, душечка, читайте, дорогая, ― защебетали девицы хором. ― Арик, что такое жирофаг? ― спросила тетя Марго. ― Бродячий монах, ― сурово ответил Арик. Анна Павловна ухватилась за стул и слегка качнулась. Галочка поддержала ее. ― Вам дурно, Анна Павловна? ― Оставь меня, добрая Галочка. У меня хватит силы снести до конца мой крест. «На осеннем солнце в саду, на фоне зелени и голубого неба рос одуванчик. Он был так красив своей последней предсмертной красотой. Он так любил и небо, и зелень и так жаждал солнца». Анна Павловна судорожно взялась за горло. Галочка второпях подала ей стакан Ария Петровича.[16]

— Борис Садовской, «Наполеониды», 1924

	Когда дилижанс равнялся с калиткой, то в него летели скромные дары: крошечные букетики лютиков, вероники, иван-да-марьи, жёлтых одуванчиков, жёлтой акации, а иногда даже фиалок, набранных в соседнем ботаническом саду с опасностью быть пойманным и оставленным без третьего блюда.[17]
	— Александр Куприн, «Юнкера», 1930

	― А что такое Жёлтая страна? ― спросила Маша. Толстяк сел подле неё на скамейку. ― Жёлтая страна, ― сказал он, ― это страна, в которой растут подсолнечники, одуванчики и куриная слепота. Жители этой страны едят гороховый суп и все до одного больны жёлтой лихорадкой.
	— Вениамин Каверин, «О Мите и Маше, о Весёлом трубочисте и Мастере золотые руки», 1939

Потом машина поехала среди зарослей моркови, клубники, желтого одуванчика. Потом опять начались заросли мака. ― Здесь, наверно, какие-нибудь макоеды живут, ― сказал Пестренький. <...> ― Совершенно верно, ― подтвердил Калачик. ― Черные круги, которые вы видите вон там направо, ― это недавно вспаханные поля. На них еще ничего не выросло. Там, где уже появились всходы, круги зеленые. Красные круги ― это маковые поля. Желтые круги ― это цветущие одуванчики. ― А белые? ― спросила Кнопочка. ― Белые ― тоже одуванчики, но уже созревшие, с пушинками. ― А для чего вы сеете одуванчики? Их, что ли, едят? ― Нет, не едят, конечно, но из корней одуванчика добывают резину, из стеблей ― различные пластические массы и волокнистые вещества для приготовления тканей, из семян ― масло. ― Скажите, ― спросил Пестренький Калачика, ― мне вот что немножечко непонятно: мне понятно, что цветные круги ― это поля, на которых растут… ну, скажем, мак или одуванчики, а вон там вдали вся земля словно в горошинах ― что это? ― То, что вам кажется небольшими горошинами, ― это такие же круглые поля, только они далеко от нас и поэтому кажутся маленькими.

— Николай Носов, «Незнайка в Солнечном городе», 1958

	У мужиков тем временем свое: собирают валежины, хламье всякое, кромсают лопатами на куски натасканные половодьем осочные пласты, наваливают на подводу и отвозят прочь. После того стоит луг зелен до самой осени, лишь цветы переменяет: то зажелтеет одуваном, то сине пропрянет геранькой, а то закипит, разволнуется подмаренниками.[18]
	— Евгений Носов, «Усвятские шлемоносцы», 1977

	Ранняя весна была ― начало мая. Воскресенье ― порт не работал и был тих и пустынен. Первая зелень трав вдоль проездов. Вспышки жёлтых одуванчиков и мать-и-мачехи. Какие-то голубые цветочки между шпал.[19]
	— Виктор Конецкий, «Начало конца комедии», 1978

	Вокруг посёлка за речкой, в устье, разжульканном гусеницами, раскинулся, точнее сказать, присоседился к широкой поляне, заросшей курослепом, сурепкой и одуванчиками, чушанский аэродром с деревянным строением, нехитрым прибором да двумя рядками фонарей-столбиков.[20]
	— Виктор Астафьев, «Дамка», 1976

Те, кто по пути мне встречаются, говорят мне: «Благословенный, не ходи в манговую рощу». А я иду, мне говорят три девушки, одна такая лунная-лунная, а другая ― пасторальная вся, в венце из одуванчиков, конечно, а уж на третью я и не смотрю. Я разрываю все узы, постигаю все дхармы и не стремлюсь ни к одной из услад, я перешагиваю через третью, патетическую, даму ― и ухожу из зала Песнопений ― в манговую рощу. 80 тысяч гималайских слонов следуют за мною, они говорят мне о тщетности печали… <...> Идешь убогий, босой и с волосами. А без волос нельзя, с волосами думать легче… И когда идешь ― целуешь все одуванчики, что тебе попадаются на пути. А одуванчики целуют тебя в расстегнутую гимнастерку, такую выцветшую, видавшую виды, прошедшую с тобой от Эльбы до Техаса…[7]

— Венедикт Ерофеев, «Вальпургиева ночь, или Шаги командора», 1985

Лето уже прошло, но на косогоре под горячим сентябрьским солнцем неожиданно расцвели одуванчики. Доверчиво и нежно смотрит в лицо пушистый желтый цветок. Раньше друзья поедали его бездумно, а теперь выкапывают осторожно, с корнем. Как крепко держится одуванчик за землю, жалко его обижать. Но нужно ― для классного гербария, для школьной науки. И, разломив неожиданно полированный горб спины, взлетает с цветка на нежных и сильных крыльях божья коровка. Одноух и Дыркорыл долго смотрят ей вслед, машут цветком, вдыхают запах травы. Нет, лето еще не улетело, оно рядом.[21]

— Евгений Велтистов, «Классные и внеклассные приключения необыкновенных первоклассников», 1985

	Все вокруг рассмеялись. А одуванчики так тряслись, что все поголовно растеряли свой пух и остались нагишом.[8]
	— Ефим Чеповецкий, «Приключения шахматного солдата Пешкина», 1986

Одуванчик в стихах

Одуванчики

	Вы уж, верно, расцвели. Ваши листья так росисты, И цветки так золотисты! Надломи вас хоть легко, ― Так и брызнет молоко… Вы всегда в рою веселом Перелетных мотыльков, Вы в расцвет ― под ореолом Серебристых лепестков, Хороши вы в день венчальный; Но… подует ветерок, И останется печальный, Обнаженный стебелек… Он цветка, конечно, спорей: Можно выделать цикорий![22]
	— Лев Мей, «Одуванчики» (посвящается всем барышням), 30 мая 1858

	Много закрылось очей в год суровый! Взяли те очи в могилу с собой Облик попа с чашей крови Христовой, Облик последний из жизни земной… Ярко оделись поля зеленями, Вышел по пару богатый пырей; Плачут, что слезы льют, ивы серьгами, Цвет одуванчиков ― блеск янтарей!![1]
	— Константин Случевский, «Поп Елисей», 1880

	Обветрен стужею жестокой, Еще лес млеет без листвы, Но одуванчик златоокий Уже мерцает из травы. Он юн, и силы молодые В нем бродят тайною игрой. Питомец поля, он впервые, Лобзаясь, встретился с весной. И смотрит он в часы восхода, Как ходят тучи в высоте, Как пробуждается природа В своей весенней наготе.[23]
	— Константин Фофанов, «Одуванчик», 12 мая 1888

	Тюльпаны, пьяные от рос, На берегу шептались, А одуванчики в стрекоз, Как юнкера, влюблялись. <...> Настала осень; лес желтел, Лист падал в позолоте, Косматый шмель в гостях сидел У медуницы-тети, И тетя бедная в слезах Печально говорила, Что одуванчика на днях Она похоронила...[24].
	— Алексей Будищев, «Стрекоза и одуванчик», 1893

	Ветер ласковый при встрече Розу только поцелует, Одуванчики ж, как свечи, Поколеблет и задует. Налетит, как ветер, горе, Сердце юное ― чуть тронет, А в отцветшем сердце вскоре Всё убьет, всё похоронит…[23]
	— Константин Фофанов, «Ветер ласковый при встрече...», 1898

	Одуванчик, целый мир, Круглый как земля, Ты зовешь меня на пир, Серебря поля. <...> Поседеешь, отцветешь, Разлетишься весь. Но тоска и страхи ― ложь, Счастье вечно здесь. Поседеешь, но седой Помни свой черед. Будешь снова золотой, Утром, через год.[2]
	— Константин Бальмонт, «Седой одуванчик», 1905

	‎Георгины тупые, с цветами застылыми, Точно их создала не Природа живая, ‎А измыслил в безжизненный миг человек. ‎Одуванчиков стая седая. ‎Миллионы раздавленных красных цветов, ‎Клокотанье кроваво-окрашенных рек.
	— Константин Бальмонт, «Огонь приходит с высоты…», 1905

	Одуванчик желтым был, Сделался седым. Жар огня меня слепил, Но над ним был дым.[2]
	— Константин Бальмонт, «Изменчивость», 1905

	Одуванчик вздумал взять Замуж маргаритку. А червяк, чтоб не отстать, Замуж взял улитку. И ликуют два цветка, Счастливы друг другом. И улитка червяка Назвала супругом. Но мгновенно улетел Одуванчик белый. Маргаритке был удел Стать вдовой несмелой.[2]
	— Константин Бальмонт, «Детская песенка», 1905

	Миг за мигом в Небе вьются звездовидные снежинки, С ветром падают на Землю, и лежат, как белый слой. Но снежинки сон лелеют, то ― цветочные пушинки, Нежный свежий одуванчик с влажною Весной.[2]
	— Константин Бальмонт, «Одуванчик», 1905

	Мне нежных слов любви не говори: моя душа, что одуванчик нежный, дитя больное гаснущей зари, случайный вздох иль поцелуй небрежный...[25]
	— Эллис (Л.Л.Кобылинский), «Одуванчик», 1905-1913

	Мохнатые, шафранные Звездинки из цветов… Ну вот, моя желанная, И садик твой готов. Отпрыгаются ноженьки, Весь высыплется смех, А ночь придет ― у боженьки Постельки есть для всех… Заснешь ты, ангел-девочка, В пуху, на локотке… А желтых два обсевочка Распластаны в песке.[26]
	— Иннокентий Анненский, «Одуванчики», 26 июня 1909

	Белая фиалка высится, стройна, Белая ромашка в зелени видна, Здесь иван-да-марья, одуванчик там, Жёлтенькие звезды всюду по лугам...[27]
	— Валерий Брюсов, «Цветики убогие», 1912

	Обдувайся, одуванчик, Ты, фиалочка, фиоль, Боль гони ты, гоноболь, Развевайся, одуванчик...[28]
	— Фёдор Сологуб, «Обдувайся, одуванчик...», 2 июня 1913

	Фиалковый шипучий магний Обронит одуванчик. Ты С дивана (розовая, ангел) Не встанешь: нет тебе фаты.[29]
	— Владимир Нарбут, «Рождество», 1917

	И около тела нагого Холодная пела волна Давно позабытое слово Из мира далекого сна. Она одуванчиком тела Летит к одуванчику мира, И сказка великая пела, ― Глаза человека ― секира. И в сказку вечернего неба Летели девичьи глаза, И волосы темного хлеба Волнуются, льются назад.[3]
	— Велимир Хлебников, «Три сестры», 1921

Полиняли цветы. Улыбаясь беззубо, На изнанке небес солнце светит иначе… Мне сегодня в лесу стало ясно, как в лупу. Что души́ отлетел одуванчик… И, притихнув, я долго лежала в траве. Облаков торопливых следила гримасы И как в них ― точно ловкий пастух на овец ― Шустрый ветер метал невидимое лассо. Я ведь знаю, что сменят иные цветы Мой веселый смешной одуванчик, И опять через поле, холмы и сады Жизни бегло покатится мячик…[4]

— Христина Кроткова, «Одуванчик», 1922

	Пушистые мизинцы тимофеевок; Лимонные огоньки лютиков; Обгорелые головешки одуванчиков...[30]
	— Георгий Оболдуев, «Буйное вундеркиндство тополей...» (Живописное обозрение), 1927

	Я стою в лесу, как в лавке, Среди множества вещей. Вижу смыслы в каждой травке, В клюкве — скопище идей. На кустах сидят сомненья В виде чёрненьких жуков, Раскрываются растенья Наподобие подков. И летят ко мне навстречу, Раздуваясь от жары, Одуванчики, как свечи, Как воздушные шары.
	— Николай Олейников, «Пучина страстей», 1937

	Я воспитан природой суровой, Мне довольно заметить у ног Одуванчика шарик пуховый, Подорожника твёрдый клинок...[31]
	— Николай Заболоцкий, «Я воспитан природой суровой...», 1953

	Дождевые вылезали черви, мрачные, как шпалы, одуванчики вонзали в них свои стальные шпаги![32]
	— Виктор Соснора, «Когда нет луны» (из сборника «Тиетта»), 1963

Источники

1. 1 2 К. Случевский. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. Большая серия. — Спб.: Академический проект, 2004 г.
2. 1 2 3 4 5 К. Бальмонт. Избранное. — М.: Художественная литература, 1983 г.
3. 1 2 В. Хлебников. Творения. — М.: Советский писатель, 1986 г.
4. 1 2 Кроткова Х. П. в книге: Поэты пражского «Скита». — М.: Росток, 2005 г.
5. ↑ К. Д. Воробьёв. Собрание сочинений в 5 томах. — Курск: «Славянка», 2008 г. — Том 5: Повести; Дневники; Записные книжки
6. ↑ Домбровский Ю.О. Собрание сочинений: В шести томах. Том пятый. — М.: «Терра», 1992 г.
7. 1 2 Венедикт Ерофеев, Собрание сочинений в 2 томах. Том 1. — М.: Вагриус, 2001 г.
8. 1 2 Е. П. Чеповецкий. «Приключения шахматного солдата Пешкина». — Назрань: Астрель, 1997 г.
9. ↑ Малеева Ю., Чуб В. «Биология. Флора». Экспериментальный учебник для учащихся VII классов. — М.: МИРОС. 1994 г.
10. ↑ Клевенская Т.М., «Суккуленты: неприхотливые комнатные растения». — М., ОЛМА-ПРЕСС, 2001 г. (Цветы дома и в саду).
11. ↑ М.Ф.Каменская Воспоминания. — М.: «Художественная литература», 1991 г.
12. ↑ Солоухин В. А. Собрание сочинений: В 5 т. Том 1. — М.: Русский мир, 2006 г.
13. ↑ Лихачев Д.С., Воспоминания. — СПб. : Logos, 1995 г.
14. ↑ Л. Н. Андреев. Собрание сочинений в 6 т. — М.: Художественная литература, 1990—1996 г.
15. ↑ Грин А.С. Собрание сочинений в шести томах. Библиотека Огонёк. Том 2. Рассказы 1909-1915. — М., «Правда», 1980 г.
16. ↑ Садовской Б.А. «Лебединые клики». — Москва, «Советский писатель», 1990 г.
17. ↑ А. И. Куприн. Собрание сочинений в 9 т. Том 9. — Москва: Гослитиздат, 1957 г.
18. ↑ Евгений Носов, Избранные произведения в 2-х т. — Том второй. М.: Советская Россия, 1983 г.
19. ↑ Конецкий В. Начало конца комедии. Повести и рассказы. — М.: «Современник», 1978 г.
20. ↑ Астафьев В.П. «Царь-рыба»: Повествование в рассказах. — М.: Современник, 1982 г.
21. ↑ Велтистов Е.С., Миллион и один день каникул. М.: «Рипол Классик», 1997 г.
22. ↑ Мей Л. А., Стихотворения. — М.: «Советский писатель», 1985 г.
23. 1 2 К. М. Фофанов. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта. — М.-Л.: Советский писатель, 1962 г.
24. ↑ Алексей Будищев в книге: Поэты 1880-1890-х годов. Библиотека поэта. Второе издание. — Л.: Советский писатель, 1972 г.
25. ↑ Эллис (Л.Л.Кобылинский). Стихотворения. — Томск: Водолей, 2000 г.
26. ↑ И. Ф. Анненский. Избранные произведения. — Л.: Художественная литература, 1988 г.
27. ↑ В. Брюсов. Собрание сочинений в 7-ми т. (Том второй) — М.: ГИХЛ, 1973-1975 гг.
28. ↑ Сологуб Ф.К., Собрание стихотворений, том 4, СПб., 2002 г. (Триолет. Восьмистишие).
29. ↑ В. Нарбут. Стихотворения. М.: Современник, 1990 г.
30. ↑ Г. Оболдуев. Стихотворения. Поэмы. М.: Виртуальная галерея, 2005 г.
31. ↑ Заболоцкий Н.А. Полное собрание стихотворений и поэм. Новая библиотека поэта. Санкт-Петербург, «Академический проект», 2002 г.
32. ↑ В. Соснора. Триптих. — Л.: Лениздат, 1965 г. — 154 с. Худ. М. А. Кулаков. — 10 000 экз. г.

См. также

• Татарник
• Репейник
• Репей
• Бодяк
• Осот
• Лопух
• Артишок
• Белокопытник
• Мать-и-мачеха
• Подорожник
• Божий одуванчик

Поделитесь цитатами в социальных сетях:  ВКонтакте •  Facebook •  Твиттер •  Живой Журнал