Контрабас

Контрабас

У этого термина существуют и другие значения, см. Контрабас (значения).

Контраба́с (итал. contrabbasso или итал. basso) — второй самый крупный по размерам (около двух метров в высоту) и второй самый низкий по звучанию из широко используемых смычковых струнных музыкальных инструментов, объединяющий в себе черты скрипичного семейства и семейства виол. Имеет четыре струны (реже три или пять), настроенные по квартам.

Настоящий контрабас впервые был упомянут в 1566 году. Предшественником современного контрабаса принято считать контрабасовую виолу. В середине XVII века итальянский мастер Микеле Тодини на её основе сконструировал новый инструмент, на котором не было пятой (самой низкой) струны и ладов, однако осталась форма корпуса («плечи» ― части корпуса, прилегающие к грифу ― у контрабаса до сих пор более покатые, чем у инструментов скрипичного семейства) и квартовый строй (среди современных смычковых инструментов контрабас ― единственный квартовый инструмент). В основном контрабас выполняет функции оркестрового баса, фундамента общего звучания, иногда используется в камерных ансамблях, а также в джазе и родственных ему жанрах. Однако с конца XIX века на контрабасе стали играть и как на сольном инструменте.

Контрабас в определениях и коротких цитатах

	Воля твоя, какой чёрт не хитер, а, верно, и ему не придет в голову сделать из одного человека контрабас, а из другого ― гитару.[1]
	— Михаил Загоскин, «Вечер на Хопре», 1834

	Сверкающие дамские плечи и черные фраки, люстры, лампы, воздушные летящие газы, эфирные ленты и толстый контрабас, выглядывавший из-за перил великолепных хоров, ― все было для него блистательно.[2]
	— Николай Гоголь, «Невский проспект», 1835

	Дядя сюр ля контрабас Всё разыгрывал дуэты И навязывал билеты![3]
	— Иван Мятлев, «Милан» — Часть первая (Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границею, дан л'этранже, 17), 1840

	А трубы покуда гремят и гремят, Ревёт контрабас полоумный…[4]
	— Лев Мей, «Шельм фон Берген», 10 июля 1860

	…оркестр, замаскированный купами зелёных растений и роз, из-за которых высовывались грифы контрабасов, похожие на орудия пытки.
	— Альфонс Доде, «Нума Руместан», 1881

	Утром контрабас просыпался обыкновенно рано, часов в шесть, флейта же любила спать до одиннадцати.[5]
	— Антон Чехов, «Контрабас и флейта», 1886

	Капельмейстер оркестра качал вправо и влево седой кудлатой головою, а около него, точно откуда-то из бездны, подымался и качался безобразно-огромный гриф контрабаса.[6]
	— Сергей Сергеев-Ценский, «Верю!», 1902

	...единственный в своем роде виртуоз г. Куссевицкий, которому удалось неуклюжий и грубый контрабас превратить в мелодичный инструмент...[7]
	— газета «Новости дня», «Театр и музыка», 10 апреля 1902 года

	Без галстука и чина, Настроив контрабас, Размашистый мужчина Взобрался на Парнас.[8]
	— Саша Чёрный, «А. Рославлев» (Из зелёной тетрадки), 1921

	В углу стоял огромный контрабас. Рядом с контрабасом, уткнувшись лицом в опилки, лежала белокурая девушка в побуревшем от грязи розовом шёлковом платье.[9]
	— Николай Чуковский, «Танталэна», 1925

	Над мостами ропщет город Контрабасом задушевным.[8]
	— Саша Чёрный, «Посреди свинцовой Сены...», 1928

	Контрабас: человек виснет на шее толстяка, похлопывая его по животу.[10]
	— Юрий Анненков (Б. Темирязев), «Повесть о пустяках», 1934

	...я скоро понял, что виртуозом-виолончелистом мне не стать, и перешёл тогда на контрабас, потому что контрабас вообще менее «технический» инструмент...[11]
	— Юрий Казаков, «Автобиография», 1965

	Отметим весьма примечательный факт. Слово «виолоне», первоначально (со второй половины ХVI века) обозначавшее большую басовую виолу да гамба, затем (с последней четверти XVII века) отождествлялось с новым инструментом —контрабасом.[12]
	— Борис Доброхотов, «Контрабас», 1974

	Что касается игры на контрабасе, то я сразу понял, что это не мой инструмент, меня отпугнуло постоянное наличие болезненных водяных мозолей на пальцах.[13]
	— Алексей Козлов, «Козёл на саксе», 1976

	Принесли контрабас. Я был совсем маленький, щуплый и даже держать его как следует не мог.[14]
	— Андрей Седых, «Далёкие, близкие. Воспоминания», 1979

	...постепенно так увлекся, что поверил: контрабас самый лучший и самый выразительный инструмент в мире. Я слышал несколько раз, как играл Кусевицкий на контрабасе соло. Это было редчайшее наслаждение: он сливался с инструментом, который в руках его пел, приобретал необыкновенную певучесть и теплоту звука.[14]
	— Андрей Седых, «Далёкие, близкие. Воспоминания», 1979

	Контрабас лежал на боку. Он был похож на гигантскую выдернутую с корнем редьку.[15]
	— Сергей Довлатов, «Филиал», 1987

	Звук: старческое брюзжание контрабаса.
	— Владимир Сорокин, «Зеркаlо» (из сборника «Пир»), 2000

	...контрабас у желчных музыкантов всегда считался глубокой «периферией», своеобразной галёркой на оркестре и уделом неудачников.[16]:592
	— Юрий Ханон, «Скрябин как лицо», Глава двадцатая первая. 1908. Глава для Приближения, 2009

Контрабас в публицистике и документальной прозе

	Сегодня единственный в своем роде виртуоз г. Куссевицкий, которому удалось неуклюжий и грубый контрабас превратить в мелодичный инструмент и срывать с его струн звуки сладкие, дает свой концерт в Малом зале Благородного собрания.[7]
	— газета «Новости дня», «Театр и музыка», 10 апреля 1902 года

На камине ― мраморный бюст Вольтера; на шкапу, покрытая слоем пыли, золотистая скрипка. Наступила короткая оттепель; когда-то ровные, николаевские зеленые обои набухли от сырости, покрылись пятнами и теперь больше всего напоминает окраску танков, броневых машин и полевых орудий, изобретенную в целях военной маскировки. Князь Петя сидит в освежеванном кресле и задумчиво осматривает комнату. Разумеется, скрипка ― самый совершенный музыкальный инструмент. Виолончелист зажимает между ног неуклюжую пародию на скрипку; его рука рыщет смычком где-то на уровне колен. Это не может быть признано красивым. Контрабас: человек виснет на шее толстяка, похлопывая его по животу. Пианист осторожно, на расстоянии подсаживается к огромному предмету, формой и цветом похожему на фрак, пальцами бередит холодный оскал клавиш и придавливает под столом чьи-то ноги.[10]

— Юрий Анненков (Б. Темирязев), «Повесть о пустяках», 1934

Отметим весьма примечательный факт. Слово «виолоне», первоначально (со второй половины ХVI века) обозначавшее большую басовую виолу да гамба, затем (с последней четверти XVII века) отождествлялось с новым инструментом —контрабасом. В Италии контрабас стал называться Violone, в Англии — Double bass, во Франции — Contrabasse, в Германии — der Kontrabass. Таким образом, итальянский термин Violone в эпоху барокко в равной мере мог относиться к двум инструментам — большой басовой виоле да гамба и контрабасу. Неясность терминологии породила значительную путаницу в определении того, какой именно инструмент имел в виду композитор той эпохи, обозначая его как Violone.[12]

— Борис Доброхотов, «Контрабас», 1974

Контрабас в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

Театр помещал до сту пятидесяти человек; мы сыграли оперу в последний день масленицы, и граф сам в оркестре аккомпанировал нас на басу. Это составляло главнейшую страсть его во всю жизнь; он и при отце, когда холопи их играли всякую неделю оперы, брося гостей, садился в оркестр за свой контрабас и тотчас после театра уходил в свои комнаты, не приветствуя никого из посетителей родительского дома. Таков был его род жизни, он и тут ему не изменил.[17]

— Иван Долгоруков, «Повесть о рождении моем, происхождении и всей моей жизни...», 1788-1822

Что за феатр! Об этом стоит рассказать: смотришь на сцену ― и ничего не видишь, ибо перед носом стоят сальные свечи, от которых глаза лопаются; смотришь назад ― ничего не видишь, потому что темно; смотришь направо ― ничего не видишь, потому что ничего нет; смотришь налево ― и видишь в ложе полицмейстера; оркестр составлен из четырех кларнетов, двух контрабасов и одной скрипки, на которой пилит сам капельмейстер, и этот капельмейстер примечателен тем, что глух, и когда надо начать или кончать, то первый кларнет дергает его за фалды, а контрабас бьет такт смычком по его плечу. Раз, по личной ненависти, он его так хватил смычком, что тот обернулся и хотел пустить в него скрипкой, но в эту минуту кларнет дернул его за фалды, и капельмейстер упал навзничь головой прямо в барабан и проломил кожу; но в азарте вскочил и хотел продолжать бой и что же! о ужас! на голове его вместо кивера торчит барабан.[18]

— Михаил Лермонтов, Письмо А. А. Лопухину, 1840

...мои природные музыкальные данные позволили и мне в скором времени стать молодым музыкантом. Сначала я стал играть на виолончели, но так как заниматься музыкой я начал довольно поздно (с 15 лет) и пальцы мои были уже не столь гибки, то я скоро понял, что виртуозом-виолончелистом мне не стать, и перешёл тогда на контрабас, потому что контрабас вообще менее «технический» инструмент, и тут я мог рассчитывать на успех.[11]

— Юрий Казаков, «Автобиография», 1965

С какого-то момента, осмелев, я и сам начал иногда поигрывать на «халтурах» то на рояле, то на контрабасе, но с такими же начинающими, как и я сам, почти бесплатно, лишь бы попрактиковаться, а еще ― покрасоваться перед чувихами, изобразить из себя лабуха, а не обычного посетителя танцев. Что касается игры на контрабасе, то я сразу понял, что это не мой инструмент, меня отпугнуло постоянное наличие болезненных водяных мозолей на пальцах. Попробовал играть в матерчатых перчатках, но это было уж очень по-любительски, а главное, не спасало ― перчатки быстро протирались до дыр.[13]

— Алексей Козлов, «Козёл на саксе», 1976

Вышло очень много мужчин и немного женщин. У всех в руках были футляры с музыкальными инструментами. Бутылки скрипок, улитки валторн, гигантские сигары тромбонов и фаготов, сигаретные пачки флейт. Вдалеке на платформе показался электрокар. За спиной водителя в белом средневековыми башнями теснились футляры арф и контрабасов. За электрокаром трое служащих в белом катили к багажному вагону коричневый концертный рояль.[19]

— Сергей Юрский, «Чернов», 1978

«Будешь учиться. Только не на рояле. Ты должен взять такой инструмент, на котором можно учиться бесплатно, да вдобавок еще получить небольшую стипендию». Было таких только три инструмента: фагот, тромбон и контрабас. Что делать? Контрабас… Судьба моя была решена. Принесли контрабас. Я был совсем маленький, щуплый и даже держать его как следует не мог. Показали, как взять несколько нот. Я взял их. Я взял их. Это было нечто вроде экзамена: абсолютный слух. Так я стал контрабасистом. И до того я не любил вначале этот инструмент, что учитель-чех грозился: ― Выгоню из класса! Пришлось заниматься усерднее. И вот подите же ― постепенно так увлекся, что поверил: контрабас самый лучший и самый выразительный инструмент в мире. Я слышал несколько раз, как играл Кусевицкий на контрабасе соло. Это было редчайшее наслаждение: он сливался с инструментом, который в руках его пел, приобретал необыкновенную певучесть и теплоту звука. Его уже знали в России, в Берлине, в Париже.[14]

— Андрей Седых, «Далёкие, близкие. Воспоминания», 1979

Контрабас в беллетристике и художественной прозе

Женщина с контрабасом
(Сюзанн Валадон, 1908)

Лауретта молча указала на моего соседа; контрабасист соскочил с кресла, взял бедного Волгина за шею и втащил на помост; потом поставил его головою вниз, одной рукой обхватил обе его ноги, а другой начал водить по нем смычком, и самые полные, густые звуки контрабаса загремели под сводом ротонды. Вот наконец сладили меж собой все инструменты; капельмейстер поднял кверху сглоданную бычачью кость, которая служила ему палочкою, махнул, и весь оркестр грянул увертюру из «Волшебной флейты». Надобно сказать правду: были местами нескладные и дикие выходки, а особливо кларнетист, который надувал свой инструмент носом, часто фальшивил, но, несмотря на это, увертюра была сыграна недурно. <...> ― Уверяю вас, что приятель мой вовсе не думал лгать, рассказывая мне это странное приключение. ― Полно, братец! Да это курам на смех! Воля твоя, какой чёрт не хитер, а, верно, и ему не придет в голову сделать из одного человека контрабас, а из другого ― гитару.[1]

— Михаил Загоскин, «Вечер на Хопре», 1834

	Необыкновенная пестрота лиц привела его в совершенное замешательство; ему казалось, что какой-то демон искрошил весь мир на множество разных кусков и все эти куски без смысла, без толку смешал вместе. Сверкающие дамские плечи и черные фраки, люстры, лампы, воздушные летящие газы, эфирные ленты и толстый контрабас, выглядывавший из-за перил великолепных хоров, ― все было для него блистательно.[2]
	— Николай Гоголь, «Невский проспект», 1835

	И тут же занялся появлением большого пёстрого дятла, который хлопотливо поднимался по тонкому стволу берёзы и с беспокойством выглядывал из-за неё, то направо, то налево, точно музыкант из-за шейки контрабаса.
	— Иван Тургенев, «Первая любовь», 1860

Здесь, в уголку, приютились и мы с Иваном Платонычем и Стебельковым, поглощая какое-то местное кушанье, состоящее из красного перца с мясом. Ободранная комната, уставленная столиками, полна народа. Звон посуды, хлопанье пробок, трезвые и пьяные голоса все покрывается оркестром, приютившимся в чем-то вроде ниши, украшенной кумачными занавесками. Музыкантов пятеро: две скрипки пилят с остервенением, виолончель вторит однообразными густыми нотами, контрабас ревет, но все эти инструменты составляют только фон для пятого. Черномазый кудрявый венгерец, почти мальчик, сидит впереди всех, за широкий воротник бархатной куртки у него всунут странный инструмент, древняя цевница, точно такая, с какою рисуют Пана и фавнов.

— Всеволод Гаршин, «Из воспоминаний рядового Иванова», 1882

Флейта тушила лампу и долго не могла уснуть от ненависти и сознания бессилия, которое чувствует всякий, сталкиваясь с упрямством невежды. Иван Матвеич после споров с контрабасом всякий раз дрожал, как в лихорадке. Утром контрабас просыпался обыкновенно рано, часов в шесть, флейта же любила спать до одиннадцати. Петр Петрович, проснувшись, принимался от нечего делать за починку футляра от своего контрабаса. ― Вы не знаете, где наш молоток? ― будил он флейту. ― Послушайте, вы! Соня! Не знаете, где наш молоток?[5]

— Антон Чехов, «Контрабас и флейта», 1886

	Когда Бронза сидел в оркестре, то у него прежде всего потело и багровело лицо; было жарко, пахло чесноком до духоты, скрипка взвизгивала, у правого уха хрипел контрабас, у левого — плакала флейта, на которой играл рыжий тощий жид с целою сетью красных и синих жилок на лице, носивший фамилию известного богача Ротшильда. И этот проклятый жид даже самое весёлое умудрялся играть жалобно.[20]
	— Антон Чехов, «Скрипка Ротшильда», 1894

	… оркестр, замаскированный купами зелёных растений и роз, из-за которых высовывались грифы контрабасов, похожие на орудия пытки. О, эта пытка шейной колодкой музыки!..
	— Альфонс Доде, «Нума Руместан», 1881

Капельмейстер оркестра качал вправо и влево седой кудлатой головою, а около него, точно откуда-то из бездны, подымался и качался безобразно-огромный гриф контрабаса. Я вспомнил, как в детстве видел издыхающего грача. Он сидел под кустом бузины и тяжело дышал, то подымая, то вытягивая шею. Тогда было ненастное, плаксивое утро. Чуть темнели вдали, выплывая из тумана, свежевспаханные поля, чуть золотели расцвеченные осенью деревья. И театральный зал был похож на это утро, а капельмейстер и гриф контрабаса ― на этого грача. <...> Скрипели неплотно пригнанные половицы. Таинственно-огромный гриф контрабаса неровно и медленно наклонялся то вправо, то влево, вслед за ним, точно догоняя его, металась седая кудлатая голова капельмейстера. Несколькими рядами колючих зигзагообразных волн врывались в душный, тяжёлый воздух звуки оркестра и хора.[6]

— Сергей Сергеев-Ценский, «Верю!», 1902

Потолок был так низок, что я касался его головой. Пол был покрыт толстым слоем грязных опилок, окон не было. В стене, находящейся против той, через которую я проник, была запертая деревянная дверь. В углу стоял огромный контрабас. Рядом с контрабасом, уткнувшись лицом в опилки, лежала белокурая девушка в побуревшем от грязи розовом шёлковом платье. Плечи ее, покрытые волной желтых, как солома, распущенных волос, вздрагивали. Она, казалось, старалась сдержать рыдания.[9]

— Николай Чуковский, «Танталэна», 1925

	Зал был просторный. Линолеум слегка уходил из-под ног. В углу темнела эстрада. Там в беспорядке стояли пюпитры, украшенные лирами из жести. Рояль был повернут к стене. Контрабас лежал на боку. Он был похож на гигантскую выдернутую с корнем редьку.[15]
	— Сергей Довлатов, «Филиал», 1987

	Унылая замедленность выхода. Скупость во всем. Звук: старческое брюзжание контрабаса. Форма: прерывистая ленточностъ. Безразличие коричнево-зеленых тонов. Имя: «Командировка в провинцию».
	— Владимир Сорокин, «Зеркаlо» (из сборника «Пир»), 2000

	Да и самый контрабас у желчных музыкантов всегда считался глубокой «периферией», своеобразной галёркой на оркестре и уделом неудачников.[16]:592
	— Юрий Ханон, «Скрябин как лицо», Глава двадцатая первая. 1908. Глава для Приближения, 2009

Контрабас в стихах

Гриф и струны

	Но знатности его был батюшко причина: Октавой он ревел полковничьего чина, И невместимый глас Унизил контрабас, Затмил и заглушил и бубны и цимбалы, За что и жалован от баса в генералы.[21]
	— Николай Львов, «Но знатности его был батюшко причина...», 1790-е

	Дядя сюр ля контрабас Всё разыгрывал дуэты И навязывал билеты! Точно, помню, и сама В ложу точно без ума Она смотрит.[3]
	— Иван Мятлев, «Милан» — Часть первая (Сенсации и замечания госпожи Курдюковой за границею, дан л'этранже, 17), 1840

	Ликует, беснуясь кругом, карнавал И пару почетную славит, И шёпотом ей с Коломбиной Пьеро Забавные шутки картавят. А трубы покуда гремят и гремят, Ревёт контрабас полоумный… Но кончился танец ― и вот наконец Замолк и оркестр многошумный.[4]
	— Лев Мей, «Шельм фон Берген», 10 июля 1860

	Русский парень запел заунывное что-то… Каждый хмуро ворчал на своем языке. А потом в кабачке, где гудел контрабас, Недовольно ворча на визгливые скрипки, Пили огненный спирт и запененный квас И друг другу сквозь дым посылали улыбки Через залитый стол, неопрятный и зыбкий, У окна в кабачке, где гудел контрабас.
	— Арсений Несмелов, «Интервенты», 1920

	Без галстука и чина, Настроив контрабас, Размашистый мужчина Взобрался на Парнас. Как друг, облапил Феба, Взял у него аванс И, сочно сплюнув в небо, Сел с Музой в преферанс.[8]
	— Саша Чёрный, «А. Рославлев» (Из зелёной тетрадки), 1921

	Кого, признаться, не пленяло В полуденный пустынный час Концертное пустое зало И позабытый контрабас. Казалось, звуки <не> заснули, А притаилися и ждут, Не зачернеет ли <на> стуле Какой-то новый Самосуд.[22].
	— Михаил Кузмин, «Поездка», 1922

	Прохожу, поднявши ворот. Ночь зажглась огнем полдневным, Над мостами ропщет город Контрабасом задушевным.[8]
	— Саша Чёрный, «Посреди свинцовой Сены...», 1928

Источники

1. 1 2 М.Н. Загоскин. «Аскольдова могила». Романы. Повести. — М.: «Современник», 1989 г.
2. 1 2 Н. В. Гоголь. Собрание сочинений в 7 томах. — М.: «Художественная литература», 1967 г.
3. 1 2 Мятлев И.П. Стихотворения. Библиотека поэта. — Ленинград, «Советский писатель», 1969 г.
4. 1 2 Мей Л. А., Стихотворения. — Москва: «Советский писатель», 1985 г.
5. 1 2 Чехов А. П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — М.: Наука, 1974 год — том 4. (Рассказы. Юморески), 1885—1886. — стр.185
6. 1 2 Сергеев-Ценский С.Н. Собрание сочинений. В 12 томах. Том 1. — М.: «Правда», 1967 г.
7. 1 2 Театр и музыка (редакционная колонка). — М.: «Новости дня», 10 апреля 1902 года
8. 1 2 3 4 Саша Чёрный. Собрание сочинений в пяти томах. Москва, «Эллис-Лак», 2007 г.
9. 1 2 Чуковский Н. К. Танталэна. — М.-Л.: Радуга, 1925 г.
10. 1 2 Анненков Ю. П. «Повесть о пустяках». — СПб: Изд-во Ивана Лимбаха, 2001 г.
11. 1 2 Казаков Ю.П. «Две ночи: Проза. Заметки. Наброски». — Москва, «Современник», 1986 г.
12. 1 2 Азархин Р. М., Доброхотов Б. В., Кусевицкий И. А. и др., Контрабас : История и методика. Редактор-составитель: Б. В. Доброхотов. — М.: Музыка, 1974 г. — 336 с.
13. 1 2 Алексей Козлов, Козёл на саксе. — М.: «Вагриус», 1998 г.
14. 1 2 3 Андрей Седых. «Далёкие, близкие. Воспоминания». — М.: Захаров, 2003 г.
15. 1 2 Сергей Довлатов. Собрание сочинений в 4-х томах. Том 4. СПб.: «Азбука», 1999 г.
16. 1 2 Юрий Ханон. «Скрябин как лицо». — СПб.: «Центр Средней Музыки», издание второе, переработанное, 2009. — 680 с.
17. ↑ И. М. Долгоруков, «Повесть о рождении моем, происхождении и всей моей жизни, писанная мной самим и начатая в Москве, 1788-го года в августе». В 2-х томах. Т.1. — СПб.: Наука, 2004-2005 г.
18. ↑ Лермонтов М. Ю. Собрание сочинений: В 4 т. / АН СССР. Ин-т рус. лит. (Пушкин. дом). — Изд. 2-е, испр. и доп. — Л.: Наука. Ленингр. отд-ние, 1979—1981 г.
19. ↑ С. Ю. Юрский, «Содержимое ящика». ― М.: Вагриус, 1998
20. ↑ Чехов А. П. Сочинения в 18 томах, Полное собрание сочинений и писем в 30 томах. — М.: Наука, 1974 год — том 8. (Рассказы. Повести), 1892—1894. — стр.297
21. ↑ Н. А. Львов. Избранные сочинения. — Кёльн, Веймар, Вена: Бёлау-ферлаг, 1994 г.
22. ↑ М. Кузмин. Стихотворения. Новая библиотека поэта. — СПб.: Академический проект, 2000 г.

См. также

• Виолончель
• Скрипка
• Виола
• Виола да гамба
• Оркестр
• Альт
• Тромбон
• Туба
• Фагот

Поделитесь цитатами в социальных сетях:  ВКонтакте •  Facebook •  Твиттер •  Живой Журнал