Ключевская Сопка

Ключевская сопка в 2007 году

Ключевска́я Со́пка (Ключевско́й вулкан или просто Ключевской) — действующий вулкан на востоке полуострова Камчатки. Является самым высоким активным вулканом на Евразийском материке. После каждого извержения высота его меняется в пределах от 4750 до 4850 метров над уровнем моря и больше. С момента последнего извержения (15 августа 2013 года) его высота составляет 4835 метров. Ключевская Сопка — высочайшая вершина России за пределами Кавказа.

Возраст вулкана составляет приблизительно 7000 лет. Ключевская Сопка расположена на расстоянии 60 километров от морского побережья и менее чем в 70 километрах от другого крупного и активного вулкана Шивелуч.

Ключевская Сопка в коротких цитатах

	Помянутая гора из давних лет курится беспрестанно, но огнём горит временами. Самое страшное её возгорение было в 1737 году, по объявлению камчадалов ― в летнее время, а в котором месяце и числе, того они сказать не умели; однакож оное продолжалось не более суток, а окончилось извержением великой тучи пеплу, которым около лежащие места на вершок покрыты были.[1]
	— Степан Крашенинников, «Описание земли Камчатки», 1755

	Сей ужасный пожар начался сентября 25 числа <1737 года> и продолжался с неделю с такою свирепостью, что жители, которые близ горы на рыбном промысле были, ежечасно к смерти готовились, ожидая кончины. Вся гора казалась раскалённым камнем. Пламя, которое внутри и сквозь расщелины было видимо, устремлялось иногда вниз, как огненная река, с ужасным шумом.[1]
	— Степан Крашенинников, «Описание земли Камчатки», 1755

	...характерные особенности эруптивной деятельности Ключевской сопки: 1. Извергается чаще других вулканов Камчатки. Интервалы полного спокойствия от 1 до 5 и, реже, до 9 лет. 2. Циклы эруптивной активности имеют разную продолжительность и бывают разной интенсивности. Например, циклы пароксизмальных извержений протекают бурно и кратковременно.[2]
	— Борис Пийп, «Ключевская сопка и её извержения в 1944-1945 гг. и в прошлом», 1950

	Извержения Ключевской сопки, как это наблюдается и на многих других стратовулканах, не отличаются однообразным характером, а слагаются из явлений, которые можно отнести к разным классификационным типам. Ключевской напоминает Везувий по форме пароксизмальных извержений, образованию внутрикратерных конусов и чередованию пароксизмальных и межпароксизмальных циклов.[2]
	— Борис Пийп, «Ключевская сопка и её извержения в 1944-1945 гг. и в прошлом», 1950

	...отличия Ключевского от Везувия и Этны связаны с более вязким характером лавы.[2]
	— Борис Пийп, «Ключевская сопка и её извержения в 1944-1945 гг. и в прошлом», 1950

	Классических очертаний, точь-в-точь из учебника географии, Ключевская спокойно-торжественно высилась над покорно распластавшимися у её ног Ключами. Слегка курился кратер — маленькое беленькое облачко на фоне бледного неба.[3]
	— Виктор Некрасов, «Несостоявшаяся встреча», 1965

	Сейчас внизу тихо, спокойно. Застывшие реки лавовых потоков — бугристые, складчатые, мёртвые… Вулканы спят. Только Ключевская чуть курится. Напоминает: «Не забывайте, люди, я тоже могу…»[3]
	— Виктор Некрасов, «Несостоявшаяся встреча», 1965

	В июле 1966 г. деятельность <Ключевского> вулкана усилилась. Лавовый поток, устремился к подножию вулкана. По долине реки Киргурич текла огненная река.[4]
	— Александр Святловский, «Тектоника Камчатки», 1967

	В центре — изумительно правильный конус Ключевского вулкана <...>. Особенно красив вулкан в ясный солнечный день, когда сверкают снега и льды, одевающие круглые безжизненные склоны.[5]
	— Владимир Лебединский, «В удивительном мире камня», 1973

	Всего ясней, горя снежком морозно, Взметнулась сопка в голубом дыму...[6]:95
	— Леонид Решетников, «Ключевская Сопка ночью», 1977

	Дальний Восток в какой-то степени удовлетворил мои романтические <...> наклонности. Я <...> спускался в кратер Ключевской сопки с вулканологами.[7]
	— Эльдар Рязанов, «Подведённые итоги», 1998

	Ключевская сопка ― не только самый высокий действующий вулкан Евразии, но и самый активный во всём мире. В среднем большие извержения происходят каждые 5―6 лет.[8]
	— Александр Инвентаж, «В краю вулканов и гейзеров», 2012

	Приближаясь к вершине <Ключевской Сопки>, начинаешь чувствовать дыхание земли. Чем выше, тем теплее становится под ногами. У самого кратера находятся разогретые камни и из-под земли вырывается горячий пар.[8]
	— Александр Инвентаж, «В краю вулканов и гейзеров», 2012

	Так они и стоят друг напротив друга ― Камень, весь белый от лежащего снега, и Ключевская сопка, с бесснежными тёмными склонами, которые подогреваются внутренними процессами в самом вулкане. Между двумя самыми высокими вулканами Камчатки образовалась перемычка ― перевал Вулкано́логов, находящийся на высоте 3300 м.[8]
	— Александр Инвентаж, «В краю вулканов и гейзеров», 2012

Ключевская Сопка в научной и научно-популярной литературе

Вулканическая цепь простирается здесь почти на 80 миль, заключая наравне с действующими также и потухшие <вулканы>. К числу первых принадлежит знаменитая Ключевская сопка, достигающая огромной высоты в 4804 метра. Вот что сообщает о Ключевской сопке известный уже нам Крашенинников: «Помянутая гора из давних лет курится беспрестанно, но огнём горит временами. Самое страшное её возгорение было в 1737 году, по объявлению камчадалов ― в летнее время, а в котором месяце и числе, того они сказать не умели; однакож оное продолжалось не более суток, а окончилось извержением великой тучи пеплу, которым около лежащие места на вершок покрыты были». В сентябре того же года произошло вторичное извержение сопки. «Сей ужасный пожар, ― повествует Крашенинников, ― начался сентября 25 числа и продолжался с неделю с такою свирепостью, что жители, которые близ горы на рыбном промысле были, ежечасно к смерти готовились, ожидая кончины. Вся гора казалась раскалённым камнем. Пламя, которое внутри и сквозь расщелины было видимо, устремлялось иногда вниз, как огненная река, с ужасным шумом. В горе слышан был гром, треск и будто сильными мехами раздувание, от которого все ближние места дрожали. Особливый страх был жителям в ночное время: ибо в темноте все слышнее и виднее было. Конец пожара был обыкновенный ― извержение множества пеплу, из которого однакож немного на землю пало, для того что всю тучу унесло в море. Вылетывает же из неё и ноздреватое каменье и слитки разных материй, в стекло претворившихся, которые великими кусками по текущему из-под ней ручью Биокосю находятся».[1]

— Борис Островский, «Великая Северная экспедиция», 1937

Итак, характерные особенности эруптивной деятельности Ключевской сопки: 1. Извергается чаще других вулканов Камчатки. Интервалы полного спокойствия от 1 до 5 и, реже, до 9 лет. 2. Циклы эруптивной активности имеют разную продолжительность и бывают разной интенсивности. Например, циклы пароксизмальных извержений протекают бурно и кратковременно. Во время кульминационной фазы этих извержений взрывы происходят через полное отверстие кратерной впадины, при этом образуются огромные вулканические тучи и происходит ряд других явлений, которые надолго сохраняются в памяти жителей. Такими были извержения 1737, 1762, 1790, 1821, 1853, 1878 гг, и, по-видимому, 1904 и 1926 гг. В периоды между пароксизмальными извержениями наблюдаются циклы другого рода. Они более слабые, более продолжительные, и извержения происходят через отдельные кратерные бокки. Это циклы межпароксизмальных извержений. Анализируя данные об извержении 1937-1938 гг., о которых сообщает А.А.Меняйлов, я отношу это извержение к межпароксизмальному типу. Для деятельности Ключевской сопки характерно также образование и длительное существование на одних и тех же направляющих склона конуса постоянных расщелин или долин, по которым во время извержений скатываются вниз массы рыхлого материала и иногда потоки лавы. Такие долины были образованы при пароксизмальных извержениях 1737, 1878 и 1945 гг. Они сохраняются в течение многих эруптивных циклов, особенно, если в кратере существует питающая их бокка. Если нарушаются условия, при которых они заполняются рыхлым материалом, то с течением времени происходит их заполнение снегом и льдом, и они и дают начало ледникам, которые мы наблюдаем на конусе Ключевской сопки. Эти долины не являются баранкосами, очень похожи на шарра дель Фуоко вулкана Стромболи и также образуются в результате абразии одного и того же участка склона огромными массами рыхлого вулканического материала. Предлагаю называть такие долины – шарра. Существование на склоне Ключевской сопки нескольких шарра и появление время от времени новых говорит о преобладании о преобладании при изаержениях этого вулкана рыхлых масс над лавовыми излияниями. Извержения Ключевской сопки, как это наблюдается и на многих других стратовулканах, не отличаются однообразным характером, а слагаются из явлений, которые можно отнести к разным классификационным типам. Ключевской напоминает Везувий по форме пароксизмальных извержений, образованию внутрикратерных конусов и чередованию пароксизмальных и межпароксизмальных циклов. С другой стороны, эксцентрические кратеры, расположенные в нижних частях склона конуса, характеризуют Ключевской как вулкан типа Этна. Однако, отличия Ключевского от Везувия и Этны связаны с более вязким характером лавы.[2]

— Борис Пийп, «Ключевская сопка и её извержения в 1944-1945 гг. и в прошлом», 1950

Ключевская сопка ― не только самый высокий действующий вулкан Евразии, но и самый активный во всём мире. В среднем большие извержения происходят каждые 5―6 лет. Во время них облака пепла поднимаются на высоту нескольких километров и закрывают весь небосвод. Высота самого вулкана составляет 4800 м, но величина эта постоянно меняется из-за частых извержений. Одновременно с этим меняется и кратер.[8]

— Александр Инвентаж, «В краю вулканов и гейзеров», 2012

Ключевская Сопка в публицистике и мемуарах

В июле 1966 г. деятельность <Ключевского> вулкана усилилась. Лавовый поток, устремился к подножию вулкана. По долине реки Киргурич текла огненная река. Она много дней и ночей струилась вниз по направлению к поселку Ключи. За два месяца эта река достигла в длину всего 10 километров, но не потому, что лавовый поток медлил в своем движении. Напротив, скорость лавы временами была стремительной, как водопад. Но потоку не хватало «целеустремленности»: по мере удаления от жерла лава быстро остывала. Мы оказались у края лавового потока, ползущего среди заснеженных оврагов. Отсюда открывалась широкая панорама. На востоке, за серой плоской тундрой, стояла белая гряда горного хребта Кумроч, а на севере мраморной глыбой громоздился вулкан Шивелуч.[4]

— Александр Святловский, «Тектоника Камчатки», 1967

	Среди холмов и лесистых долин высятся исполинские конические вершины, покрытые вечными снегами и льдом. В центре — изумительно правильный конус Ключевского вулкана, то степенно выделяющий белые пары, то бурно выбрасывающий грозные тёмно-серые газопылевые тучи. Особенно красив вулкан в ясный солнечный день, когда сверкают снега и льды, одевающие круглые безжизненные склоны.[5]
	— Владимир Лебединский, «В удивительном мире камня», 1973

Второй день маемся у подножия Ключевской сопки. Всю жизнь думал, что сопка — это нечто маленькое, не заслуживающее внимания, плюющееся грязью (сибиряки всякий даже холмик называют сопкой), — и вдруг оказалось, что сопка — это самый что ни на есть настоящий вулкан, изрыгающий по всем правилам огонь и лаву и по размерам не уступающий Казбеку. Классических очертаний, точь-в-точь из учебника географии, Ключевская спокойно-торжественно высилась над покорно распластавшимися у её ног Ключами. Слегка курился кратер — маленькое беленькое облачко на фоне бледного неба. Так простояла она целый день, потом ей вдруг надоело, и она закрылась тучами. Как раз когда мы решили подняться в воздух и посмотреть, как она выглядит в компании своих соратников. Вот и томимся второй день в ожидании, когда она смилостивится.[3]

— Виктор Некрасов, «Несостоявшаяся встреча», 1965

Маленький четырехкрылый АН-2, уютно стрекоча мотором, большими витками подымается вверх. Слегка потряхивает. Под нами Ключи. Они становятся всё меньше и меньше, а река Камчатка — все больше и больше: сплетение рукавов, протоков, озер… Какая она большая, запутанная, ветвистая и какая красивая! Заливные луга и тайга — кое-где выжженная, сухая, в основном же темно- и светло-зеленая, густая, не везде и пройдешь. Вон там где-то, среди тихих озер, в зарослях цветущего жасмина живет наш дядя Ваня… Еще выше. Приближаемся к Ключевской. Под низом уже не тайга, а сухая, безжизненная земля. Серая, бурая, с маленькими кратерами-нарывами. Их очень много, этих фурункулов, один раз прорвавшихся и засохших. Еще выше… Кругом облака — не сплошной массой, а рваные белые клочки ваты. Исчезает дымка первых полутора тысяч метров — очертания вулканов становятся четче, воздух прозрачнее. Поднялись на четыре тысячи метров. Начинаем огибать Ключевскую. Оставляем вправо ближайшую ее соседку сопку Плоскую. Впереди Камень, за ним Безымянная, ещё дальше Зимина, Толбачик, Удина. К сожалению, Безымянную плохо видно — мешают облака, а это самый интересный из вулканов. Несколько лет тому назад он взорвался, и кратер его развалился. В музее вулканологической станции я видел множество цветных фотографий этого взрыва. Жутко и в то же время красиво… Клубы дыма, расплавленная лава, огненные, раскаленные бомбы, вырывающиеся из кратера. Светопреставление… Сейчас внизу тихо, спокойно. Застывшие реки лавовых потоков — бугристые, складчатые, мёртвые… Вулканы спят. Только Ключевская чуть курится. Напоминает: «Не забывайте, люди, я тоже могу…»[3]

— Виктор Некрасов, «Несостоявшаяся встреча», 1965

	Дальний Восток в какой-то степени удовлетворил мои романтические, джеклондоновские наклонности. Я охотился на китов с китобоями. Бродил по тундре с геологами и оленеводами. Тонул на краболовном разведчике. Спускался в кратер Ключевской сопки с вулканологами.[7]
	— Эльдар Рязанов, «Подведённые итоги», 1998

Приближаясь к вершине <Ключевской Сопки>, начинаешь чувствовать дыхание земли. Чем выше, тем теплее становится под ногами. У самого кратера находятся разогретые камни и из-под земли вырывается горячий пар. Резко пахнет серой. Кратер представляет собой воронку 200 м. в глубину с красным свечением внизу. Время от времени оттуда «выплёвываются» куски лавы, подлетают в воздух на десятки метров, застывают и сваливаются обратно в жерло. Напротив Ключевской сопки находится не менее величественный вулкан Камень, являющийся вторым по высоте на всём полуострове. <...> Вулкан Камень давно перестал быть действующим. Из-за этого он весь покрыт льдами. Так они и стоят друг напротив друга ― Камень, весь белый от лежащего снега, и Ключевская сопка, с бесснежными тёмными склонами, которые подогреваются внутренними процессами в самом вулкане. Между двумя самыми высокими вулканами Камчатки образовалась перемычка ― перевал Вулкано́логов, находящийся на высоте 3300 м. На нём недавно построили небольшой домик, в котором можно переждать непогоду и немного отдохнуть.[8]

— Александр Инвентаж, «В краю вулканов и гейзеров», 2012

Огнедышащая Ключевская Сопка, расположенная в восточной части полуострова Камчатка, — самый высокий вулкан в нашей стране. Кроме того, он и один из самых активных вулканов в мире: за последние 280 лет его извержения происходили более 50 раз. Камчатка — страна вулканов, протянувшихся цепью через весь полуостров. Их здесь более ста сорока, но действующих всего двадцать восемь. Ключевская Сопка выделяется среди своих собратьев значительными размерами. Она занимает площадь 5 км., высота её — 4750 м.[9]

— Кристина Ляхова, ‎Екатерина Горбачева, «Рекорды в мире природы», 2016

Ключевская Сопка в беллетристике и художественной прозе

― Хорошо, хорошо, – отмахнулся Семён. ― Пускай Ключевская сопка ― это живое существо. И вы с Малышом считаете, что эта громадина каким-то образом следит за нами, проявляет к нам интерес?.. С какой стати?! У неё что, своих вулканических дел и забот не хватает?! ― Знаешь, Сеня, ― глянул на Семёна Малыш, ― когда по мне ползет муравей, он тоже, наверно, думает, что я ― такая огромная гора и его не замечаю... Но я его чувствую, он меня щекочет, а когда он меня кусает, мне очень даже больно и мне хочется его раздавить. ― Ну, ты и сравнил, Малыш! ― хмыкнул Семен. ― Давайте теперь гадать, не захочет ли Ключевская нас раздавить из-за того, что мы выкопали эту пещеру? Может быть, для неё это вроде муравьиного укуса...[10]

— Леонид Канашин, «Любовь и ярость Ключевской сопки», 2018

Ключевская Сопка в стихах

Ключевская сопка ночью

Угас закат над кратером вулкана, Сгустилась ночь. И, далеко видна, Как лампа, из-за кромки океана Взошла в зенит двурогая луна. И вся среднекамчатская долина Село Кресты, и станция Ключи, И под окном калёный куст калины Всё выступило явственно в ночи. Всего ясней, горя снежком морозно, Взметнулась сопка в голубом дыму, Под светом звёзд таинственно и грозно Придвинувшись к окошку моему. Как ледорубом выбитые резко, Просматривались щели и хребты. И между них — крутой тропы нарезка, Летящая спиралью с высоты. Пронзительное кратера сиянье, Огнем его оплавленный карниз, И камнепадов грозное слиянье, Потоками грохочущее вниз. Могилы вулканологов у склона, Их обелиски в ясной тишине Идущие упорно, неуклонно, Пожизненно навстречу крутизне.[6]:95

— Леонид Решетников, «Ключевская Сопка ночью», 1977

Источники

1. 1 2 3 Б. Г. Островский. «Великая Северная экспедиция». — Архангельск: Севоблгиз, 1937 г.
2. 1 2 3 4 Пийп Б. И.. «Ключевская сопка и ее извержения в 1944-1945 гг. и в прошлом». — Доклад на защите докторской диссертации (1950 г.)
3. 1 2 3 4 Виктор Некрасов. За двенадцать тысяч километров. — М.: «Новый мир», № 12 за 1965 г. — стр.3-34
4. 1 2 Святловский А. Е.. «Очерк истории четвертичного вулканизма и тектоники Камчатки». — М.: «Наука», 1968 г. — 218 с.
5. 1 2 Лебединский В. И.. В удивительном мире камня. — Изд. 3-е, перераб. и доп. — М.: Недра, 1985 г. — 224 с.
6. 1 2 Решетников Л. В.. Возраст: стихи. — М.: Советский писатель, 1978 г.
7. 1 2 Э. Рязанов, Э. Брагинский. «Тихие омуты». ― М.: Вагриус, 1999 г.
8. 1 2 3 4 5 Александр Инвентаж. «В краю вулканов и гейзеров». — М.: «Зеркало мира», №3, 2012 г.
9. ↑ Кристина Ляхова, ‎Екатерина Горбачева. Рекорды в мире природы. — М.: Вече, 2018 г.
10. ↑ Леонид Канашин, Любовь и ярость Ключевской сопки. ― М.: Литрес, Издательские решения, 2018 г. — 200 стр.

См. также

• Шивелуч
• Бандай
• Кракатау
• Везувий
• Эльдфедль
• Вулканы
• Сольфатара
• Стромболи