Буржуй

Кадр из фильма Висконти «Леопард» (1963)

Буржу́й, буржуа́ (фр. bourgeoisie от фр. bourg) — богач, капиталист, крупный собственник, представитель буржуазии, господствующего класса капиталистического общества, обладающий собственностью (в форме денег, средств производства, земли, патентов или иного имущества) и существующий за счёт доходов от этой собственности.

В XVIII и XIX веке в русском языке французское слово «буржуазия» зачастую переводили как «мещанство» (калька с фр. bourgeois «горожанин», «город». К примеру, до сих пор удержалось старое название пьесы Мольера: фр. «Le bourgeois gentilhomme», в той же традиции переведённое как «Мещанин во дворянстве»).

Буржуй в коротких цитатах

	Первый по Москве алтынник. Буржуй ― одно слово![1]
	— Иван Тургенев, «Новь», 1877

	Слову «буржуй» я решительно не придаю значения, свойственного слову буржуа или «бюргер»; если же я и заимствую это слово из какой-то повести Тургенева для определения того нелепого явления, о котором говорю, то именно потому, что явление нелепо, как и самое слово...[2]
	— Глеб Успенский, «Буржуй», 1889

	Наш «буржуй» и европейский «буржуа», имея, повидимому, некоторое внешнее сходство, во внутренней своей сущности не имеют почти ничего общего.[2]
	— Глеб Успенский, «Буржуй», 1889

	С глазу на глаз ни буржую, ни буржуйке нечего сказать; она понимает, чего ему нужно, а он ничего иного и понимать не может. Свидание назначается поэтому не в отдаленном уголке парка, не в густолиственной аллее, а тут, на самом юру, под самым турецким барабаном.[2]
	— Глеб Успенский, «Буржуй», 1889

	Стоит буржуй, как пёс голодный, Стоит безмолвный, как вопрос.[3]
	— Александр Блок, «Двенадцать», 1918

	Жук-буржуй и жук-рабочий Гибнут в классовой борьбе.[4]
	— Николай Олейников, «Генриху Левину по поводу влюбления его в Шурочку Любарскую», 1932

Буржуй в публицистике и документальной литературе

Слову «буржуй» я решительно не придаю значения, свойственного слову буржуа или «бюргер»; если же я и заимствую это слово из какой-то повести Тургенева для определения того нелепого явления, о котором говорю, то именно потому, что явление нелепо, как и самое слово; есть в этом явлении, как и в слове, нечто совершенно понятное, действительно буржуазное, дающее право слову «буржуй» походить на слово буржуа, ― именно низменность нравственных побуждений, но есть, кроме того, и еще нечто совершенно нелепое и притом «наше», родное, что заставляет исковеркать понятное слово «буржуа» в непонятное и бессмысленное «буржуй», отдающее, как видите, чем-то нелепым и в то же время чем-то «нашим», родным. Наш «буржуй» и европейский «буржуа», имея, повидимому, некоторое внешнее сходство, во внутренней своей сущности не имеют почти ничего общего.[2]

— Глеб Успенский, «Буржуй», 1889

Наш буржуй ни перед чем не останавливается по части пользования продуктами цивилизации и куда как превосходит в этом отношении скромное сосание пива и скверных сигар, которые позволяет себе европейский буржуа, но европейский буржуа имеет право на пиво и сигару, а наш буржуй этого-то права и не имеет. Ни малейшей личной мысли, ни малейшего личного участия в приобретении права пользоваться дарами цивилизации наш буржуй не истратил даже и на две копейки серебром; никогда личная «выдумка», личная работа мысли, имевшие целью хотя бы только личное благосостояние, не были свойственны ему в размерах, даже более ничтожных сравнительно с размерами умственной работы немецкого колбасника; никакого исторического прошлого, которое есть у колбасника, и никакого будущего, о котором колбасник позволяет себе фантазировать, никогда не было у нашего буржуа и, вероятно, не будет. Он появился вдруг, неожиданно, как неожиданно, точно с неба свалился, появился неведомо откуда широчайший кредит; банки промышленные, земельные, городские, общественные, концессии и т. д. , ― все это в огромнейших размерах ввалилось в общество и, как магнит притягивает одинаково и ключ, и иголку, и ножик, и перо, притянуло к себе и купца, и чиновника, и помещика, и инженера, и офицера и создало совершенно новое сословие, стоящее вне всяких определенных трудом или общественным положением установившихся сословий, ― сословие людей с кучей денег в руках, с кучей денег не заработанных, не «нажитых», не имевших, в огромном количестве случаев, даже плана истратить эти деньги.[2]

— Глеб Успенский, «Буржуй», 1889

Ухаживает он за буржуйной дамой и ничего не может выдумать, кроме пойла. Поит ее и опаивает все, что кругом её есть. В «густолиственной» аллее ему нечего назначать ей свидания. С глазу на глаз ни буржую, ни буржуйке нечего сказать; она понимает, чего ему нужно, а он ничего иного и понимать не может. Свидание назначается поэтому не в отдаленном уголке парка, не в густолиственной аллее, а тут, на самом юру, под самым турецким барабаном. Пускай его бухает, ― барабан-то этот, все на музыке-то оно не так трудно язык ломать, занимать даму разговорами, все хоть предлог, есть помолчать, не утруждая себя, ан время-то кое-как и протянется «до ужина». Ну а уж тут начнется такое бормотанье, что и до свету ему не будет конца; а про что бормотали ― никто потом из буржуйкой компании и припомнить не в состоянии.[2]

— Глеб Успенский, «Буржуй», 1889

Помещик богатеет от мужичьей бедности; и точно так же от чужой бедности богатеет хозяин фабрики и завода. Вот, например, буржуй, который тем или иным путем оказался обладателем суммы в двести тысяч рублей. Он может, конечно, проживать их по двадцати тысяч в год, что при нынешней безумной роскоши, в сущности, не особенно много. Но тогда через десять лет у него ничего не останется. Поэтому, в качестве «человека практического», он предпочитает сохранить свой капитал в целости и, кроме того, создать себе порядочный ежегодный доходец.

— князь Кропоткин «Хлеб и воля», 1892

	Чтобы вести торговлю и ворочать капиталами, опять-таки нужны люди с буржуазными наклонностями, иначе говоря, — люди средних дарований.
	— Евгений Трубецкой, «Философия Ницше. Критический очерк», 1903

	У нас свои тихие восторги. — Представьте себе, иду я сегодня вечером по улице — заметьте: вечером, темно, глухо, — а у костра трое солдат и два матроса. Ну, думаю, пропала моя головушка. А они, такие милые, даже не выругали меня! Честное слово. Только один матрос крикнул: — Эй, ты, буржуй нерезаный? Чего к стенке лепишься![5]
	— Тэффи, «Петроградские дни», 17 ноября 1917

Буржуй в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

	Если бы это было необходимо, честное слово, чтобы насолить раздувшимся от самодовольства буржуям, я вступил бы не только в <социалистическую> партию, но даже в собачье дерьмо![6]:246
	— Эрик Сати, Юрий Ханон, «Воспоминания задним числом», 1913

	…Люба, наконец, увидала Савоярова, который сейчас гастролирует в «миниатюре» рядом с нами. — Зачем измерять унциями дарования александри́нцев, играющих всегда после обеда и перед ужином, когда есть действительное искусство в «миниатюрах»… Ещё один кол в горло буржуям, которые не имеют представления, что <у них> под боком.[7]
	— Александр Блок, записные книжки, 20 марта 1918

Сейчас видели гражданские похороны. В России всегда лучше всего умели хоронить — при всех режимах. Не символ ли это нашей страны? Большевики тоже постарались. Похороны помпезные. Масса красных знамён с соответствующими надписями, были и чёрные с ещё более свирепыми — «смерть буржуям», «за одного нашего убитого смерть десяти буржуям»... Оркестр играет марш Шопэна. Покойников несут в открытых гробах.

— Иван Бунин, из дневника, 13 апреля 1919 года

Буржуй в беллетристике и художественной прозе

	― Беспорядка тут нет, ― отвечал угрюмо Маркелов, ― а неряшливость русская. Все-таки миллионное дело! А ему приспособляться приходится: и к старым обычаям, и к делам, и к самому хозяину. Вы имеете ли понятие о Фалееве? ― Никакого. ― Первый по Москве алтынник. Буржуй ― одно слово![1]
	— Иван Тургенев, «Новь», 1877

	Он вдруг выпил залпом свой стакан и произнес с видом плохо скрываемого торжества: ― Да уж песенка ваша спета, Буржуй Буржуевич!.. Журнальцы читаете-с? Али не употребляете окромя сих злаков? ― Он ткнул пальцем в развернутый лист «Земледельческой газеты».[8]
	— Александр Эртель, «Волхонская барышня», 1883

― Да разве трудовым людям, ― еще нервнее спросил Дубенский, ― вот таким хоть бы, как вы и я, следует откармливать буржуев? <...> ― Ну, вот, ― оживленнее и смелее продолжал Дубенский, ― и надо, стало быть, усиленно пускать в ход всё, что привлекает буржуя. «Эк заладил, ― перебил про себя Теркин, ― буржуй да буржуй!» ― Это вы буржуем-то вообще состоятельных людей зовете? ― спросил он с улыбочкой. ― Представителей капиталистического хозяйства… ― Да позвольте, Пётр Иваныч, вы все изволите употреблять это выражение: капиталистическое хозяйство… И в журналах оно мне кое-когда попадается. Да какое же хозяйство без капитала?[9]

— Пётр Боборыкин, «Василий Тёркин», 1892

Буржуй в поэзии

Арнольд ван Бонен,
«Купец в конторе» (1729)

	Стоит буржуй, как пёс голодный, Стоит безмолвный, как вопрос. И старый мир, как пёс безродный, Стоит за ним, поджавши хвост.[3]
	— Александр Блок, «Двенадцать», 1918

	«Тем хуже, что они предотвращали Убийства и спасали ценности культуры: Они им помешали себя ославить до конца, И жаль, что их самих еще не расстреляли». Так мыслит каждый сознательный буржуй. А те из них, что любят русское искусство, Прибавляют, что, взяв Москву, они повесят сами Максима Горького И расстреляют Блока.[10]
	— Максимилиан Волошин, «Буржуй» (из сборника «Личины»), 17 августа 1919

	Ешь ананасы, рябчиков жуй, день твой последний приходит, буржуй.[11]
	— Владимир Маяковский, «Владимир Ильич Ленин», 1924

	Распознать буржуя ― просто (знаем ихнюю орду!): толстый, низенького роста и с сигарою во рту.[11]
	— Владимир Маяковский, «Буржуй-нуво» (из цикла «Лицо классового врага»), 1928

	Лев рычит во мраке ночи, Кошка стонет на трубе, Жук-буржуй и жук-рабочий Гибнут в классовой борьбе.[4]
	— Николай Олейников, «Генриху Левину по поводу влюбления его в Шурочку Любарскую», 1932

	Так пускай себе, как знают, сумасшествуют, сдыхают, — нам своё творить: яму выроем большую для буржуев, — всех буржуев будем, будем бить! будем, будем бить!
	— Павло Тычина, «Партия ведёт», 1933

Источники

1. 1 2 И.С.Тургенев. «Накануне». «Отцы и дети». — М.: «Художественная литература», 1979 г.
2. 1 2 3 4 5 6 Успенский Г.И. Собрание сочинений в девяти томах. Том девятый. Статьи. Письма. — Москва, ГИХЛ, 1957 г.
3. 1 2 А. Блок. Собрание сочинений в восьми томах. — М.: ГИХЛ, 1960-1963 гг.
4. 1 2 Н. М. Олейников, Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. — СПб.: Академический проект, 2000 г.
5. ↑ Тэффи. В стране воспоминаний. Рассказы и фельетоны. 1917–1919 / сост. и подготовка текстов С. И. Князева, М. А. Рыбакова. — LP MEDIA, 2011. — 637 с.
6. ↑ Эрик Сати, Юрий Ханон Воспоминания задним числом. — СПб.: Центр Средней Музыки & издательство Лики России, 2010. — 682 с. — ISBN 978-5-87417-338-8
7. ↑ Александр Блок Собрание сочинений в шести томах. — Л.: Художественная литература., 1982. — Т. 5. — С. 247. — 407 с.
8. ↑ Эртель А.И. «Волхонская барышня». Повести. — М.: Современник, 1984 г.
9. ↑ Боборыкин П.Д. Сочинения. В 3 т. Том 3. — М.: Художественная литература, 1993 г.
10. ↑ М. Волошин. Собрание сочинений. том 1-2. — М.: Эллис Лак, 2003-2004 гг.
11. 1 2 В.В. Маяковский. Полное собрание сочинений в тринадцати томах. Москва, ГИХЛ, 1955-1961.

См. также

• Купец
• Гласный
• Король
• Крестьянин
• Губернатор
• Министр
• Депутат