Эрик Сати

Эрик Сати

Статья в Википедии

Произведения в Викитеке

Медиафайлы на Викискладе

Эри́к-Альфре́д-Ле́сли Сати́ (фр. Erik Satie; 1866—1925) — эксцентричный французский композитор и пианист, один из основоположников музыкального авангарда XX века.

Цитаты

Обо всём

	Хотя наша информация некорректна – мы за неё не ручаемся.[1]:304
	— (Эрик Сати: «Записные бумажки, записные книжки»).

	Курите, мой друг, иначе другой будет курить вместо Вас...[1]:271
	— (из цикла «Мемуары страдающего амнезией», фрагмент 5: День музыканта).[комм. 1]

	Одна из самых глупых шуток, с которыми пришлось столкнуться человечеству, имела своим результатом Всемирный потоп.[1]:256
	— (из цикла «Наблюдения придурка (меня)», отрывок второй).

	Человек до сих утверждает, что является образом и подобием бога... Что ж, это возможно..., после всего.[1]:578
	— (из цикла «Мемуары страдающего амнезией», фрагмент 6: «Закоулки моей жизни»).

	Зачем нападать на Бога? Возможно, он так же несчастен, как мы.[2]
	— (Эрик Сати: «Записные бумажки, записные книжки»).

	Я много раз предлагал организовать бесплатные народные прогулки в колеснице Государства. Но до сих пор почему-то никто не придавал этому проекту никакого значения. Обидно.[1]:149
	— («Фрагменты головы»).

	- Что? Деньги не пахнут? Вы так считаете? В самом деле? Но я не вижу причины, почему бы деньгам не иметь запаха, – им, которые могут иметь всё..., кроме запаха.[1]:160
	— («Рассуждения одного упрямца»).

	Чем больше узнаю людей, тем больше восхищаюсь собаками. Иногда думаю, что это восхищение взаимно... [1]:472
	— (Эрик Сати: «Записные бумажки, записные книжки»).

	Ползать на животе — это хорошо... Однако, в этой позиции не слишком удобно лизать руки тому, кто добивает вас ногами в задницу.[1]:593
	— (из статьи «Отрывки — из рассола»).

	Не дышите, прежде чем не прокипятите воздух.[1]:612
	— (из цикла «Тетради млекопитающего», отрывки).

	Не следует терять хладнокровие больше чем на час.[3]:147
	— (отдельные заметки).

	...Если хотите жить долго, старейте до последнего...[1]:612
	— (из цикла «Тетради млекопитающего», отрывки).

	Пускай все и вся живут очень долго, очень богато, очень счастливо, как в волшебной сказке... Но пускай старательно избегают иметь много детей.[3]:111
	— (из «Альбома Виржинии Леббо»).

	Кто этот господин, такой тощий?... — Это борец. — Да ну? — Ну да: ... он борется ... против туберкулёза (почётный член одной бесчисленных организаций).[1]:612
	— (из цикла «Тетради млекопитающего», отрывки).

О Франции

	Центр Парижа – это Франция, вместе с колониями, само собой. [1]:439
	— (Эрик Сати: «Записные бумажки, записные книжки»).

	Так-то оно будет вернее, — как говаривал Наполеон I, когда кого-нибудь расстреливал.[3]:153
	— (отдельные заметки).

	Жанна д’Арк была расстреляна Англичанами.[3]:159
	— (отдельные заметки).

	В этом году дома IX округа Парижа почувствовали нестерпимый зуд, и мэр принял решение поскрести их фасад, чтобы немного успокоить.[3]:102 — Виржиния Леббо — в переводе «прехорошенькая девица», один из псевдонимов Эрика Сати, под которым он публиковал статьи в журнале «Японский фонарь». Приведённый фрагмент взят из номера журнала от 24 ноября 1888 года (стр.2).
	Cette année, les maisons du IX arrondissement ressentant des démangeaisons intolérables, le maire a décidé qu’on leur gratterait la façade, pour les soulager.
	— (из «Альбома Виржинии Леббо»).

Об искусстве

	Занятия искусством требуют полнейшего самоотречения.[1]:597
	— (из публичной лекции «Дух музыки»).

	Что вы предпочитаете: музыку или колбасу? Похоже, этот вопрос нужно задавать во время закуски.[1]:435
	— (из заметки «Простенький вопрос»).

	Все великие художники – любители.[1]:504
	— (из статьи «Происхождение просвещения»).

	Пауки любят музыку точно так же, как и большинство наших композиторов, если понимаете... [1]:472
	— (Эрик Сати: «Записные бумажки, записные книжки»).

	Фортепиано, (как и деньги), приятно только тому, кто к нему прикасается.[1]:160
	— («Рассуждения одного упрямца»).

	Я совершенно согласен с теми, кто нас ругает и поносит на всех углах. Это жалкое зрелище – видеть артистов, потакающих обществу. Уже Бетховен был чертовски нелюбезен с публикой. Именно благодаря этому он и стал известен, я думаю.[1]:363—364
	— (Эрик Сати: «Записные бумажки, записные книжки»).

	Решено! Во время будущей войны Равель будет ещё и авиатором – на грузовом автомобиле, разумеется. [1]:467
	— (из цикла «Тетради млекопитающего»).

	Равель отказался от Ордена Почётного Легиона, но вся его музыка этот орден принимает.[1]:430
	— (Эрик Сати: «Записные бумажки, записные книжки»).

	Равель – это, конечно, тоже Римская премия, но очень большого таланта. Как бы тебе сказать..., это ещё один Дебюсси, (немного моложе) только значительно более вызывающий и эпатажный. Всякий раз, когда я встречаю его, Равель принимается меня уверять, как многим он мне обязан. Что ж, это восхитительно, не иначе. [1]:137
	— из письма брату, 14 января 1911 года

	Забавная вещь: — то ли критик глуп, то ли умён... Всё равно не понять... Это уж наверняка...[1]:468
	— (из цикла «Тетради млекопитающего»).

О себе

Марселен Дезбутен
портрет Сати (1896)

	Француз ли я?.. Разумеется... Почему вы полагаете, что человек моего возраста не может быть французом?.. Вы меня удивляете...[1]:467
	— (из цикла «Тетради млекопитающего», отрывки).

	По чистой скромности, я не боюсь никого. Очень точная мысль.[1]:472
	— (Эрик Сати: «Записные бумажки, записные книжки»).

	Если мне претит сказать вслух то, что думаю про себя, то исключительно потому, что у меня недостаточно громкий голос.[3]:156
	— (отдельные заметки).

	Я пришёл в этот мир слишком молодым в слишком старое время.[1]:283
	— (из автобиографической статьи «Эрик Сати»).

	Когда я был молод, все говорили мне: «Вот увидишь, когда тебе будет 50...» И что? Мне 50 – но я так ничего и не увидел.[1]:472
	— (Эрик Сати: «Записные бумажки, записные книжки»).

	Что есть я? Весь свет скажет вам, что я не музыкант. И это очень правильно.[1]:254
	— (из цикла «Мемуары страдающего амнезией», фрагмент 1: «Что есть я»).

	У меня всегда крайне серьёзный вид, если я когда-нибудь и смеюсь, то, во всяком случае, не нарочно. Я в любых случаях охотно прощаю себя.
	— (из цикла «Мемуары страдающего амнезией», фрагмент 5: «День музыканта»).

	Я почувствовал вкус к мизантропии, я стал ипохондриком, я превратился в ужасного меланхолика, мне стало противно смотреть даже через пенсне из чистопробного золота. ...И всё это произошло со мной из-за музыки.[1]:591
	— (из цикла «Мемуары страдающего амнезией», фрагмент 6: «Закоулки моей жизни»).

	Да, я люблю животных...... Я люблю курицу,... барана,... утку,... свежего лосося; ...быка,... индейку с каштанами,... а также без каштанов — но с трюфелями...[3]:73
	— (из публичной лекции «Музыка и животные»).

	Кокто меня боготворит... Я это знаю (и даже слишком)... Но зачем он меня при этом пинает ногой под столом?[1]:612
	— (из цикла «Тетради млекопитающего», отрывки).

Цитаты о Сати

	Антигармоничный, психованный композитор пишущих машинок и трещоток, Эрик Сати ради своего удовольствия вымазал грязью репутацию «Русского Балета», устроив скандал <…>, в то время, когда талантливые музыканты смиренно ждут, чтобы их сыграли… А геометрический мазила и пачкун Пикассо вылез на передний план сцены, в то время как талантливые художники смиренно ждут, пока их выставят.[1]:325-326
	— Лео Польдес, рецензия на премьеру балета «Парад» (май 1917)

«Ибо написано в «Книге пути»:[комм. 2] тридцать спиц образуют колесо повозки, но только пустота между ними делает движение возможным. Лепят кувшин из глины, но используют всегда пустоту кувшина..., пробивают двери и окна, но только их пустота даёт комнате жизнь и свет. И так во всём, ибо то, что существует – есть достижение и польза, но только то, что не существует – даёт возможность и пользы, и достижения. Музыка Сати – музыка полезная для всех, кто её не может найти здесь. Она лишена поверхности, в ней насквозь видны мысли»...[1]:644

— Луи Лалуа

	Сати против Сати. – Установить культ Сати трудно, ведь очарование Сати как раз в том, что он даёт слишком мало поводов для обожествления.[4]:16
	— Жан Кокто, из манифеста «Петух и Арлекин»

	Сати познал отвращение к Вагнеру в гуще вагнерианства, в самом средоточии этой секты. Он предостерёг Дебюсси против Вагнера. «Обрати внимание, – говорил он ему, – среди декораций дерево нисколько не корчится в судорогах оттого, что на сцену вышел какой-то персонаж». В этом вся эстетика Пеллеаса. [4]:17
	— Жан Кокто, из манифеста «Петух и Арлекин»

Внешне Сати был похож на заурядного чиновника: бородка, пенсне, котелок и зонтик. Эгоист, фанатик, он не признавал ничего, кроме своей догмы, и рвал и метал, когда что-нибудь противоречило ей. <…> Эрик Сати был моим наставником, Радиге — экзаменатором. Соприкасаясь с ними, я видел свои ошибки, хотя они и не указывали мне на них, и даже если я не мог их исправить, то по крайней мере знал, в чём ошибся… [5]:94-96

— Жан Кокто, из книги «Бремя бытия», 1947 год

	Спектакль поразил меня своей свежестью и подлинной оригинальностью. «Парад» как раз подтвердил мне, до какой степени я был прав, когда столь высоко ставил достоинства Сати и ту роль, которую он сыграл во французской музыке тем, что противопоставил смутной эстетике доживающего своей век импрессионизма свой мощный и выразительный язык, лишённый каких-либо вычурностей и прикрас.[6]
	— Игорь Стравинский, «Хроника моей жизни»

	Хотя Ханон объявляет Сати и Скрябина своими учителями, его привлекает вовсе не музыка этих композиторов, но их склонность к смысловым параллелям – и кое-кто мог бы сказать, – даже подчинению своей музыки идее. Если верить Ханону, композитор должен быть идеологом во всём том, что касается музыкального материала.
	— Lyudmila Kovnatskaya, «Grove’s Dictionary»

Чрезвычайно трудно написать про этого Эрика хотя бы что-то определённое. Всю жизнь и после неё он находился в «вечной оппозиции» внутри и снаружи себя, всякий раз вызывая у большинства окружающих умственное несварение. Начать можно с чего угодно..., ну хотя бы с его творчества. Бросив занятия в консерватории, Сати добровольно вступает в армию. Однако уже через полгода, чтобы заболеть, он проводит на морозе, раздевшись до пояса, несколько часов. Его освобождают и от армии.[7]

— Юрий Ханон, «Эрик-Альфред-Лесли, совершенно новая глава» (во всех смыслах), 1992

<После Парада> у Сати появляется бездна новых учеников и последователей, несмотря на то, что уже теперь он, наученный горьким опытом, не желает их иметь и всячески отрицает их существование. Он пытается обмануть их неожиданными поворотами своего характера и творчества. «Сатизм, — говорит он с апломбом, — не может существовать, в отличие от дебюссизма» <...> Именно из такой материи состоит музыкальная драма «Сократ». Постоянно находясь в непримиримой и почти пароксизмальной оппозиции к самому себе и окружающему миру, каждым своим новым сочинением Сати пытается представить принципиально новую версию, которая — если не обманет, то хотя бы уведёт далеко в сторону, откуда уже нет возврата. — Так, из оппозиции родился неоклассицизм в музыке, спустя несколько лет подхваченный Онеггером, Стравинским и прочими любителями наживы.[7]

— Юрий Ханон, «Эрик-Альфред-Лесли, совершенно новая глава» (во всех смыслах), 1992

	Его знают в основном как вождя французской «Шестёрки». При этом абсолютно никто не подозревает, что вся история музыки переполнена именами многочисленных эпигонов Сати, которые гораздо более известны, чем он сам. И никто их эпигонами не считает...[8]
	— Юрий Ханон, «Музыка эмбрионов»

Комментарии

Эрик Сати
автопортрет-надгробие (1913)
из книги «Воспоминания задним числом»^[1]:283

1. ↑ Такой фразой, вложенной в уста врача, заканчивается эксцентричная статья Эрика Сати «День музыканта» (1913 год). Кроме прямой иронии, в этом эпилоге звучит неприкрытая отсылка к знаменитому французскому писателю Альфонсу Алле, одному из основополжников чёрного юмора, земляку, приятелю и единственному учителю Сати. Оформленная почти как цитата, кроме всего, эта фраза намекает на направление в искусстве: «фумизм», или пускание дыма в глаза, главой которого Альфонс Алле объявил себя в 1870-е годы.
2. ↑ В этом отрывке Луи Лалуа, друг и биограф Клода Дебюсси с одной стороны, и непримиримый враг Эрика Сати с другой стороны, цитирует «Книгу пути» (Дао дэ Цзин. Книга пути и благодати Лао-цзы).

Источники

1. 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 Эрик Сати, Юрий Ханон «Воспоминания задним числом». — СПб.: Центр Средней Музыки & издательство Лики России, 2010. — 682 с. — ISBN 978-5-87417-338-8
2. ↑ «Бог не ангел: Афоризмы» / составитель Душенко К. В. — М.: ЭКСМО-Пресс, ЭКСМО-МАРКЕТ, 2000.
3. 1 2 3 4 5 6 7 Erik Satie Ecrits. — Paris: Editions Gerard Lebovici, Editions Champ Libre, 1977 – 1990. — 392 с. — ISBN 2-85184-073-8
4. 1 2 Жан Кокто «Петух и Арлекин». — М.: Прест, 2000.
5. ↑ Жан Кокто «Портреты-воспоминания». — М.: Известия, 1985.
6. ↑ Стравинский И.Ф. Хроника моей жизни. — Л.: Музыка, 1963. — С. 148.
7. 1 2 Юрий Ханон: «Эрик-Альфред-Лесли, совершенно новая глава» (во всех смыслах), «Ле журналь де Санкт-Петербург» № 4 — 1992 г., стр.7
8. ↑ Максим Максимов, Ханон — Сати. «Музыка эмбрионов», интервью, «Смена», Ленинград, 9 мая 1991 года, стр. 4.

Литература

• Эрик Сати, Юрий Ханон «Воспоминания задним числом». Издательство: Центр Средней Музыки & Лики России, Санкт-Петербург, 2011.
• Юрий Ханон «Альфонс, которого не было». Издательство: Центр Средней Музыки & Лики России, Санкт-Петербург, 2013.
• Cocteau J. Еrik Satie. Liège, 1957.
• Rey, Anne Satie. P.: Seuil, 1995.
• Satie, Erik. Correspondance presque complete. Р.: Fayard; Imec, 2000.
• Satie, Erik, Ecrits. P.: Champ libre, 1977.

См. также

• «Сократ» — симфоническая драма в трёх частях
• «Парад» — сюрреалистический балет
• «Прекрасная истеричка» — балет для гетеры
• «Клод Дебюсси» (эссе Эрика Сати)
• Музыкальные произведения Эрика Сати (категория)
• Литературные произведения Эрика Сати (категория)

Ссылки

• Эрик Сати: Ноты произведений на International Music Score Library Project
• Gymnopedies & Gnossiennes Scores + audio & MIDI
• Эрик Сати в энциклопедии Кругосвет
• Юрий Ханон: фрагменты из книги «Воспоминания задним числом»
• Эрик Сати и Альфонс Алле: «Минимализм до минимализма»
• Юрий Ханон: «Почти полный список сочинений Эрика Сати»