Запрос «Чародей» перенаправляется сюда; о других значениях см. Чародей.
Колду́н, также волше́бник, чароде́й, веду́н, маг (греч.μάγος), первоначально заклина́тель, загова́риватель[1] — человек, практикующий волшебство (колдовство, магию) для воздействия на людей или природу либо для получения знания или мудрости посредством сверхъестественных явлений[2][3]. По некоторым представлениям, он обладает особыми сверхъестественными силами от рождения либо вследствие договора с нечистой силой[4][3].
«Колдун». А. О. Орловский«Колдун». Рисунок Виллибальда фон Шуленбург, 1877
Женщину, занимающуюся волшебством, называют волше́бницей, колду́ньей, чароде́йкой, веду́ньей или ве́дьмой. Согласно судебным документам XV—XVIII веков, во время так называемой «охоты на ведьм» колдунов, как и ведьм, преследовали и казнили, в том числе сжигали на кострах. Это происходило как в Западной Европе, так и в Русском государстве.
Некоторые исследователи предполагают, что в слове «колдун» тот же корень, что и в слове «Коляда»[5]. Первоначальное значение слова колдун (заклинатель, заговариватель) сближает его со словом врач (заговаривающий, волшебник[6]). Слово ведун (ведающий, то есть «знающий», одарённый сверхъестественной мудростью человек) первоначально обозначало жрецов и священнослужителей древнего язычества, однако впоследствии так стали называть всех колдунов, то есть таинственных, преимущественно направленных ко злу, по мнению христиан, людей[7].
Образ колдуна известен, в основном, в восточно- и западно-славянской демонологии. На Русском Севере, где представления о ведьме слабы, колдун исполняет большинство её функций. В южных районах России, в Белоруссии и особенно на Украине колдун и ведьма часто являются взаимозаменяемыми персонажами, обладающими примерно одинаковым набором функций. В Карпатах этот персонаж часто распадается на ряд дробных образов, в зависимости от рода деятельности. В западно-славянской традиции, где занятие колдовством приписывалось прежде всего ведьме, образ колдуна развит в меньшей степени, чем у восточных славян. У южных славян образ колдуна тоже сформирован слабо, поскольку представления о занятиях магией и колдовством соотносятся либо с женскими персонажами типа вештицы, магьосницы, либо с овчарами и другими «знающими»[8].
Образ колдуна у восточных славян формировался под влиянием представлений о волхвах — древнерусских языческих жрецах, осуществлявших богослужения, жертвоприношения и якобы умевших заклинать стихии и прорицать будущее[9]. Слово волхв родственно ст.-слав.влъснѫти «говорить сбивчиво, неясно», из чего следует, что волхвы выполняли роль прорицателей и лекарей, главным средством магической практики которых было слово[9].
По некоторым представлениям[3], с приближением смерти колдуна нечистая сила мучит его, не давая умереть, пока он не передаст своих способностей наследникам. Смерть и похороны колдуна сопровождаются бурей, вихрем, непогодой[10]. После смерти колдуна следует вбить в его труп осиновый кол, чтобы он не стал упырём[3].
Посвящение
Посвящение происходило в полночь в бане. Там будущий колдун отрекался от Бога (снимали крест, клали его под пятку, произносили приговоры; в момент наделения колдовскими способностями в бане могла появиться огромная собака или разрастающаяся во всю баню лягушка)[11].
Функции колдуна
Функции колдуна универсальны: ему приписывается возможность воздействовать на все сферы жизни, нарушать и восстанавливать их равновесие, творить добро и зло с помощью магических действий и средств, влияющих на атмосферные явления, урожай, благополучие и здоровье людей, скота и т. п.[4]. Считалось, что колдуны могут наводить порчу на людей и скот (по́рчельники), сеют раздоры между людьми, делают заломы в поле, губя урожай, насылают непогоду, мор и т. д.[3]
В западнославянской традиции занятие колдовством отводится ведьме, а функции колдуна часто ограничены его профессиональной деятельностью (например колдовством на охоте, при пастушестве)[4].
К услугам колдунов, по данным Института социологии РАН, регулярно обращается 67% гражданок России, при этом доля верующих среди граждан составляет 93%[12]. Порой под видом оказания услуг колдовства мошенники путём обмана похищают у доверчивых людей крупные суммы денег (см. внушение)[13][14].
В конце XVIII — первой половине XIX века в России была популярна музыкальная комедия «Мельник — колдун, обманщик и сват», впервые поставленная в 1779 году по одноимённой пьесе А. О. Аблесимова (1772), сюжет которой, в свою очередь, был подсказан интермедиейЖ. Ж. Руссо «Деревенский колдун» (фр.Le devin du village, 1752).
В рассказе О. М. Сомова «Оборотень» представлен образ классического деревенского колдуна Ермолая, имеющего способность оборачиваться волком.
Колдуны-чаровники (пол.czarownicy) являются одними из центральных персонажей книги белорусско-польского писателя Яна Барщевского «Шляхтич Завальня, или Беларусь в фантастических рассказах» (1844-1846) — сборника фантастических произведений из жизни белорусской глубинки — Поозерья (Витебская губерния), написанного под влиянием местного народного фольклора.
Русский писатель И. И. Лажечников в своём неоконченном романе в письмах «Колдун на Сухаревой башне» (1840) выводит в образе чернокнижника и колдуна известного деятеля петровской эпохи Я. В. Брюса.
В историческом романе А. К. Толстого «Князь Серебряный» (1863) выведена колоритная фигура колдуна Давыдыча, который, с одной стороны, помогает опричнику князю Афанасию Вяземскому в его чёрных делах, а с другой, спасает от его преследований боярскую дочь Елену, и, в конечном итоге, кончает свою жизнь на костре. На формирование образа колдуна здесь несомненно повлияла как вышеназванная пьеса А. О. Аблесимова, так и народные предания, услышанные А. К. Толстым в детстве, проведенном в родовом селе Погорельцы Сосницкого уезда Черниговской губернии, отразившиеся также в рассказе «Семья вурдалака» и повести «Упырь».
В романе П. И. Мельникова-Печерского «В лесах» (1874) заволжский лесоруб Артемий рассказывает легенду о казачьем атамане Стеньке Разине, который, перед тем как отправиться в «царство басурманское» освободить русских полонянников, обратился к знакомому колдуну, посоветовавшему ему отлить из золота стрелявшую золотыми ядрами пушку и передавшему особый заговор, или «вещбу».
Малороссийский деревенский колдун фигурирует в рассказе писателя Г. П. Данилевского «Мертвец-убийца» из сборника «Святочные вечера» (1879).
Народные поверья и суеверия, связанные с колдунами, выведены в рассказе Н. С. Лескова «Пугало» (1885), в котором отразились воспоминания автора о детстве, проведенном на Орловщине.
Русские деревенские суеверия, связанные с колдунами, положены были в основу сюжета рассказа Михаила Зощенко «Колдун» (1924).
Народные чешские легенды о колдунах легли в основу повести писателя и сценариста Альфреда Техника «Мельница на подземной воде», по мотивам которой известный режиссёр Франтишек Влачил снял свой фильм «Дьявольская западня» (1961).
Синдром магифренический// Жмуров В. А. Большая энциклопедия по психиатрии.— Национальная психологическая энциклопедия, 2012.Архивировано 4марта 2016года.
