AI tools
Loading AI tools

Инноке́нтий Миха́йлович Смоктуно́вский (при рождении Смоктуно́вич[4]; 28 марта 1925, Татьяновка — 3 августа 1994, посёлок санатория имени Герцена) — советский и российский актёр театра и кино, чтец. Герой Социалистического Труда (1990), народный артист СССР (1974), лауреат Ленинской премии (1965) и Государственной премии РСФСР им. братьев Васильевых (1971). Участник Великой Отечественной войны.

Краткие факты Иннокентий Смоктуновский, Имя при рождении ...
Иннокентий Смоктуновский
Thumb
1970-е годы
(фото Бориса Кауфмана)
Имя при рождении Иннокентий Михайлович Смоктунович
Дата рождения 28 марта 1925(1925-03-28)[1]
Место рождения Татьяновка, Богородская волость[2], Томский уезд, Томская губерния, РСФСР, СССР
Дата смерти 3 августа 1994(1994-08-03)[3] (69 лет)
Место смерти Посёлок санатория имени Герцена, Одинцовский район, Московская область, Россия
Гражданство  СССР
 Россия
Профессия актёр, чтец
Годы активности 1946—1994
Театр Большой драматический театр
Малый театр
МХАТ
МХТ имени А. П. Чехова
Награды

Кинонаграды: «Серебряная раковина лучшему актёру» (1970)
Воинское звание:
Сержант

гвардии сержант
IMDb ID 0810550
Автограф Thumb
Логотип Викисклада Медиафайлы на Викискладе
Закрыть

Образы, созданные Смоктуновским на сцене — князь Мышкин в Большом драматическом театре, царь Фёдор Иоаннович в Малом, чеховский Иванов и Порфирий Головлёв во МХАТе — вошли в «золотой фонд» российского театрального искусства[5][6].

Смоктуновского называли первым интеллектуальным актёром советского кинематографа; лучшие свои роли он сыграл в фильмах «Солдаты», «Девять дней одного года», «Гамлет», «Чайковский», «Дамский портной» и в лирической комедии Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля»[5][7][6].

Биография

Родился 28 марта 1925 года в деревне Татьяновка (ныне Шегарский район Томской области) в семье Михаила Петровича Смоктуновича (1899—1942) и Анны Акимовны Махнёвой (1902—1985), в которой был вторым из шестерых детей[8][9].

Существует версия, что Смоктуновичи (пол. Smoktunowicz) происходят из древнего рода волынских шляхтичей, сосланных в Сибирь за участие в восстании 1863 года[10][9][11]. Однако, по свидетельству самого актёра, его прадед не был ни дворянином, ни поляком, и сам он по крови белорус[9][11]. В одном из интервью рассказывал о своём прадеде Николае Смоктуновиче (бел. Смактуновіч): «Он служил егерем в Беловежской пуще и в 1861 году убил зубра. Кто-то „настучал“, и его сослали в Сибирь — вместе со всей семьёй»[9].

В 1929—1930-х годах отец и дед были раскулачены и подверглись репрессиям. Дядя актёра, Григорий Петрович Смоктунович, был расстрелян в 1937 году по «делу о создании кадетско-монархистской организации»[12].

Детство

Thumb
Кеша Смоктунович (слева) с братом Володей и тётей Надеждой Петровной Чернышенко

В 1929 году семья Смоктуновичей, спасаясь от голода, покинула деревню. Не желая идти в колхоз, родители переехали сначала в Томск, затем в Красноярск, где жила родная сестра отца, Надежда Петровна, — в голодном 1932 году, не имея собственных детей, она взяла к себе на воспитание Иннокентия и его брата Владимира[13]. Брат вскоре умер, а Иннокентий вынужден был воровать на рынке, чтобы выжить[12]. Отец, одарённый незаурядной физической силой, работал грузчиком в красноярском порту[13]. С началом войны он был призван в армию, воевал в составе 637-го стрелкового полка и в августе 1942 года пропал без вести[14]; как выяснилось позже, погиб[15].

В 14 лет Иннокентий Смоктуновский впервые попал в театр — Красноярский драматический театр имени А. С. Пушкина; много лет спустя он рассказывал о первом увиденном спектакле: «Сейчас уже я понимаю, что это было просто дурно по вкусу, но тогда вышел потрясённый… Должно быть, я был очень добрым зрителем или во мне уже тогда заговорило нутро: попал домой»[16]. Ещё раньше, в шестом классе, он начал заниматься в школьном драмкружке, которым руководил актёр Синицын. Однако после первого же публичного показа «Предложения» по Чехову, в котором Смоктуновский играл роль Ломова, он был изгнан из кружка[16].

Война

Когда отец ушёл на фронт, Смоктуновскому пришлось помогать семье: он окончил фельдшерско-акушерское училище, затем перешёл на курсы киномехаников, по окончании которых в 1942 году работал в размещённой в Красноярске воинской части и госпитале при ней[16]. В том же году он поступил статистом в Красноярский драматический театр; много лет спустя актёр признался в одном из своих интервью, что научился подделывать театральные билеты: покупать билеты каждый день не было никакой возможности, а жить без театра он уже не мог[16].

Thumb
Гвардии сержант Иннокентий Смоктунович

В январе 1943 года Смоктуновский был призван в армию и направлен в Киевское пехотное училище, находившееся в то время в Ачинске. В августе того же года в срочном порядке он был отправлен без присвоения офицерского звания[17] рядовым на фронт, на пополнение 75-й гвардейской стрелковой дивизии[17][15].

В должности связного штаба 212-го гвардейского полка этой дивизии он участвовал в боях на Курской дуге, форсировании Днепра, в операции по освобождению Киева. За то, что под огнём противника через Днепр доставлял боевые донесения в штаб 75-й дивизии, Смоктуновский был награждён первой медалью «За отвагу»[17][18][19]. Но эту медаль актёр получит лишь через 49 лет, на сцене Художественного театра имени А. П. Чехова, после спектакля «Кабала святош» по Булгакову[20].

В декабре 1943 года под Киевом Смоктуновский попал в плен, месяц провёл в лагерях для военнопленных в Житомире, Шепетовке, Бердичеве. 7 января 1944 года бежал из плена[21]. В течение месяца его укрывала в своём доме украинская семья. «Может быть, именно здесь, — напишет позже Раиса Беньяш, — где с риском для собственной жизни люди вернули жизнь обессилевшему солдату, впервые узнал Смоктуновский реальную цену человечности»[22]. Связь с членами этой семьи он сохранял до конца жизни[23]. В том же доме Смоктуновский познакомился с заместителем командира партизанского отряда Каменец-Подольского соединения, в который и вступил в феврале 1944 года[23].

В мае партизанский отряд объединился с 318-м гвардейским стрелковым полком 102-й гвардейской стрелковой дивизии[24]. С этим полком, в должности командира отделения роты автоматчиков, гвардии младший сержант Смоктунович принимал участие в освобождении Варшавы. Как сказано в приказе о награждении, за то, что в боях при прорыве обороны противника в районе деревни Лорцен 14 января 1945 года его отделение одним из первых ворвалось в траншеи противника и уничтожило при этом около 20 немцев, он был награждён второй медалью «За отвагу»[25]. Войну закончил в немецком городе Гревесмюлен[26].

Театр. До Мышкина

Демобилизовавшись в октябре 1945 года, Иннокентий Смоктуновский вернулся в Красноярск. Не имея ни ясной цели, ни поддержки, поначалу он намеревался поступить в Лесотехнический институт[22], но старый приятель по школьному драмкружку сообщил, что местный театр организовал студию: «Будем вести лёгкую, приятную, весёлую, беззаботную жизнь»[27]. Через тридцать лет, в зените славы, актёр скажет: «Было в моей жизни много всякого: и плохого и прекрасного. Одного только не было и, наверное, никогда не будет — лёгкости и беззаботности»[27].

Хотя Смоктуновский бежал из немецкого плена, сам факт пребывания в плену отозвался в послевоенные годы: как «неблагонадёжный», он получил «минус 39» — запрет на проживание в 39 крупнейших городах[27]. После недолгой учёбы в студии при Красноярском драматическом театре имени А. С. Пушкина (1945—1946), «не глотнув даже азбучных истин актёрской профессии»[22], он набирался опыта в тех краях, дальше которых не ссылали[28]: в 1946—1951 годах выступал на сцене 2-го Заполярного театра драмы в Норильске, в котором служили преимущественно заключённые Норильлага, в их числе Георгий Жжёнов. Именно здесь, в Норильске, в разгар «борьбы с космополитизмом», по требованию директора театра ему пришлось изменить фамилию[29], — в 1966 году Смоктуновский подпишет Письмо 25 деятелей культуры и науки Леониду Брежневу против реабилитации Сталина[30].

Весной 1951 года актёр заболел цингой, что заставило его годом позже переселиться на юг[31]: после недолгого пребывания в Грозном, в Русском драматическом театре им. М. Ю. Лермонтова, Смоктуновский оказался в Махачкале, где служил в Дагестанском русском драматическом театре имени М. Горького[32]. В 1953—1954 годах он жил в Сталинграде и выступал на сцене Областного драматического театра имени М. Горького. За эти годы ему довелось сыграть Белогубова в «Доходном месте» А. Островского и даже Хлестакова, дважды — в Махачкале и в Сталинграде[32][33]. Римма Маркова, видевшая его Хлестакова, много лет спустя говорила: «Жаль, что позже Смоктуновский практически не играл комедийные роли, он мог делать это блистательно»[34].

В Москве

Мечтая о театре более высокого уровня, в начале 1955 года Смоктуновский, по совету Риммы и Леонида Марковых[35], отправился в Москву, показывался едва ли не во всех столичных театрах, но ни один не заинтересовал[32]. «Он был не нужен, — писал Анатолий Смелянский, — и по справедливости: „ментальность“ артиста была на редкость не подходящей для репертуара той поры. Ему некого было играть. Высокий, худой, с прозрачными голубыми глазами и светлыми, чуть вьющимися волосами, с каким-то завораживающе-странным голосом, которым он как бы не управлял, испуганной, осторожной „тюремной“ пластикой… Артист с такими данными был безнадёжен для тех пьес, что определяли репертуар»[28].

В конце концов Смоктуновский был принят на внештатную работу, с оплатой за выход, в Театр имени Ленинского комсомола, но и там ролей практически не имел и через несколько месяцев перешёл в Театр-студию киноактёра[32]. Снимался на киностудии «Мосфильм» в массовках, в 1956 году сыграл первые небольшие роли — в фильмах «Убийство на улице Данте» и «Как он лгал её мужу»: наконец был замечен режиссёром Александром Ивановым, пригласившим никому не известного актёра на неэпизодическую роль Фарбера в фильме «Солдаты» по повести Виктора Некрасова «В окопах Сталинграда»[32].

По свидетельству самого актёра, покидая Сталинград, он сказал коллегам: «Если обо мне не услышите через пять лет, буду заниматься другим делом»[36]. Главную роль своей жизни, круто изменившую его судьбу, Иннокентий Смоктуновский получил благодаря счастливому стечению обстоятельств: в 1957 году Георгий Товстоногов пригласил из Таллина режиссёра Вениамина Ланге для постановки «Идиота» в Большом драматическом; на роль князя Мышкина был назначен Пантелеймон Крымов, актёр столь же талантливый, сколь и недисциплинированный; не явившись на первую репетицию, он исчерпал терпение Товстоногова и был уволен[37]. Другого актёра на эту роль в труппе БДТ не нашлось, и Ланге вернулся в Таллин. Некоторое время спустя назначенный на роль Рогожина Евгений Лебедев порекомендовал Товстоногову Смоктуновского, с которым вместе снимался в фильме «Шторм»; увидев актёра в роли Фарбера, Товстоногов пригласил его в БДТ и теперь уже сам взялся за постановку спектакля[37].

После Мышкина

См. также: Идиот (спектакль БДТ)
Thumb
В роли князя Мышкина (БДТ, 1957)

Работа над ролью шла крайне тяжело: «Такого мучения в работе, такой трудности, — говорил актёр, — я и предположить не мог»[38]. Но после премьеры «Идиота», состоявшейся 31 декабря 1957 года, Смоктуновский «проснулся знаменитым»; смотреть спектакль с необыкновенным князем Мышкиным люди приезжали со всех концов Советского Союза[39]. Как отмечала Алёна Варламова, после знаменитых статей Белинского о Павле Мочалове в роли Гамлета трудно было вспомнить другой случай, когда бы критика зафиксировала и проанализировала едва ли не каждый момент существования актёра на сцене[40]. Инна Соловьёва и Вера Шитова описали простой проход Мышкина-Смоктуновского из одной кулисы в другую перед закрытым занавесом, ставший одной из вершин роли: «Высокий и слабый, сутулый и непередаваемо изящный, с какими-то слишком лёгкими руками, с походкой, щемяще робкой и одновременно щемяще решительной, князь Мышкин шёл в иноземном своём платье, в толстых башмаках, с узелком, завязанным в клетчатый платок. Беззащитный, детски приветливый, строгий, вступал он в эту петербургскую жизнь, корыстную и горячечную, нёс сюда ясный и беспомощный свет своей души»[41]. Этот Мышкин был для советского театра совершенно новым героем, востребованным «оттепелью»[42].

По свидетельствам очевидцев, Смоктуновский с первого же появления на сцене, в вагоне поезда, возвращавшего его героя в Россию, убеждал зрителей в том, что Мышкин Достоевского «такой и другим быть не может»[43]. Впоследствии многие — и театральные критики, и режиссёры, и коллеги-актёры — называли спектакль Товстоногова самым сильным театральным потрясением в своей жизни[43]. «Это был прорыв, взрыв, переход в новое качество не только ленинградского театра, но и всей нашей сцены», — писал об «Идиоте» десятилетия спустя Смелянский[44]. Сам же актёр об этом спектакле говорил: «Я сыграл его двести раз, и если бы мне пришлось сыграть его ещё столько же, я бы и сам остался больным человеком»[45]. Теперь актёра наперебой приглашали в кино — лучшие режиссёры Советского Союза; именно его хотел видеть в роли Андрея Болконского Сергей Бондарчук[46].

После премьеры «Идиота» актёр проснулся не просто знаменитым, но «гением»[47]. Между тем, на сцене БДТ ему приходилось играть Дзержинского в погодинских «Кремлёвских курантах» и Сергея Серёгина в «Иркутской истории» Алексея Арбузова, схематично воспроизводившей конфликт «Идиота»[48]. Партнёр по сцене Павел Луспекаев отметил тогда же, что играть Смоктуновский может и должен только в классике[49]. Серёгина, по мнению критика, он сыграл «бледно и неинтересно», и причиной неудачи стало интуитивное неприятие среднего уровня, выше которого ни его герой, ни сама пьеса не поднимались[48][50]. «Он стал бояться следующей роли, — писала завлит БДТ Дина Шварц, — У него появились собственные проблемы, не знакомые никому в театре… Никто не хотел задумываться — а не сыграет ли Смоктуновский следующую роль хуже, чем Мышкина»[51].

Уход из БДТ

Ролей, более соответствовавших его возможностям, актёр стал искать на стороне — в кинематографе, что в итоге привело к конфликту с художественным руководителем театра. Так, из-за съёмок он на три недели опоздал к началу репетиций «Горя от ума» Грибоедова, где должен был играть Чацкого[52]. В конце 1960 года, сыграв лишь пять раз «Иркутскую историю», Смоктуновский покинул БДТ[53]. Впоследствии его попытки вернуться в театр, — а он очень хотел сыграть Чацкого, — не увенчались успехом: Товстоногов не прощал измен[53][54]. Евгений Лебедев, на протяжении десятилетий связанный с Товстоноговым и дружбой, и родством, свидетельствовал: «Георгий Александрович очень переживал уход Смоктуновского, но у нас был принцип — кто уходил из театра, тот уже не возвращался»[55]. Лишь при возобновлении в 1966 году спектакля «Идиот», специально для гастролей в Англии и во Франции, он был ненадолго приглашён в БДТ. Записанный на фонограмму голос Смоктуновского звучал в качестве текста от автора в спектаклях Товстоногова «Поднятая целина» (1964) и «Ревизор» (1972), но, оказавшись вынужденным выбирать между театром и кинематографом, актёр выбрал кино, — хотя без театра, как выяснилось очень скоро, жить не мог[56], — и вплоть до 1973 года на сцену не выходил[56].

В этот период Смоктуновский сыграл целый ряд киноролей, принёсших ему всесоюзную славу, а в дальнейшем и признание за рубежом, в их числе Илья Куликов в фильме Михаила Ромма «Девять дней одного года», Гамлет в одноимённом фильме Григория Козинцева, Юрий Деточкин в комедии Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля» и Пётр Ильич Чайковский в фильме Игоря Таланкина (сценарий был написан специально под Смоктуновского[57]). Роль Порфирия Петровича в фильме Л. Кулиджанова «Преступление и наказание» в 1971 году была отмечена Государственной премией РСФСР[58][59].

Как отмечала Елена Горфункель, список ролей, не сыгранных из-за занятости в других фильмах или из-за болезни глаз, заставившей Смоктуновского на два года покинуть кинематограф (после съёмок у Рязанова), не менее впечатляющ: помимо Андрея Болконского, это и Каренин, и Хлудов в «Беге» Александра Алова и Владимира Наумова, и Борис Годунов, и Гойя у Конрада Вольфа, и Сирано де Бержерак …[60][61]. А для каких-то ролей время было безнадёжно упущено. Так Кулиджанов, готовясь к съёмкам «Преступления и наказания», предложил Смоктуновскому на выбор Свидригайлова или Порфирия Петровича. Поскольку Свидригайлов мог стать повторением пройденного, актёр предпочёл неясного для него самого Порфирия и вскоре пожалел об этом: «Как ни бились мы… выискивая контрастные ритмы, которые так легко предлагал Достоевский в этом образе, увы, выявить их я не смог»[62]. Играть человека, чья самобытность заключалась в «переливчатости», оказалось неожиданно тяжело, и актёр в процессе съёмок не раз говорил в сердцах: «Вот надо было мне дать сыграть Раскольникова — там бы я знал, что делать»[63].

Малый театр и МХАТ

Возвращение на сцену. «Царь Фёдор Иоаннович»

В 1971 году Иннокентий Смоктуновский был приглашён в Малый театр специально на роль царя Фёдора в трагедии Алексея Толстого, ставшую одной из самых выдающихся его актёрских работ. Об этой роли, коронной для русских трагиков, Смоктуновский мечтал давно: когда-то поставить «Царя Фёдора» он предлагал Товстоногову, в конце 60-х Владлен Давыдов пытался под Смоктуновского возобновить трагедию во МХАТе, но произошедшая в 1970 году смена художественного руководства заставила отложить вопрос на неопределённое время[64]. Борис Равенских, художественный руководитель Малого театра, за постановку трагедии взялся по просьбе своего любимого актёра — Виталия Доронина, но, узнав из прессы, что Смоктуновский мечтает об этой роли, не побоялся обидеть Доронина ради того, чтобы Фёдора сыграл именно Смоктуновский[64].

В Фёдоре Смоктуновского не было ни «жалкого скудоумия», о котором писал Карамзин, ни «нравственного бессилия», в котором Толстой видел трагическую вину своего героя, не было ничего от «блаженного», и даже слова о подаренных цесарем шести обезьянах, обычно служившие подтверждением его слабоумия, у Смоктуновского неожиданно наполнялись иронически-драматическим смыслом[66]. Трагедия Фёдора-Смоктуновского, с редкой естественностью сочетавшего в себе простодушие и исключительность, была, по словам Бориса Тулинцева, трагедией «чистого разума», который в спектакле Равенских подвергался жестокому испытанию действительностью — и терпел поражение[67][66]. «Смоктуновский, — писала Марина Рахманова, — играет… со всей проникновенностью, с пугающей почти достоверностью постижения самого естества „последнего в роде“, обречённого царя. Иначе говоря, трагедию личности, но столь глубокой и необыденной, что перед душевным сокровищем его героя мелкими кажутся и проницательный ум Годунова, и недальновидная, хотя и искренняя прямота Ивана Шуйского»[68].

Этот единственный спектакль актёр играл до лета 1976 года, когда по приглашению Олега Ефремова перешёл во МХАТ имени М. Горького.

С Ефремовым во МХАТе

На новой сцене актёр дебютировал в самом конце 1976 года в заглавной роли в чеховском «Иванове». Своими впечатлениями от этого дебюта Анатолий Эфрос поделился в книге «Профессия: режиссёр»: «Смоктуновский играет „Иванова“ необычайно глубоко. Собственно, на него только и смотришь в этом мхатовском спектакле. Он больше молчит, а говорят другие, но это значения не имеет, ибо, вот уж действительно, его молчание — золото… Он так слышит каждую фразу партнёра, так видит каждый его жест. Его лицо незаметно меняется от каждой чужой фразы или жеста. Иногда в зале и сам начинаешь почти физически ощущать, что на сцене чувствует этот Иванов»[69]. При этом актёр «в слове» понравился режиссёру меньше: он как будто объяснял словами своё молчание, и слова оказывались беднее[69].

Здесь, как некогда в БДТ, ему приходилось играть и роли, сшитые не по его росту — в «Кремлёвских курантах» Николая Погодина, в «Так победим!» Михаила Шатрова… Но и эту неизбежную повинность искупали Порфирий Головлёв, Дорн в «Чайке», Войницкий и Серебряков в «Дяде Ване» Чехова. После раскола МХАТа в 1987 году актёр остался в театре, получившем название МХТ имени А. П. Чехова. Смоктуновский и Ефремов, составившие яркий дуэт ещё в 1966 году в фильме «Берегись автомобиля», в последние годы с нескрываемым удовольствием играли вместе в «Кабале святош» Булгакова (Ефремов — Мольер, Смоктуновский — Людовик XIV) и «Возможной встрече» Пауля Барца (Смоктуновский — Бах, Ефремов — Гендель)[70].

О том, чем был Смоктуновский лично для Ефремова и для его театра, рассказывал Анатолий Смелянский: «Уход Смоктуновского был одним из тех ударов, от которых не восстановиться. Он занимал совершенно особое место в Художественном театре: пока он был рядом, было ощущение порядка, какой-то актёрской иерархии, если хотите. Все понимали своё место и положение, потому как была точка отсчёта. Играя со Смоктуновским в последний раз в спектакле „Возможная встреча“ Пауля Барца… руководитель МХАТ, казалось мне, испытывал простую радость, которая так редко посещает его в последние годы. …Жизнь Художественного театра изменилась с уходом Иннокентия Смоктуновского, искусство Ефремова изменилось. Надо было строить театр, но уже без Смоктуновского. Долг и крест остались, а радость, кажется, совсем ушла»[71].

В кино и на телевидении

Всегда узнаваемый голос Иннокентия Смоктуновского звучал за кадром во многих игровых и документальных фильмах, в том числе в «Зеркале» Андрея Тарковского, где он озвучил роль главного героя, на протяжении всего фильма остающегося за кадром[72]. Он дублировал Чарли Чаплина в фильмах «Огни рампы» и «Король в Нью-Йорке»[72], много работал на радио и телевидении как актёр и как чтец. Его театральный репертуар дополнили роли, сыгранные в телевизионных спектаклях «Зима тревоги нашей» Розы Сироты, «Вишнёвый сад» Леонида Хейфеца, «Цезарь и Клеопатра» Александра Белинского и других[73].

В 1965 году на вопрос, что он предпочитает — театр или кинематограф, Смоктуновский отвечал: «И то, и другое дорого моему сердцу, но вот вынести двойную нагрузку оно не в состоянии»[61]. В 60-х годах он выбрал кино, в 70-х — театр. После возвращения на сцену он по-прежнему много снимался, у самых именитых советских режиссёров, включая Сергея Герасимова и Сергея Бондарчука, при этом чаще в небольших, а порою и в необязательных ролях. Но и среди эпизодических ролей были такие запоминающиеся, как Плюшкин в «Мёртвых душах» и Моисей Моисеевич в «Степи»[74].

Кинематографисты не забывали о Смоктуновском даже в те годы, когда в России не снимали почти ничего; но выбор стал намного беднее, и сниматься в этот тяжёлый для всех российских актёров период приходилось главным образом ради заработка[75]. Самой значительной работой последних лет стал Исаак в фильме Леонида Горовца «Дамский портной», отмеченный в 1990 году «Никой» как лучшая мужская роль, наиболее известной — криминальный авторитет Гиля в фильме Виктора Сергеева «Гений», «человек с явно пошатнувшейся психикой», по определению самого актёра[76]. Последней киноролью Смоктуновского стал полковник Фрилей в фильме «Вино из одуванчиков», озвучить её актёр не успел[77].

Смерть

Thumb
Могила Смоктуновского на Новодевичьем кладбище Москвы

Иннокентий Смоктуновский умер 3 августа 1994 года на 70-м году жизни, находясь в подмосковном Посёлке санатория имени Герцена, где лечился после инфаркта. Церемония прощания прошла 6 августа в МХТ имени А. П. Чехова[78]; в последний путь актёра провожали аплодисментами, точнее — овацией[79]. В России в то время такое прощание ещё не было принято, многих оно поразило, кого-то даже шокировало, другие же приняли как должное то, что уникального актёра и провожают не так, как всех: «В этот последний день, — написала Наталья Барабаш, — у Иннокентия Михайловича всё было как всегда»[80]. После отпевания в церкви Воскресения Словущего на улице Неждановой актёр был похоронен на Новодевичьем кладбище (участок № 10)[80].

Семья

В Махачкале Иннокентий Смоктуновский женился на партнёрше по сцене актрисе Римме Быковой; брак оказался недолгим, и из Сталинграда в Москву актёр отправился один[81].

Недолгое и бесплодное в творческом отношении пребывание Смоктуновского в Театре имени Ленинского комсомола сыграло решающую роль в его частной жизни: здесь в 1955 году он познакомился с работавшей в пошивочном цехе художницей по костюмам Суламифью Михайловной (Шламитой Хаймовной) Кушнир (урождённой Хацкелевич; 1925, Иерусалим — 2016, Москва)[29][82], дочерью известной писательницы на идише Ширы Горшман; отчимом её с 1930 года был художник и книжный график Мендл Горшман (1902—1972)[83]. «Человек высокой организованности, и внутренней, и художнической, — говорил о Суламифи Михайловне актёр Ленкома Всеволод Ларионов, — она его воспитала и стала на всю жизнь и женой, и матерью»[84]. В марте 1956 года у них родилась дочь, названная Надеждой, но в сентябре того же года она умерла[85].

Сын Филипп (30 июля 1957 — 19 октября 2022) был актёром, затем переводчиком научно-фантастической литературы; страдал наркозависимостью[86][87][88].

Внучка Анастасия Смоктуновская (Буцкевич; род. 1982) была актрисой Московского драматического театра п/р Армена Джигарханяна[89][90].

Дочь Мария (род. 1965) стала балериной, затем работала в Музее МХАТа[91].

Творчество

Оценки критиков и режиссёров

В 1959 году Наум Берковский в статье, посвящённой товстоноговскому «Идиоту», назвал Иннокентия Смоктуновского актёром интеллектуального стиля, умеющим объединить жест, мимику и позу с «игрой души»[92]. Он отметил, что этот сценический стиль имеет свою традицию, воплощённую в таких именах, как Павел Орленев (первый исполнитель роли Фёдора Иоанновича), Александр Моисси и Михаил Чехов. Однако поспешил оговориться: «Со стороны критики было бы нескромностью самовольно приравнивать молодого актёра к прославленным именам прошлого… У Смоктуновского всё впереди, он сам докажет, какое место ему надлежит занимать в театре»[92].

На театральной сцене и в кинематографе актёру довелось играть роли самые разные, объединяла их — князя Мышкина и Иудушку Головлёва, Гамлета и Юрия Деточкина — прежде всего ярко выраженная интровертность. По поводу фильма «Солдаты», в котором актёр впервые обратил на себя внимание, Инна Соловьёва и Вера Шитова писали в 1966 году:

В обстоятельствах войны, где отдельность вроде бы и невозможна и странна, герой Смоктуновского… обладал какой-то органической особностью, отдельностью своего существования. Это и стало определительным для всех без исключения ролей, сыгранных актёром: не поддающаяся простым объяснениям, но удивительно видная отдельность его героев. Герои Смоктуновского всегда общительны, всегда очень контактны, самая их интонация всегда… ищет отзыва. И при всём том люди, которых он сыграл, притягивают и тревожат нас сокровенной цельностью своего внутреннего ядра… И если зритель на вопрос, чем ему нравится Смоктуновский, отвечает, как правило: «своим обаянием», — ответ этот и верен и неверен. Обаяние Смоктуновского не в актёрском шарме, которого у него почти нет, а вот в этом, таком редкостном даже для современного экрана обаянии сложного, обаянии отдельного, которое оказывается всякий раз сложным и неисчерпаемым… В этом разгадка того удивительного на первый взгляд обстоятельства, что вершинами его ролей становятся подчас молчаливые проходы или минуты кажущегося бездействия[93]

Такой молчаливый проход запомнился критикам, в частности, в фильме «Девять дней одного года» — когда Илья Куликов один появлялся в опустевшем туннеле, и зрители не видели его лица, не слышали голоса, но в его походке было всё[95].

Гамлет, сыгранный Смоктуновским в фильме Григория Козинцева, — меланхоличный, рефлексирующий, утончённый и вместе с тем для самого актёра он был прежде всего борцом — «за человеческое в человеке»[96]. Критики упрекали актёра в том, что для его Гамлета не существует «быть или не быть?», и сам актёр говорил, что не считает знаменитый монолог (в фильме он сокращён) кульминацией роли, как не считает и самого Гамлета человеком колеблющимся и сомневающимся; герой Шекспира виделся ему и сильным, и решительным, наделённым «огромной душевной волей и умственной энергией», его трагедия была трагедией знания, а не сомнения, и путеводными для него стали слова Белинского: Гамлет — это ты, это мы, это я, это все[97]. Гамлету Смоктуновского, отмечал критик, хватило бы и воли, и решимости сразу отомстить за отца, и медлит он потому, что мысль его — не только о Клавдии[98][99]. «Если можно максимально приблизить к нам шекспировского героя, — писала Майя Туровская, — Смоктуновский делает это»[100].

Роль, бывшая до него «коронной» у многих прославленных актёров, включая Лоренса Оливье и Михаила Чехова, принесла актёру широкое международное признание, была высоко оценена и зрителями, и критиками, и даже коллегами-актёрами[101][99], однако сам актёр остался не удовлетворён как своей работой, так и режиссёрской трактовкой трагедии[29][102]. Он вообще редко бывал доволен собой; по свидетельству Беллы Езерской, в конце жизни из двухсот ролей, сыгранных в театре и кино, актёр только десять считал совершенно удавшимися: «Даже „Царя Фёдора Иоанновича“, которого критика отнесла к числу его шедевров, он не считает удачей»[103].

В 1960-х годах актёра нередко упрекали в том, что во всех своих ролях он так или иначе повторяет князя Мышкина. Раиса Беньяш уже тогда считала это величайшим заблуждением: «Лирическую взволнованность, органическую интеллигентность, интеллектуальную тонкость, обострённость нравственных задач, повышенную чуткость в восприятии окружающего — всё, что составляет неотъемлемую принадлежность творческой личности Смоктуновского, многие принимают за личное достояние князя Мышкина»[104]. В действительности Смоктуновский, будучи актёром характерным, как никто другой, умел оставаться самим собой в самых разных ролях[105][106]; в 58 лет впервые получив предложение сыграть персонаж «ярко негативной сущности» — Иудушку Головлёва, «выродка», который душит всё живое вокруг себя, убивает пустословием[107], Смоктуновский поначалу воспринял это предложение как оскорбление; но, предположив, что в каждом есть хоть капля такого Иудушки, он нашёл эту каплю и в себе, — и Порфирий Головлёв стал одной из лучших его ролей[108]; по свидетельству Смелянского, «оторопь брала от того, в какие тайники заглянул артист»[109].

Thumb
С Олегом Ефремовым в фильме «Берегись автомобиля» (1966)

Смоктуновский, — писала Беньяш ещё задолго до чеховского Иванова и Головлёва, — актёр истинного и тончайшего перевоплощения. Изменчивость, разность его героев, включая и внешний их облик, достигается не гримом, а сложным переключением ритмов, способов общения с людьми, точным попаданием на эмоциональную волну данного, именно и только данного человека. А как результат этого попадания, меняются внутренние, душевные приспособления. Меняется даже весь строй существования, движение мысли, пластика, всегда точная и необыкновенно разнообразная… Даже одно и то же человеческое качество преображается у актёра неузнаваемо, возникая в разных людях[104]

Судя по тому, какие роли нередко предлагали Смоктуновскому в кино, режиссёрам казалось, что этот актёр может всё, в том числе и вытянуть на себе откровенно слабый фильм; на самом деле, и это не раз отмечали критики, он намного сильнее, чем заурядные актёры, нуждался в качественной драматургии[48][110][111]; его высшие достижения связаны преимущественно с классическим репертуаром, в современном ему порою остро недоставало объёмности характера; особенно в кино, где неповторимость личности, по словам актёра, часто пытаются подменить «внешней эффектностью, неожиданными ракурсами»[112].

Thumb
Памятник Юрию Деточкину в Самаре

Фильм «Ночной гость» представлен Соловьёвой и Шитовой как «Идиот», написанный не Достоевским, а Ганей Иволгиным — в полном соответствии с тем, как он в романе толкует цели и мотивы Мышкина: и бессребреничество, и чуткость к ближнему у героя Смоктуновского — Пал Палыча — превращались в изощрённые способы вымогательства[110]. Отмеченный критиками «дар отдельности» в топорно-поучительном фильме Владимира Шределя, словно в насмешку над актёром, был использован для доказательства того, что сложных людей на самом деле не бывает и любую сложность можно разложить на несколько простых и подленьких составляющих[110]. И хотя Смоктуновский, как отмечал Борис Тулинцев, укрупнил персонаж, придав ему едва ли не мистический смысл[113], преодолеть ущербность сценария ему не удалось[110].

Вместе с тем в кино «визитной карточкой» актёра, в неменьшей степени, чем Гамлет, стал Юрий Деточкин в лирической комедии Эльдара Рязанова «Берегись автомобиля», где он вновь продемонстрировал мастерство погружения в образ, ещё раз сыграв Гамлета, но уже не как Смоктуновский, а как посредственный актёр самодеятельного театра[66]. После его отказа из-за занятости и усталости Рязанов пробовал на эту роль многих прекрасных актёров, но кому-то, как Леониду Куравлёву, при всей достоверности и правдивости, не хватало странности, «этакого лёгкого сдвига мозгов», кто-то, как Олег Ефремов, мастерски изображал Деточкина, но не был им и оттого производил впечатление «волка в овечьей шкуре»[114]. Всё сошлось в Смоктуновском, включая природную странность: «Он пришёл на экран сам, как личность, — писал Рязанов. — Его своеобразная человеческая индивидуальность дала тот эффект остранения характера Деточкина, какого я мог только желать. Этого невозможно было добиться никакими актёрскими ужимками, приёмами, уловками»[115].

И при жизни, и после смерти Иннокентия Смоктуновского награждали самыми высокими эпитетами, какие только можно было найти в русском языке, он был не только «гением», но и «первым, первейшим артистом России»[116], — Олег Ефремов, который не смог говорить на панихиде, даже после ухода отказывался называть его «великим»: «великих» было много, Смоктуновский для Ефремова был один[116].

Театральные работы

Норильский Заполярный театр драмы и музыкальной комедии

Дагестанский русский драматический театр имени М. Горького

Сталинградский областной театр имени М. Горького

Театр-студия киноактёра

Большой драматический театр имени Горького

Малый театр

МХАТ и МХТ имени Чехова

Антреприза Н. Шлезингера (США)

Работы на телевидении

Работы на радио

Thumb
Герои фильма «Гамлет» — Анастасия Вертинская (Офелия) и Иннокентий Смоктуновский на почтовой марке СССР 1966 года

На радио Иннокентий Смоктуновский как чтец записал главы из романа И. А. Гончарова «Обломов», из «Идиота» Ф. М. Достоевского и «Дон Кихота» М. Сервантеса, отрывки из «Евгения Онегина» и «Бориса Годунова» А. С. Пушкина; полностью записал сказки А. С. Пушкина и его повести «Капитанская дочка» и «Метель», повесть А. П. Чехова «Чёрный монах», сказки Г. Х. Андерсена, рассказы И. С. Тургенева, Г. Мопассана, К. Паустовского, Акутагавы и Г. Бёлля, а также стихотворения Ф. Шиллера, Р. Рильке, Б. Пастернака, А. Т. Твардовского[118].

Как актёр Смоктуновский сыграл в радиоспектаклях:

Фильмография

Подробнее Год, Название ...
Закрыть

Дубляж

Озвучивание

  • 1962 — После свадьбы — закадровый текст
  • 1965 — Последний месяц осени — текст от автора
  • 1966 — Сибирью пленённые (документальный) — читает текст
  • 1970 — Алгебра революции (научно-популярный) — текст за кадром
  • 1971 — Памяти Достоевского (документальный) — читает текст
  • 1972 — Ревизор. Сцены из спектакля (фильм-спектакль) — голос за кадром
  • 1972 — Тревожная хроника (документальный) — текст за кадром
  • 1974 — Зеркало — текст от автора
  • 1974 — Цапля и журавль (мультипликационный) — текст от автора
  • 1975 — Русский народный театр — читает текст
  • 1976 — Когда уходят снега (короткометражный) — текст от автора
  • 1977 — Старый дом (мультипликационный) — читает сказку Х. К. Андерсена
  • 1977 — Я к вам лечу воспоминаньем… (мультипликационный) — читает стихи и прозу А. С. Пушкина
  • 1978 — Осенние колокола — читает сказку А. С. Пушкина
  • 1979 — Про щенка (мультипликационный) — щенок
  • 1980 — Болдинское притяжение — текст за кадром
  • 1980 — Рождение идеи. Циолковский (документальный) — закадровый текст
  • 1980 — И с вами снова я… (мультипликационный) — озвучивание
  • 1981 — Корни травы — читает текст
  • 1981 — Крепыш — читает текст (голос Крепыша)
  • 1981 — Говорящие руки Траванкора (мультипликационный) — закадровый текст
  • 1981 — Сто радостей, или Книга великих открытий — текст от автора
  • 1981 — Халиф-аист (мультипликационный) — халиф
  • 1982 — Рерих (документальный) — читает текст
  • 1983 — Путь в вечность — читает стихи корейской классической поэзии в переводе А. А. Ахматовой
  • 1983 — Болдинская бессонница — авторский текст и стихи А. С. Пушкина
  • 1984 — Седой Урал (документальный) — закадровый текст
  • 1985 — Сестра моя Люся — текст от автора
  • 1986 — Академик Лаврентьев (документальный) — закадровый текст
  • 1986 — Геракл у Адмета (мультипликационный) — старик
  • 1987 — Любимое моё время (мультипликационный)
  • 1989 — Асаф Мессерер (документальный) — закадровый текст
  • 1989 — Село Степанчиково и его обитатели (телеспектакль) — текст от автора[124]
  • 1990 — Грибная охота (документальный) — закадровый текст
  • 1991 — На Илыче осеннем — закадровый текст
  • 1991 — Монстр: Портрет Сталина кровью (документальный) — читает текст
  • 1993 — рекламные ролики из серии «Всемирная история, Банк Империал» — «Пётр I», «Тамерлан»
  • 1993 — Время Мераба — закадровый текст
  • 1993 — Истоки (короткометражный) — закадровый текст
  • 1994 — Посвящение в любовь — текст от автора

Участие в фильмах

  • 1967 — Евгений Урбанский (документальный)
  • 1971 — Где б ни был я (документальный)
  • 1974 — Мир Николая Симонова (документальный)
  • 1981 — Последний сад (документальный) — читает отрывки из произведений А. Чехова
  • 1985 — Михаил Ромм: Исповедь кинорежиссёра (документальный)
  • 1987 — «Идиот» по Ф. М. Достоевскому (фильм-балет); постановка Б. Эйфмана и Ф. Слидовкера — вступительное слово
  • 1990 — Играют и поют лауреаты 9-го Международного конкурса имени П. И. Чайковского (документальный)

Архивные кадры

  • 1987—2013 — Биография (США, документальный)
  • 2005 — Григорий Козинцев (из документального цикла «Острова»)
  • 2006 — Иннокентий Смоктуновский (из цикла передач телеканала ДТВ «Как уходили кумиры») (документальный)
  • 2007 — Берегись автомобиля (из документального цикла «Фильм про фильм»)
  • 2008 — Иннокентий Смоктуновский против князя Мышкина (документальный)
  • 2008 — Сергей Урусевский (из документального цикла «Острова»)
  • 2010 — Татьяна Лаврова. Недолюбила, недожила… (телепрограмма «Кумиры» с Валентиной Пимановой) (документальный)

Грампластинки

Награды и звания

Память

  • В Санкт-Петербурге на доме, где он жил в 1958—1971 годах (Московский проспект, 75), установлена мемориальная доска.
  • В сентябре 2007 года на родине актёра в деревне Татьяновка Шегарского района Томской области был открыт музей имени И. М. Смоктуновского. В основе экспозиции — собранные школьниками материалы — газетные и журнальные материалы, а также фотовыставка, посвящённая визиту актёра в родные места, во время гастролей с театром в Томске в 1985 году[133]. В ноябре 2022 года музей сильно пострадал в результате пожара[134][135].
  • В честь Смоктуновского был назван астероид № 4926.

Библиография

  • Смоктуновский И. М. Время добрых надежд / Вступит. статья А. Свободина. — М.: Искусство, 1979. — 240 с.
  • Смоктуновский И. М. Быть! / Предисловие А. Кима. — М.: Алгоритм, 1998. — 336 с. — ISBN 5-88878-021-9.
  • Смоктуновский И. М. Покой нам только снится // О войне и товарищах. Сборник воспоминаний. — Красноград: АО, 1996. — С. 148—158. — 298 с. — 950 экз.

Литература

  • Беньяш Р. М. Иннокентий Смоктуновский // Без грима и в гриме: Театральные портреты. — Л.: Искусство, 1966. — С. 71—112.
  • Соловьёва И., Шитова В. Иннокентий Смоктуновский // Актёры советского кино: Вып. 2. — М.: Искусство, 1966. — С. 222—237.
  • Свободин А. Иннокентий Смоктуновский. — М.: Союз кинематографистов СССР, Бюро пропаганды советского киноискусства, 1977. — 24 с.
  • Мишарин А. Тайна явного [Иннокентий Смоктуновский] // Мой любимый актёр: Писатели, режиссёры, публицисты об актёрах кино / Сост. Л. И. Касьянова. — М.: Искусство, 1988. — С. 23—38.
  • Демидова А. С. «А скажите, Иннокентий Михайлович…»: Разговор с Иннокентием Смоктуновским. — М.: Киноцентр, 1989.
  • Горфункель Е. И. Смоктуновский. — М.: Искусство, 1990. — 238 с. — ISBN 5-210-00180-6.
  • Горфункель Е. И. Гений Смоктуновского. — М. Навона, 2015, — 512 с. — ISBN 978-5-91798-030-0.
  • Иннокентий Смоктуновский. Жизнь и роли / Автор-составитель Дубровский В. Я. / Под ред. Б. М. Поюровского. — М.: Искусство, 2002. — 383 с. — ISBN 5-210-01434-7.
  • Егошина О. Актёрские тетради Иннокентия Смоктуновского. — М.: ОГИ (Объединённое гуманитарное издательство), 2004. — 192 с. — ISBN 5-94282-127-5.
  • Смелянский А. М. Предлагаемые обстоятельства. Из жизни русского театра второй половины XX века. — М.: Артист. Режиссёр. Театр, 1999. — 351 с. — ISBN 5-87334-038-2.

Фильмография о Смоктуновском

Примечания

Ссылки

Wikiwand in your browser!

Seamless Wikipedia browsing. On steroids.

Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.

Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.

Chrome
Wikiwand for Chrome
Edge
Wikiwand for Edge
Firefox
Wikiwand for Firefox