Loading AI tools
Кади Бурханеддин Ахмед (тур. Kadı Burhaneddin; араб. и перс. قاضي برهان الدين; азерб. Qazi Bürhanəddin; 1345—1398) — поэт, учёный и государственный деятель. Ахмед был кади, затем визирем, затем захватил власть и правил в государстве, бывшем до него бейликом Эретнаогуллары, со столицей в Сивасе. Оно называлось «государство Кади Бурханеддина». Отстаивая независимость государства, кади Бурханеддин 18 лет своего правления воевал с османами, мамлюками, Караманидами, Ак-Коюнлу. Писал стихи на тюркском языке. Также писал стихи на персидском и арабском языках, труды по исламскому праву. Диван Кади Бурханеддина был первым диваном на тюркском языке. Кади Бурханеддина считают одним из основоположников турецкой и азербайджанской литературы.
Азиз бин Ардашир Астарабади (Абдулазиз Багдади), придворный поэт Бурханеддина, написал произведение «Базм о разм» (перс. بزم و رزم — «Празднества и битвы»), в котором в превосходных степенях описал жизнь своего покровителя. Это произведение было использовано в труде «Скрытый жемчуг» знаменитым арабским историком Ибн Хаджаром (1372—1448), которого, в свою очередь, цитировал османский историк XVI века Ташкопрюзаде[1]. Известный ориенталист Гибб использовал в основном труд Ибн Хаджара[2] в пересказе Ташкопрюзаде[1].
Ещё одним источником является Ибн Арабшах (1392—1450) из Дамаска, проживший многие годы в плену у Тамерлана и написавший впоследствии его биографию. Академик Крымский писал: «Странным образом для Гибба осталась неизвестной работа Ибн Арабшаха (1389—1460), который посвятил Бурханеддину много страниц»[3]. Ибн Арабшаху было известно о существовании труда Азиза бин Ардашира, как он писал: «этот [исторический труд] имеется в Карамане и состоит из четырёх томов. Об этом мне рассказал человек, который искупался в море этой книги и вобрал оттуда жемчужины»[4].
Описание обстоятельств казни Бурханеддина и захвата его государства Османской империей содержится в воспоминаниях Иоганна Шильтбергера, плененного османами незадолго до смерти Бурханеддина в битве при Никополе (1396) и попавшего в свиту Баязида и его сыновей. Иоганн участвовал лично в походе по присоединению Сиваса[5].
Переписка Кади Бурханеддина с правителями соседних государств и их между собой тоже является источником сведений о жизни и деятельности Бурханеддина[6].
.svg)
В начале XIV века под напором хулагуидов сельджукский Конийский султанат распался, на его обломках осталось множество мелких бейликов (эмиратов, княжеств). Примерно в 1335 году Эретна-бей, один из монгольских наместников, провозгласил независимость от хулагуидов и, хотя и подчинялся некоторое время мамлюкам, но основал эмират со столицей сначала в Эрзинджане, а потом в Кайсери. Правители бейликов постоянно сражались между собой за территории, границы их княжеств были размыты. В бейлике Эретна правили потомки Эретны-бея, пока Кади Бурханеддин не объявил себя новым правителем в 1381 году[7].
Происхождение и ранние годы
Первого из предков Ахмеда, перебравшегося в Малую Азию (в Кастамону), звали Мухаммед Расул Севинк из Хорезма[8]. Он происходил из огузского племени салур[9]. Азиз Астрабади так называл отца Ахмеда: Шемседдин Мехмед, сын Сираджеддина Сулеймана, сына Хусамеддина, сына Джелаледдина Хабиба, сына Мухаммеда, сына Ресула, сына Севинча[10][11]. Прапрадед Ахмеда родился уже в Кастамону, возможно, около 1290 года[8]. Он был замечен кади из Кайсери, который отдал ему в жёны дочь и поспособствовал в получении своей должности. Согласно Азизу Астрабади: «И с тех пор его сыновья и внуки… постоянно занимали эти должности…»[8]. Так, четыре поколения мужчин семьи были кади[12]. А. Крымский пишет о Бурханеддине: «сын кадия, внук кадия, правнук кадия и праправнук кадия»[3]. Прадед Ахмеда женился на женщине из знатного сельджукского рода и их сын Сулейман Сираджеддин, дед Ахмеда, был уже самого уважаемого происхождения. Сулейман женился на дочери последнего правителя Конийского султаната[13]. Сын Сираджеддина, Шемседдин Мухаммед, был по традиции семьи кади в Кайсери. Говоря о правителе Эретны, Ибн-Арабшах писал об отце Бурханеддина: «У него были ряд эмиров и высокопоставленных лиц, визиров, среди них были Гаданфар ибн Музаффар, Фаридун, Ибн ал-Муайяд, Хаджа Келди, Хаджа Ибрагим и другие, из них самым великим был отец Бурханеддина»[14].
Ахмед родился 3 рамадана 745 года (8 января 1345 года)[15]. Мать Ахмеда была знатного происхождения — она была родственницей султана Гияседдина Кей Хосрова, её отцом был Абдулла-челеби, визирь и сын влиятельного сельджукского чиновника Джелаледдина Махмуда Мюстевфи[16]. По словам автора «Истории Олджейту» (Târîḫ-i Olcaytu), Абдаллаха ибн-Али Кашани, матерью Ахмеда была сестра Эретны-бея[10]. Она скончалась, когда Ахмеду было всего полтора года[17]. Первоначально Ахмед получал образование под руководством своего отца. Он изучал персидский и арабский языки, логику, законы, верховую езду, владение мечом и стрельбу из лука[12].
В 757 (1356) в сопровождении отца он отправился для продолжения обучения в Дамаск, а два года спустя в Каир. Исследователи полагают, что эта поездка была для отца Ахмеда вынужденной, вероятно, он скрылся из Кайсери по политическим причинам. В Каире Ахмед изучал каноническое право (фикх), закон о наследовании (фараид), хадис и тафсир. Затем он вернулся в 1362 году в Дамаск и стал посещать Кутбеддина ар-Рази (Мухаммеда ибн Али Джафара), у которого изучал поэзию в течение полутора лет. Кутбеддин умер в 1364 году. Отец Ахмеда умер примерно в это же время, но раньше. После смерти учителя Ахмед вернулся домой[12].
После возвращения Ахмеда в 1364 году в Кайсери Эретнаоглу Мехмед-бей назначил его кади и женил на своей дочери[15]. В 1365 году Мехмед-бей умер. То ли он погиб во время кампании против мятежных вассалов бейликов Джаник Хаджи Шадгелди (из Амасьи), Хаджи Эмира Ибрагима (из Миласа[англ.]) и Кылыч Арслана (из Кара-Хисара)[12], то ли был убит в результате интриг[18]. Роль Ахмеда в его смерти не ясна[12]. Известный шотландский ориенталист Э. Гибб со ссылкой на Ибн Хаджара сообщал, что Ахмед Бурханеддин женился на дочери правителя бейлика. После этого, по какой-то неясной причине, их дружба превратилась в враждебность, и Бурханеддин убил тестя и захватил власть[19].
Сыну Мехмеда-бея, Алаэддину Али, было всего 13 лет, его некомпетентность и неспособность править привели к потере авторитета власти. Воспользовавшись этими беспорядками в государстве, Караманогуллары захватили Нигде и Аксарай. В 1375 году Караманид Алаэддин захватил Кайсери и Алаэддин Али сбежал в Сивас. В 1378 году кади Ахмед Бурханеддин вернул Кайсери, прогнав Алаэддина Караманоглу, и Алаэддин Али назначил кади своим визирем. Властность Кади Бурханеддина и его желание править самостоятельно привели к конфликту и борьбе между беем и визирем, победителем в которой вышел визирь. Кади Бурханеддин получил и административную, и военную власть, ему было присвоено звание наместника (бейлербея, называемого у сельджуков «melikü'l-ümera»)[20].
Во время своего визирата Кади Бурханеддин принимал меры для улучшения положения в стране. Эмир Хаджи Шадгелды отобрал Амасью у Алаэддина Эретнаоглу. Между Шадгелды и кади Бурханеддином возник конфликт из-за обладания городом[21]. После смерти Алаеддина Али-бея от чумы в Казабаде в 1380 году Народный совет хотел назначить Бурханеддина наибом (регентом, представителем, заместителем; араб. نائب) семилетнего сына Алаэддина, Мухаммада, но Бурханеддин отказался, и в итоге наибом стал потомок сельджукских султанов Кылыч Арслан, женившийся на вдове Алаэддина. Многие были недовольны и считали, что Бурханеддин был бы лучшим правителем. Это беспокоило Кылыч Арслана, он решил устранить соперника, но кади Бурханеддин узнал о заговоре и успел убить врага первым. Это произошло 19 февраля 1381 года. Народное собрание поддержало кади и назначило наибом Бурханеддина. Кади Бурханеддин позже, в том же 1381 году, ликвидировал своего главного соперника, хакима Амасьи Хаджи Шадгелды и объявил свой суверенитет в Сивасе. Его имя прочли в хутбе, он послал вестников к султанам и эмирам в Анатолии, в Сирию и Ирак и объявил о своём воцарении[12].
Правление
Со ссылкой на Саадеддина Гибб сообщал, что Ахмед Бурханеддин захватил Сивас и Кейсери и правил двадцать или тридцать лет[19]. Это преувеличение, согласно источникам, кади Бурханеддин правил 18[15] или 17[12] лет. Годы его правления как султана полны непрекращающегося конфликта с мятежными беями дома и с войнами против таких могущественных противников, как Караманиды, Османы, мамлюки и Ак-Коюнлу[15].
Кади Бурханеддин умело играл на амбициях беев соседних эмиратов для сталкивания их между собой, он использовал туркменских и монгольских кочевников для усиления войска[22]. Ему почти удалось восстановить бейлик в его первоначальных границах, но, когда Кади занял Малатью, входившую в зону влияния мамлюкского Египта, в 789 году (1387/88) по словам Ибн-Хаджара мощная мамлюкская армия была направлена против Бурханеддина[23]. Мамлюкские войска в союзе с некоторыми малоазийскими эмирами в 1388 году в течение месяца осаждали Сивас. Не сумев победить Кади, султан Баркук заключил с ним мир[22].
В 1389 году османский султан Мурад погиб в Косовской битве. Его преемник Баязид поспешно отправился в Бурсу, потому что вассальные беи в Анатолии восстали. В антиосманскую коалицию вошли эмиры Карамана, Айдына, Сарухана, Ментеше, Гермияна и Хамида. Караманоглу Алаэддин, зять Баязида, и Кади Бурханеддин были их лидерами[22]. Алаэддин занял Бейшехир и продвинулся до Эскишехира, Гермияноглу Якуб II вернул свои земли, а Бурханеддин захватил Кир-Шери[24]. В мае 1390 года Баязид был в Афьонкарахисаре, готовясь к маршу против Караманоглу. Он отбил Бейшехир и осадил Конью. В это время Сулейман Джандароглу, вернувшийся в Кастамону, заключил союз с Кади Бурханеддином против Баязида, чтобы помочь Караманоглу. По-видимому, эта угроза заставила Баязида отказаться от осады Коньи и подписать договор с Караманоглу. В 1391/92 году Баязид напал на Сулеймана, но Бурханеддин выступил в поддержку своего союзника. В венецианском докладе 6 апреля 1392 года говорится, что Мануил Палеолог, будучи вассалом Баязида, собирался присоединиться к морской экспедиции османов в Синоп, порт Джандаридов. Эта экспедиция закончилась аннексией территории бейлика за исключением Синопа[25]. Сулейман погиб. Затем, несмотря на протесты и угрозы Бурханеддина, Баязид оккупировал Османджик[тур.]. Но Бурханеддин, наконец, напал на Баязида около Корумлу и заставил его отступить. Бурханеддин дошёл до Анкары и Сиврихисара. Осаждённый силами Бурханеддина, эмир Амасьи Ахмед, сын Шадгелды, принял Османскую помощь против Кади Бурханеддина и передал крепость османам (794/1392)[26]. Шильтбергер, пленник, служивший в свите Баязида, описал это так[27]:
В пограничном Карамании городе Марсиван (marsuany) княжил некто Мир-Ахмед (mirachamat, Mirachamad). Узнав, что упомянута страна была занята Баязитом, Мир-Ахмед обратился к нему с просьбою, чтобы он изгнал из его области короля Севастии (Sebast, ныне Сивас) Бурхан-Эддина (wurthanadin, Burhanadin), овладевшего ею и слишком сильного, чтобы сам он с ним мог справиться. Область же свою он предложил уступить Баязиту за соответствующее ей вознаграждение из своих владений. Баязит тогда послал к нему на помощь своего сына Могаммеда с тридцатью тысячным войском, которое изгнало короля Бурхан-Эддина из края, доставшегося Могаммеду за го, что он так удачно совершил первый свой поход. В свою очередь, Мир-Ахмед получил приличное вознаграждение в другой стране.
В 1391 или 1392 году состоялась битва при Киркдилиме[англ.]. Придворный поэт Кади Бурханеддина, Азиз бин Ардашир, изображал результат битвы как победу Бурханеддина, но письма Мануила Палеолога, вассала Баязида, участвовавшего в экспедиции, показывают, что это было не так[25]. Местные династии признали Баязида своим сюзереном, но на обратном пути армия была атакована Бурханеддином[24].
В 1393 году Государство Бурханеддина стало самым могущественным соперником османов в Анатолии, и бейлики были разделены на две партии, одни поддерживали Бурханеддина, а другие Османов. В этом году Баязид совершил ряд походов против Бурханеддина и захватил нескольких городов и крепостей. В 1394 Кади Бурханеддин совершил поход против Карамана. Примерно около 1394 года правители бейликов получили письма от Тимура с настоятельным предложением подчиниться ему. Бурханеддин велел казнить начальников приехавших послов, «отрубив головы начальников гонцов Темура, повесив на шеи оставшихся живыми их головы, водили для показа по своим землям»[28]. А Алаэддин-бей Караманоглу воспользовался возможностью и согласился стать вассалом и союзником Тимура[29]. Тем самым кади Бурханеддин Ахмед, правитель Сиваса, оказался между двумя врагами[29]. В 1397 году Бурханеддин был вынужден просить о помощи своего бывшего врага, мамлюкского султана, пообещав стать его вассалом[15]. Помощь требовалась Бурханеддину против наступавшего с Востока Кара-Юлука Османа-бея[k 1], основателя Ак-Коюнлу[15]. В своём письме к Баязиду Тимур упоминает Бурханеддина и союз, заключённый им с бывшим врагом, мамлюкским султаном:
жалкий сын судьи из Сиваса Кади Бурхан ад-Дин вынашивает злые замыслы и хочет сотрудничать с черкесским юнцом[30].
С помощью Баркука Бурханеддину удалось справиться с противником[15]. Затем Бурханеддин, заключив союз уже с Кара-Османом (Кара-Юлуком Осман-беем), сражался против мятежных беев Амасьи и Эрзинджана[15].
Смерть Бурханеддина
Бурханеддин был убит в битве с Османом Кара-Юлуком в 1398 году в Карабеле. Османский летописец Саадеддин-эфенди[тур.] сообщал, что это было в горах Харпут, где Бурханеддин скрылся от Баязида I[15]. В 1398—1399 годах в бейлике правил сын Бурханеддина Зейнел, но вскоре Сивас был поглощён Османами[19].
Шильтбергер и Ибн Арабшах дают описание событий, связанных со смертью Бурханеддина. По их словам, между Кара-Османом и Бурханеддином был конфликт, связанный с невыполнением Османом условий кочёвки[k 2]. Кара-Осман неожиданно явился с отрядом в лагерь Бурханеддина, вынудив его бежать. Однако тот не успел скрыться и попал в плен. Кара-Осман осадил Сивас и требовал у сына Бурханеддина сдать город, после отказа он казнил поэта[33].
несмотря на просьбы Бурхан-Эддина о пощаде и на обещание, что он ему уступит Кесарею , он был предан смерти. Труп его был за тем четвертован и каждый кусок, привязанный к шесту, выставлен пред городом, подобно голове, поставленной на копье.
Сын Бурханеддина обратился за помощью к Баязиду, который послал старшего сына с 40 тысячным войском. Таким образом земли государства Бурханеддина перешли к Баязиду. Как пишет Шильтбергер «в этом походе и я участвовал»[5]. Согласно Шильтбергеру и Ибн Арабшаху, Бурханеддин был казнен в месяце Зу-ль-када исламского календаря, то есть в июле-августе 1398 года. Однако в источниках приводятся и другие даты[15]. Ф. К. Брун проанализировал данные источников о смерти Бурханеддина и пришёл к выводу, что дата 1398 год верна[34]. В источниках недостаточно информации о том, где он захоронен, но считается, что он был похоронен в месте под названием Тюрбе Кади Бурханеддина в Сивасе. Надгробные плиты хранятся в Гёк Медресе[12]. Согласно Исламской энциклопедии, надпись на все ещё сохранившейся гробнице Бурханеддина в Сивасе даты смерти не содержит[15].
- Жена: дочь Эретнаоглу Мехмеда-бея, брак заключён в 1364 году[15][19].
- Жена: девушка из семьи Хаджимирогуллары, брак заключен в 1386 году[35]
- Сын: Алаэддин Али (Зейнел, Зейнелабеддин)[36]. Османский историк Нешри датировал смерть Зейнела 846 годом Хиджры (1442/43 год)[37].
- Сын: Мехмед-челеби (умер в 1391 году). Захоронение находится в Сивасе[38].
- Сын: Аббас[39].
- Дочь: Хабиба Сельчук-хатун (умерла в 1446/47 году)[39]. Захоронение находится в Сивасе[15]. Такое имя было дано ей, потому что бабушка её отца была внучкой сельджукского султана Кай-Кавуса II[15].
- Дочь: Была замужем за Насиреддином Дулкадироглу[40].
- Дочь: Рабия[39].
Наследие
 |  | |||||||||
Бурханеддин писал труды об исламском праве и стихи. Самым известным из сочинений Кади Бурханеддина был его «Терджих» — комментарии о принципах юриспруденции на арабском языке. Бурханеддин написал также на арабском суфийский трактат, который он назвал «Эликсир счастья»[42].
В Британском музее среди османских рукописей хранится диван его стихов. Он сохранился в единственном экземпляре. Это прижизненная копия с миниатюрами[43]. «Диван» датирован 1393 годом и содержит более 20 тысяч стихотворных строк. Том разделён на два не равных по объёму раздела, в первом находятся 1500 газелей, а во втором 20 четверостиший (рубаи) и 119 туюгов — коротких мистико-эротических стихотворений[44]. По словам Гибба, Бурханеддин был единственным поэтом среди западных тюрок, который использовал старую стихотворную форму под названием туюг. Туюг — это короткое стихотворение из четырёх строк, первая, вторая и четвёртая из которых рифмуются (а-а-b-a)[45].
Диван Бурханеддина имеет особенности, отличающие его от других, более поздних сборников. В более поздние времена в диванах было принято не давать газелям названия, а упорядочивать по алфавиту по последней букве рифмы. В последнем бейте газели в поздние времена было принято называть псевдоним (тахаллус) автора. Газели же в диване Бурханеддина не упорядочены по алфавиту, псевдонима у Бурханеддина ещё не было, имени своего он в своих стихах не называл[46]. Просодия (ритмика) в его стихах имеет метрические недостатки, которые были бы невозможны в более поздние времена. Как тематически, так и ритмически, его газели продолжают традиции персидской лирической поэзии, хотя и на тюркском языке[15].
Стихи Бурханеддина
Все, что от века Бог заранее назначил - сбудется
Все, что глаза должны увидеть, - увижу.
И в этом и на том свете мы надеемся только на Бога,
Так что же [нам] какой-то Тохтамыш, или Аксак-Тимур.Перевод А. Крымского[47]
Я сказал: «Уста твои!» А она: «О какой сладости он говорит!»
Я сказал: «Стан твой!» А она: «О какой стройности он говорит!»
Я сказал: «Всей своею душою заплачу за один твой локон!»
А она: «Этот голодранец говорит, как будто что-то [за душой] имеет!»Перевод А. Крымского[47]
Языки
О языках произведений Кади Бурханеддина источники пишут по-разному. Бадр ад-Дин аль-Айни (1360—1451) писал, что Бурханеддин слагал стихи на арабском, тюркском и персидском языках[48]. А. Крымский повторил этот же набор языков[47], как Х. Торен в статье о Кади Бурханеддине в турецкой Исламской энциклопедии[49] и Клод Каэн. При этом К. Каэн уточнил, что Бурханеддин был в основном персоязычным поэтом[50].
Версия азербайджанского языка
Если персидский язык называют все источники, арабский называется практически всеми, кроме Краткой литературной и Большой Российской энциклопедий, то в том, на каком тюркском языке (или на каких тюркских языках) написан Диван, существуют разногласия[51]. Один из первых проведших исследования поэзии Кади Бурханеддина Фуат Кёпрюлю в своих различных статьях и книгах выдвинул мнение, что «Диван» Кади Бурханеддина обладает всеми особенностями азербайджанского тюркского. Турецкий тюрколог азербайджанского происхождения А. Джафароглу в статье об азери в Энциклопедии Ислама писал, что Бурханеддин и Насими сыграли важную роль в развитии литературы на этом языке[52]. Автор статьи о Бурханеддине в Краткой литературной энциклопедии и азербайджанский филолог Ч. Г. Гусейнов в статье в Большой Российской энциклопедии утверждали, что Бурханеддин писал на азербайджанском, персидском и турецком языках[53]. По мнению тюрколога И. Беллер-Ханн, поэзия Кади Бурханеддина представляет один из ранних этапов развития языка «Turc Ajami»[54].
Азербайджанский диалект староанатолийского языка
К XIV веку язык имел две диалектные зоны (области): западную (Конья, Кыршехир, Сиврихисар[англ.], Болу, Кютахья, Айдын[55][56]) и восточную (Кастамону, Чанкыры, Синоп, Эрзурум, Кайсери, Эрзинджан, Сивас[55][56]). Эти диалекты в некоторой степени имели черты будущих османского и азербайджанского языков соответственно[57]. По мнению лингвиста М. Эргина[тур.], опубликовавшего Диван, "азербайджанский и анатолийский диалекты еще не развивались отдельно в XIV веке, и для этого понадобилось еще 2-3 столетия", язык поэзии Бурханеддина имеет некоторые черты азербайджанского диалекта[58].
Турецкий историк И. Х. Эртайлан, являющийся автором одного из первых академических исследований азербайджанской литературы, полагал, что «самым ценным произведением Кади Бурханеддина является написанный на азербайджанском диалекте Диван»[51]. Ф. Кёпрюлю в «Истории турецкой литературы» отнес Кади Бурханеддина к пишушим на анатолийском языке, в котором «заметны азербайджанские диалектные особенности»[51]. Согласно Х. Торен, язык поэзии Бурханеддина являлся староанатолийским тюркским языком[59], хотя в статье о творчестве Кади Бурханеддина в турецкой Исламской энциклопедии, Торен уточнила, что язык поэзии Бурханеддина относится к азербайджанской области староанатолийского языка[41]. Аналогичного мнения придерживался Н.Банарлы[тур.][60]. Согласно историку Исмаилу Узунчарышилы, тюркские стихи Бурханеддина написаны на азербайджанском диалекте[61]. Автор статьи о Бурханеддине в Энциклопедии Ислама Я. Рыпка называл его среди поэтов, использовавших «азербайджанский диалект»[15].
Два диалекта
Первый исследователь поэзии Кади Бурханеддина Гибб писал: «Его газели и рубаи написаны на чистом, хотя и довольно своеобразном западно-тюркском диалекте, но туюги изобилуют восточно-тюркскими словами и грамматическими формами, которые он нигде более не использует»[48]. Турецкий лингвист Х. Девели так же утверждал, что в Диване Кади Буханеддина есть произведения на обоих диалектах староанатолийского языка. При этом западный диалект был для поэта родным, а восточный он изучил в период жизни в Каире, где официальным и литературным был мамлюкско-кыпчакский язык. Этот язык Х. Девели назвал "в целом восточно-тюркским". Все соответствующие восточному диалекту языковые особенности встречаются в основном в туюгах, где "восточно-тюркские элементы появляются бок о бок с западно-тюркскими элементами". По мнению Х. Девели, "время от времени он хотел использовать музыкальность этого диалекта для украшения слога, но ему не хватало владения этим диалектом"[62]. По мнению Х. Девели, историю развитие азербайджанского языка правильнее изучать на текстах Насими и Физули, а не Кади Бурханеддина[63].
Версия староанатолийского языка
Ряд других авторов озвучивали точку зрения о том, что во времена Бурханеддина был один общий язык «малоазийских турок», и не существовало чёткой грани между диалектами староанатолийского тюркского языка. Лингвист-тюрколог академик А. Н. Кононов считал, что Бурханеддин писал на тюркском языке, только «обнаруживающим связи с азербайджанским языком». По мнению Кононова, «в языке Дивана Бурханеддина Сивасского невозможно видеть особенности, присущие азербайджанскому языку, так как в это время нельзя было провести четкой грани между западноогузскими и азербайджанскими диалектами»[64]. Тюрколог В. Г. Гузев в своей монографии об османском языке тоже указывал, что в те времена язык тюркских племён, обосновавшихся в Анатолии, был един: «В XIV и XV веках количество произведений на языке малоазийских турок резко возрастает. К ним относится …. Диван Бурханеддина Сивасского»[55]. Далее В. Г. Гузев поясняет, что термин «староосманский», которым называют язык «малоазийских турок», является условным и сам язык более точно называется «староанатолийским тюркским языком»[55]. Староосманский язык имел две диалектные зоны: западную и восточную. Согласно Гузеву, в это время ещё не существовало отдельных языков, были лишь диалекты, в некоторой степени имевшие черты турецкого и азербайджанского языков, и «язык памятников, созданных в восточной части обнаруживает черты, сближающие его с азербайджанским языком»[65]. Главный редактор журнала «Советская тюркология» и издания «Сравнительно-историческая грамматика тюркских языков» Э. Р. Тенишев причислял Бурханеддина к поэтам, пишущим на «сельджукском (староанатолийско-тюркском, староосманском) письменно-литературном языке»[66]. Турецкий учёный Нури Юдже в статье об османо-турецком языке утверждал, что Бурханеддин писал на староосманском (староанатолийском) языке[67].
Кади Бурханеддина высоко оценивали его современники и историки более поздних периодов. Ибн-Арабшах писал о нём: «Этот юноша был очень одаренным, талантливым, на пути познания науки он даже отказался от сна и за короткое время основательно изучил ряд наук»[14]; «он был ученым, способным, благородным и стремящийся к зрелости [знания] человеком, он выделялся своими четкими изящными выражениями и словами. Несмотря на свой очень сильный авторитет, он был близок к массе, был нежен в обращении. Он был очень образован, поэтом, чутким, мыслящим, приятным, волевым, смелым и доблестным человеком. Добро и мудрость потустороннего мира он воплотил в себе и, ничего не боясь, раздавал их тысячами. Он любил ученых людей, проводил с ними собрания, он близко держался к народу, заботился о них»[68]. Историк Ставридес назвал его «одной из самых выдающихся личностей в Анатолии XIV века»[69]. Кади Бурханеддин правил в течение семнадцати лет помимо регентства. Источники представляют его как доброго солдата и смелого правителя, покровителя ученых людей. После кампаний он принимал необходимые меры для оживления экономической жизни, не стремился вводить новые пошлины, заботился о безопасности дорог[12]. «Смелость и мужество были сродни его натуре», — писал о нём Ибн-Хаджар. Однако были у него и отрицательные качества. Гибб назвал его нрав «амбициозным и агрессивным».
Ташкопрюзаде и Саадеддин отзывались об «Терджихе» как о высоко ценимом среди «улемы» их времени[18]. Бурханеддин был первым поэтом восточной Турции, чьи стихи сохранились (и можно атрибутировать). Диван Бурханеддина — самый старый из известных произведений такого рода. Кади Бурханеддин был поэтом, внёсшим значительный вклад в развитие турецкой поэзии[49], он считается одним из ярких представителей тюркоязычной литературы XIV века[70]. В истории культуры Азербайджана Кади Бурханеддин тоже занимает видное место, наряду с Насими сыграв важную роль в развитии азербайджанской литературы[52]. Наряду с Насими Бурханеддин считается основоположником азербайджанского аруза[71]. Диван Бурханеддина имеет большое значение для исследования лексики, грамматики, диалектологии юго-западной группы тюркских языков, в частности и азербайджанского языка в историческом аспекте. Существенных расхождений с лексикой современного азербайджанского языка лексика «Дивана» не имеет, но она значительно отличается от лексического состава диванов других тюркоязычных поэтов[70].
По словам Бадр ад-Дина аль-Айни, Бурханеддин писал «прекрасные» стихи[15]. Ташкопрюзаде, по-видимому, следуя Ибн-Хаджару, говорит: «Мевляна Бурхан-уд-Дин был мастером стихосложения»[18]. Гибб назвал его «замечательным человеком», который «был, если и не первым, то среди первых ранних лирических поэтов западной Турции»[18].
Существует мнение, что, несмотря на то, что был выдающимся поэтом, он остался неизвестным, и он не оказал влияния ни на азербайджанскую, ни на османскую поэзию[72]. Фон Хаммер даже не упоминает о нём[18]. Хотя историки (Ташкопрюзаде, Ходжа Саадеддин, Кятиб-челеби) писали, что Кади Бурханеддин был известным поэтом, но османские поэты никогда не упоминали его[49], поскольку он жил за пределами Османской империи, и ему не уделялось много места в османских источниках[49]. Впоследствии первым исследовал диван Бурханеддина и опубликовал некоторые из его стихотворений П. Мелиоранский (Отрывки изъ дивана Ахмеда Бурханъ-ед-дина Сивасского, 1885), следующим был Э. Гибб (История османской поэзии, 1909)[73].
| Предки Бурханеддина Ахмеда | |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|---|
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
- Кара-Юлук Осман, сын Кутлу-бея и Трабзонской принцессы, был дедом Узун-Гасана.
В стране язычников господа имеют обыкновение кочевать с своими стадами и брать на откуп от владетелей землю, где находятся хорошие пастбища. Случилось однажды, что знатный Турок, именем Отман, кочуя в стране, прибыл летом в область, именуемую, подобно главному городу своему, Сивас. Владетель сего края Бурхан-Эддин, соглашаясь на просьбу Отмана, уступил ему то пастбище, с тем, чтобы он им пользовался в течение лета. По наступлении же осени, Отман, без предварительного уведомления, возвратился на родину.Шильтбергер[31]
Потом между Карайлуком и султаном [Бурхануддином] проявилась [враждебная] мощь, превратилась в спор и завершилась сражением. Карайлук расторгнул [двухсторонний] договор и отказался преподносить подарки и доставлять слуг, а также с сопровождавшими его туркменами обосновался на неприступной и укрепленной местности.Ибн Арабшах[32]
Wikiwand in your browser!
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.
Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.
