Мирт

Мирт

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Ми́рт, реже ми́рта (устар.) под которыми в неспециальных текстах чаще всего имеется в виду Мирт обыкнове́нный (лат. Myrtus communis) — вечнозелёный кустарник или небольшое деревце до 5 метров высоты, самый известный и распространённый вид из небольшого рода одноимённого семейства Миртовые (лат. Myrtaceae).

Слово «мирт» — греческого происхождения и созвучно со словом смерть, по легенде, в это изящное растение боги превратили нимфу Мирсину, убитую Афиной в отместку за задетое самолюбие. По преданию, мирт был любимым цветком богини любви и красоты, иногда она даже называла себя Миртеей. От древних греков культ мирта перешёл к римлянам. Мирт неоднократно упоминается в Библии. Согласно древним арабским поверьям, мирт украшал райские сады, и когда первые люди были изгнаны из рая, Адам прихватил с собой веточку мирта, чтобы она напоминала людям об этих блаженных временах. В эпоху Возрождения вечнозелёный мирт стал символизировать вечную любовь, в особенности супружескую верность. Зачастую миртовые изгороди украшают южные европейские кладбища.

Мирт в коротких цитатах

	Вместо терновника вырастет кипарис; вместо крапивы возрастет мирт; и это будет во славу Господа, в знамение вечное, несокрушимое.
	— Библия, Книга пророка Исаии, (55:12)

	Дай мне на кудрях сдержать тот мирт, что от холода вянет, Дай, чтоб с волненьем меня всякий влюбленный читал.
	— Овидий (пер. Шатерникова), «Поэзия бессмертна», начало I века

	Беломраморной шеей она легко опиралась на золотое ложе, цветущим миртом нарушая безветрие.
	— Петроний Арбитр, «Сатирикон», середина I века

	Восходит юный мирт, неведомый всем людям, И сладкую воню во всю пустыню льёт...[1]
	— Николай Карамзин, «Лавиния» (осенняя повесть), 1789

	Вдали ж, под миртами, престол любви, утехи, Усыпан розами и весь почти в тени...[2]
	— Иван Дмитриев, «Картина», 1790

	Кто знает край далёкий и прекрасный, Где кипарис и томный мирт цветут...
	— Джордж Байрон, «Абидосская невеста», 1813

	Любовник встретит мирт прелестный, Спесь барскую надутый князь.[3]
	— Пётр Вяземский, «Цветы», 1822

	Страну я помню: там валы седые Дробятся, пенясь у подножья скал; А скалы мирт кудрявый увенчал...[4]
	— Вильгельм Кюхельбекер, «Сирота», 1824

	Где лавр да мирт, а здесь квас да спирт, вот вам и Россия. <...> — Сено и спирт!
	— Николай Лесков, «На ножах», 1870

	...все гости собрались в самой большой комнате дома; двери отворились и две прехорошеньких девочки, кузинки невесты, внесли на подносах маленькие букеты из мирта и розмарина. Они бойко подбегали к холостым мужчинам, пришпиливали к их кунтушам эти букеты и желали им жениться.[5]
	— Евгений Карнович, «Очерки и рассказы из старинного быта Польши», 1873

	...растёт здесь <...> много мирты, называемой в Персии «мурт», в лесах которой водятся фазаны...[6]
	— Павел Огородников, «Очерки Персии», 1874

	Бессонный ключ, звеня, тишь ночи нарушал, И где-то мирт расцвёл, и бальзамин дышал.[7]
	— Николай Минский, «Гефсиманская ночь», 1894

	...пробираясь между стволами земляничного дерева с его тончайшей светлой и гладкой корой, Пандион приблизился к группе миртовых деревьев, стеной преграждавших ему дорогу. Среди плотной листвы висели гроздья белоснежных цветов.[8]
	— Иван Ефремов, «На краю Ойкумены», 1946

	Жду нового венка ― и помню, что сплетён Из мирта тёмного он будет...[9]
	— Иван Бунин, «Венки», 1950

	Один зеленеющий мирт В пустыне чертополоха ― И вы уж кричите: «Эпоха!»[10]
	— Илья Сельвинский, «Всем! Всем! Всем!», 1957

	Мирт — зелень Афродиты, символ супружеской любви, и мирт — украшение усопших распускается и увядает в ахматовском стихотворении хризантемами...[11]
	— Анатолий Найман, Рассказы о Анне Ахматовой, 1987

	И в отдаленье пахнет мартом, И в подворотне пахнет миртом.[12]
	— Всеволод Зельченко, «Теперь здесь Фландрия. Крещенье...», 1987

	...одни говорят «мирт», как будто это растение — мужчина, а другие «мирта», как будто оно женщина. Почему бы не собраться и не условиться, что считать правильным и что неправильным?[13]
	— Михаил Гаспаров, «Занимательная Греция», 1998

	...в русском переводе книги пророка Исаии (55:12) сказано: «Вместо терновника вырастет кипарис; вместо крапивы возрастет мирт; и это будет во славу Господа, в знамение вечное, несокрушимое»...[14]
	— Игорь Сокольский, «Что есть что в мире библейских растений», 2006

Мирт в научно-популярной литературе и публицистике

Листва мирта

	Открою на горах реки и среди долин источники; пустыню сделаю озером и сухую землю — источниками воды; посажу в пустыне кедр, ситтим и мирту и маслину; насажу в степи кипарис, явор и бук вместе, чтобы увидели и познали, и рассмотрели и уразумели, что рука Господня соделала это, и Святый Израилев сотворил сие.
	— Библия, Книга пророка Исаии, (41:18)

Между тем все гости собрались в самой большой комнате дома; двери отворились и две прехорошеньких девочки, кузинки невесты, внесли на подносах маленькие букеты из мирта и розмарина. Они бойко подбегали к холостым мужчинам, пришпиливали к их кунтушам эти букеты и желали им жениться. Некоторые, принимая из ручек хорошеньких подросточков букеты вероятно думали про себя: «подожди, плутовка, я женюсь тогда, когда ты сама вырастешь, — ждать недолго, годика три, четыре!» Раздав холостякам букеты, резвушки побежали опять в комнату невесты.[5]

— Евгений Карнович, «Очерки и рассказы из старинного быта Польши», 1873

	Чем был Кавказ во время Толстого? <...> ― страною, где лавры, мирты, кипарисы цветут на свежем воздухе...[15]
	— Евгений Соловьёв-Андреевич, «Л. Н. Толстой. Его жизнь и литературная деятельность», 1895

Например, в русском переводе книги пророка Исаии (55:12) сказано: «Вместо терновника вырастет кипарис; вместо крапивы возрастет мирт; и это будет во славу Господа, в знамение вечное, несокрушимое». Однако в этом стихе на языке оригинала ― иврите ― употреблено слово, обозначающее не крапиву, а девясил вязкий (Inula viscose), хорошо известное в Израиле травянистое растение, содержащее едкий сок.[14]

— Игорь Сокольский, «Что есть что в мире библейских растений», 2006

Мирт в мемуарах, письмах и дневниковой прозе

	По обеим сторонам бассейна фонтаны; вокруг он густо обсажен миртами. Предполагают, что бассейн этот служил для омовения гранадским владетелям и присутствовавшим при молитве во внутренней мечети дворца. От этого «двора мирт» по обеим сторонам идут комнаты; но, к сожалению, прежнее назначение их в точности неизвестно.[16]
	— Василий Боткин, «Письма об Испании», 1847

	Великолепные лиственные леса его отличаются от европейских не только по виду, но часто по роду и семейству; растёт здесь восточный чинар, много мирты, называемой в Персии «мурт», в лесах которой водятся фазаны, и пр., и пр. Климат Мазандерана менее влажен, чем в Гиляне...[6]
	— Павел Огородников, «Очерки Персии», 1874

Искусно убранные группы цветов и деревьев, со своими симметрически извивающимися дорожками, беседками из плюща и с фонтанами становятся еще привлекательнее и интереснее, когда посреди этой цветущей жизни новой повсюду встречаешь следы вековой древности. Там целая долина, примыкающая к саду, ограждена исполинскими стенами, там густо сплетенные между собою мирты окружают люк, через который проходит свет в те великолепные палаты римских императоров, будто в какое подземелье, в виде катакомб.[17]

— Фёдор Буслаев, «Мои воспоминания», 1897

Simplici myrto nihil adlabores sedulus curo: neque te ministrum dedecet myrtus neque me sub arta vite bibentem (к простому мирту ничего не трудись добавлять усердно, прошу: ни тебя, прислужника, мирт не портит, ни меня, под густой лозой пьющего). Мирт — зелень Афродиты, символ супружеской любви, и мирт — украшение усопших распускается и увядает в ахматовском стихотворении хризантемами: «И сколько в сентябре прощальных хризантем». «Цветов — как на похоронах», — говорила она в день рождения, когда преподнесенные букеты и корзины не помещались в комнате.[11]

— Анатолий Найман, Рассказы о Анне Ахматовой, 1987

Мирт в беллетристике и художественной прозе

Цветы мирта

	...они вошли и увидели сад, да какой ещё сад! <...> И были тут абрикосы — от камфарных до миндальных и хорасанских, <...> и мирты и левкои и лаванда с анемонами, и эти цветы были окаймлены слезами облаков, и уста ромашек смеялись, и нарциссы смотрели на розы глазами негров, и сладкие лимоны были как чаши, а кислые — только ядра из золота.
	— «Тысяча и одна ночь», «Сад Увеселения» халифа Харуна ар-Рашида

	В цветущей Андалузии — там, где шумят гордые пальмы, где благоухают миртовые рощи, где величественный Гвадальквивир катит медленно свои воды, где возвышается розмарином увенчанная Сиерра-Морена, — там увидел я прекрасную, когда она в унынии, в горести стояла подле Алонзова памятника...[18]
	— Николай Карамзин, «Сиерра-Моррена», 1793

Но петербургские жители умели вознаградить себя за все неблагосклонности природы: превратили ночь в день, заменили искусственным светом, и все произрастания целого мира собрали в своих оранжереях и гостиных. Я нигде не видала таких прелестных миртовых, померанцевых, лимонных дерев, как здесь... <...> Наконец едем! Вообрази себе, добрая моя Полина, что на дворе двадцать градусов мороза, входим на лестницу и ― что бы ты думала? вступаем в сад, цветущий, как в июле. Тут вьется плющ, там блестят цветы сквозь густую зелень. Вот уж слышны звуки музыки… входим в залу… Какая пестрота, какой блеск, какое сиянье! Не это ли Елисейские поля или, по крайней мере, елисейские комнаты! Позолота рам, карнизов блестит сквозь густые ветви миртовых, лимонных, померанцевых дерев...[19]

— Фаддей Булгарин, «Письма провинциялки из столицы», 1830

	Не знаю зачем, но я притаил дыханье. Передо мною было изображение самой греческой богини красоты с её невидящим и в то же время проникающим в душу взором, как описывала её Аннунциата. Она сидела на одном из камней, служивших фундаментом храма, между дикими фиговыми деревьями и душистою миртою.[20]
	— Ганс Христиан Андерсен, «Импровизатор», 1835

...Вернер намедни сравнил женщин с заколдованным лесом, о котором рассказывает Тасс в своем «Освобожденном Ерусалиме». «Только приступи, — говорил он, — на тебя полетят со всех сторон такие страхи, что боже упаси: долг, гордость, приличие… Надо только не смотреть, а идти прямо, — мало-помалу чудовища исчезают, и открывается пред тобой тихая и светлая поляна, среди которой цветет зелёный мирт. Зато беда, если на первых шагах сердце дрогнет и обернешься назад!»[21]

— Михаил Лермонтов, «Герой нашего времени» (Княжна Мери), 1841

	...Мила и Нолли, обнявшись, пошли прочь от куста розмарина, который для них был так же чужд, как и всё, что их окружало. Они ушли в густую, тенистую чащу темных миртовых деревьев, и там сели под раскидистым кедром.[22]
	— Николай Вагнер, «Сказки Кота-Мурлыки», 1872

	Была основана новая столица освобожденной страны, Мессена; а вождю, которому было поручено Эпаминондом восстановление мессенского государства ― это был Эпитель, родом аргосец, ― явился во сне незнакомый муж, предложивший ему отправиться на Итому и, найдя растущие рядом тис и мирт, разрыть землю между ними.[23]
	— Фаддей Зелинский, «Религия эллинизма», 1922

Прошептав несколько молитвенных слов своему покровителю и праотцу Гипериону, юноша пошёл сквозь чащу прямо на голоса. В чаще было душно, резкий ароматический запах стеснял и без того затаённое дыхание. Осторожно обходя высокие кусты с огромными колючками, пробираясь между стволами земляничного дерева с его тончайшей светлой и гладкой корой, Пандион приблизился к группе миртовых деревьев, стеной преграждавших ему дорогу. Среди плотной листвы висели гроздья белоснежных цветов. На миг перед Пандионом возник облик Тессы ― миртовое дерево на его родине посвящено было девичьей юности.[8]

— Иван Ефремов, «На краю Ойкумены», 1946

	Он только смутно помнил склонённое над ним материнское лицо, ее кроткую улыбку и теплый голос, но у него навсегда осталось воспоминание об огромном горе, когда отец в последний раз показал ему лежавшую на смертном ложе молодую мать с миртами в руках, пронзительно холодных.[24]
	— Антонин Ладинский, «В дни Каракаллы», 1959

Мирт в поэзии

Ягоды мирта

	Чернь за презренным бежит, а мне, Аполлон златокудрый, Полную чару, молю, влаги кастальской налей. Дай мне на кудрях сдержать тот мирт, что от холода вянет, Дай, чтоб с волненьем меня всякий влюбленный читал.
	— Овидий (пер. Шатерникова), «Поэзия бессмертна»

	Всё клён безбрачный, ильмов мало, Средь мирт фиалка расцвела, Где у хозяина, бывало, С плодами маслина росла.
	— Гораций (пер. Фета), «К роскоши своего века»

Любовь живит весь лес, с пернатыми поет, Вздыхает в тростниках, журчит в ручьях кристальных, Несется песнями, теряясь в рощах дальных, И тихо с ветерком порхает по цветам. Герой велик и мудр, не верит он очам И адским призракам в лесу очарованном. Вдруг видит на лугу душистом и пространном Высокий мирт, как царь, между дерев других. Красуется его чело в ветвях густых, И тень прохладная далеко вкруг ложится.

— Торквато Тассо (пер. Батюшкова), Отрывок из XVIII песни «Освобожденного Иерусалима», 1580-е

	Еще нежнейший глас из мирта издается И в душу ратника, как нектар сладкий, льется. В древнейши, баснями обильные века, Когда и низкий куст, и малая река Дриаду юную иль нимфу заключали, Столь дивных прелестей внезапу не рождали. Но мирт раскрыл себя...
	— Торквато Тассо (пер. Батюшкова), Отрывок из XVIII песни «Освобожденного Иерусалима», 1580-е

	Чувствителен, но тверд герой в душе своей. Меч острый обнажил, чтоб мирт сразить ударом; Тут, древо защитив, рекла Армида с жаром: «Убежище моё, о варвар, ты разишь! Нет, нет, скорее грудь несчастныя пронзишь, Упьешься кровию твоей супруги страстной...» Ринальд разит его... И призрак вдруг ужасный, Гигант, чудовище явилося пред ним, Армиды прелести исчезнули, как дым.
	— Торквато Тассо (пер. Батюшкова), Отрывок из XVIII песни «Освобожденного Иерусалима», 1580-е

	Бесстрашен и велик средь ужасов герой! Стократ волшебный мирт разит своей рукой: Он вздрогнул под мечом и стоны испускает. Пылает мрачный лес, гром трижды ударяет, Исчадья адские явились на земле, И серны молнии взвились в ужасной мгле. Ни ветр, ни огнь, ни гром не ужаснул героя... Упал волшебный мирт, и бездны ад закроя, Ветр бурный усмирил и бурю в облаках, И прежняя лазурь явилась в небесах.
	— Торквато Тассо (пер. Батюшкова), Отрывок из XVIII песни «Освобожденного Иерусалима», 1580-е

	Как в недрах пустоты седого Апеннина, Под тению бугров, рассеянных кругом, Восходит юный мирт, неведомый всем людям, И сладкую воню во всю пустыню льёт, ― Лавиния цвела сим образом во мраке, Не зримая никем.[1]
	— Николай Карамзин, «Лавиния» (осенняя повесть), 1789

	Владычица моя в пятнадцатой весне, Вручает розу мне; Вокруг неё толпой забавы, игры, смехи; Вдали ж, под миртами, престол любви, утехи, Усыпан розами и весь почти в тени Дерев, где ветерок заснул среди листочков…[2]
	— Иван Дмитриев, «Картина», 1790

	Повсюду чудеса Ветрана обретала; Где только ступит лишь, тут роза расцветала; Здесь рядом перед ней лимонны дерева, Там миртовый кусток, там нежна мурава...[2]
	— Иван Дмитриев, «Причудница», 1794

	Ты знаешь край, где мирт и лавр растёт, Глубок и чист лазурный неба свод, Цветет лимон, и апельсин златой Как жар горит под зеленью густой?.. ‎Ты был ли там? Туда, туда с тобой ‎Хотела б я укрыться, милый мой.[25]
	— Иоганн Вольфганг Гёте (пер.Ф. И. Тютчев), «Ты знаешь край, где мирт и лавр растёт», 1795

	Ты снисходительно и дружно Изжарь мне пару голубиц, Одних примет с тобой и масти; Да канареечных яиц Мне всмятку изготовь отчасти; И каплей, в честь твоей красе, Запью чувствительного спирта, Настойки в утренней росе Из глаз анютиных и мирта...[3]
	— Пётр Вяземский, «Первый отдых Вздыхалова», 1811

	Кто знает край далёкий и прекрасный, Где кипарис и томный мирт цветут И где они как призраки растут Суровых дел и неги сладострастной, Где нежность чувств с их буйностью близка?
	— Джордж Байрон, «Абидосская невеста», 1813

	В тени фиалка притаясь, Зовёт к себе талант безвестный; Любовник встретит мирт прелестный, Спесь барскую надутый князь.[3]
	— Пётр Вяземский, «Цветы», 1822

	Страну я помню: там валы седые Дробятся, пенясь у подножья скал; А скалы мирт кудрявый увенчал, Им кипарис возвышенный и стройный Дарует хлад и сумрак в полдень знойный...[4]
	— Вильгельм Кюхельбекер, «Сирота», 1824

	И мы ― на Юг! Туда, где яхонт неба рдеет И где гнездо из роз себе природа вьет, И нас, и нас далекий путь влечет… Но солнце там души не отогреет И свежий мирт чела не обовьет.[26]
	— Владимир Одоевский, «Куда несетесь вы, крылатые станицы...», 1837

	И вот от мирты до жасмина Однажды ходит дочь Эддина, Она то розовую ножку В густых запутает цветах, То туфлю скинет на дорожку, И смех сверкает на устах.[27]
	— Шарль Мари Рене Леконт де Лиль (пер. Анненского), «Дочь эмира», 1889

	С Ним шли ученики. Прохлада ночи летней, Сменивши знойный день, струилася вкруг них. И спящий мир в тот час прекрасен был и тих. Бледнея, месяц плыл по голубой пустыне. Бессонный ключ, звеня, тишь ночи нарушал, И где-то мирт расцвел, и бальзамин дышал.[7]
	— Николай Минский, «Гефсиманская ночь», 1894

	Альгамбры вековые парки, Ее руин ажурных арки, Цветы пунцовые гранат, И мирт и розы аромат.[28]
	— Татьяна Щепкина-Куперник, «Марьянна Волховская», 1907

	И в белом храме, где служу я, Синеет море меж колонн И мирт роняет тень сквозную На мрамор плит и мой хитон.[29]
	— Дмитрий Кленовский, «Я помню розовые скалы...» (из сборника «Предгорье»), 1922

	Лишь вдоль опушки вод вспененных лента Бежит, как встарь, таясь в седой траве, Да мирта чахлая над грудою цемента Упорно тянется к блаженной синеве.[30]
	— Саша Чёрный, «На окраине», Рим, 1924

	Жду нового венка ― и помню, что сплетён Из мирта тёмного он будет: В чертоге гробовом, где вечный мрак и сон, Он навсегда чело моё остудит.[9]
	— Иван Бунин, «Венки», 1950

	Немного сердечных фраз В казенщине словоблудья, Один зеленеющий мирт В пустыне чертополоха ― И вы уж кричите: «Эпоха!»[10]
	— Илья Сельвинский, «Всем! Всем! Всем!», 1957

	А с неба, с неба… Погляди-ка! Должно быть, ангелы линяют! Из тучи наискось ― вот шуму! В ладони нищему ― вот смеху! <...> И в отдаленье пахнет мартом, И в подворотне пахнет миртом.[12]
	— Всеволод Зельченко, «Теперь здесь Фландрия. Крещенье...», 1987

Источники

1. 1 2 Н. М. Карамзин. Полное собрание стихотворений. Библиотека поэта. Большая серия. — Л.: Советский писатель, 1966 г.
2. 1 2 3 И. И. Дмитриев. Полное собрание стихотворений. Библиотека поэта. Большая серия. — Л.: Советский писатель, 1967 г.
3. 1 2 3 Вяземский П. А. Стихотворения. Библиотека поэта. Большая серия. — Ленинград, Советский писатель, 1986 г.
4. 1 2 Юрий Тынянов. Пушкин и его современники. ― М.: Наука, 1969 г. — Французские отношения Кюхельбекера, 1939 год.
5. 1 2 Карнович Е. П. Очерки и рассказы из старинного быта Польши. — СПб.: Типография Ф. С. Сущинского, 1873 г. — С. 127
6. 1 2 П.И.Огородников. «Очерки Персии». Калейдоскоп шахруда. Персидское побережье Каспия. Перевал через Кузлук». — СПб. 1878 г.
7. 1 2 Н. Минский, А. Добролюбов. Стихотворения и поэмы. Новая библиотека поэта. Большая серия. — СПб.: Академический проект, 2005 г.
8. 1 2 Иван Ефремов, Собрание сочинений: В пяти томах. Том 5. Книга 1. — М.: Молодая гвардия, 1989 г.
9. 1 2 И. А. Бунин. Стихотворения. Библиотека поэта. — Л.: Советский писатель, 1956 г.
10. 1 2 И. Сельвинский. Избранные произведения. Библиотека поэта. Изд. второе. — Л.: Советский писатель, 1972 г.
11. 1 2 А.Найман, «Рассказы о Анне Ахматовой». — М.: Вагриус, 1999 г.
12. 1 2 Вс. В. Зельченко. Из Африки: Стихи. — М.: АРГО-РИСК, 1994 г.
13. ↑ Михаил Гаспаров. «Занимательная Греция». — М.: НЛО, 1998 г.
14. 1 2 И. Н. Сокольский, «Что есть что в мире библейских растений». — М.: журнал «Наука и жизнь», №5 за 2006 г.
15. ↑ Е.А.Соловьёв-Андреевич «Л.Н.Толстой, его жизнь и литературная деятельность». — СПб: Типография т-ва Общественная польза", 1897 г.
16. ↑ В.П. Боткин. «Письма об Испании». — Л.: Наука, 1976 г.
17. ↑ Буслаев Ф. И. Мои досуги: Воспоминания. Статьи. Размышления. — М.: «Русская книга», 2003 г.
18. ↑ Карамзин Н.М. Избранные сочинения в двух томах.. Том 1. — М.; Л.: Художественная литература, 1964 г.
19. ↑ Фаддей Булгарин, Сочинения. — Москва: «Современник», 1990 год
20. ↑ Ганс Христиан Андерсен. Собрание сочинений в четырёх томах. Том третий. Издание второе — С.-Петербург: Акцион. Общ. «Издатель», 1899 г., С.196
21. ↑ М. Ю. Лермонтов. Полное собрание сочинений: В 5 т. — М. Л.: Academia, 1935-1937 гг.
22. ↑ Н. П. Вагнер, «Сказки Кота-Мурлыки». — М.: Правда, 1991 г.
23. ↑ Ф. Ф. Зелинский. Религия эллинизма. — Томск: Водолей, 1996 г.
24. ↑ Ладинский А. П. «В дни Каракаллы». ― Мн.: «Мастацкая литаратура», 1987 г.
25. ↑ Ф. И. Тютчев. Полное собрание стихотворений. — М.: Советский писатель, 1987 г. — Том 2. Стихотворения, 1850—1873. — С. 45
26. ↑ Одоевский В. Ф. Полное собрание стихотворений. Библиотека поэта. Второе издание. — Л.: Советский писатель, 1958 г.
27. ↑ И. Ф. Анненский. Избранные произведения. — Л.: Художественная литература, 1988 г. — стр.205.
28. ↑ Т. Л. Щепкина-Куперник. Избранные стихотворения и поэмы. — М.: ОГИ, 2008 г.
29. ↑ Кленовский Д. Полное собрание стихотворений. Под редакцией О. Коростелева. — М.: Водолей, 2011 г.
30. ↑ Саша Чёрный. Собрание сочинений в пяти томах. Москва, «Эллис-Лак», 2007 г.

См. также

• Эвкалипт
• Лавр
• Камфорное дерево
• Авокадо
• Розмарин
• Гуайява
• Кипарис
• Чабрец
• Кошачья мята
• Лавровый лист
• Эстрагон