Remove ads
супруга Льва Толстого Из Википедии, свободной энциклопедии
Графиня Со́фья Андре́евна Толста́я (урождённая Берс, 22 августа [3 сентября] 1844, Покровское-Стрешнево, Московская губерния, Российская империя — 4 ноября 1919[1][2], Ясная Поляна, Тульская губерния) — супруга, ближайшая помощница и сохранительница наследия Льва Толстого.
Софья Андреевна Толстая | |
---|---|
Имя при рождении | Софья Андреевна Берс |
Дата рождения | 22 августа (3 сентября) 1844 |
Место рождения | |
Дата смерти | 4 ноября 1919[1][2] (75 лет) |
Место смерти | |
Страна | |
Род деятельности | писательница, автобиограф, автор дневника, биограф, фотограф |
Отец | Андрей Евстафьевич Берс[вд][3] |
Мать | Любовь Александровна Иславина[вд][3] |
Супруг | Лев Николаевич Толстой[4] |
Дети | Александра Львовна Толстая, Сергей Львович Толстой, Татьяна Львовна Сухотина-Толстая, Илья Львович Толстой, Лев Львович Толстой[3], Мария Львовна Толстая, Михаил Львович Толстой и Андрей Львович Толстой |
Медиафайлы на Викискладе | |
Произведения в Викитеке |
Софья Андреевна Берс родилась 22 августа (3 сентября) 1844 года[5] на съёмной даче в усадебном парке Покровского-Стрешнева в дворянской семье среднего достатка. Её отец — врач Московской дворцовой конторы действительный статский советник Андрей Евстафьевич Берс (1808—1868), происходивший по отцу из немецких дворян[6][7], а мать — Любовь Александровна Иславина (1826—1886), относившаяся к купеческому сословию[~ 1]. В молодости отец служил врачом у московской барыни Варвары Петровны Тургеневой и имел от неё ребёнка, Варвару Житову, которая таким образом оказалась единокровной сестрой Софье Толстой и единоутробной — Ивану Тургеневу.
Другими детьми супругов Берс были дочери Елизавета Андреевна Берс (1843—1919) и Татьяна Андреевна Кузминская (1846—1925)[~ 2] и пять сыновей: орловский вице-губернатор Александр Андреевич (1845—1918), статские советники Пётр Андреевич (1849—1910) и Степан Андреевич (1855—1910), а также Владимир (1853—1874) и Вячеслав (1861—1907)[9]. Софья Берс — правнучка первого министра просвещения Петра Васильевича Завадовского.
Вплоть до замужества Софьи Андреевны Берсы проводили каждое лето на даче в Покровском-Стрешневом. В конце мая 1856 года у них гостил Лев Толстой, а сестры Берс, которых писатель назвал милыми и весёлыми девочками, прислуживали семье во время обеда. Софья Андреевна была склонна к мечтательности и литературным занятиям, но приучена и ко всякого рода домашнему женскому труду, стремилась к независимости и не исключала необходимости обеспечивать себя собственным трудом[10]. Получив хорошее домашнее образование, Софья Андреевна в 1861 году сдала экзамен в Московском университете на звание домашней учительницы, причём выделилась русским сочинением, поданным профессору Тихонравову, на тему «Музыка».
В августе 1862 года Софья Андреевна с семьёй гостила у деда Александра Михайловича Исленьева в имении его законной жены Софьи Александровны (урождённой Ждановой) в селе Ивицы Одоевского уезда Тульской губернии, где их навестил Лев Толстой. Там он объяснился в любви к Софьи Андреевне — Толстой писал мелком первые буквы слов, а она их читала: «Ваша молодость и потребность счастья слишком живо напоминают мне мою старость и невозможность счастья»[11]. Этот эпизод впоследствии был использован им в романе «Анна Каренина» в сцене объяснения Левина в любви Кити. В конце августа Берсы вместе с Толстым вернулись в Москву, где в последующий месяц писатель ежедневно посещал их на даче в Покровском-Стрешневе, при этом семья считала, что Лев Николаевич ездит для старшей дочери Лизы[10]. 16 сентября того же года Толстой сделал Софье Андреевне предложение:
Софья Андреевна! Мне становится невыносимо. Три недели я каждый день говорю: нынче всё скажу, и ухожу с той же тоской, раскаяньем, страхом и счастьем в душе… Скажите, как честный человек, — хотите ли вы быть моей женой? Только ежели от всей души, смело вы можете сказать да, а то лучше скажите нет, ежели есть в вас тень сомнения в себе. Ради Бога, спросите себя хорошо… Мне страшно будет услышать нет, но я его предвижу и найду в себе силы снести; но ежели никогда мужем я не буду любимым так, как я люблю, это будет ужасней[12].
Стремясь быть честным перед своей невестой, Толстой перед свадьбой дал ей прочитать свои дневники, где среди прочего описывалось про его терзания плоти и про страсти по крестьянке Аксинье Базыкиной, что привело юную Софью Андреевну в ужас[10]. 23 сентября 1862 года состоялась свадьба и венчание Толстого и Берс в церкви Рождества Богородицы в Московском Кремле[13][14]. После женитьбы, о которой Толстой в дневнике писал как о неимоверном счастье[15], супруги сразу же уехали в Ясную Поляну, и Софья Андреевна на девятнадцать лет сделалась жительницей деревни, изредка выезжая в Москву. Через несколько месяцев после свадьбы Толстая впервые увидела крестьянку Аксинью, которую прислали в барский дом мыть полы. В своём дневнике она ревниво удивлялась, как муж может быть безумно влюблён в простую толстую бабу, которую она с лёгкостью и удовольствием готова была убить[16].
Период взаимной адаптации проходил при безусловном доминировании мужа, в результате чего её любовь к нему и сила его авторитета заставили Софью Андреевну считать, что она нехороша, недостойна его и испортила его жизнь. Уже в первые месяцы после замужества она писала в своём дневнике о тяжести его влияния, о том, что думает его мыслями, смотрит его взглядами, но при этом старается бороться, чтобы не потерять себя[10]. Несмотря на это, первые годы их супружеской жизни были самыми счастливыми[17], и приятель Толстого Иван Петрович Борисов в 1862 году о супругах заметил:
Она — прелесть хороша собою вся. Здраво умна, проста и нехитроумна — в ней должно быть и много характера, то есть воля её у неё в команде. Он в неё влюблен до Сириусов. Нет, всё ещё не успокоилась буря в его душе — притихла с медовым месяцем, а, там наверно, пронесутся ещё ураганы и моря сердитого шума[18].
В 1863 году у Толстых родился первенец — сын Сергей. Лев Николаевич, одолеваемый тоской по естественности и простоте, считал, что мать должна сама кормить младенца, и Софья Андреевна, стремясь ему соответствовать, была с ним в этом солидарна. Из-за жестокой мастопатии она относилась к кормлению как к жертвенности сыну, что в итоге привело к её болезни и необходимости взять кормилицу[10]. Софья Андреевна была отягощена постоянными беременностями. Из первых тридцати лет супружеской жизни она в общей сложности была беременна 10 лет. Одиннадцать из тринадцати своих детей она вскормила грудью[19].
В 1884 году Толстой, отказавшись от права собственности и распоряжения имуществом, передал жене и управление имением, и ведение издательских дел[10]. На протяжении многих лет Софья Андреевна оставалась верной помощницей мужа в его делах: переписчицей рукописей, переводчицей, секретаршей, издательницей его произведений. Художник Леонид Пастернак, близко знакомый с семьёй Толстых, заметил о Софье Андреевне: «…Она во многих отношениях была крупным, выдающимся человеком — в пару Льву Николаевичу… Софья Андреевна сама по себе была крупной личностью». Обладая тонким литературным чутьём, она писала повести, детские рассказы, мемуарные очерки. В течение всей своей жизни, с небольшими перерывами, Софья Андреевна вела дневник, о котором говорят как о заметном и своеобразном явлении в мемуаристике и литературе о Толстом. Её увлечениями были музыка, живопись, фотография.
В 1880—1890-е годы, вследствие изменения взглядов Толстого на жизнь, в семье произошёл разлад. Софья Андреевна, не разделявшая новых идей мужа, его стремлений отказаться от собственности, жить своим, преимущественно физическим трудом, всё же прекрасно понимала, на какую нравственную и человеческую высоту он поднялся. В книге «Моя жизнь» Софья Андреевна писала:
…Он ждал от меня, бедный, милый муж мой, того духовного единения, которое было почти невозможно при моей материальной жизни и заботах, от которых уйти было невозможно и некуда. Я не сумела бы разделить его духовную жизнь на словах, а провести её в жизнь, сломить её, волоча за собой целую большую семью, было немыслимо, да и непосильно[20].
О «материальной жизни и заботах» Софьи Андреевны можно судить по её дневникам. 16 декабря 1887 года она писала:
Этот хаос бесчисленных забот, перебивающих одна другую, меня часто приводит в ошалелое состояние, и я теряю равновесие. Ведь легко сказать, но во всякую данную минуту меня озабочивают: учащиеся и болящие дети, гигиеническое и, главное, духовное состояние мужа, большие дети с их делами, долгами, детьми и службой, продажа и планы Самарского именья…, издание новое и 13 часть с запрещённой «Крейцеровой сонатой», прошение о разделе с овсянниковским попом, корректуры 13 тома, ночные рубашки Мише, простыни и сапоги Андрюше; не просрочить платежи по дому, страхование, повинности по именью, паспорты людей, вести счёты, переписывать и проч. и проч. — и всё это непременно непосредственно должно коснуться меня[21].
Зная о том, что её роль в жизни Льва Толстого оценивалась неоднозначно, она писала:
…Пусть люди снисходительно отнесутся к той, которой, может быть, непосильно было с юных лет нести на слабых плечах высокое назначение — быть женой гения и великого человека.
В 1895 году умер от скарлатины семилетний сын Толстых Ваничка. Чтобы помочь Софье Андреевне справиться с тяжким горем, Толстые пригласили провести лето в Ясной Поляне давно и хорошо знакомого им С. И. Танеева, композитора и прекрасного пианиста. Его присутствие вернуло её к жизни, но на следующий год, когда Танеев снова приехал на лето в Ясную Поляну, стало понятно, что она страстно влюбилась в него[22]. Хотя Танеев, по-видимому, был гомосексуален[23] и никак не отвечал на её устремления, Лев Толстой тяжело переживал эту страсть. Он безуспешно просил жену прекратить общение с Танеевым, старшие дети также осуждали её; сама же она в дневнике жаловалась на деспотизм мужа. Ещё в 1904 году она пыталась вызвать Танеева на откровенный разговор, но он отвечал ей лишь сухими письмами. Литературоведы проводят параллели между этим любовным треугольником и повестями, которые к тому времени успели написать его участники: «Крейцеровой сонатой» Льва Николаевича и «Чья вина?» Софьи Андреевны[24].
Ужасно больно и унизительно стыдно, что чуждый совсем и не нужный и ни в каком смысле не интересный человек руководит нашей жизнью, отравляет последние года или год нашей жизни, унизительно и мучительно, что надо справляться, когда, куда он едет, какие репетиции когда играет[25].
В феврале 1901 года Святейший Синод Русской православной церкви опубликовал Определение, воспринятое общественностью как отлучение Льва Толстого от церкви. Софья Андреевна немедленно направила письмо первенствующему члену Синода митрополиту Санкт-Петербургскому Антонию (Вадковскому), в нём графиня выразила своё «горестное негодование» и предсказала, что акция Синода вызовет ещё бо́льшую любовь и сочувствие Льву Николаевичу. Софья Андреевна выразила также уверенность, что, несмотря на тайный запрет Синода, найдётся священник, который выполнит отпевание Толстого. Копию письма она направила Победоносцеву, но тот не ответил. Вадковский в своём ответе ограничился формальной отпиской. Письмо графини вызвало немалый общественный резонанс и было перепечатано во многих русских и зарубежных газетах[26].
24 февраля 1904 года Софья Андреевна начала работу над своими записками с мемуарами, которые получили название «Моя жизнь». Воспоминания, которые охватывали более полувека: с 1844 года по 1901 год, сама Толстая ценила очень высоко, считая их самым дельным из того, что она когда-либо написала. Написанию «Моей жизни» предшествовала тщательная работа Софьи Андреевны с различными биографическими документами. Она делала выписки из своих дневников и из переписки с Львом Толстым, из писем разных лиц к мужу и к ней. Мемуары Софьи Андреевны стали документом жизни и быта семьи Толстых со сложностями и тонкостями внутрисемейных отношений[27].
В октябре 1910 года, незадолго до смерти, Лев Толстой после ряда конфликтов с женой решил оставить семью и уехал из Ясной Поляны. В своём последнем письме Софье Андреевне, в ответ на призыв вернуться, он писал[28]:
Свидание наше и тем более возвращение моё теперь совершенно невозможно. Для тебя это было бы, как все говорят, в высшей степени вредно, для меня же это было бы ужасно, так как теперь моё положение, вследствие твоей возбуждённости, раздражения, болезненного состояния стало бы, если это только возможно, ещё хуже. Советую тебе примириться с тем, что случилось, устроиться в своем новом, на время, положении, а главное — лечиться… Дело не в исполнении каких нибудь моих желаний, и требований, а только в твоей уравновешенности, спокойном, разумном отношении к жизни. А пока этого нет, для меня жизнь с тобой немыслима..
Уход и смерть Толстого тяжело подействовали на Софью Андреевну, она была глубоко несчастна, не могла забыть, что перед его кончиной не смогла повидаться с мужем. 29 ноября 1910 года она писала в «Ежедневнике»:
Невыносимая тоска, угрызения совести, слабость, жалость до страданий к покойному мужу… Жить не могу[29].
После смерти Толстого Софья Андреевна продолжила издательскую деятельность, выпустив свою переписку с мужем, завершила издание собрания сочинений писателя. В годы Первой мировой войны она оказывала помощь беженцам: делала взносы в детскую комиссию Тульского комитета оказания помощи детям беженцев и шила им одеяла, а также респираторы для солдат[30].
Последние годы жизни Софья Андреевна провела в Ясной Поляне, где скончалась 4 ноября 1919 года. Похоронена в семейном склепе Толстых возле храма Николая Чудотворца в Кочаках, недалеко от Ясной Поляны.
От брака Льва Николаевича с Софьей Андреевной родилось 13 детей, пять из которых умерли в детстве:
Имена некоторых героев романа «Война и мир», в том числе Наташи Ростовой, и описание семейных сцен Ростовых Л. Н. Толстой взял из неопубликованной повести Софьи Андреевны «Наташа», написанной до свадьбы летом 1862 года[31].
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.
Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.