Loading AI tools
ханаанский бог смерти и засухи Из Википедии, свободной энциклопедии
Мот, Му́ту (семит. *mawt; угар. 𐎎𐎚; ивр. מות; финик. 𐤌𐤕; араб. موت; букв. «смерть») — угаритский бог смерти, засухи, болезней, бесплодия и царь подземного царства, по угаритским текстам, царствующий далеко на западе, там где заходит солнце, под землёй в городе Хамрай, который находился за горами или горными цепями Таргазаззи и Сармагги, опоясывающие плоскую землю. Основным источником информации о его роли в мифологии является эпос Цикл Баала в котором он выступает противником Баала за главенство в мире и над богами, а также его убийцей.
| Мот | |
|---|---|
| угар. 𐎎𐎚 | |
 Основанное на Библии изображение ада, олицетворяемое ужасающим чудовищем. Образ очень похож на описание Мота в угаритских мифах. Церковь Святого Лаврентия в Лохье, XVI век | |
| Бог подземного мира, засухи, болезней, бесплодия и смерти | |
| Мифология | Западносемитская |
| Часть | ханаанская, угаритская, финикийская религия |
| Тип | Божество |
| Местность | Левант |
| Толкование имени | «смерть» |
| Греческое написание | Μώτ |
| Пол | Мужской |
| Отец | |
| Мать | |
| Братья и сёстры | Ям, Анат и прочие |
| Супруга | Шеол[вд] |
| Связанные персонажи | Шеол, Девер, Кетев, Арцай, Шувала |
| Обиталище | Город Хамрай |
| Культовый центр | Отсутствовал |
| Характерные черты | Ненасытность, огромная пасть |
| Атрибуты | Скипетр «бездетности и вдовства» |
| Первое упоминание | Середина XIV века до н. э. |
| В эллинизме | Танатос, Плутон |
| В иных культурах | Аид |
Позже он сам был убит богиней Анат, которая расчленяет, промалывает жерновами и разбрасывает по полю, поступая с ним как с колосом злака. Этот эпизод был интерпретирован как ритуальное убийство или то, что просто отражал окончательное убийство Мота. Через семь лет он воскресает, и вступает в равную борьбу с Баалом. Испугавшись угрозы богини солнца Шапаш, что его отец Эль прогонит с его трона, он уступает Баалу. В угаритских списках богов, он не упоминается, вероятно, потому, что ему не поклонялись, а единственное обрядовое действие с Мотом, вероятно, описано в Мифе о Рождении Благих Богов, где его изображение со скипетром побивалось участниками обряда, чтобы увеличить плодородность и плодовитость общества.
Также Мот упоминается в сохранившихся фрагментах греческого перевода сочинений финикийца Санхуниатона, сделанного Филоном из Библоса, где выступает, как некая водянистая субстанция, возникшая из духа и создавшая мир, что имеет параллели с Библией, где дух Бога парит над водами в начале творения, и как умерший сын Реи и Эля, названого Кроном, и которого тот сделал царём над миром мёртвых.
Мот присутствует и в книгах Ветхого Завета под терминами «смерть» и «Шеол», которые описываются, как ненасытные, проглатывающие грешников и имеющие огромную пасть, что совпадает с угаритским образом Мота в виде гигантской пасти с одной губой лежащей на земле, а другой губой достигающей неба, и языком, достигающим звёзд. По представлениям учёных, в Библии, он выступает противником Яхве, описываемого эпизодически, как божество бурь, которого последний победит окончательно, точно так же, как Мот выступает против другого божества бурь — Баала. Предполагается, что термин Шеол имеет происхождение от имени богини подземного царства Шувалы[англ.], которая, возможно, была супругой Мота в Угарите.
Угаритское 𐎎𐎚, «Муту» и финикийское 𐤌 𐤕, «Мот» происходят от общесемитского слова *mawt — «смерть». Это слово родственно другим словам в семитских языках: аккад. 𒍗, сир. ܡܘܬܐ, араб. موت, ивр. מות, шехр. mīt, геэз ሞት, мальт. mewt. От него также происходят слова «человек», «муж» с общим значением «смертный» в иврите, аккадском, угаритском и геэзском языках[1][2]. В греческом тексте Евсевия Кесарийского для обозначения имени бога, употребляется греческая форма слова «Мот» (Μώτ), которая не совпадает с позже появляющийся в тексте формой «Мут» (Μοὺθ)[3]. В угаритских текстах Моту даются различные эпитеты: bn 'ilm, «сын Эля»; pydd ‘il, «любимец Эля»; gzr, «витязь»[4]; šm ‘il mtm, «Мот — слава Эля»[5] или в буквальном переводе «Мот — имя Эля»[6].
Основной источник о Моте — угаритские таблички, датируемые, в основном, XIII—XII веками до нашей эры[7][8][9], в которых он предстаёт в виде бога смерти, засухи, болезней, бесплодия и подземного царства[10][11]. В мифологии Угарита Мот сын Эля и, вероятней всего, сын Ашеры[12]. А также главный противник Баала. В их антагонизме также отражается годичный земледельческий цикл: Баал обеспечивает дождливый период для прорастания семян и роста растений, Мот же отвечал за бесплодие и засуху. Традиционно Мот и Баал постоянно участвовали в сезонной борьбе, в которой Баал, как и многие подобные божества урожая, ежегодно побеждался и убивался. Мота, однако, также ежегодно убивала сестра Баала, Анат, которая таким образом способствовала воскрешению Баала[2]. Анат выполняет ритуальное убийство, разрубая, измельчая и рассеивая по полю останки, поступая с Мотом, как с колосом злака. На основе этого было сделана устаревшая характеристика Мота, как бога плодородия, но это предположение было отвергнуто, так как Мот связан с противоположными чертами — со смертью и засухой[13]. Мот также оказывается умирающим и воскресающим богом, и в этом качестве он представляет явную параллель Баала. Подобные представления, по мнению Поупа, нашли отражение и в Иоан. 12:24[14].
Вид бога Мота представляет собой гигантскую пасть, верхняя губа, которой достигает до неба, а нижняя — земли, с языком достигающим звёзд. Основной чертой Мота является неутолимый голод. Он поглощает все, что находится в близи его. Образ Мота подчеркивал всеохватность смерти, которой никто не может сопротивляться. Его проявлением в земном мире, кроме смерти каждого конкретного человека, являются бесплодие, иссушающий зной и жестокая засуха, ведущие к исчезновению всего живого. В царство Mота уходят мёртвые или он сам приходит за умирающими, например к Карату, спасти которого смогла лишь божественная целительница Шаатикат, созданная Элем и победившая Мота[10][15].
Мот обитал в городе hmry, Хамрай, расположенном в ущелье, находящееся на краю земли, которое воспринималось, как вход в подземный мир. Аналогии с мифологическими представлениями других народов показывают, что местонахождение бога смерти — на западе, там, где заходит солнце. Город находится за мифическими горами или горными цепями trgzz, Таргазаззи и trmg, Сармагги, также находящиеся на краю Земли, и опоясывающие её край. Топонимы этих гор больше нигде не упоминаются, и Шифман предполагает, что они имеют хурритское происхождение[16]. Также существует транслитерация Таргузиза и Таррумаги. Само же название города Хамрай переводится с угаритского Циркиным, как «место проливания слёз» или «место крушения»[17]. Шифман переводит название, как «пропасть»[18].
В тексте мифа о рождении благих богов — вероятных, Шахара и Шалима, есть элементы, присущие обрядовому мифу. Текст мифа поделен на несколько эпизодов, сопровождаемых указаниями на то, как правильно совершать обрядовые действия[19]. В ходе этого обряда, чтобы избежать гибели общества от неплодородия земли и от бесплодия женщин, в Угарите совершали специальную церемонию, когда изображение Мота со скипетром «бездетности и вдовства» появлялось перед собравшимися, а затем жрец призывал на него судьбу обрезанной и связанной виноградной лозы, подвергая образ Мота избиению и поношениям[20].
В списках угаритских богов Мот не упоминается. По мнению Шифмана, вероятно, потому что он был «ненавистным богом», и его культа не было[21].
Во 2-м тысячелетии до нашей эры в Эмаре и Угарите существовал культ богини Шувалы[англ.], где она считалась божеством загробного мира. В библеистике термин «Шеол», встречающийся в Библии и обозначающий загробный мир, иногда считается производным от имени Шувалы на иврите[22]. По словам ассириолога Луиса Фелиу, связь между Шеолом и Шувалой «возможна, но не несомненна»[23]. По предположению Циркина, в Угарите Шувалу, вероятно, считалась супругой бога смерти Мота. Филон указывает на существование некой финикийской богини, называя её эллинизированым именем Персефона. Циркин полает, что под ней имеется в виду Шувалу[24]. Также он предполагает связь дочери Баала — Арцай[англ.] с Мотом, на каком‑то этапе мифотворчества ханаанеев, воспринявшем её, как его супругу[25].
Миф об борьбе Баала и Мота являются частью Цикла Баала — известной угаритской повествовательной поэмы, сохранившиеся на табличках KTU[англ.] 1.1-6[26], которая также иногда называется, как Цикл Баала — Анат[27]. Миф сюжетно начинается в конце поэмы об постройки Баалом его дворца в тексте KTU 1.4, столбцах VII и VIII, где Баал торжествует в своём дворце, говоря, что не будет покорным Моту, и отправляет посланников Гапну и Угару[англ.] передать это Моту, к его царскому трону в городе Хамрай, находящимся в ущелье за горами Таргаззизи и Сармагги[28]. Там они найдут его на царском троне в грязи, среди нечистот[29]. Далее Баал предупредил своих посланцев, чтобы они к самому Моту не приближались, чтобы он не поглотил их[30]. Поэтому Гапну и Угару должны будут остановиться за тысячу мер, за десять тысяч полей от Мота, воздать ему почести и на расстоянии передать ему послание Баала, что он не будет подчиняться Моту. Отправившись, послы остановились на указанном расстоянии и передали послание богу смерти[31].
Тексты KTU 1.5 и KTU 1.6, на которых записан миф о противостоянии Баала и Мота[32], находятся в очень плохом состоянии, но общее повествование может быть восстановлено[33]. Когда Мот узнал о торжестве Баала, он возмутился и заявил, что только он, один будет править богами, накормит богов и людей, насытит всех живущих на земле. Мот велел передать Баалу, что он ненасытен, потому пускай Баал накормит и напоит его, удовлетворит его желания кувшинами вина, как его виночерпий, также напомнив ему, как ранил его копьём во время битвы со змеем Латану, и что даже богиня солнца Шапаш «в его руке». Миф о борьбе Баала с Латану не дошли[31]. Мот также требует, чтобы он взял с собой свою свиту — ветры, облака и дождь[34], а также жир, Пидрай[англ.] и Талай на гору Канканай[35] — где по представлениям угаритян был вход в подземный мир. Возможно, гора имела реальное местоположение, которое неизвестно. Само название горы knkny, сопоставляется Шифманом с еврейским ken — «основание», «опора», из чего Шифманом делается вывод, что гора воспринималось, как фундамент мироздания[36]. Если Баал всё это не выполнит, Мот обязуется проглотить его. Гапну и Угару вернулись на вершину Цафона во дворец Баала и передали ему послание Мота, от чего Баал испугался. Решив, что не сможет он противостоять богу смерти, он соглашается стать вечным рабом Мота, спуститься в глубь земли и сесть у подножия трона Мота. Бог смерти обрадовался этому, и в честь своего торжества устроив пир[31]. Шифман утверждает, что Баал впоследствии отказывается быть рабом[37]. Перед спуском в подземный мир Баал вступил на поле льва Мамету[англ.] в соитие с тёлкой, вероятно, в виде быка, от которой у него появился сын, вероятно, также бык[38]. Шифман полагает, что под тёлкой имеется богиня Анат, а под львом Мамету имеется в виду акадский бог смерти Нергал[28], либо бог чумы Эрру, которые оба известны, как мужья богини подземного мира Мамету. Эпитет «лев» в данном случае мог означать, что этот бог стоит рядом с троном Мамету и пожирает души мёртвых[39]. Элиаде полагает, что Баал отдал сына Элю, завернув в свою одежду[29]. Точная версия смерти Баала неизвестна[33]. Циркин предполагает, что он был убит на пиру[31], в то время, как Немировский говорит о смерти Баала сразу после соития[40].
Эль сидел в своем дворце у истоков вселенской реки, в середине потоков двух океанов[31]. От неизвестных посланцев, вероятно Гапну и Угару[41], он услышал весть, что Баал погиб[33]. При этом известии впал Эль в скорбь: сошёл со своего трона, сел на землю, посыпал свою голову прахом, вокруг бедер обернул вретище, при этом избив себя камнями, ножом сделав надрезы на щеках и подбородке, руками бив себя в грудь и в спину[31]. После этого Эль воскликнул, что беспокоится о судьбе людей — «народа Дагона» и, что так же как и он «сойдёт в землю». Анат тоже узнала о смерти Баала, начав поиск его тела, обыскивая каждую гору вплоть до «нижних полей» царства мёртвых. Она нашла тело Баала на поле льва Мамету, накрыла его своей одеждой и совершила траурный обряд, как и Эль, также беспокоясь о судьбе людей[42]. Вместе с ней скорбит и Шапаш. Позже, Шапаш взяла тело Баала и положила на плечи Анат, которая отнесла тело на Цафон, и погребла, принеся множество жертв животных по семьдесят раз. После этого, она отправилась к Элю и Ашере, склонившись и сказав, что те могут радоваться: теперь Баал мёртв[43]. Сохранившиеся части представляют собой проблему для исследователей, поскольку, по-видимому, даже если Анат ранее похоронила Баала, она активно ищет его после этого[44]. Было высказано предположение, что она похоронила только замену, а не настоящего Баала[45]. Шифманом выдвигается предположение, что имелся эпизод, что Баал воскресает и покидает свою гробницу[46]. Божественная чета решила выбрать другого владыку земли из числа сыновей Ашеры: Астара Ужасного, который, по словам Ашеры будет покорнее Баала[47]. Астар поднялся на Цафон и сел на трон Баала, но тот оказался ему велик, поэтому он спустился обратно на свою землю[48].
После в тексте идёт большой пробел в приблизительно в 30 строк[44]. Дальше история возобновляется: спустя время, скорбь Анат стала невыносимой и она пришла и потребовала у Мота вернуть её брата, дергая его за край плаща, и тот ответил:
Что ты хочешь, о девственница Анату?
Я обошел и обшарил
все горы до глубин земли,
все холмы до глубин полей!
Душа моя жаждет сынов человеческих,
душа моя — людей земных!
Я пришел в приятную страну,
на пастбище,
на прекрасное поле льва Мамету,
приблизился я к Силачу Ба’лу,
положил его я, как ягненка, в пасть мою,
как козленка, в глотку мою!
Погиб он! Светоч Илу, Шапашу,
озаряющая блеском небеса,
в руке сына Илу, Муту[49].
Снова спустя время, Анат напала на Мота: разрубила его мечом или серпом[50], сквозь сито просеяла, сожгла на огне, размолола жерновами мельницы, рассеяла по полю, чтобы птицы склевали его останки[48]. Все эти действия были идентифицированы исследователями, как процесс обработки зерна[33], либо также ритуального убийства[34]. По мнению Джона Гибсона, это маловероятно, поскольку действия Анат просто призваны проиллюстрировать, что уничтожение Мота было полным и основательным[51]. После смерти Мота воскрес Баал[48]. Хук предполагает, что Баал не был на земле семь лет, которые были годами засухи, а также, что Баал воскрес не после смерти Мота, а до него, но не был найден, поэтому воцарился Астар[33].
Элю явилось видение во сне, что небо наполнилось маслом, а реки мёдом, что он воспринял, как знак возвращения Баала[52]. Элиаде сравнивает это со схожими описаниями из Библии (Иез. 32:14), (Иов. 20:17)[53]. Не зная, где его искать, он передал это поручение Шапаш, через Анат, которые вместе нашли его. Баал взял свою дубинку и пошёл войной на детей Ашеры, которые заняли его трон, прогнав их. Спустя семь лет возродился Мот, который обратился к Баалу с упрёком, что по его вине он погиб, поэтому он требует одного из его братьев, чтобы съесть его. Баал отказывается, и Мот собирает свою свиту: семь юнцов и восемь кабанов, говоря им, что ему нужно сразиться с его братом Баалом, несмотря на то, что они оба сыны одной матери[54]. Началась битва, в которой оба были равны. Шапаш крикнула Моту, что если тот не остановиться, то его отец — Эль, сгонит его с трона. Мот испугался и уступил Баалу[55]. Баал окончательно воцарился, и Анат утверждает об эре мира, где «у быка будет голос газели, а у воробья голос соловья»[53]. Табличка заканчивается гимном в честь Шапаш, в котором также упоминается Котар-ва-Хасис[англ.][52].
В конце поэмы указано имя писца Ильмику, и имя царя Угарита Нимкада, а также верховного жреца Аттинпарлану[56], что даёт датировку поэмы серединой XIV века до н. э.. Хук полагает, что сама поэма несёт в себе черты аккадской и египетской мифологии, и намного древнее[33]. Также известен повреждённый текст KTU 1.133, также относящийся к мифу, который интерпретируется как ученическое упражнение писца, содержащий отрывок из описания пиршества Баала. Текст содержит акт интронизации Баала или поэтическое описании его эпифании[56].
Мот упоминается и в других мифах Цикла Баала. Так в конце поэмы о строительстве дома Баала, Баал собирает драгоценности, из которых должен быть построен его дом, и приглашает к себе Котара-ва-Хасиса. Последний предлагает сделать во дворце окно, однако Баал отказывается, опасаясь, как бы через окно не увидели его возлюбленных Пидрай и Талай, и, возможно, из страха перед Мотом[57] или Ямом. Котар-ва-Хасис начинает работу. По её завершении Баал устраивает пиршество для богов и богинь и решает сделать в доме окно[58].
Текст табличек эпизодически повествует о подчиненности Шапаш Моту, эпизодически упоминая, что Шапаш «в руке Мота». Вероятно, существовал недошедший миф о борьбе Мота и Шапаш[59]. Элементы поэмы, говорящие о подчиненности богини солнца Шапаш богу смерти Моту, сопоставляются Шифманом с представлениями, засвидетельствованными на алтаре из Трастевере, согласно которым время от заката до восхода солнце проводит в царстве мертвых и там преображается в Сатурна[60].
В мифе о Керете, Эль создает из глины целительницу Шаатикат, и она побеждает Мота, прогоняя болезнь Керета[61].
Финикийское представление о Моте существует в пересказе греческого автора Филона из Библоса Евсевием Кесарийским, который пишет о финикийском историке по имени Санхуниатон[3][62]. В повествовании Санхуниатона, который даёт некоторым финикийским богам греческие имена, на основе их сближения[63], Мот, который назван Мутом (Μοὺθ), является богом и сыном Эля, который назван Кроном[64], и Реи. Эль отдал господство над смертью и миром мертвецов своему умершему сыну от Реи, Моту. Филон говорит, что финикийцы называют Мота «смертью», Танатосом и Плутоном[65]. Настоящее финикийское имя Реи неизвестно[63]. Циркин, хотя и утверждает, что у финикийцев культ Ашеры не представлен широко, всё же предполагает, что это могла быть Ашера[66].
В более раннем философском мифе о творении Санхуниатон рассказывает о «мрачном воздухе», который затем воздух полюбил самого себя, и появилось Желание (πόθος). Из этого соединения образовался Мот (Μώτ), который был грязью или гнилостным водянистым соединением; и из него произошло всё сущее. Потом появились существа, ещё не имевшие никаких чувств. От них уже произошли другие существа, обладающие разумом, и получившие имя «зофасимины» (Ζωφασημίν), то есть «наблюдающие за небом», по своей форме походившие на яйцо. Одновременно возникли также солнце, луна и звёзды. Потом в Мот засиял в месте со всеми небесными телами и созвездиями[67].
По представлениям современных учёных в Ветхом Завете имеются несколько отрывков в которых упоминается Мот, в виде персонифицированного понятия «смерть» (евр. mawet), а также отожествляемого термина для обозначения загробного мира — Шеол[33][68][69][70].
О присутствии Мота свидетельствуют теофорные имена современников царя Давида — Ахимоф, «Брат мой — Мот» в 1 Пар. 6:25 и Азмавет в 2 Цар. 23:31 и 1 Пар. 27:25[71], «Силён Мот», вероятно, изначально имелось в виду «Силён, как Мот», по аналогии с другими ханаанейскими именами[72], и также связанный с ним топоним Бет-Азмавет (Езд. 2:24, Неем. 7:28, 12:29). Второе имя, как и топоним возникли из устойчивого выражения: «Мот силён» в угаритском эпосе и «Сильна, как Мот, любовь» в Песн. 8:6[73][74].
Библия описывает Мота и Шеол, как ненасытностых, и имеющих огромную глотку: «Шеол растянула глотку свою, раскрыла пасть свою без меры» (Ис. 5:14); надменный человек «растягивает глотку свою как Шеол, и как Мот он ненасытен» (Авв. 2:5); грешники говорят про своих жертв: «проглотим их, как Шеол» (Прит. 1:12). Угаритский эпос также представляет Мота огромным чудовищем, поглощающим своих жертв[15][73].
Вторжение Мота через окно в мифе о постройке дома Баала — тема, возможно, нашедшая отражение в книге Иеремии: «Ибо смерть входит в наши окна, вторгается в чертоги наши, чтобы истребить детей с улицы, юношей с площадей.» (Иер. 9:20, 21)[75]. Хотя Гастер замечает, что в угаритском тексе не указано, что через окно проникает именно Мот[76], также была предложена фигура бога Яма[58]. По словам Пауля, истоки стихов книги Иеремии нужно искать в образе демона Ламашту, которая убивает женщин и детей, проникая через окна[76].
В Книге Иова Вилдад Савхеянин, описывая участь беззаконного, называет Мота «Царём ужасов» (Иов. 18:13, 14). Угаритский эпос также изображает Мота восседающим на царском престоле в городе Хамрай[29][73].
Предсказывая будущее самонадеянных людей, 48-й Псалом уподобляет их овцам пастухом которых будет Мот (Пс. 48:15). В угаритском эпосе губительная сила Мота сходно описывается при помощи образов овец и коз[77][78].
Враг протагониста 67-го Псалма прямо называется Мотом: «Бог наш — бог побед…У господа исходы к Моту» (Пс. 67:21)[79]. Далее сообщается, что бог «поразил…темя» своего врага (Пс. 67:22). В угаритском мифе о борьбе Баала с богом моря Ямом Бог грозы поражает своего врага именно в темя[80].
Говоря о блуднице, Библия сообщает: «Дом её — дороги к Шеол, нисходящие к покоям Мота» (Прит. 7:27). Согласно угаритскому мифу, отец Мота Эль тоже обитает «в семи покоях»[73]. В покои Мота попадают через ворота: «Помилуй меня, Яхве,… возносящий меня от врат Мота» (Пс. 9:14); «В преполовение дней моих должен я идти во врата Шеол» (Ис. 38:10); «Нисходил ли ты в источники моря и ходил ли в глубинах бездны? Были ли тебе показаны врата Мота?» (Иов. 38:16, 17)[78].
Библейский параллелизм Аваддон/Шеол и Аваддон/Смерть соответствует той роли, которую Мот и Астару играют в угаритской поэме о борьбе Баала с Мотом как противники Баала — подателя жизни[81].
Библия также изображает Мота в виде охотника: «Силки Мота объяли меня…и сети Мота опутали меня. В беде моей я призвал Яхве, и к богу моему воззвал» (Пс. 17:5—7). Не называемый по имени, Мот в виде ловца с сетью присутствует в 90-м Псалме, автор которого обещает праведнику, что Яхве «избавит тебя от сети Ловца, от гибельного Девера…Не убоишься ужаса ночи, стрелы, летящей днём, Девера, ходящего во мраке, Кетева, опустошающего в полдень» (Пс. 90:1—6). Девер («Язва») и Кетев («Гибель») здесь — предполагаемые слуги или ангелы смерти; Петров предполагает, что возможно, их имеет в виду Книга Притч: «Гнев царя — ангелы Мота» (Прит. 16:14). Пророк Осия обещает, что Яхве спасёт от них израильтян: «От руки Шеол я избавлю их, у Мота выкуплю их. Мот! Где твой Девер? Шеол! где твой Кетев?» (Ос. 13:14)[78][82].
Упоминание об элементе угаритского мифа содержится в Псалме 47, 15 стихе, который читается следующим образом: «Ибо сей Бог есть Бог наш на веки и веки; Он будет вождем нашим до самой смерти» Пс. 47:15. По мнению Хука, в первоначальном варианте это звучало иначе: «Наш Бог, который существует всегда, наш поводырь в борьбе против Смерти», — и этот текст имеет явную связь с угаритским мифом[83]. Но это точка зрения является спорной[84].
В финикийской религии Мот представлен в виде изначальной влаги, которая сотворила мир с помощью духа, в библейской истории в начале космогонии также есть Бог в виде духа, парящим над водами. Книге Премудрости Соломона также говорится о создании мира Богом из безобразного вещества[85].
Победа Мота над Баалом, и наступившая за тем засуха, Элиаде сравнивает с циклом семи засушливых годов в Быт. 41:2 и 2 Цар. 24:13[53].
Намёк на Мота также был предложен в других стихах Псаломов: Пс. 68:21 и Пс. 73:4, но Джон Дей ставит это под сомнение[86].
Имеются в Библии также указания, позволяющие предположить существование не включенного в библейское повествование мифа о борьбе Яхве со Смертью — Мотом. В Ис. 25:8 идёт речь о победе Яхве над Смертью. Вариация на эту же тему содержится в Пс. 18:5—17, Ис. 28:14—18, где пророк Исайя упоминает Мота как того, с кем может быть заключён завет, как он может быть заключён с Яхве[87].
Яхве — податель воды, дождя, молний и грома Иер. 10:12, 13; Зах. 10:1; Иов. 37, 2—6; 38, 22—30 — является прямым аналогом угаритского Баала[88]. В угаритском эпосе жертвой Мота становится Баал: Впоследствии Баал воскресает, чтобы вновь вступить с Мотом в борьбу, которая повторяется ежегодно. Пророк Исайя обещает, что поглощающий Баала Мот будет сам поглощён сменившим Баала Яхве, причём эта победа будет окончательной: «Яхве Воинств… проглотит Мота навеки» (Ис. 25:6—8)[89]. В Библии складывается новый уровень представлений: Яхве спасает от Смерти; у Исайи договор со Смертью, в основании которого лежит ложь и обман, подчёркнуто противопоставлен договору с Яхве, в основе которого — правосудие и правда. В мифологему борьбы умирающего и воскресающего бога со Смертью с течением времени вкладывается новое содержание: борьба добра со злом. Этот дуализм, испытавший впоследствии интенсивное иранское влияние, найдёт свое выражение в идеологии кумранской общины, ессейства и раннего христианства[90][91].
Существует точка зрения некоторых исследователей, что еврейская традиция Песаха началась как ритуал, связанный с мифом о Моте, убивающем Баала. Песах отмечался в конце сезона дождей. Возможно, съедая козленка или ягненка на Песах, евреи символически воссоздавали съедение Мотом Баала, надеясь, что это вовремя остановит дождь. При этом кости ягнёнка — символического изображения Баала, запрещалось ломать, так как это неблагоприятно повлияет на воскрешение Баала осенью, когда снова понадобятся дожди[92][93]. Христианские ученые оспаривают такой взгляд, как неспособность принять во внимание первоначальный нарратив и культурный контекст, считая, что авторы Библии хорошо знали религиозные воззрения других народов, и противопоставляли себя им[94][95].
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.
Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.
