Loading AI tools
прославление в лике православных святых Царской семьи, расстрелянной в ночь с 17 по 18 июля 1918 года в Екатеринбурге - императора Николая II Из Википедии, свободной энциклопедии
Канонизация царской семьи — прославление в лике православных святых Николая II, его жены Александры Фёдоровны и их пятерых детей, расстрелянных в Екатеринбурге в ночь с 16 на 17 июля 1918 года. Канонизация связана с широким почитанием царской семьи православными верующими.
Царственные страстотерпцы | |
---|---|
| |
Умер |
17 июля 1918 Екатеринбург, РСФСР |
Канонизирован | 20 августа 2000 года |
В лике | страстотерпцев |
День памяти | 4 (17) июля |
Медиафайлы на Викискладе |
В 1981 году Русской православной церковью заграницей члены семьи Николая II были причислены к лику святости мученики. В 2000 году, после продолжительных споров, вызвавших значительный резонанс в России, они были причислены к лику святости страстотерпцы Русской православной церковью Московского патриархата; в настоящее время почитаются этой церковью как царственные страстотерпцы.
День памяти: 4 (17) июля (день расстрела), а также в числе Собора новомучеников — 25 января (7 февраля), если этот день совпадёт с воскресным днем, а если не совпадёт — то в ближайшее воскресенье после 25 января (7 февраля).
В ночь с 16 на 17 июля 1918 года семья Романовых и их слуги были расстреляны в подвале Ипатьевского дома по постановлению Уральского областного совета рабочих, крестьянских и солдатских депутатов, возглавлявшегося большевиками[прим 1].
|
|
Почти незамедлительно после объявления о казни Николая II и его семьи в отдельных группах верующих слоёв российского общества начали возникать настроения, приведшие в итоге к канонизации[6][7].
Через три дня после расстрела, 8 (21) июля 1918 года во время богослужения в Казанском соборе в Москве патриарх Тихон произнёс проповедь, в которой обозначил «суть духовного подвига» царя и отношение церкви к вопросу казни: «На днях свершилось ужасное дело: расстрелян бывший Государь Николай Александрович… Мы должны, повинуясь учению слова Божия, осудить это дело, иначе кровь расстрелянного падет и на нас, а не только на тех, кто совершил его. Мы знаем, что он, отрекшись от престола, делал это, имея в виду благо России и из любви к ней. Он мог бы после отречения найти себе безопасность и сравнительно спокойную жизнь за границей, но не сделал этого, желая страдать вместе с Россией. Он ничего не предпринимал для улучшения своего положения, безропотно покорился судьбе»[6]. Кроме того, патриарх Тихон благословил архипастырей и пастырей совершать панихиды о Романовых.
По мнению РПЦ, характерное для народа благоговейное уважение к миропомазаннику, трагические обстоятельства его смерти от рук врагов и жалость, которую вызывала гибель ни в чём не повинных детей, — из всего этого постепенно сформировалось отношение к царской семье не как к жертвам политической борьбы, а как к христианским мученикам. Как отмечал митрополит Крутицкий и Коломенский Ювеналий, «почитание Царской Семьи, начатое Тихоном, продолжалось — несмотря на господствовавшую идеологию — на протяжении нескольких десятилетий советского периода нашей истории. Священнослужители и миряне возносили к Богу молитвы о упокоении убиенных страдальцев, членах Царской Семьи. В домах в красном углу можно было видеть фотографии Царской Семьи»[7]. О масштабах этого почитания данных нет.
В эмигрантской среде эти настроения были ещё более очевидными. Например, в эмигрантской прессе появлялись сообщения о чудесах, совершённых царственными мучениками (1947). Митрополит Сурожский Антоний в интервью 1991 года, характеризующем ситуацию среди русских эмигрантов, указывал, что «многие за границей почитают их святыми. Те, кто принадлежит к патриаршей церкви или другим церквам, совершают панихиды в память их, а то и молебны. А в частном порядке считают себя свободными им молиться», что, по его мнению, уже является местным почитанием[8].
В 1981 году царская семья была прославлена решением Архиерейского собора Русской зарубежной церкви. Это событие усилило внимание к вопросу о святости последнего русского царя и в СССР[9].
Во второй половине 1980-х годов в связи с Перестройкой в советском обществе возросла политическая активность, стало возможным обсуждать запретные ранее темы. Одним из таких вопросов была канонизация царской семьи.
16 июля 1989 года вечером на пустыре, где ранее стоял дом Ипатьева, стали собираться люди. Там впервые открыто прозвучали народные молитвы Царственным мученикам. 18 августа 1990 года на месте Ипатьевского дома был установлен первый деревянный крест, возле которого верующие стали молиться один-два раза в неделю, читать акафисты[10].
В 1980-х годах в России также был поднят вопрос об официальной канонизации хотя бы расстрелянных детей[11], чья безвинность не вызывает сомнений. Упоминаются написанные без церковного благословения иконы, в которых были изображены только они одни, без родителей[12]. В 1992 году к лику святых была причислена сестра императрицы великая княгиня Елизавета Фёдоровна, ещё одна жертва большевиков. Тем не менее существовало и большое число противников канонизации.
Различные эмигрантские организации настойчиво требовали от Русской православной церкви заграницей (РПЦЗ) канонизации Николая II уже в 1920—1930 годах. Так, обращаясь в 1938 году ко Второму всезарубежному собору, «Царский вестник» писал: «Честные архипастыри и отцы! Сыновне молим Вас исполнить это самое великое дело Вашей земной жизни. Ведь если Вы не прославите Царя-Искупителя, то встанут из своих безвестных могил все замученные и прославят Его!». Однако эти инициативы встречали сдержанное отношение высших иерархов РПЦЗ. Митрополит Антоний (Храповицкий) так объяснял своё мнение о том, что канонизация Николая II преждевременна:
Я надеюсь и даже питаю уверенность, что Господь принял Его душу в Своё Небесное Царство, но отсюда ещё далеко до прославления Его как святого. Правда, бывали случаи, когда неповинная смерть праведников сама по себе была принимаема современниками, как основание для его прославления. Такова была кончина св[ятых] благоверных князей Бориса и Глеба от руки братоубийцы Святополка. Однако это событие было принято как доказательство их святости после того, когда погребение их стало сопровождаться многочисленными исцелениями больных и т. п. явными чудесами. <…> Если Господь, паче чаяния, соблаговолит так прославить кротчайшего и смиренного сердцем Царя Николая Александровича, то Ваше благочестивое желание, вероятно, будет исполнено.
Митрополит обращал внимание, что для канонизации должны быть выполнены следующие условия: «либо освидетельствованы мощи покойного как нетленные, либо собраны и проверены сказания о чудесах, совершённых по его молитвам Богу. Церковь относится, конечно, с полной серьёзностью к такому делу и чрезвычайно строго проверяет сказания об исцелениях, произведённых праведником или об его явлениях после кончины». Однако в посланиях Второго всезарубежного собора 1938 года Николая II уже называют мучеником[13].
В 1940-х годах самосознание РПЦЗ начало изменяться, ужесточилась критика Московской патриархии, сложилось восприятие себя как «Церкви неповреждённой, носительницы идей Святой Руси». Новый митрополит Филарет уже не возражал против прославления новых святых, в 1964 году был причислен к лику святых Иоанн Кронштадтский[13].
Архиерейский собор РПЦЗ 1967 года постановил во всех поминовениях именовать императора «убиенным Царём-мучеником»[14].
Архиерейский собор РПЦЗ 1971 года поручил Архиерейскому синоду РПЦЗ начать сбор материалов о новомучениках и исповедниках Российских во главе с «Царём Мучеником и Царской семьёй»[13].
В РПЦЗ присутствовала идея, что убийство царской семьи было «ритуальным» и совершённым евреями-слугами грядущего антихриста, о чём «свидетельствовала» «каббалистическая надпись». Так, эту версию в проповеди на 54-ую годовщину убийства излагал один из виднейших иерархов РПЦЗ, ректор семинарии в Джорданвилле, архиепископ Аверкий (Таушев)[15].
В 1981 году Архиерейский собор РПЦЗ причислил к лику святых Николая II, всю царскую семью и их слуг. Перед этим в русском зарубежье не один год велась полемика о царствовании Николая II[9]. Высказывались предложения исключить из числа прославляемых новомучеников всю семью Николая II, либо прославить только детей, либо исключить только Александру Фёдоровну (последнее мнение высказывалось особенно часто[16]). В вопросе канонизации столкнулись также мнения двух иерархов РПЦЗ — архиепископа Антония (Бартошевича) и епископа Нектария (Концевича). Антоний настаивал, чтобы царю не отводилось особое место и чтобы во время богослужения имя его упоминалось в тропаре новомученикам после имён иерархов. Нектарий же считал, что духовное возрождение России зависит от канонизации Николая II как главы всех новомучеников и когда верующие на российской земле начнут обращаться к нему в молитвах, то Бог по ходатайству Николая II сможет сотворить чудо, «сняв с совести Русского Народа тяжкий грех цареубийства, дыханием уст Своих может сдунуть с лица Русской Земли иго и всю нечистоту богоборческой власти». Архиерейский собор РПЦЗ в 1981 году принял сторону архиепископа Антония, однако, по мнению историка И. В. Семененко-Басина, «это не могло поколебать тех, кто был убеждён в особой, мистической роли Николая II в судьбах мира»[16]. Одновременно с царской семьёй были канонизированы российские новомученики и исповедники, пострадавшие при советской власти. Архимандрит Киприан (Пыжов) написал соответствующую икону, на которой семья Николая II помещена в её центре, что соответствовало монархическим идеалам, распространённым в РПЦЗ. В РПЦЗ были изданы в 1982 году в Монреале «Служба Святым Царственным Мученикам»[17] и в 1983 году в Джорданвилле «Служба святым новомученикам и исповедникам российским»[18][19].
Русская православная церковь последней подняла вопрос о канонизации расстрелянных монархов, что было связано с политической ситуацией в стране. При рассмотрении этого вопроса перед ней стоял пример других православных церквей, репутация, которой уже давно начали пользоваться погибшие в глазах верующих, а также тот факт, что они уже были прославлены как местночтимые святые в Екатеринбургской, Луганской, Брянской, Одесской и Тульчинской епархиях[2].
Канонизации РПЦ предшествовала длительная дискуссия, которая велась в церковном сообществе: как по принципиальному вопросу — заслуживает ли семья Романовых канонизации, так и по частной проблеме — в каком чине — великомучеников, страстотерпцев или просто мучеников — это прославление должно произойти. Острая полемика, нередко перетекавшая во взаимные обвинения сторон, происходила на страницах официальных церковных изданий и в обширном пространстве православной публицистики различных направлений[5].
Принято считать, что царская семья была расстреляна в Ипатьевском доме в Екатеринбурге 17 июля 1918 года. Исследователи вели многолетние споры о судьбе царских останков. Помимо общепринятой версией о гибели царственной семьи от пуль, существует версия о «ритуальном» убийстве царственной семьи Романовых[20]. Правые радикалы подчеркивали «еврейское происхождение» организаторов убийства и наличие «каббалистической надписи», которая якобы была обнаружена на стене дома Ипатьева[15]. Они выделяют среди преступников заявленных ими «евреев» и одного реального еврея — Якова Юровского. Из идеи, что царь был подвергнут истязаниям евреями, некоторые священнослужители делают вывод, что это обстоятельство уподобляет царя Христу и само по себе даёт ему право на святость. Другие священники идут ещё дальше, предполагая, что русская история повторила жизнь Христа. Большевистская революция с её «еврейскими» палачами связывается с «распятием России»[21].
Одной из важных сторон полемики, которая велась внутри церковной среды, стал вопрос об обстоятельствах кончины царской семьи: была ли она «ритуальным убийством» или стала традиционным мученическим подвигом — подражанием страданиям Христа и мученическим свидетельством о православной вере[5].
В 1992 году определением Архиерейского собора от 31 марта — 4 апреля Синодальной комиссии по канонизации святых было поручено «при изучении подвигов новомучеников Российских начать исследование материалов, связанных с мученической кончиной Царской Семьи»[7]. С 1992 по 1997 год комиссия, возглавляемая митрополитом Крутицким и Коломенским Ювеналием (Поярковым), посвятила рассмотрению этой темы 19 заседаний, в перерывах между которыми члены комиссии углублённо изучали жизнь царской семьи. На Архиерейском соборе 1994 года в докладе председателя комиссии была изложена позиция по ряду завершённых к тому времени исследований[12].
Об итогах работы комиссии было доложено Священному синоду на заседании 10 октября 1996 года. На основе доклада стали возможными дальнейшие шаги.
Тезисы доклада:
На основании доводов, учтённых РПЦ, а также благодаря прошениям и чудесам комиссия сделала вывод:
За многими страданиями, перенесёнными Царской Семьёй за последние 17 месяцев жизни, которая закончилась расстрелом в подвале Екатеринбургского Ипатьевского дома в ночь на 17 июля 1918 года, мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесённых Царской Семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в XX веке.
Именно в осмыслении этого подвига Царской Семьи Комиссия в полном единомыслии и с одобрения Священного Синода находит возможным прославить в Соборе новомучеников и исповедников Российских в лике страстотерпцев Императора Николая II, Императрицу Александру, Царевича Алексия, Великих Княжен Ольгу, Татьяну, Марию и Анастасию».
В 2000 году на Архиерейском соборе Русской православной церкви царская семья была причислена к лику святых в составе Собора новомучеников и исповедников Российских, явленных и неявленных (общим числом включающим 860 человек). Окончательное решение было принято 14 августа на собрании в зале храма Христа Спасителя в Москве, и до самого последнего момента не было известно, состоится ли канонизация или нет. Голосовали вставанием, и решение было принято единогласно[2]. Единственным из церковных иерархов, высказавшихся против канонизации царской семьи, стал митрополит Нижегородский Николай (Кутепов): «…когда все архиереи подписывали канонизационный акт, я пометил около своей росписи, что подписываю всё, кроме третьего пункта. В третьем пункте шёл царь-батюшка, и я под его канонизацией не подписывался… он государственный изменник… он, можно сказать, санкционировал развал страны. И в противном меня никто не убедит»[22].
Чин канонизации был совершён 20 августа 2000 года[23]. В храме Христа Спасителя в присутствии глав и представителей всех православных автокефальных церквей прошло прославление многих новомучеников и исповедников Российских ХХ века, включая царскую семью в полном составе[24].
Из «Деяния о соборном прославлении новомучеников и исповедников Российских XX века»:
Прославить как страстотерпцев в сонме новомучеников и исповедников Российских Царскую семью: Императора Николая II, Императрицу Александру, царевича Алексия, великих княжен Ольгу, Татиану, Марию и Анастасию. В последнем православном Российском монархе и членах его Семьи мы видим людей, искренне стремившихся воплотить в своей жизни заповеди Евангелия. В страданиях, перенесенных Царской семьей в заточении с кротостью, терпением и смирением, в их мученической кончине в Екатеринбурге в ночь на 4 (17) июля 1918 года, был явлен побеждающий зло свет Христовой веры, подобно тому, как он воссиял в жизни и смерти миллионов православных христиан, претерпевших гонение за Христа в ХХ веке… Сообщить имена новопрославленных святых Предстоятелям братских Поместных Православных Церквей для включения их в святцы[24].Журнал Московской Патриархии. 2000. № 9. С. 12.
При канонизации царской семьи Московская патриархия не последовала призыву радикальных кругов, которые требовали признать членов царской семьи не просто святыми, но жертвами «ритуального жертвоприношения». Погибшие были канонизированы как страстотерпцы, а не как мученики[25][24]. Канонизация царской семьи в чине страстотерпцев позволила трактовать это убийство, которое было совершено революционерами прежде всего по политическим мотивам, в качестве жертвенного подражания Христу, религиозно-нравственного подвига кротости и смирения царя и его домочадцев. Страстотерпцы могут принять мученический венец не от иноверцев, а от «своих» же палачей. РПЦ приняла точку зрения государственной следственной экспертизы. Криминалист Владимир Соловьёв полностью отверг версию «ритуального убийства». Согласно его выводам, все участники казни были атеистами и интернационалистами, группа почти полностью состояла из русских, с участием одного еврея (Я. М. Юровского)[26].
В РПЦЗ святость императорской семьи была возведена практически в степень догмата веры[27]. Так, до объединения РПЦ и РПЦЗ, священникам РПЦ при переходе в РПЦЗ необходимо было отдельно упомянуть признание этой святости в стандартном тексте покаяния[27].
Когда встал вопрос об объединении церквей, признание святости императорской семьи было обозначено иерархами РПЦЗ как необходимое условие примирения с РПЦ[27]. Объединение в итоге состоялось через семь лет после канонизации РПЦ царской семьи, в 2007 году.
Такое представление нашло себе многих сторонников и в среде духовенства и мирян Московского патриархата. По словам Сергея Чапнина: «очевидно, что люди требовали „политического“ прославления. Для них подвиг царя, кротость и смирение всей его семьи, были чем-то второстепенным. Канонизация Царской семьи мыслилась как канонизация монархии и гигантского комплекса мифов, которые у некоторых „постсоветских“ православных ассоциировались с царской Россией и воплощались в образе императора»[28].
В православии существует развитая и тщательно проработанная иерархия ликов святости — категорий, на которые принято разделять святых в зависимости от их трудов при жизни. Вопрос, к какому именно лику святых следует причислить царскую семью, вызывает немало споров среди различных течений Православной церкви, по-разному оценивающих жизнь и кончину семьи.
Вместе с Романовыми были расстреляны и четверо их слуг, последовавших за своими господами в ссылку. РПЦЗ канонизировала их совместно с царской семьей. РПЦ указывала на формальную ошибку, совершенную РПЦЗ во время канонизации против обычая: «следует отметить не имеющее исторических аналогий в Православной Церкви решение включить в число канонизованных, принявших вместе с Царской Семьей мученическую кончину, царского слуги римского католика Алоизия Егоровича Труппа и лютеранки гофлектриссы Екатерины Адольфовны Шнейдер»[7].
В качестве основания для подобной канонизации архиепископ Лос-Анджелесский Антоний (Синкевич) приводил довод, «что эти люди, будучи преданными царю, своей мученической кровью крестились, и они достойны, тем самым, быть канонизированными вместе с Семьёй»[48].
Позиция собственно РПЦ по вопросу канонизации слуг: «В связи с тем, что они добровольно остались с Царской Семьей и приняли мученическую смерть, правомерно было бы ставить вопрос и об их канонизации». Помимо четверых, расстрелянных в подвале, Комиссия упоминает, что этот список должны были бы входить «убиенные» в различных местах и в разные месяцы 1918 года генерал-адъютант И. Л. Татищев, гофмаршал князь В. А. Долгоруков, «дядька» Наследника К. Г. Нагорный, детский лакей И. Д. Седнёв, фрейлина Императрицы А. В. Гендрикова и гофлектрисса Е. А. Шнейдер. Тем не менее, Комиссия заключила, что ей «не представляется возможным окончательное решение вопроса о наличии оснований для канонизации этой группы мирян, по долгу своей придворной службы сопровождавших Царскую Семью», так как сведений о широком поименном молитвенном поминовении этих слуг верующими нет, кроме того, нет сведений об их религиозной жизни и личном благочестии. Окончательный вывод был таков: «Комиссия пришла к заключению, что наиболее подобающей формой почитания христианского подвига верных слуг Царской Семьи, разделивших её трагическую участь, на сегодняшний день может быть увековечение этого подвига в житии Царственных мучеников»[7].
Причислить к лику страстотерпцев претерпевших слуг царской семьи не представляется возможным, поскольку, как заявил член Синодальной комиссии протоиерей Георгий Митрофанов, «чин страстотерпцев с древности применяется только по отношению к представителям великокняжеских и царских родов»[49].
Когда я закончил причащать людей и со Святыми Дарами вошёл в алтарь, после слов: «Спаси, Господи, люди Твоя и благослови достояние Твое» на престоле (на дискосе) появилась вспышка огня. Я поначалу не понял, что это такое, но потом, когда разглядел этот огонь, было невозможно описать той радости, которая охватила мое сердце. Сначала я подумал, что это — кусочек угля от кадила. Но этот маленький лепесточек огня был величиной с тополиный листок и весь белый-белый. Потом я сравнивал белый цвет снега — и невозможно даже сравнить — снег кажется сероватым. Я подумал, что это искушение бесовское такое бывает. И когда отнёс чашу со Святыми Дарами на жертвенник, возле престола никого не было, и многие прихожане видели, как лепестки Благодатного огня рассыпались по антиминсу, затем собрались воедино и вошли в напрестольную лампаду. Свидетельство того чуда схождения Святого огня продолжалось в течение дня…[51]
По мнению профессора Московской духовной академии А. И. Осипова, при оценке сообщений о чудесах, связанных с царской семьёй, следует учитывать, что такие «факты сами по себе совсем ещё не подтверждают святости тех (человека, конфессии, религии), через кого и где они совершаются, и что подобные явления могут происходить и в силу веры — „по вере вашей да будет вам“ (Мф. 9:29), и по действию иного духа (Деян. 16:16-18), „чтобы прельстить, если возможно, и избранных“ (Мф. 24:24), и, возможно, по другим, пока неизвестным нам причинам»[3].
Осипов отмечает также следующие аспекты канонических норм в отношении чудес:
В 2000 году председатель отдела внешних церковных сношений митрополит Смоленский и Калининградский Кирилл отметил, что канонизация царской семьи устранила одно из противоречий между РПЦ и РПЦЗ (которая канонизировала их на 20 лет раньше)[56]. Ту же точку зрения высказал князь Николай Романович Романов (председатель Объединения Дома Романовых)[57], который отказался от участия в акте канонизации в Москве, сославшись, что присутствовал на церемонии канонизации, которая была проведена в 1981 году в Нью-Йорке РПЦЗ[58].
Андрей Кураев: «канонизирован был не образ правления Николая Второго, а образ его смерти… XX был страшным веком для русского христианства. И нельзя из него уйти, не подведя каких-либо итогов. Поскольку это был век мучеников, в канонизации можно было идти двумя путями: попробовать прославить всех новомучеников… Или канонизировать некоего Неизвестного солдата, почитать одну безвинно расстрелянную казачью семью, а вместе с нею миллионы других. Но этот путь для церковного сознания, наверное, был бы слишком радикальным. Тем более, что в России всегда существовало некое тождество „царь-народ“»[11].
По словам протоиерея Георгия Митрофанова, члена Синодальной комиссии по канонизации святых[59]:
у меня нет сомнений в святости последнего царя, Николая II. Оценивая критически его деятельность как императора, я, будучи отцом двоих детей (а он был отцом пятерых!), не могу представить себе, как он мог сохранять такое твёрдое и одновременно незлобивое состояние души в заключении, когда стало ясно, что все они погибнут. Его поведение в этот момент, эта сторона его личности вызывает моё глубочайшее почитание.
Царскую семью мы прославили именно как страстотерпцев: основанием для этой канонизации стала безвинная смерть, принятая Николаем II с христианским смирением, а не политическая деятельность, которая была довольно противоречива. К слову, и это осторожное решение многих не устроило, потому что кто-то не хотел этой канонизации вовсе, а кто-то требовал канонизации государя как великомученика, «ритуально от жидов умученного».
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.
Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.