Байкал

Байка́л (бурят. Байгал далай) — озеро тектонического происхождения в южной части Восточной Сибири, самое глубокое озеро на планете, крупнейший природный резервуар пресной воды и самое большое пресноводное озеро по площади на евразийском континенте.

Байкал и прибрежные территории отличаются уникальным разнообразием флоры и фауны, бо́льшая часть видов животных эндемична. Местные жители и многие в России традиционно называют Байкал «морем».

Байкал удивителен, и недаром сибиряки величают его не озером, а морем. Вода прозрачна необыкновенно, так что видно сквозь неё, как сквозь воздух; цвет у неё нежно-бирюзовый, приятный для глаза. Берега гористые, покрытые лесами; кругом дичь непроглядная, беспросветная. Изобилие медведей, соболей, диких коз и всякой дикой всячины...^[1]

— Антон Чехов, из письма Н. А. Лейкину, 20 июня 1890 г.

Кто видел Байкал, тот навсегда сохранит в памяти величественные картины этого озера, обрамлённого высокими хребтами. Многоликий Байкал по-разному представляется проезжающим. Одни запоминают его тихим и спокойным, с голубой зеркальной гладью вод; другие — яростно бросающимся на гранитные скалы белыми от пены валами волн; третьи видят Байкал присмиревшим от бурь и волнений, скованным тяжёлым, гулко трескающимся от мороза льдом… В тихую погоду Байкал совершенно иной. Летом случаются дни, когда на водной поверхности нет ни одной морщинки ряби. Тогда в ней, как в гигантском зеркале, отражается далёкое нежно-голубое небо, отчего кристально чистая байкальская вода становится ещё прозрачнее и светлее.^[2]

— С. Г. Саркисян, 1955

Сейчас проезжаем Байкал ― это места неописуемой красоты, и я не отрываюсь от окна. Озеро покрыто голубым льдом, на другом берегу горы в снегу. Они освещены заходящим солнцем и от этого розовые, что повергает меня в трепет.^[3]

— Василий Катанян, «Лоскутное одеяло», 1959

Как пример этого поиска можно рассмотреть проблему Байкала. Промышленности необходима пресная вода. В Байкале ее колоссальное количество. Это большая ценность. Но из Байкала не следует просто выкачивать эту воду, так как озеро ценно не тем, что в нем много чистой воды, но тем, что оно является биофильтром колоссальной мощности, производящим чистую воду. Вода поступает в озеро из впадающих в него рек гораздо более грязная, чем затем она в нем становится и вытекает из него. Эта очистка обусловливается биологическими процессами в Байкале. Если в Байкал поступала бы чистая, как бы дистиллированная вода, жизнь в нем прекратилась бы и Байкал перестал бы перерабатывать поступающую в него загрязненную воду. Для нас промышленное значение Байкала в том, что он является мощным очистителем воды, и наша забота о Байкале состоит в том, чтобы сохранить его способность очищать воду. Поэтому подход «не трогайте Байкал» ― это неправильный подход. Байкал надо эксплуатировать, но так, чтобы не нарушить в нем жизни и сохранять его очистительные свойства.^[4]

— Пётр Капица, Глобальные научные проблемы ближайшего будущего, 1972

― Куда им повернуть, па́ря? ― усмехнулся проводник.
― На Байкал, кроме этой, иных стежек нет. Как задует, закрутит култук или сарма́, от нашей тропинки и следа не останется. Култук да сарма ― спрыгнешь с ума.
― Любит каждый кулик свое болото хвалить.
― Байкал не болото. С Байкалом, паря, шутить не след, ― обиделся проводник. Четыре ветра издревле шумят над Байкалом. Самый страшный ― сарма ― буйствует на Малом море, во время сармы все живое скрывается в потайные места, омулевые косяки уходят в глубину, люди стараются не выходить из домов. Из устья реки Баргузин дует одноименный ветер, он продувает всю серединную часть Байкала, разводя сильную волну. Бывалые рыбаки отсиживаются в этот час на берегу. И третий ветер часто шумит над Байкалом. Он летит со стороны Верхней Ангары и называется ангарой. А с юго-запада движется жесточайшей силы култук ― с дождями, туманами. Грозен Байкал в час култука.^[5]

— Андрей Алдан-Семёнов, «Красные и белые», 1973

Байкал дарит нам великую радость и огромное наслаждение. Он поражает монументальностью стиля, тем прекрасным, могучим и вечным, что заложено в его природе. Он обладает замечательным свойством — чем больше сближаешься с ним, чем глубже познаёшь его природу, тем заманчивее он становится и тем яснее понимаешь, что он совершенно уникален и чарующе неповторим.^[6]

— Олег Гусев, «Натуралист на Байкале», 1977

Байкал, казалось бы, должен подавлять человека своим величием и размерами — в нём всё крупно, всё широко, привольно и загадочно — он же, напротив, возвышает его. Редкое чувство приподнятости и одухотворённости испытываешь на Байкале, словно в виду вечности и совершенства и тебя коснулась тайная печать этих волшебных понятий, и тебя обдало близким дыханием всесильного присутствия, и в тебя вошла доля магического секрета всего сущего. Ты уже тем, кажется, отмечен и выделен, что стоишь на этом берегу, дышишь этим воздухом и пьёшь эту воду. Нигде больше не будет у тебя ощущения столь полной и столь желанной слитности с природой и проникновения в неё: тебя одурманит этим воздухом, закружит и унесёт над этой водой так скоро, что ты не успеешь и опомниться; ты побываешь в таких заповедных угодьях, которые и не снились нам; и вернёшься ты с удесятерённой надеждой: там, впереди, обетованная жизнь...^[7]

— Валентин Распутин, «Байкал, Байкал…», 1980

А Байкал в остывающем, меркнущем свете всё больше погружался не во мрак, а в сияние. Алёша шёл, и огромное водное полотно справа, стоящее от переполненности горкой «перелистывало» цвета: только что было оранжевым и бликующим, играющим с зарёй, затем фиолетовым, кладущим длинные мутные тени, затем изумрудным, с самоцветными вспышками, и становилось всё глубже, всё ярче.

— Валентин Распутин, «Новая профессия», 1998

	Славное море, священный Байкал, Славный корабль, омулевая бочка, Эй, баргузин, пошевеливай вал, — Молодцу плыть недалечко.^[8]
	— «Славное море — священный Байкал», русская народная песня

	На море на Байкале ― Цветенья благовонные и травы, И птиц гораздо много: гуси да лебеди По водам точно снег. А рыбы в нем: и осетры, и таймени, И омули, и нерпы, и зайцы великие.^[9]
	— Максимилиан Волошин, «Протопоп Аввакум», 1918

	Я с детства мечтал о Байкале, И вот ― я увидел Байкал. Мы плыли, и гребни мелькали, И кедры смотрели со скал.
	— Игорь Северянин, «Байкал», 1929

	Ты клад найдешь, которого искал, Зальешь и запоешь умы и страны. Не твой ли он, колдующий Байкал, Где в озере под дном не спят вулканы? ^[10]
	— Константин Бальмонт, «Русский язык», 1931

	Но эти царственные воды, Но горы в сизой полумгле, ― Байкал ― бесценный дар природы ― Да будет вечен на земле.^[11]
	— Александр Твардовский, «Байкал», 1959

	А за Уралом ― Зауралье, А там своя, иная даль. А там Байкал, за тою далью, ― В полсуток обогнуть едва ль, ― А за Байкалом ― Забайкалье. А там еще другая даль, Что обернется далью новой.^[11]
	— Александр Твардовский, из поэмы «За далью — даль» (вступление), 1960

Наверно, как для каждого магометанина увидеть Мекку, так для каждого русского - Байкал. (Дарья Митина)^[12]

↑ Письмо А. П. Чехова Н. А. Лейкину. 20 июня 1890 года. Жилка под Горбицей.
↑ Саркисян С. Г. «Байкал». — М.: Гос. изд-во географической литературы, 1955. — 80 с.
↑ В.В.Катанян, «Лоскутное одеяло». ― М.: «Вагриус», 2001 г.
↑ Капица П. Л. Научные труды. Наука и современное общество. — М.: Наука, 1998 г.
↑ А. И. Алдан-Семёнов, «Красные и белые». — М.: Советский писатель, 1979 г.
↑ Гусев О. К. Натуралист на Байкале. — М.: Советская Россия, 1977 г. — 288, [40] с. — (По земле Российской). — 50 000 экз.
↑ Распутин В. Г. Байкал, Байкал… (очерк) // Избранные произведения в 2-х томах. — М.: Молодая гвардия, 1984. — Т. 2 (Живи и помни. Прощание с Матёрой. Рассказы). — 446 с.
↑ Русские песни. Сост. проф. Ив. Н. Розанов. М., Гослитиздат, 1952 г.
↑ М. Волошин. Собрание сочинений. том 1-2. — М.: Эллис Лак, 2003-2004 гг.
↑ К. Бальмонт. Избранное. — М.: Художественная литература, 1983 г.
1 2 А. Твардовский. Стихотворения и поэмы. Библиотека поэта (большая серия). — Л.: Советский писатель, 1986 г.
↑