Путинизм

Путинизм

Статья в Википедии

Медиафайлы на Викискладе

Новости в Викиновостях

Путинизм (также режим Путина) — политическая система, которая установилась в России после прихода к власти Владимира Путина в 2000 году и её идеология, а также вообще период его президентства.

Цитаты

Гойя своим жестоким страшным стилом создал серию офортов «Каприччиос Путина». Бегущие из армии дезертиры, падающие под пулями «спецназа». Горящие по всей стране обломки вертолётов и самолётов и похороны погибших. Потопленная лодка «Курск» и ржавый, неплавающий флот. Убитая станция «Мир» и руины русского Космоса. Голодные глаза учёных, пытающихся вспомнить закон Ома. Голодовки учителей и врачей, и младенец, умирающий в обесточенной барокамере. Мелкий торговец, обираемый до нитки чиновником. Туберкулёзные тюрьмы, переполненные русским людом. И повсюду, среди пепла, воронья и развалин, в жутком грохоте пушек и в надгробных рыданиях, среди костлявых трясущихся рук и ослепших от горя глаз — Путин. Элегантный, утончённый, без галстука. Пьёт вкусный коктейль с Жаком Шираком, у которого на плечике уютно пристроилась химера с Собора Парижской Богоматери. Желая окончательно, подобно Петру Великому, войти в историю, Президент объявил войну писателям. Он и войдёт под именем «книгоборца», «сороколовца» и «лимонодавца». Эту войну он может выиграть только с помощью Министра обороны Иванова, который окончил филологический институт и превратил российскую армию в «филологические войска». Вот он бросает их в бой. Разбитый наголову враг бежит, оставляя в качестве трофеев печатные машинки, компьютеры и ручки «Паркер».[1]

— Александр Проханов, «Культ личности Владимира Путина»

Кажется, сильнее нашей президентской власти вообразить трудно. Создатель российской конституции постарался оговорить в ней для себя все возможные права, переданные затем назначенному им преемнику. Власть второго президента вроде бы ещё больше, чем первого. Он — популярнее, оппозиция при нём ещё слабее, он избавился от наиболее опасных средств массовой информации и наиболее нелояльных олигархов, создал карманный Совет Федерации, лишил губернаторов неприкосновенности, чуть ли не построил свою вертикаль власти и чуть ли не создал партию большинства, единственная идеология которой — преданность ему. Куда уж больше? Но всё более возникает впечатление, что президент — слаб, и уж слишком многое вызывает у него опасения. <…> Когда Ельцин решал вопрос о преемнике, я думаю, он искал прежде всего человека, который не будет слишком независимым и «неконтролируемым». И, может быть, несколько «перестарался». <…> Слабость президента — не чисто личная, а как ни странно — именно институциональная, системная. Сила демократических правителей — в том, что они могут перейти в оппозицию. <…> Власть, которая может уйти, — свободна. Власть, которая не может уйти, но опирается на силу, зависит от этой силы. Власть, которая не может уйти, но не опирается на силу, зависима от всех. И поэтому президента у нас может «подставить» каждый, как каждый может обидеть девушку.[2][3]

— Дмитрий Фурман, «Слабости президента»

Систему отношений между властью и обществом, установившуюся в России в последние годы, часто называют «управляемой демократией». Смысл этого, казалось бы, противоречивого названия, прост — формально в России существуют демократические институты <…>. Но по существу все эти институты лишены внутреннего содержания <…>. Под покровом этих форм, предназначенных исключительно для обмана граждан, манипулирования их сознанием, действуют правила, по которым российское общество живёт на самом деле. Что это за правила? «Частная собственность» это контролируемая влиятельными лицами в администрации президента собственность крупных компаний (либо напрямую, как в случае «Газпрома» и «Роснефти», либо опосредованно через механизм прокуратуры, ФСБ и налоговых органов). Что же касается малого и среднего бизнеса, вынужденного платить взятки «малым» и «средним» чиновникам «черным налом» и потому значительную часть своей деятельности осуществляющего «в тени», то он в этой связи находится под угрозой давления со стороны местных «правоохранительных органов». <…> «Независимая пресса» — это приватизированные администрацией президента для своих частных политических целей государственные телеканалы ОРТ и РТР, а также контролируемое через государственную компанию «Газпром» НТВ. Кроме того сюда же следует отнести неформальное давление <…> на ряд печатных СМИ, имеющих федеральное значение. «Независимый суд» — это не правосудие, а, по сути, организованная система вымогательства у граждан и предприятий (как крупных, так и малых) взяток судьями на всех уровнях судебной системы. <…> «Независимый парламент» — это Государственная Дума, на 2/3 состоящая из «партии», в которой «депутаты» являются оловянными солдатиками администрации президента, обязанными в конечном итоге выбору не гражданам страны, а лично президенту Путину. <…> Вообще президент Путин вознамерился полностью уничтожить российские партии, представляющие различные политические интересы гражданского общества (КПРФ, «ЯБЛОКО», СПС), заменив эти в истинном смысле этого слова политические организации бюрократическими проектами. <…> Цель проста — устроить балаган под названием «многопартийная система» и загнать граждан с разными политическими взглядами в «левое», «правое» и «центральное» стойла. <…> Сегодня вектор политических действий Кремля прост — борьба с гражданским обществом, т.е. с каждым человеком, независимым от его власти. Независимость считается сегодня главным политическим преступлением. <…> В зримой форме Жириновский и «Родина» являют нам внутреннюю суть Путина. <…> В лице Путина мы имеем дело не только с ползучим государственным переворотом в виде измены принципам Конституции, установившей в нашей стране демократическое общество, но и со страшным ретроградством, регрессом, поворотом вспять — намерением в XXI веке вернуться к государственным традициям самодержавия, уничтожив гражданское общество и заменив его побрякушками и кастаньетами «управляемой демократии». <…> Выход лежит в действиях самих граждан, ещё существующих институтах гражданского общества. Это наша страна, а не страна, данная в удел или на кормление Путину <…>. Власть Путина — власть временщика, а не правителя, который хочет остаться в истории, ставя перед собой дерзновенные задачи.[3]

— Алексей Мельников, «Путин как наследник Зубатова», 24 декабря 2003

В сегодняшней России несвободно только телевидение, да и это заслуга никак не Путина с командой, а всё тех же топ-менеджеров, наложивших в штаны ещё до того, как сверху доносится команда «Накласть! Смирно!» Пресса как раз довольно свободна, она никому не мешает, и на неё не обращают особого внимания. У власти на все разоблачения теперь одна реакция, простая такая, на голубом глазу: «Ну да, всё верно. И что?» И что тут можно ответить — на это «И что»? Они же успели всех уверить, что они безальтернативны, и все поверили, а значит, и делать больше ничего не надо.[4]

— Дмитрий Быков

	... преодолеть путинизм — нынешнее состояние России, в котором проблемы либо заливаются деньгами, либо объявляются выдумкой коварного Запада, можно единственным способом: думать и называть вещи своими именами.
	— Дмитрий Быков, «Два Ленина», 2013

	Сейчас происходит терминальная стадия путинской эпохи, состояние это может длиться долго, как длится состояние больного, который подключен к аппарату жизнеобеспечения. Но отношения уже изменить нельзя, это касается и церкви, и власти в целом. Церковь — это идеологический отдел путинского обкома.[5]
	— Дмитрий Быков, 2017

За гламурной телевизионной картинкой, высокими рейтингами популярности и культом личности стоят едва ли не плачевные итоги. Годы Путина у власти — это десятилетие, потерянное для России. Россия упустила блестящую возможностью использовать продолжительный период высоких цен на нефть, чтобы модернизировать страну в политическом и экономическом отношении. В конце первого десятилетия XXI века Россия безнадежно застряла в прошлом столетии. <…> В ситуации продолжающегося кризиса у Кремля есть два выхода: либо ещё больше закручивать гайки, либо постепенно сверху начинать либерализацию. <…> К сожалению, в истории России есть печальная закономерность: когда правители страны выходили на такие развилки, они всякий раз выбирали путь закручивания гаек, несмотря на то, что к ничему хорошему это в итоге не приводило.[6][7]

— Евгений Киселёв, «Путинское десятилетие: поводов для празднований немного»

	Понятно, что такое «сенатор» в императорском Риме. Но что это такое в нашей стране? И что надо сделать, чтобы им стать? Заржать жеребцом у Путина в бане? <…> Небольшой лист пластика с цветной фотографией президента и премьер-министра РФ, идущих вместе по набережной. Снизу подпись: Шло начальство по деревне, Бригадир и счетовод. Поднимайся на работу, В жопу ёбаный народ!
	— Виктор Пелевин, «Зенитные кодексы Аль-Эфесби», 2010

… решение Савёловского суда знаковое и прецедентное. Теперь фраза «Путин вместе с Ротенбергами, Тимченко и Ковальчуками поураганили в нулевые, утащили немало миллиардов, а теперь боятся оторваться от кормушки и цепляются за власть любой ценой» не может оскорблять честь и достоинство Путина и компании. Ибо все вышеупомянутые персонажи — имена нарицательные. Приобщение интернет-мусора к материалам дела также прецедентно. Теперь в качестве доказательства того, что «Путин вор» можно набрать в Яндексе эту фразу. Оказывается, по этому запросу вы найдёте 2 миллиона сообщений. Все их можно приобщать к материалам любого дела. В общем, сегодня мы стали свидетелями очередного позора. Демонстрация зависимости суда, его никчёмности и ангажированности очевидна была всем. Восстановление суда как независимого института — несомненно ключевая задача для страны после освобождения от путинизма. Между тем, вопрос о том, как Путин и его бригада продолжают на глазах у всего народа «ураганить» актуализируется с каждым днём.[8] — 24 марта, комментируя и обыгрывая фразу Путина 16.12.2010 «чего на самом деле хотят ...»[9] и решение Мосгорсуда по иску к нему (обстоятельства см. по ссылке в начале цитаты)

— Борис Немцов

	Коррупция и всесилие чиновников достигли таких масштабов, которые не были присущи даже советской эпохе. Критики заговорили о неофеодализме: государственные чиновники трактуют законы по собственному усмотрению и могут набивать карманы до тех пор, пока демонстрируют лояльность режиму. <…> Всем легендам о борьбе с олигархами вопреки…[10]
	Die Korruption und die Allmacht der Beamten haben Ausmaße angenommen, die selbst zu Sowjetzeiten undenkbar waren. Kritiker sprechen von einem Neo-Feudalismus: Staatsdiener dürfen nach Belieben die Gesetze brechen und kassieren, solange sie nach oben loyal sind. <…> Allen Legenden vom Kampf gegen die Oligarchen zum Trotz…[11]
	— Борис Райтшустер, 2011

Мне кажется, что у нас сейчас совершенно парадоксальная ситуация, когда феодально-советское прошлое буквально, как динозавр, сожрало настоящее. И получается, что будущего у нас нет по определению: ему не на чем вырасти, почва для этого не годится. То и дело с разных сторон слышу: «мы не видим будущего». А это уже некий приговор режиму, времени. Всё, что происходит сейчас, включая так называемые выборы, напоминает 1984 год, когда воцарился Черненко. Тогда было такое чувство, что будущее как пространственная перспектива схлопнулось. Стало плоским и совершенно мутным. Вот сегодня у меня приблизительно такое же чувство. И тот же привкус. С другой стороны, тогда казалось, что эта власть, как ночной кошмар, никуда не денется. Но она делась. И, в общем-то, довольно быстро. Кстати, вот что ещё объединяет нынешних правителей и позднебрежневских: они стали гротеском. Даже самопародией. А как только в России власть становится пародией, ей жить остаётся не очень долго. <…> Человек, приближённый к власти,— любой человек, даже самый маленький и ничтожный,— может стать оккупантом в собственной стране. <…> Этот яд и формирует, на самом деле, вертикаль власти. Пока это не будет описано, вскрыто, названо своим именем и обсуждено, система будет работать. <…> И народ ощущает государственную власть как власть оккупантов, живущих и действующих по своим, неведомым законам.

— Владимир Сорокин, интервью, январь 2012

— Если взять историю России, то застывшее состояние, зима — это восемьдесят процентов исторического времени, а смуты, революции, войны — всего лишь процентов двадцать. Я не удивлюсь, если завтра указом будет введена монархия, произойдёт коронация Путина в Успенском соборе Кремля. Ведь это страна, где гротеск давно уже стал нашим главным воздухом. <…> корр.: Вы сказали, что Великую Русскую стену между Западом и Россией сейчас никто не будет возводить. Но ведь виртуально она уже существует? — Она за это путинское 12-летие, как я сказал, возведена в головах. Это два тезиса: у нас особый путь. И — нас окружают враги. Это даже не советские тезисы. Примерно то же самое говорил Александр III — у нас два союзника: флот и армия. — вариант распространённых мыслей

— Владимир Сорокин, интервью «Гротеск стал нашим главным воздухом», 15 ноября 2012

— Вам простая тема: «Межпутинские президенты». — Значит, межпутинские президенты... Их было пять: Медведев два раза,..[12] — КВН, скетч «экзамен по истории России в 2100 году»

… сейчас опять наступило время, когда можно делать оптимистический прогноз на пессимистических предпосылках. Потому что сейчас все ветви власти работают в определённом ключе. Дума сочиняет какие-то законы, судебная система судит Pussy Riot, церковь работает — то есть все общественные институты и ветви власти приближают какой-то взрыв. Взрыв этот непременно будет, потому что нельзя раздражать такое большое, растущее количество людей изо дня в день.[13]

— Владимир Войнович

• см. Владимир Войнович, «Малиновый пеликан», 2016

Переход Путина к откровенно гитлеровской внешней политике качественно меняет политическую конфигурацию внутри страны. <…> Имперская экспансия и колониальные войны несовместимы с демократией и политической свободой. Во всяком случае, в длительной исторической перспективе. Либо демократия убьёт колониальную войну, либо колониальная война убьёт демократию. <…> Неокрепшей российской демократии смертельный удар был нанесён захватнической колониальной войной против Чечни. Путин сохранял некоторые внешние атрибуты демократии и остатки политических свобод, пока он был не готов идти на открытый разрыв с Западом. Теперь, когда разрыв фактически состоялся, логика противостояния не только освобождает кремлёвского пахана от необходимости изображать соблюдение приличий, но и напрямую заставляет его сделать отказ от западных стандартов прав человека своим знаменем.[14]

— Александр Скобов, «Высшая стадия путинизма»

	Можно констатировать, что он, увы, распространяется кое-где в Европе. Благодатная почва для него большей частью там, где прогрессируют крайне правые.[15]
	— Бернар-Анри Леви

	Шанс на демократизацию в среднесрочной перспективе — высокий (под давлением экономических и демографических факторов), но пока сильный тренд на самоконсервацию режима.[16]
	— Екатерина Шульман, «10 гибридных режимов»

Политически нагруженные определения путинского режима, которыми пользуются многие его политические противники, а также некоторые западные политики, откровенно демонизируют его, но не позволяют учёным и аналитикам понять его природу. Между тем, ничего исключительного — и исключительно российского — в нём нет. Путин — это сравнительно классический пример патриархального лидера, сумевшего консолидировать травмированное общество и обеспечить гражданский мир на основе консенсуса вокруг национального величия и консервативных ценностей.[17]

— Марлен Ларюэль, «Путинизм как голлизм»

Михаил Задорнов

То ли краб какой-то выпустил Россию из своей клешни, то ли кто-то сверху начал поливать её живой водой. Власть делает первые попытки защитить русскоязычное население в бывших республиках. Воровство становится более упорядоченным. Похоже, новая власть пытается привести экономику к «евростандарту» воровства, трезво представляя себе, что если воровство прекратить полностью, то российское государство развалится. <…> Словом, есть положительные симптомы, доказывающие, что больной стал легче дышать. Недаром недовольны журналисты и та часть так называемой элитной тусовки, которая всегда передвигается в направлении, где бесплатно кормят. Наконец, все, кто при старой власти воровал прямо из казны, убеждают нас, что становится ещё хуже. Это значит — точно становится лучше.

— «Мамы и войны», 2000, 2005

… Путин не имеет права ставить своих друзей на высокие посты в МВД, Олимпийском комитете и так далее. Это один из главных провалов сегодняшней политики: президент, оставаясь преданным своему «родному» окружению, предаёт «неродной» народ. В который раз он не выполняет данные обещания. Не обнародованы настоящие результаты гибели «Курска», та же ситуация и с пожаром на Останкинской башне, и со взрывом в подземном переходе, и с убийством известных людей…

— интервью «Как размотать клубок вранья», 2002 (сб. «Язычник эры Водолея»)

	Вместо того чтобы выстроить хорошую систему управления экономикой, президент выстроил плохую систему управления чиновниками…
	— интервью, 2005 (там же)

	ФСБ озабочено поисками врача, перерезавшего В. В. Путину в детстве пуповину. Недавно Президент вспомнил, что этот врач сделал ему больно.
	— «Я никогда не думал… Избранное», 2006

	Из достоверных источников стало известно, что преемника президента в кремле уже подобрали. Однако его фамилию пока держат в секрете и не разглашают в интересах следствия.
	— «Язычник эры Водолея», 2007

	В России в связи с кризисом изменят Конституцию. Согласно новой поправке, можно будет переизбирать президента на 99 лет по Интернету, просто нажав на кнопку «повтор».
	— «Да здравствует кризис!», 2009

Дружба бизнесменов с российской властью практически приравнивается сегодня к официальной лицензии на воровство. <…> Разве можно себе представить, чтобы президент США обещал обеспечить в 2010 году квартирами ветеранов, которые одержали Великую Победу в 1945-м? При этом наши чиновники на местах, когда ветераны к ним обращаются с просьбой предоставить обещанную российским президентом квартиру, отвечают: «Вот пускай президент вам её и предоставляет. Если очень хочет, может свою отдать. А у нас свободных квартир в наличии нет. Но мы строим, стараемся… И обещаем, что к 2020-му будут точно. Приходите!» Зато (как стало известно из достоверных источников) после того как наш президент приказал всех ветеранов обеспечить квартирами, многие чиновники оформили себе удостоверения ветеранов, а заодно и своим жёнам и любовницам.[18]

— «Они не тупые!» (сб. «Я люблю Америку», 2011)

— Я не понимаю, как можно в Великий пост назначить выборы? Друзья мои, это грех. Что такое выборы? Это сплошная реклама. Реклама — это ложь, враньё, обливание друг друга грязью, споры, нервотрёпки. Это же противоречит нашей православной вере. Если такой ход технологи современных выборов придумали специально, значит, я их недооценил. Смирение — и выборы… Я боюсь, что, если сегодня у некоторых огосударствленных церковников спросить, грех это или нет, они ответят, что не грех, если вы будете голосовать за Путина. Тогда я скажу, что в следующий раз надо выборы на Прощёное воскресенье назначать. Выбрали — и простили. М. Забелин: Какая разница между сегодняшними избирателями и избирателями в СССР? — В СССР мы не были закодированы, мы просто играли в эту игру. Нам говорили: «Скажи, что Брежнев молодец». Мы говорили: «Пожалуйста! Брежнев молодец!» — «Скажи „ура“». — «Ура!» Но сами-то думали немножечко по-другому. А сейчас люди — зомби, они что думают, то и говорят. Выходит Путин на стадион и говорит: «Мы победим!» И весь стадион чмо-зомбиусов: «Да! Да! Да!» Они же искренне это кричат, их не согнали туда. Они действительно во всё это верят. Хоть бы один задал себе вопрос: «Кого победим? О чём идёт речь?» Когда говоришь о победе, надо знать, кого ты собираешься побеждать… В советское время не было такого количества зомби.

— «НеФормат» №5 (2 марта 2012)

7 мая была инаугурация, третье пришествие Путина, как я тогда это событие назвал. После инаугурации Россия заняла первое место в мире — её, наверное, занесут в Книгу рекордов Гиннеса по количеству возвращённых на стены портретов. <…> Когда пришёл Путин, первыми обрадовались чиновники. С ним им проще. С Медведевым сложно… Лайт-президент их совсем заморочил. Всё время надо новое обновление, программы, айпады, айфоны покупать, жирными пальцами тыкать… А с Путиным спокойно: кимоно купил, и — на всю оставшуюся жизнь.

— «НеФормат» №28 (28 декабря 2012)

Андрей Пионтковский

Экономические взгляды Путина весьма смутны, но зато он беспрерывно и с большим эмоциональным подъёмом говорит о необходимости усиления роли государства. Как человек, всю жизнь проработавший в полицейских структурах, он, видимо, искренне верит в это как в панацею для решения всех экономических проблем. <…> В конце концов, это достаточно случайная фигура. Не было бы Путина, нашелся бы Пупкин. Важен путинизм, т.е. тот набор средств, который использует власть для своего воспроизводства. Путинизм — это высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России. Та стадия, на которой, как говаривал один полузабытый классиккто?, буржуазия выбрасывает за борт знамя демократических свобод и прав человека. Путинизм — это война, это «консолидация» нации на почве ненависти к какой-то этнической группе, это — наступление на свободу слова и информационное зомбирование, это изоляция от внешнего мира и дальнейшая экономическая деградация. Путинизм — это (воспользуемся излюбленной лексикой г-на и. о. президента) контрольный выстрел в голову России. Вот такое вот наследство оставил нам Борис Николаевич Гинденбург.[19][20]

— «Путинизм как высшая и заключительная стадия бандитского капитализма в России»

Так называемая борьба с олигархами свелась к замене нескольких, по тем или иным причинам политически неугодных олигархов на абсолютно лояльных к власти и лично президенту. <…> И никакие питерские чекисты — в любом количестве, в кожаных тужурках или костюмах от Кардена, взлетевшие на вершину власти на тачанках или «Мерседесах», ничего не смогут с этим поделать. Максимум — потеснить у бюджетного корыта кого-нибудь из самых зарвавшихся, чтобы занять их место. И все это знают.[21][22]

Уникальный результат, достигнутый российскими политтехнологами в кампании 1999—2000 годов, войдёт во все мировые учебники PR-искусства и имиджмейкерства. Виртуальный подполковник Киже был произведён не только в президенты Всея Руси, но и в национального героя, призванного мочить в мистическом сортире всех врагов встающего с колен Третьего Рима. На сцене неожиданно появился персонаж, апеллирующий к глубинным пластам народной психики. Молодой энергичный офицер спецслужб, отдающий резкие и чёткие команды <…>. И женская душа России, истосковавшаяся по властному повелителю, потянулась от солидного Примакова к молодому герою-любовнику. Однако этот феноменальный успех имел, конечно, и свою оборотную сторону. Вся политическая конструкция современной России оказалась подвешена на тоненькой ниточке путинского мифа. Так называемая безальтернативность сегодняшнего Путина — вещь чрезвычайно опасная и для власти, и для общества в целом. Невозможно предложить в качестве альтернативы мифу политика. Предложить можно только другой миф. А мифологическое поле оказалось исчерпанным: запас архетипов национального подсознания совсем невелик. Этим и объясняется феномен устойчивости путинского рейтинга. Только один раз — в дни трагедии «Курска» — у людей, потрясённых бесчувственностью власти, мелькнуло сомнение в её мифологической благодати. Но люди сами же отшатнулись от этой кощунственной, богоборческой мысли. Их столько раз уже обманывали, что им просто невыносимо обмануться ещё один раз. И теперь <…> будут из последних сил, казалось бы, вопреки всякому здравому смыслу поддерживать путинский миф и путинский рейтинг. В этом смысле Путин — это наше всё. Это последний русский миф, бессмысленный и беспощадный.[23]

— «Полковнику пишут. На пейджер»

	Чавкающую бюрократию, удобно рассевшуюся в тени созданного ею путинского мифа, настолько обнадеживает поведение нашего доброго, не обладающего аргентинским темпераментом народа, что она мечтает продлить эту мизансцену истории на 7, на 17 лет, на 21 год. В сегодняшней политической реальности России альтернативой на глазах брежневеющему мифу Путина может быть только один человек — Путин В.В.[22]
	— «Миф и человек»

… в начале XXI века смена элит, скорее всего, произойдет гораздо менее кровожадным способом, чем в первой половине XX. Сгниют в тюрьме или таинственно исчезнут единицы, может быть, десятки. Большинству желающих дадут возможность эмигрировать. Разоружившимся перед партией и принесшим клятву личной верности потаниным-кудриным сохранят кое-какой капиталец, часть недвижимости, наложниц, что-нибудь ещё по мелочи. Но в целом ельцинская элита (олигархи первого и второго ряда, «либеральные реформаторы», идеологическая обслуга режима) уйдёт со сцены. Причем уйдет безропотно и покорно. Напрасно Б. Березовский, В. Гусинский и И. Малашенко призывают ельцинскую гвардию к сопротивлению и даже предлагают ей вождя сопротивления — Анатолия Чубайса. <…> Ельцинская элита, совершив приватизацию, которая в глазах подавляющего большинства населения всегда останется несправедливой, потеряла возможность удерживать власть и собственность демократическим путём. Ей понадобился русский Пиночет, который «железной рукой поведёт Россию по пути либеральных реформ». Так возник проект «Наследник» 1999 года. Основным инструментом реализации проекта стала чеченская война, и ведущие «либералы» убеждали всех, что в Чечне «возрождается российская армия», и с энтузиазмом составляли списки несогласных предателей.[24][3]

— «Бурные, продолжительные аплодисменты. Все встают. Чтобы не сесть»

	А вы за каких олигархов: за ельцинских или за путинских? Ельцинские вроде бы накапитализдили больше, но у путинских всё ещё впереди. Только вот при этих патриотически ориентированных как-то быстро стали исчезать люди.[25][3]
	— «Путин — это наше всё»

Один из популярных политических мифов сегодня — борьба двух идеологических течений в окружении Путина — так называемых либералов и силовиков. Нет там никакой борьбы! В высшей российской элите царит полное морально-политическое единство. Кто такие либералы? Это те же Кудрин, Греф, Чубайс, люди, которые всегда мечтали о российском Пиночете, который поведёт Россию железной рукой к реформам, и которые вполне удовлетворены авторитарным характером нашей власти. А кто такие силовики, или чекисты? Они что, выступают против священного принципа частной собственности? Ни в коем случае. Может быть, только против чужой частной собственности. Это очень обеспеченные люди, и все их трения последнего времени с классическими ельцинскими олигархами — это просто бунт долларовых миллионеров против долларовых миллиардеров. Чубайсисты и чекисты, сплотившись вокруг любимого руководителя, вместе поддерживают и реализуют модель авторитарной модернизации, которая совершенно бесперспективна для решения стратегических задач России — модель ЧуЧе. Что не исключает, конечно, персональных и клановых схваток за «контроль над финансовыми потоками». В целом ЧуЧе реализует золотую мечту советской партийно-гебистской номенклатуры о достижении полной концентрации политической власти, такой же, как и раньше, громадных личных состояний, которые тогда им были недоступны, и совершенно другого стиля жизни (кто в Куршавеле, кто на Сардинии). И самое главное — они избавились от какой-либо социальной ответственности. Теперь им уже не нужно повторять: «цель нашей жизни — счастье простых людей». Их уже тогда тошнило от этого лицемерия. Теперь они будут говорить, что цель ихней жизни — это «продолжение рыночных реформ». И проводить эти «реформы» с абсолютной социальной беспощадностью. Десятки приближенных к власти работников сферы политологического обслуживания воспевают модные идеи контролируемой, управляемой, патронируемой демократии, просвещённого авторитаризма, укрепления вертикали власти, борьбы с «антигосударственными средствами массовой информации», диктатуры закона. Зачем проводится такая массированная идеологическая подготовка к установлению в стране единомыслия и режима личной власти? Зачем дюжины генералов продвигаются на посты губернаторов, наместников, спецпредставителей? Где тот противник, для подавления которого создаётся такой громоздкий идеологический и полицейский репрессивный аппарат? Олигархи? Они присягнули режиму на верность, судорожно сдают яйца и вкладываются в горнолыжные курорты и морские президентские резиденции. Миллионы простых людей, проигравшие в ходе реформ? Они разочарованы, апатичны и смирились со своим полунищенским существованием. Интеллектуалы, публично не скрывающие своего эстетического отвращения к новому режиму и его вождям? Их осталось всего несколько человек, которых легко можно запугать или выслать. Разгадку можно найти на кремлёвских сайтах. <…> Теперь можно будет приступить к реализации предусмотренных программой Г. Грефа «непопулярных мер», <…> не опасаясь социального взрыва. Его не будет на телеэкране, а значит, и не будет вообще. «Непопулярные меры» двадцатый (!) год реформ подряд обещает народу политический класс России, реализовавший за эти 20 лет очень популярные в своём узком кругу меры по личному обогащению.[26]

— «Всепобеждающее учение ЧуЧе»

Неспособность Путина к стратегическому мышлению давно никого не удивляет. Ему не дано предвидеть, каким будет мир через десять-пятнадцать лет, какое место в этом меняющемся мире должна и может занять Россия. Он не способен оценить реальные угрозы и риски для страны, а значит, не в состоянии правильно планировать направления возможного движения, определять потенциальных союзников и противников. Яркой иллюстрацией такой недальновидной политики являются недавние капитулянтские соглашения с Китаем, которые с лёгкой руки Путина фактически отписывают Поднебесной российские Дальний Восток и Восточную Сибирь. О непонимании Путиным будущего свидетельствуют и его маниакальная страсть к прокладке нефтегазовых труб во всех мыслимых и немыслимых направлениях, инициирование амбициозно-затратных проектов (вроде сочинской олимпиады или моста на остров Русский), которые абсолютно противопоказаны стране, где значительная часть населения проживает за чертой бедности. <…> Очевидно, что Путин никогда добровольно не откажется от власти в России. Его твёрдая решимость править пожизненно движима уже не столько жаждой самой власти, сколько страхом ответственности за содеянное. Для российского народа унизительно, а для страны смертельно опасно иметь такого правителя, как Путин. Этот крест Россия дальше нести не сможет.

— «Путин должен уйти», 2010

Выборами у нас называются технологические операции по декоративному обрамлению уже назначенного предельно узким кругом кандидата «демократическими» перьями. Так в процессе назначения Путина пожизненным президентом РФ <…> в 1999 году <…>президента, как известно, выбрали не алкаши из деревни, а коллективный Борис Николаевич Гинденбург, состоявший из шести очень состоятельных граждан безупречных «либеральных» убеждений: Александр Волошин, Роман Абрамович, Борис Березовский, Валентин Юмашев, Татьяна Дьяченко, Анатолий Чубайс. <…> С тех пор системные либералы остаются одной из двух несущих конструкций существующего режима. Чубайсисты и Чекисты , сплотившись вокруг любимого руководителя, вместе поддерживают и реализовывают модель ЧуЧе — авторитарного бандитского капитализма, на наших глазах перерастающего в диктатуру Путина. Отвращение к диктатору и осознание гибельности для страны и для них самих продолжения его правления уживается у сислибов с липким страхом. Нет, не страхом перед невысоким суровым человеком на этот раз не в армейской шинели, а в костюме от Brioni. Они прекрасно понимают, что без их активного коллаборационизма, без их медийных, организационных, профессиональных ресурсов он не смог бы четырнадцать лет манипулировать страной. Их демонстративный протестный разрыв с путинским режимом на фоне массовых выступлений конца 2011-го — начала 2012-го годов означал бы его крушение согласно законам эволюции авторитарных режимов. Но их остановил антропологический ужас перспективы остаться один на один с угрюмым, бесконечно им чуждым, диким в их представлении народом. Один на один, без зачатого ими же в телевизионной пробирке медиапродукта «Владимир Путин, сын народа». <…> Не массы привели Гитлера к власти в январе 1933-го, а сговор элит. А вот теперь спросим себя: что должны сделать фашисты в России, чтобы прийти к власти, не победив на свободных выборах, а в результате внутренней эволюции путинского режима, сговора его, с позволения сказать, «элит»? <…> Достаточно будет убедить пять-шесть мерзавцев из ближнего круга национального лидера. А их и убеждать не надо. Они и сами давно уже убежденно борются с «еврейскими олигархами, ограбившими страну» за свои, как услужливо разъяснил им придворный Дугин, православные «опричные паи»[27]. Им просто надо будет подсказать, что в обстановке нарастающего системного кризиса разлагающейся власти единственный для них способ сберечь свои миллиардные паи — встать на путь откровенной нацистской диктатуры. Для такой диктатуры и не нужна поддержка большинства. Вполне достаточно силовых структур, телевидения и энтузиазма нескольких миллионов рядовых исполнителей. И то, и другое, и третье у них уже есть. Под тоталитарным прессом большинство будет растеряно и пассивно. Тем более что за всеми сразу не придут. Очень кстати окажется и маленькая победоносная война. <…> Крымско-судетская речь Владимира Таврического — это не о маленькой победоносной войне. Ученически заимствованные у Третьего Рейха идеологемы разъединённой нации и воссоздания Русского Мира автоматически предполагают Большую перманентную, сначала победоносную, но обречённую на сокрушительное поражение войну. Войну, которая похоронит все предыдущие преступления режима и в течение которой никто не будет больше спрашивать, сколько десятков миллиардов долларов украли вожди воровской Дзюдохерии. Колом в горле стоят наворованные миллиарды. Не радуют уже дворцы на Лазурном берегу и в швейцарских Альпах, сыновья в советах директоров банков и госкорпораций, дочки в Лондоне и Мюнхене, свечные заводики Gunvor'ов и Millhouse'ов. Нет-нет, никто не собирается от всего этого непосильным трудом нажитого отказываться. Только этого мало для русского клептократа на rendez-vous Истории. Праздника жаждет душа. Праздника. Унижения ненавистных америкосов и их прихвостней, окружающих нас со всех сторон. Бегства поверженного врага. Военных трофеев. Анлреевского флага над «Славутичем». Молчания СНГ-шных ягнят. Кто испытал это сладостное чувство, кто подсел на этот пьянящий геополитический наркотик, тот уже ни на что на свете его не променяет. Теперь только вперёд, до конца, на Сталино, на Тирасполь, на Тифлис, на Ревель, на Целиноград, до Русского Мира, до Пятой Империи, до смирительной рубашки. Кстати, смирительную рубашку оденут на нас вежливые раскосые человечки, тьмы которых, внезапно возникнув как бы из ниоткуда, придут обеспечить по нашим же крымским лекалам свободное волеизъявление коренных народов Сибири и Дальнего Востока. Это гарвардских ботаников может запугать хулиган-второгодник, размахивающий ядерной бритвой и угрожающий превратить их всех в радиоактивный пепел. А настоящий поднебесный бугор просто разотрёт его как мелкую подзаборную шпану, разменяв в крайнем случае по 140 миллионов населения в качестве неприемлемого, а для кого-то и вполне даже приемлемого ущерба. А что же наши элитные либералы? Те самые, что привели нацлидер в Кремль в 99-ом, упустили возможность спасти страну от него в 11-12-ом. <…> Ровно за час до произнесения в Кремле исторической речи на сайте «Эхо Москвы» неожиданно появился блог редкого гостя — всегда максимально избегавшего публичности крёстного отца разветлённого клана сислибов Волошина. <…> Суть его послания[28] городу и миру кратко можно изложить как «Клянёмся, Клянёмся, Клянёмся! Нам, российским либералам, чертовски хочется ещё конструктивно поработать и попилить под Вашим руководством, дорогой товарищ Путин, в проекте Русский Мир! Не выбрасывайте нас, пожалуйста. Мы ещё Вам пригодимся. Наши обширные связи на Западе позволят эффективно и доходчиво разъяснять Вашу мудрую политику нашим заклятым партнёрам. Да здравствует наше всепобеждающее учение ЧуЧе!» Только вот удержаться во власти на этот раз им вряд ли удастся. Максимум, чего они смогут добиться в плане защиты либеральных ценностей, — это выписать в Имперской канцелярии несколько персональных аусвайсов со штампом «Wertvoller Jude» и получить посты менеджеров среднего звена в сколковском специзоляторе. Цвет отечественной науки будет самоотверженно трудиться там над секретным нано-оружием, которое позволит нам обеспечить, наконец, окончательное решение американского вопроса.[20]

— «14 лет спустя»

Примечания

1. ↑ Завтра. — 2002. — № 31 (453), 29 июля.
2. ↑ Московские новости, 27 октября 2003.
3. 1 2 3 4 Пионтковский А. А. и др. Наше светлое будущее, или Путин навсегда. — М.: Интеграл-Информ, 2004. — 128 с. — 20 000 экз. — ISBN 5-85691-058-3.
4. ↑ Дмитрий Быков: "Я никогда не рвался в ряды масскульта" // MIGnews,1 августа 2007
5. ↑ Чаплин, Быков и Алехина — о приговоре блогеру Соколовскому // Русская служба BBC, 11 мая 2017.
6. ↑ Not Much to Celebrate After 10 Years of Putin, The Moscow Times, 6.8.2009.
7. ↑ InoPressa, 6 августа 2009.
8. ↑ Борис Немцов. Кто ураганит // блог Бориса Немцова, livejournal.com, 24 марта 2011
9. ↑ Стенограмма программы «Разговор с Владимиром Путиным. Продолжение» // Сайт Председателя Правительства Российской Федерации В. В. Путина, 16 декабря 2010.
10. ↑ Когда Ельцин унизил Горбачева // InoPressa, 22 августа 2011.
11. ↑ 20 Jahre Russland-Putsch // Focus, 20.08.2011.
12. ↑ Сборная москвичей и гостей столицы / Международный день КВН (Кубок мэра Москвы) 2012.
13. ↑ Владимир Войнович — о "Москве 2042" в Москве-2012, Радио Свобода, 1 августа 2012.
14. ↑ Грани.Ру, 07.04.2014.
15. ↑ Бернар-Анри Леви: «Нельзя передавать корабли «Мистраль» столь безответственному правителю, как Путин» // Факты (Одесса), 3 августа 2014.
16. ↑ Esquire, 6 января 2017.
17. ↑ Иносми.ру, 28.02.2017.
18. ↑ Они не тупые! (Исповедь сатирика) // Московский комсомолец. — №25330 от 17 апреля 2010.
19. ↑ Советская Россия, 11 января 2000.
20. 1 2 Эхо Москвы, 1 апреля 2014.
21. ↑ Новая газета. — 2000. — №94 (28 декабря).
22. 1 2 Новая газета. — 2001. — №94 (27 декабря).
23. ↑ Новая газета. — 2001. — №32 (14 мая).
24. ↑ Новая газета. — 2003. — №87 (20 ноября).
25. ↑ Новая газета. — 2003. — №88 (24 ноября).
26. ↑ Новая газета. — 2004. — №28 (22 апреля).
27. ↑ А. Пионтковский. План Пугина // Грани.Ру, 27.10.2008.
28. ↑ А. Волошин. О ситуации вокруг Украины и Крыма // Эхо Москвы, 18 марта 2014.