Поведение, целенаправленность и телеология

«Поведение, целенаправленность и телеология» (англ. Behavior, Purpose and Teleology) — научная статья Артуро Розенблюта, Норберта Винера и Джулиана Бигелоу 1943 года^[1] Её идеи были изложены Розенблютом в 1942 году на конференции Мейси в Нью-Йорке^[2].

Цитаты

Изменения энергии, сопутствующие поведению, дают основание для классификации. Активным поведением является такое, при котором объект служит источником выходной энергии, используемой в данной специфической реакции. Объект может аккумулировать энергию, приносимую дальним или относительно близким входом, но вход непосредственно не возбуждает выхода. При пассивном поведении, напротив, объект не составляет источника энергии; вся энергия в выходе должна быть приписана непосредственно входу (пример — бросание предмета), или же объект способен управлять энергией, остающейся внешней к нему в течение всей реакции (парящий полёт птицы).

The consideration of the changes of energy involved in behavior affords a basis for classification. Active behavior is that in which the object is the source of the output energy involved in a given specific reaction. The object may store energy supplied by a remote or relatively immediate input, but the input does not energize the output directly. In passive behavior, on the contrary, the object is not a source of energy; all the energy in the output can be traced to the immediate input (e. g., the throwing of an object), or else the object may control energy which remains external to it throughout the reaction (e. g., the soaring flight of a bird).

Экспериментальная физиология была до сих пор по существу неспособна объяснить механизм произвольной деятельности. Мы осмеливаемся связать эту неудачу с тем обстоятельством, что экспериментатор, раздражающий двигательные области коры головного мозга, отнюдь не воспроизводит произвольной реакции; он задает эффективные, «выходные» пути, но не задаёт цели, как при произвольном движении. Часто выражался взгляд, что все машины целенаправленны. Это несостоятельный взгляд. Во-первых, можно сослаться на механические устройства типа рулетки для азартной игры, специально созданные для нецеленаправленности. Далее, существуют устройства типа часов, созданные, правда, с определённой целью, но обладающие нецеленаправленным, хотя и регулярным, поведением <…>. Некоторые машины, с другой стороны, внутренне целенаправленны. Возьмём, например, торпеду, снабжённую механизмом поиска цели.

Indeed, experimental physiology has so far been largely incapable of explaining the mechanism of voluntary activity. We submit that this failure is due to the fact that when an experimenter stimulates the motor regions of the cerebral cortex he does not duplicate a voluntary reaction; he trips efferent, output pathways, but does not trip a purpose, as is done voluntarily. The view has often been expressed that all machines are purposeful. This view is untenable. First may be mentioned mechanical devices such as a roulette, designed precisely for purposelessness. Then may be considered devices such as a clock, designed, it is true, with a purpose, but having a performance which, although orderly, is not purposeful <…>. Some machines, on the other hand, are intrinsically purposeful. A torpedo with a target-seeking mechanism is an example.

Целенаправленное активное поведение можно подразделить на два класса: «с обратной связью» (или «телеологическое») и «без обратной связи» (или «нетелеологическое»). <…> Термин «обратная связь» применяется также в более узком смысле для обозначения того, что поведение объекта управляется величиной ошибки в положении объекта по отношению к некоторой специфической цели. В этом случае обратная связь отрицательна, т. е. сигналы от цели используются для ограничения выходов, которые в противном случае шли бы дальше цели. Это второе значение термина «обратная связь» и имеется здесь в виду. Можно считать, что всякое целенаправленное действие требует отрицательной обратной связи. Если цель должна быть достигнута, то в какой-то момент необходимы сигналы от нее, чтобы направить поведение. <…> Целенаправленное поведение с обратной связью можно опять подразделить. Оно может быть экстраполирующим (предсказывающим) или неэкстраполирующим (непредсказывающим). <…> Предсказывающее поведение требует различения по меньшей мере двух координат: оси времени и хотя бы одной пространственной оси. Предсказание, однако, будет эффективнее и гибче, если действующий объект способен реагировать на изменения более чем в одной пространственной координате. <…> Для многих целей было бы полезно деление на непрерывное и дискретное поведение. Различные степени свободы, свойственные поведению, также могут служить основанием систематизации.

Purposeful active behavior may be subdivided into two classes: feed-back (or teleological) and non-feed-back (or non-teleological). <…> The term feed-back is employed in a more restricted sense to signify that the behavior of an object is controlled by the margin of error at which the object stands at a given time with reference to a relatively specific goal. The feed-back is then negative, that is, the signals from the goal are used to restrict outputs which would otherwise go beyond the goal. It is this second meaning of the term feed-back that is used here. All purposeful behavior may be considered to require negative feed-back. If a goal is to be attained, some signals from the goal are necessary at some time to direct the behavior. <…> Feed-back purposeful behavior may again be subdivided. It may be extrapolative (predictive), or it may be non-extrapolative (non-predictive). <…> Predictive behavior requires the discrimination of at least two coordinates, a temporal and at least one spatial axis. Prediction will be more effective and flexible, however, if the behaving object can respond to changes in more than one spatial coordinate. <…> A division into continuous and discontinuous might be useful for many purposes. The several degrees of freedom which behavior may exhibit could also be employed as a basis of systematization.

Иногда утверждалось, что конструкторы машин просто пытаются воспроизводить действия живых организмов. Это некритическое мнение. В том, что поведение некоторых машин являет грубое сходство с реакциями организмов, нет ничего необычайного. Поведение животных включает много разновидностей всех возможных способов поведения, а изобретённые до сих пор машины ещё очень далеки от исчерпания всех этих возможностей. <…> Дальнейшее сравнение животных организмов и машин приводит к следующим выводам. В настоящее время методы изучения обеих групп подобны. Будут ли они столь же близки всегда, зависит, по всей видимости, от существования или несуществования качественно особых, уникальных характеристик, свойственных одной группе и отсутствующих у другой. Покамест таких качественных различий не обнаружено.

It has sometimes been stated that the designers of machines merely attempt to duplicate the performances of living organisms. This statement is uncritical. That the gross behavior of some machines should be similar to the reactions of organisms is not surprising. Animal behavior includes many varieties of all the possible modes of behavior and the machines devised so far have far from exhausted all those possible modes. <…> A further comparison of living organisms and machines leads to the following inferences. The methods of study for the two groups are at present similar. Whether they should always be the same may depend on whether or not there are one or more qualitatively distinct, unique characteristics present in one group and absent in the other. Such qualitative differences have not appeared so far.

Если бы инженеру пришлось конструировать робота, грубо подобного по своему поведению некоторому живому организму, то сегодня он не стал бы обращаться для этого к белкам и иным коллоидам. Он, вероятно, построил бы его из металлических частей, диэлектриков и многочисленных электронных ламп. Движения робота могли бы быть гораздо быстрее и сильнее соответствующих движений первоначального организма. Зато обучение и память оставались бы весьма рудиментарными. В будущие годы, когда знание коллоидов и белков возрастёт, будущие инженеры смогут взяться за конструирование роботов, подобных тому или иному млекопитающему не только по поведению, но и по структуре. Окончательной моделью кошки может быть только другая кошка, рождена ли она ещё от одной кошки или же синтезирована в лаборатории.

If an engineer were to design a robot, roughly similar in behavior to an animal organism, he would not attempt at present to make it out of proteins and other colloids. He would probably build it out of metallic parts, some dielectrics and many vacuum tubes. The movements of the robot could readily be much faster and more powerful than those of the original organism. Learning and memory, however, would be quite rudimentary. In future years, as the knowledge of colloids and proteins increases, future engineers may attempt the design of robots not only with a behavior, but also with a structure similar to that of a mammal. The ultimate model of a cat is of course another cat, whether it be born of still another cat or synthesized in a laboratory.

Перевод

Г. Н. Поваров^[3]

Примечания

1. ↑ Philosophy of Science (Baltimore), 1943, Vol. 10, № 1, рр. 18-24.
2. ↑ Введение // Н. Винер «Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине» 1948.
3. ↑ Приложение I // Винер Н. Кибернетика, или Управление и связь в животном и машине. — М.: Советское радио, 1968.