— Что это с вами? — А это вы меня в краску вогнали. Куда вы?! — Изви…ните.
— Что ж ты его пугаешь-то? Он у меня такой скромный. — Да, интеллектом явно не изуродован. И стоило тебе в Москву ехать, такого ты и в деревне себе могла бы найти.
— Ну, ты чо испугался-то? Это маска из клубники для цвета лица. Понял? — Имейте в виду, в двенадцать — дверь на засов. — Да мы раньше, мы в концерт идём. — Э-эх, «в концерт»! Тетёха! Два года в Москве живёшь! «В концерт»… Тоже, москвич, называется. — А чо?
Общежитие слушает… Какую Людмилу? Здесь Людмил много! Ах, Вам Людмилочку? Сейчас, она, знаете, ванную принимает. Минуточку… Свиридова, Люда, скорей к телефону! Ой, вы слушаете? Минуточку, она уже вытирается…
Прекратите обниматься. Вы что, забыли, что находитесь в общественном месте?
— Сама что ли разобралась? — А что же, наладчиков что ли ваших ждать? — С наладчиками сейчас туго.
— Тось, мать сказала, чтоб ты в воскресенье к нам на дачу приехала… Тось? Ты чего молчишь-то? — А может не надо, Коль? — Почему это не надо?
— Чего бояться-то? — Страшно. — Ну, возьми на первый раз девчонок, веселее будет. Да и им полезно подышать.
— Свиридова, минуточку. Ты думаешь платить профсоюзные взносы? Сколько можно за тобой ходить?! — Ну, отстань ты от неё, пожалуйста. — Свиридова, успокой ты мою нервную систему! Скажи, когда наконец заплатишь?!
— Люд, ты скоро? — Сейчас.
— Люд, ты идёшь, нет? — Я готова. — Хорошенькая, не могу…
— Люд, ты куда?! — Спешу, спешу. — Куда это она побежала? — Зря стараешься, она с нами никогда не ездит.
— А что вы читаете? — Книжку. — Интересно? — Очень. — А как называется? — «Три товарища». — Нет, не читал. — Странно, сейчас вся Москва читает. — Ну, ведь это Москва… — А вы что, не москвич?! — Нет, теперь почти что.
— Хэллоу, общежитие слушает… Кого? Людмилу?.. — Да! Кто? Рудольф с телевидения? Как же, помню, помню. У нас бабушка шутит, к нам сейчас гости из Риги приехали, она нашу квартиру общежитием стала называть. Нет, сегодня не могу. Мы сегодня всей семьей на дачу едем.
— По какой дороге?.. — По асфальтированной!
— А я даже не знаю, по какой дороге. Нас шофёр туда всё время возит. Ну, ладно, Рудик. Сейчас не могу говорить. Меня папа ждет. Чао! — Ну, и побрякушка ты! — Не учите меня жить, лучше помогите материально!
— Да я вижу, ты жених-то завидный: машина, дача… Если бы я знала, ты бы не Антонину в гости вёз. — Успокойся, ты не в моём вкусе… А дача так — название одно, просто садовый участок. — Да? Это нам не подходит. Поворачивай назад. — Да что ты её пугаешь? — Не трусь, Тоня. Это ещё неизвестно, кто кому сейчас смотрины устроит. — Ну, чего встали-то? Пошли.
— Хорошо… — Ничего хорошего! — Почему?! — Гляжу я на них, такая тоска меня берёт! Сами себе, дуры, хомут на шею надеваем…
Всё, как в Госплане, на двадцать лет вперёд расписано. Глухо, как в танке.
— Ну, а мы-то им всем зачем нужны? У них свои женщины есть. — А мы не хуже ихних!
Всё, засосало мещанское болото!
— А она аккуратная? — Очень аккуратная!
Знаешь, насколько я разбираюсь в жизни, мужчины предпочитают женщин интеллигентных профессий.
Человека выдают два обстоятельства: если он неправильно ставит ударения в словах и если задает глупые вопросы.
— Ну, а если меня о чём-нибудь спросят? Вот я ляпну. — И ляпай. Но ляпай уверенно. Тогда это называется точкой зрения.
— Ну, а этот, который пониже, со значком, — кандидат технических наук. — Каких? — Ммм… технических!
Ничего не будет — ни кино, ни театра, ни книг, ни газет. Одно сплошное телевидение.
Ну, вам же всё равно кого обнимать. Для меня же это очень серьёзно!
— Пусть сначала женится, потом всё сама расскажешь. — Если любит — простит.
Нет, девочки, не хочу я начинать семью с обмана. Противно.
— Горько! Горько! Горько! — Ну, подожди.
За молодых выпить — это святое дело!
Девчонки, надо что-то делать!
— Тебе что, плохо? — Да, мне плохо.
— Ты что? — Я не могу выступать, мне плохо.
За квалифицированную работу надо платить соответственно.
А вы, по-видимому, Людмила? Специалист по психиатрии, который временно работает на хлебозаводе? — Да. Ну и что?! — Вот и работайте, поживите в общежитии. Я лично своё пожила в коммунальной квартире. — Сейчас не те времена! — Времена всегда одинаковые: прежде чем что-то получить, нужно заслужить, заработать!
Через три месяца Антонине здесь рожать. Ещё подумают, что у меня гарем.
— Сегодня ты обязан выпить. — У меня спортивный режим. Нельзя мне. — За ребёнка выпить — святое дело! Одну рюмочку. — У, черти, надоело мне с вами бороться…
— Ну, ещё пять рублей — и всё. Для ровного счёта. — А шнурки тебе не погладить?!
— Девушка, а нельзя всё это завернуть в два слоя бумаги? А то нам далеко нести. — С бумагой в стране напряжёнка!
— Чтобы стать генеральшей, нужно выйти замуж за лейтенанта. Да помотаться лет двадцать по гарнизонам …
— Вот я, например, всегда лотерейные билеты покупаю. — Выиграла? — А как же! Два раза по рублю.
Младшая группа — там же девочки двадцативосьмилетние, а у вас, извините, ревматизм. Вы же танцевать не сможете, сами же потом жаловаться будете.
— Я пойду, посмотрю в глазок. — Сиди спокойно.
— У неё ключи есть? — Нет. — Ну и не дёргайся.
— Дурак, сам виноват, позвонил ей с аэродрома… Теперь всё доложит жене. — Обойдётся. Скажешь, что крепко спал.
— Катя, я же жутко соскучился по тебе! — В другой раз как-нибудь…
— Кать, ну, ты не сердишься на меня? Показал себя недостойно, по-дурацки как-то… — Ой, Господи, брось ты. Дело-то, говорят, житейское.
— Когда ты её на металлолом-то сдашь? — На ней ещё мои внуки кататься будут. Машина, если с ней правильно обращаться, сто лет может сохраниться.
— Вот ты: всегда правильную жизнь вёл — сохранился, что ли? Вон они — три волосинки в шесть рядов. — Сейчас модно носить лысину. — А это что такое? (показывает на «пивной» живот) — Это комок нервов!
— И сколько ж у тебя людей-то в подчинении? — Почти три тысячи. — Батюшки! Как ты с ними справляешься? Трудно, небось. — Трудно с тремя. А когда трёх научишься организовывать, потом уже число не имеет значения.
— Да. Я сам терпеть не могу грязную обувь. — Мне нет никакого дела до вашей обуви. — И всё-таки вам это неприятно. Это написано у вас на лице.
— Если я не ношу обручального кольца, это ещё ни о чем не говорит. — Даже если б вы носили три обручальных кольца, вы всё равно не замужем. У вас взгляд незамужней женщины.
— Ты хоть сказал бы, как тебя зовут. — Гога. — Как?! — Можно Гоша. — Значит, Гога… Только этого мне не хватало…
— Значит, ты поссорилась с мужем и решила проучить его при помощи меня. — Гоша! С таким аналитическим умом вам надо работать в бюро прогнозов.
— Ты есть-то будешь? — Ну, а если буду? — Тогда на-ка быстренько почисть лук.
— Александра, а как тебя мама называет? — Марусей. — Вот хорошо. Я тебя тоже так буду называть.
— А вы что, вместе с мамой работаете? — Нет, работаем мы в разных местах, но жить, я надеюсь, будем вместе.
Выйти замуж после двух дней знакомства — просто верх легкомыслия. Надо всё хорошенько обдумать. Дней пять. Так что, ты не торопись — до среды есть время.
— Он кто? — Слесарь. — А откуда он взялся? — С электрички. — Поздравляю. Ты уже начала в транспорте знакомиться. Не ожидала от тебя. — Честно говоря, я сама от себя не ожидала.
— Давайте мы вам поможем? — Не-не-не, шашлык женских рук не терпит. Вон, идите туда, — ваши места в зрительном зале.
— Уж очень я какой-то идеальный получился. Даже странно. — Ничего, жизнь это поправит.
— Гоша, а сколько вы получаете? — Да уж как-нибудь побольше твоей матери.
— Зачем? Ты прекрасно жил без неё все эти годы. — Я же не знал о её существовании. — Не знал или не хотел знать?
— А ты переменилась, Катерина. Раньше ты не была такой жестокой. — Учителя хорошие были.
Всё казалось — не живу, а так, черновик пишу, ещё успею набело.
В сорок лет жизнь только начинается, это уж я теперь точно знаю.
Что ж, вечер перестаёт быть томным.
— Так значит, вы абсолютно счастливый человек. — Не вполне. Вот если бы мне сейчас удалось выпить стакан газировки, — пить ужасно хочется, — я был бы абсолютно счастлив.
— Кстати, Саша, познакомься. — Да мы знакомы с Родионом Петровичем. — Нет, ты ещё раз познакомься: это твой отец. — Как отец? Он же погиб. — Да нет, как видишь: жив, здоров и даже довольно упитан.
— А какие-то приметы есть? Ну, шрам на лице? — Да вроде нет… Есть! У него шрам после аппендицита. — Это не пригодится.
В квартиру всех впускать. Никого не выпускать. В случае сопротивления открывайте огонь.
— Георгий Иваныч, он же Гога, он же Гоша, он же Юрий, он же Гора, он же Жора здесь проживает? — Здесь только Георгий Иваныч.
— А что вообще в мире делается? — Стабильности нет. Террористы опять захватили самолет.
— Господи, какая ты, Катька, счастливая! А что ты всё говорила: «В нашем возрасте влюбиться невозможно, там в человеке все недостатки видишь». Журналы какие-то там нам зачитывала! — А у него нет недостатков! Он самый лучший человек на свете!
— Ты же сказал, что если у жены зарплата больше — это не семья. Ну, как же ей признаться-то! — Ты мозги не пудри: она меня обманула! — Нет, это недоразумение! — Нет, это её принципиальная позиция, понял! — Не-е-ет, это недоразумение! — Да нет! Она этим самым обнаружила, что для неё социальный статус человека выше, чем его… мой личный статус! — Переведи…
— Сказал, что доставлю, — вот и доставил. — Это спорный вопрос, кто кого доставил.
— Как долго я тебя искала… — Восемь дней. — Как долго я тебя искала.
Александра, Александра,
Что там вьется перед нами?
Это ясень семенами
Кружит вальс над мостовой.
Ясень с видом деревенским
Приобщился к вальсам венским.
Он пробьется, Александра,
Он надышится Москвой. Москва тревог не прятала, Москва видала всякое, Но беды все и горести Склонялись перед ней. Любовь Москвы не быстрая, Но верная и чистая, Поскольку материнская Любовь других сильней.
Александра, Александра,
Этот город — наш с тобою, —
Стали мы его судьбою —
Ты вглядись в его лицо.
Чтобы ни было вначале,
Утолит он все печали.
Вот и стало обручальным
Нам Садовое Кольцо![1] — заглавная песня из кинофильма «Москва слезам не верит», стихи Юрия Визбора совместно с Д.Сухаревым, музыка Сергея Никитина.
↑ Визбор Ю.И. Сочинения. В 2 томах. Том 1: Стихотворения и песни. Сост. Р.Шипов, худож. В.Крючков — М.: Локид, 1999 г. — 559 с.; ил. („Голоса. Век XX“).
Wikiwand in your browser!
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.
Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.