Loading AI tools
Из Википедии, свободной энциклопедии
Авл Ги́рций (лат. Aulus Hirtius; умер 21 апреля 43 года до н. э. под Мутиной) — римский военачальник и политический деятель, консул 43 года до н. э., писатель. Со времён завоевания Галлии был одним из ближайших доверенных лиц Гая Юлия Цезаря. Во время гражданской войны участвовал в нескольких кампаниях, управлял провинцией Трансальпийская Галлия. Заранее был назначен консулом на 43 год до н. э. После убийства Цезаря в марте 44 года до н. э. Гирций выступал за примирение противоборствующих группировок, но постепенно склонялся к союзу с республиканцами и сенатским большинством. Во время консулата возглавил вместе с Октавианом и своим коллегой Гаем Вибием Пансой армию сената, действовавшую против Марка Антония в рамках Мутинской войны. Одержал победу при Галльском форуме, но в сражении под Мутиной погиб.
Авл Гирций | |
---|---|
лат. Aulus Hirtius | |
народный трибун Римской республики (по одной из версий)
|
|
48 год до н. э. | |
претор Римской республики
|
|
46 год до н. э. | |
45 год до н. э. | |
предположительно с 45 года до н. э. | |
консул Римской республики
|
|
43 год до н. э. | |
Рождение |
I век до н. э. неизвестно |
Смерть |
21 апреля 43 года до н. э. окрестности Мутины |
Место погребения | |
Род | Гирции |
Имя при рождении | лат. Aulus Hirtius |
Отец | Авл Гирций |
Мать | неизвестно |
Медиафайлы на Викискладе |
Близкие отношения связывали Гирция с Марком Туллием Цицероном, который учил его ораторскому искусству. Гирций является автором памфлета «Антикатон» (не сохранился) и последней книги «Записок о Галльской войне», основная часть которых написана Цезарем.
Согласно фастам, отец Авла Гирция носил тот же преномен — Авл. Существует гипотеза, что это был цензор города Фиорентин в землях герников, занимавший эту должность во времена диктатуры Луция Корнелия Суллы (82—79 годы до н. э.) и упомянутый в нескольких латинских надписях[1].
У Авла-младшего была сестра, несостоявшаяся невеста Марка Туллия Цицерона[2][3].
Первые упоминания об Авле Гирции в сохранившихся источниках относятся ко второй половине 50-х годов до н. э. В период между 54 и 52 годами до н. э., а потом в 51/50 году до н. э. Авл находился в Галлии, в окружении Гая Юлия Цезаря. В связи с этим он никогда не упоминается как военачальник[4]; предположительно он возглавлял канцелярию проконсула, будучи его ближайшим доверенным лицом и другом. Об уровне доверия говорит тот факт, что именно Гирций в декабре 50 года до н. э. был отправлен в Рим, чтобы предпринять последнюю попытку избежать гражданской войны между Цезарем и Гнеем Помпеем Великим. Он должен был встретиться с последним[5], но накануне встречи без предупреждения и извинений уехал из Рима[6]. Это означало, что война неизбежна[7].
Известно, что в апреле 49 года до н. э. Гирций находился вместе с Цезарем на пути в Испанию[8], а в 47 году до н. э. — в Антиохии[9]. Таким образом, он участвовал в испанском походе и войне с Фарнаком Понтийским[10], а вот в египетской и африканской кампаниях, по его собственному признанию, не участвовал[11]. Существует гипотеза (не общепринятая), что в 48 году до н. э. Гирций занимал должность народного трибуна[12]. В 46 году до н. э. он совершенно точно был претором[13] и, по-видимому, в этом качестве выдвинул по поручению Цезаря законопроект об ограничении политических прав помпеянцев, получивших прощение. Эта инициатива стала законом[10][14].
После претуры Гирций был наместником Трансальпийской Галлии[15][16]. Известно, что он был провозглашён императором в связи с победой над германцами (возможно, эта победа была одержана кем-то из его легатов). Между претурой и наместничеством (то есть между 31 декабря 46 года до н. э. и 18 апреля 45 года до н. э.) Гирций успел принять участие во втором испанском походе Цезаря; один из источников Светония сообщает, будто именно в Испании предложил Гирцию свою невинность юный Гай Октавий (впоследствии Октавиан Август)[17], но это могло произойти только после войны[18].
Цезарь наградил Гирция за преданность членством в жреческой коллегии авгуров[19][20] (предположительно с 45 года до н. э.[21]) и консулатом на 43 год до н. э.[22]
Как доверенное лицо Цезаря Авл Гирций вёл в 49 году до н. э. переговоры с Квинтом Туллием Цицероном Младшим. Этот юный нобиль хотел предложить Гаю Юлию свои услуги, а тот со своей стороны пытался через него наладить контакты с его отцом (тоже Квинтом), а в первую очередь с дядей — Марком, сочувствовавшим помпеянской «партии». Из этого ничего не вышло[23], но в дальнейшем Марк Цицерон придавал большое значение личным связям с Гирцием. Такой вывод историки делают[10], в частности, из того факта, что весной 45 года до н. э. Цицерон переслал своему другу Аттику письмо Гирция, «написанное благожелательно»[24]. Гирций, как и другое доверенное лицо Цезаря Гай Оппий, считался другом Цицерона[25].
В какой-то момент Марк Туллий открыл у себя дома своеобразную школу, в которой учились красноречию видные цезарианцы — Гирций, Публий Корнелий Долабелла, Гай Вибий Панса Цетрониан[26]. Оратор называл учеников своими «взрослыми детьми»[27], часто бывал у них в гостях, говоря, что «Гирция и Долабеллу считает в ораторском искусстве учениками, в устройстве обедов — учителями»[28] и что получает удовольствие от «Гирциева соуса»[29][30]. В то же время Цицерон открыто признавал в переписке с друзьями, что привечает цезарианцев ради защиты от внешних обстоятельств[10]; когда Цезарь возвращался из африканской кампании, Марк Туллий «послал учеников навстречу их другу, чтобы они в возможно большей степени расположили его» в пользу их учителя[31].
Известно, что Гирций достиг определённых успехов в обучении[32]. Когда Цицерон развёлся с Теренцией, Авл предложил в жёны учителю свою сестру, но тот сказал, что не сможет посвятить себя одновременно и женщине, и философии. Впрочем, реальная причина отказа могла быть совсем другой. В одном из писем Аттику Цицерон говорит о какой-то женщине, которую предлагали ему в супруги и которая оказалась очень некрасивой («Я не видел ничего более скверного»)[33]. Имя не названо, но, возможно, здесь имеется в виду именно Гирция[2][3].
Когда Цицерон написал трактат «Катон», прославлявший самого принципиального врага Цезаря Марка Порция Катона, Гирций ответил ему памфлетом «Антикатон». На отношения между нобилями это не повлияло: в частности, Авл защитил Марка от обвинений его племянника, Квинта-младшего, в нелояльности Цезарю[34][22].
Согласно Веллею Патеркулу, Гирций и Панса постоянно убеждали Цезаря, «что принципат, приобретённый оружием, нужно и удерживать оружием»[35]; но тот не прислушивался к их советам. В любом случае убийство Цезаря 15 марта 44 года до н. э. стало полной неожиданностью для всех его сторонников. Гирций, как консул-десигнат, считался одним из первых лиц цезарианской «партии», и в отличие от Марка Антония и Марка Эмилия Лепида, требовавших мести, он выступил за примирение с заговорщиками и стоявшим за ними сенатским большинством[36]. Такую позицию он занял во многом из-за неприязни к Антонию и пиетета перед Цицероном[37]. При этом постепенно из сторонника компромисса Гирций превращался в союзника республиканцев[38]. Известно, что 16 марта Авл встретился с одним из участников удавшегося заговора — Децимом Юнием Брутом Альбином; он предупредил Брута, чтобы тот не доверял Антонию, и пообещал добиться для него и прочих убийц Цезаря статуса «свободных легатов», который бы позволил им с почётом покинуть Рим[39].
Для сенатской «партии» союз с Гирцием и его будущим коллегой по консулату Гаем Вибием Пансой был большой удачей. Цицерон не верил в прочность такого союза, полагая, что Авл и Гай так же, как другие цезарианцы, скорбят по убитому диктатору и жаждут новой гражданской войны[40]; тем не менее он, выполняя просьбу Марка Юния Брута и Гая Кассия Лонгина, старался сблизиться с Гирцием[41]. А тот боялся эскалации обстановки со стороны республиканцев не меньше, чем со стороны Антония[42], и просил Цицерона уговорить Брута и Кассия не покидать Рим и не собирать армию[43].
В конце мая 44 года до н. э. Гирций написал Цицерону:
О, если бы ты с такой лёгкостью, с какой они могут добиться от тебя насчёт меня, мог умолить Брута и Кассия не принимать решений сгоряча! Ведь они, по твоим словам, написали это уезжая. Куда и почему? Заклинаю тебя, Цицерон, — удержи их и не допускай погибели всего этого, что, клянусь богом верности, до основания уничтожается грабежами, поджогами, убийствами. Только бы они, если боятся чего-нибудь, остерегались, ничего не предпринимали сверх того. Клянусь богом верности, самыми решительными мерами они достигнут не больше, нежели самыми вялыми, лишь бы осторожными. Ведь то, что льётся, само по себе не длительно; в борьбе они, присутствуя, обладают силами для нанесения вреда.
— Цицерон. К Аттику, XV, 6, 2—3.[44]
Республиканцы со своей стороны не ждали от Гирция никакой весомой поддержки. Брут и Кассий уехали на Восток, где начали открыто готовиться к войне. Авл в конце лета тяжело заболел; угроза для его жизни миновала, но даже в декабре он был ещё нездоров[45], так что много месяцев не участвовал в делах[37]. Именно во время его болезни Цицерон произнёс свою первую филиппику (речь против Антония), в которой объявил, что жизнь Гирция очень дорога римскому народу и что за Гирция тревожатся «все честные люди»[46]. А брат Цицерона Квинт Туллий тогда же в частной переписке высказывал опасения, что Авл примкнёт к Антонию и что оба консула-десигната являются угрозой для республики: «хорошо знаю, что они преисполнены сластолюбия и вялости, свойственных крайне изнеженным душам; если они не отойдут от кормила, предвижу величайшую опасность вследствие всеобщего кораблекрушения»[47].
Очередная гражданская война стала неизбежной накануне принятия Гирцием и Пансой консульских полномочий. Марк Антоний решил силой занять Цизальпийскую Галлию, которой правил один из убийц Цезаря Децим Юний Брут Альбин. Цицерон в ответ на это произнёс Третью филиппику, в которой объявил Антония «тираном» и «врагом отечества», а о Гирции и Пансе отозвался как об истинных республиканцах. 1 января Авл и Гай официально стали консулами; в том же месяце Гирций отправился на север, чтобы вместе с Октавианом (приёмным сыном Цезаря, получившим полномочия пропретора) возглавить армию, которая должна была действовать против Антония. Верховным командующим благодаря консульскому империю был Гирций, который забрал себе наиболее боеспособные подразделения. При этом в историографии отмечают, что положение обоих военачальников было довольно двусмысленным: это были люди, в прошлом близкие к Цезарю, которые теперь защищали его убийцу от своего товарища по «партии»[48]. Армия Гирция и Октавиана проследовала от Арреция к Аримину. Затем Октавиан расположился на квартиры у Корнелиева Форума, а Гирций — у города Клатерна, недалеко от Бононии[49], где начались первые стычки с антонианцами[50]. Война на тот момент ещё не была объявлена, так что решительных действий никто не предпринимал[51]. Гирций в частых письмах Цицерону уверял, что «будет действовать только обдуманно»[49].
Стороны конфликта активизировались в феврале — марте. В Рим пришли известия с Востока о том, что цезарианец Публий Корнелий Долабелла казнил убийцу Цезаря Гая Требония, а Брут разбил Гая Антония. После этого Брут и Кассий получили официальные полномочия наместников (в Македонии и Сирии соответственно); Гирций же и Октавиан предприняли последнюю попытку договориться с Марком Антонием. Ему было направлено письмо, составленное в примирительном тоне. Но Антоний отказался от компромиссов, выразил свою радость в связи со смертью Требония и сожаление в связи с тем, что к его врагам примкнул Гирций — человек, возвысившийся благодаря Цезарю. Узнав об этом, сенат направил на север Италии второго консула, Пансу, с ещё четырьмя легионами[52]. Гирций и Октавиан, не дожидаясь подкреплений, приблизились к осаждённой Антонием Мутине, которая к тому времени (середина марта 43 года до н. э.) уже голодала[53]. Согласно Диону Кассию, на переходе к активным действиям настоял Октавиан[54][48].
Антоний решил сначала уничтожить войско Пансы, а Гирций направил навстречу последнему Марсов легион и две преторианские когорты. 14 апреля у Галльского форума антонианцы атаковали Пансу и разгромили его в кровопролитном сражении (сам консул был тяжело ранен). Когда победители с песнями возвращались в лагерь, не приняв необходимые меры предосторожности, на них напал Гирций с ещё одним легионом. Армия Антония быстро обратилась в бегство[55], и от полного уничтожения её спасла только наступившая вскоре ночь[56]. На следующий день солдаты провозгласили императорами Гирция, Пансу и Октавиана (последний во время битвы охранял лагерь)[53]; сенат позже назначил по случаю победы благодарственные молебствия[57][58].
21 апреля произошло ещё одно сражение. Гирций и Октавиан сначала попытались прорваться в Мутину, а потом атаковали лагерь Антония и были поддержаны несколькими когортами Децима Брута. Победа снова осталась за ними, и Антонию пришлось уйти от Мутины к Альпам, но Гирций, участвовавший в схватке, погиб. По словам Аппиана, он «пал, сражаясь у палатки полководца»; его тело было найдено Октавианом[59][53]. Вскоре умер от раны и Панса. Октавиан после торжественной церемонии отправил тела консулов в Рим[60], и они были погребены на Марсовом поле, к северу от Театра Помпея[61][62]. Валерий Максим рассказывает, что похоронные агентства отказались брать деньги, так как консулы «пали в сражении на благо республики»[63].
Позже политические враги Октавиана утверждали, что именно он организовал убийство Гирция и Пансы, чтобы «захватить начальство над победоносными войсками»[64]. Октавиан то ли подкупил солдат Гирция[65], то ли (по словам Нигера Аквилия) убил его своей рукой, воспользовавшись всеобщим замешательством во время схватки[64]. По-видимому, эти рассказы — всего лишь политическая пропаганда[62][66].
Известно, что в 45 году до н. э. Авл Гирций издал сочинение «Антикатон», представлявшее собой политический памфлет. После поражения помпеянцев при Тапсе в Африке (46 год до н. э.) Марк Порций Катон покончил с собой в Утике, чтобы не сдаваться Цезарю. По следам этих событий Марк Туллий Цицерон, Марк Юний Брут и Марк Фадий Галл написали по памфлету под названием «Катон», где прославляли Марка Порция. Гирций же написал «Антикатона», где полемизировал с Цицероном и прочими[67]. В этой работе он, по словам Цицерона, «собирает недостатки Катона, но с величайшими похвалами» в адрес Марка Туллия; последний принял меры, чтобы «Антикатон» распространялся в возможно большем числе копий[68]. Текст этого произведения не сохранился[22][69].
По просьбе Луция Корнелия Бальба после смерти Цезаря (предположительно во второй половине 44 года до н. э.[70]) Авл добавил к семи книгам «Записок о Галльской войне» написанную им восьмую (из вступления следует, что Гирций взялся за эту работу с большой неохотой[11]). Это сочинение охватывает события 51—50 годов до н. э., причём в центре повествования оказываются тяжёлая осада Укселлодуна и мужество атребата Коммия. Последние главы[71] представляют собой фактически вступление к «Запискам о гражданской войне»[72]. В этой части своего сочинения Гирций старается обосновать правоту Цезаря на этапе перехода от политических дискуссий к военным действиям[73][74]. Местами восьмая книга носит явно апологетический характер: так, автор уверяет, что даже расправа Цезаря над защитниками Укселлодуна не смогла навредить его репутации очень мягкого человека[75].
По языку восьмая книга «Записок» очень схожа с семью предыдущими. В отличие от Цезаря, Гирций не вставлял в текст речи, описания и какие-либо тематические экскурсы, так что его труд больше соответствует заявленному в названии жанру (Commentarius)[76]. При этом он восхищается литературным мастерством Гая Юлия. Именно Гирцию принадлежит классическая формулировка: «С каким старанием ни обрабатывали другие писатели свои сочинения, но, по общему признанию, ни одно из них не может сравниться по изяществу формы с этими записками. Они были изданы с целью сообщить будущим историкам достаточные сведения о столь важных деяниях; но они встретили такое единодушное одобрение, что, можно сказать, у историков предвосхищён материал для работы, а не сообщён им»[11].
Возможно, именно по настоянию Гирция другие цезарианцы написали ещё ряд произведений в жанре «записок»: «Александрийская война», «Африканская война», «Испанская война»[77]. Согласно Светонию, молва называла их автором самого Гирция[78], а некоторые исследователи Нового времени поддержали эту версию в отношении «Александрийской войны»: это сочинение похоже по стилю на восьмую книгу «Записок о Галльской войне»[79].
Считается, что Авл Гирций был довольно талантлив и как военачальник, и как литератор[80], хотя отдельные его повествовательные приёмы выглядят несколько неловко[77]. Немецкий антиковед Фридрих Мюнцер предположил, что гибель в бою избавила Гирция от весьма неудобной дилеммы: вставать ли окончательно на сторону сената или цезарианской «партии». По мнению учёного, Авл не обладал в достаточной мере политическими талантами и энергией, чтобы найти достойное решение[62].
Российский исследователь Алексей Егоров причисляет Гирция к «неоконсерваторам» или «неореспубликанцам» в окружении Цезаря. Это центристы, сохранявшие связи с помпеянскими кругами, но в то же время преданные диктатору; люди консервативных убеждений, сторонники твёрдой власти, стоявшие у истоков идеологии принципата. Кроме Гирция, Егоров относит к этой группе Гая Вибия Пансу, Луция Корнелия Бальба, Гая Оппия, Гая Матия[81].
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.
Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.