Loading AI tools
персонификация полдня как опасного для человека пограничного времени суток в русской и западнославянской мифологии Из Википедии, свободной энциклопедии
Полу́дница (пол. południca, чеш. polednice, словац. роludnica, в.-луж. připołdnica, н.-луж. pśezpołdnica) — мифологический персонаж, персонификация полдня как опасного для человека пограничного времени суток в русской и западнославянской мифологии[1]. По-видимому, образ полудницы древний и исконный, о чём говорит широта распространения поверий и мифологических рассказов о ней и их единство в основных чертах. Происхождение образа связывают с олицетворением солнечного удара, особой атмосферой жаркого полдня и остатками верований в древних божеств и демонов.
| Полудница | |
|---|---|
 Полудница и женщина из Нохтена (Вохозы). Германская почтовая марка из серии «Лужицкий эпос», 1991 год | |
| дух жаркого полудня | |
| Мифология | русская и западнославянская |
| Местность | поле, огород |
| Пол | женский |
| Функции | хлебный[нем.] (растительный), атмосферный, полуденный[англ.] дух, похититель детей, персонаж-устрашитель[нем.] |
| Атрибуты | серп, коса, сковорода |
| В иных культурах | полудница (мифология коми), Хаберница и Roggenmuhme[вд] |
 Медиафайлы на Викискладе | |
По народным представлениям, это чаще высокая красивая девушка или женщина или, наоборот, уродливая старуха, или даже чудовище. Одета она преимущественно в белые одежды, закрывающие всё тело и голову, или в лохмотья. В руках у неё может быть сковорода или коса у русских или серп у поляков и лужичан. Иногда её отождествляли с ветром или вихрем. Полуднице приписывали активность в ясный полдень в период от цветения до жатвы злаков. Основное место встречи с ней — ржаное или гороховое поле, а в Сибири и на Урале — огород. По некоторым представлениям, полудница охраняет злаки и овощи от людей и палящих лучей солнца.
Согласно большинству представлений, полудница враждебна и очень опасна для людей. Её агрессия направлена на всех, кто ей встретится в поле в период её активности — она убивает или калечит их. Поляки и лужичане рассказывали, что полудница могла начать очень подробно расспрашивать их о какой-нибудь крестьянской работе, часто о выращивании льна и изготовлении льняного полотна. Отвечать нужно было непрерывно, пока она не исчезнет, — не сумевших ответить полудница убивала. Против полудниц использовались такие общие меры, как перекреститься, прочитать молитву, окропить её святой водой или попросту убежать от неё. У русских встречались представления, что в полдень полудницы ходят по селу и «косят» всех попавшихся им на пути, выбивают окна в домах и пытаются залезть внутрь.
Считалось, что полудница наиболее опасна для беременных, недавно родивших и маленьких детей: она наказывает нарушивших изоляцию рожениц, ворует и подменяет младенцев, нападает на детей постарше. В русских и польских заговорах полуденница — это младенческая бессонница, сопровождающаяся беспокойством и криком. В поздней традиции полудница выступала как персонаж-устрашитель для детей. Изредка встречались представления о мужских полуденных демонах. Полуднице близки полевик, удельница, русалка и другие полевые персонажи. Образ полудницы занял своё место в современной популярной культуре славянских народов, особенно у поляков, чехов и лужичан.
Среди восточных славян в полудницу верили только русские на северо-западе России[1] (Архангельская, Олонецкая, Новгородская, Ярославская, частично — Вологодская, Витебская и Смоленская губернии[2]), на Среднем Урале (Пермская губерния[3][4]) и в Сибири[1]. У остальных восточных славян образ полудницы, вероятно, был вытеснен образом русалки (см. ниже)[2]. У русских уже в середине XIX века образ полудницы был бледный и бесформенный и далеко не так хорошо известен и ярок, как образы, например, лешего, водяного и русалок[5]:144. К 1970-м годам от представлений о полуднице у русских мало что оставалось[5]:151[6]. Русские рассказы о полуднице XIX—XX веков обычно коротки: она возникает и исчезает, ею пугают детей[7].
Полудница известна всем западным славянам: лужичанам[чеш.], полякам, чехам и словакам[1][8][9]:99. При этом лужичане уже в первой половине XIX века с облегчением отмечали, что полудница ныне не появляется больше[10]. Мифоним впервые упоминается в древнепольском языке в 1472 году[11][12]. В межвоенной Польше представления о полуднице фиксировались в западной части страны, однако практически отсутствовали в Поморье[8] (в том числе в Кашубии и Мазурии[1][9]:99), в южной и восточной Мазовии, в части Подкарпатья и на Восточных кресах[8]. Во времена ПНР представления о полуднице фиксировались на территориях современных Великопольского, Свентокшиского, Силезского, Малопольского, западных частях Люблинского, Мазовецкого и Подкарпатского воеводств[13]. К 1980-м годам от представлений о полуднице у поляков оставались практически только рудименты[9]:100.
Южные славяне полудницу не знали[8][14], лишь у словенцев[словен.] термин отмечен[15][16] маргинально[15].
.png)
Большинство наименований этого мифического персонажа указывает на время его появления (полдень). Встречаются также названия, отсылающие к месту появления (рожь, жито), особенностям внешности (железные зубы) и к атрибутам (сковорода, серп)[1][17]:132—133.
| Язык | От слова 'полдень' | Прочие |
|---|---|---|
| русский | полу́дница (архангельское, вологодское, сибирское), полу́деница (архангельское, ярославское)[1], полуде́нница[7], полудённица (сибирское)[18], полудённа(я), полудёнка, искажённое пилу́дница[7], колудница (иркутское)[19], болу́дница (архангельское[1], иркутское[19]) | ржи́ца (архангельское), ржани́ца (ярославское)[1], ржаная задериха (архангельское)[20]; сковоро́дница (архангельское)[1] |
| лужицкие | в.-луж. připołdnica[1][21][22], připołnica[17]:132[21], připołńca[17]:132; н.-луж. pśezpołdnica[1], pśezpołnica[21], pódpołdnica[23], луж. ćipołdnica, ćipołnica, ćézpołnica[17]:132 | н.-луж. serpownica, serpowina; serpjelbaba, serpja baba, serpowa baba; serpašyja, šerpašyja, serpyšyja, serpjelšyja[17]:133, serpowa šyja (вероятно, 'режущая шею серпом'); serpjel, prišerpańc[24]:147, serp[1] |
| немецкий[комм. 2] | die Mittagsfrau ('полуденная женщина')[25][26][27], das Mittagsgespenst ('полуденный призрак')[25][27][28][29], der Mittagsgeist ('полуденный дух')[27], der Mittagsdämon ('полуденный демон')[30] | die Sichelfrau ('женщина с серпом')[26], das Holzweibchen[10] |
| польский | południca (наиболее распространённое в народе повсеместное название)[8], przypołudnica (повсеместно, кроме востока)[8][31]:103, połednica (Северное Подкарпатье)[8], przedpołudnica (Великопольское воеводство)[8][24], przełudnica, południowka[1], pou̯udńica, pôłnjica, połednia, pśypou̯udńica[24], przezpołdnica[32], oprzypołudnie, oprzypołudnica, woprzypołudnica, przyponza[24] | żytnica[31]:103, żytniczka[9]:102, żytnia baba (Польша к востоку от Вислы), rżana baba (Великая Польша)[31]:103; baba o żelaznych zębach ('баба с железными зубами', Польша к востоку от Вислы)[31]:103 |
| древнепольский | południca[11][12], poludnycza, przepoludnicza[11] | |
| кашубский | południca, opřepałńica (архаичное), u̯epřepełńica[24]:148, połujica[32] | |
| чешский | polednice, polodnice, poludnice[1] | |
| словацкий | poludnica[1], priepoludnica[15] | |
| словенский | poludnica[16][33] |
Полудницу могли представлять красивой[1], стройной, высокой[24]:147, молодой девушкой или женщиной (Северо-Западная и Центральная Россия, лужичане, некоторые поляки)[1], а также двенадцатилетней девочкой (чехи)[34]. Одета она в белые[1] (цвет потусторонних существ[5]:145 и солнца[35]:24), блестящие (русские, поляки, чехи, лужичане), иногда красные (чехи[1], архангельское[20]), домотканые (архангельское)[1], народные крестьянские (поляки)[24]:148[36]:129, длинные[26] одежды. Или она голая (поляки, русские)[31]:105[37][38]; лишь кусок ткани накинут на плечи (Подкарпатское воеводство)[36]:129. Волосы у неё белые (русские, чехи), покрыты обычно белым[1], иногда чёрным (лужичане)[39] или красным (поляки)[24]:148, смешно повязанным (поляки) платком[24]:146, белым капюшоном (лужичане)[26]:108 или венком из зрелых колосьев (кашубы)[24]. У неё золотой или серебряный пояс (Великая Польша)[24]:147 и сумка (поляки)[24]:146.
Но могли её представлять и страшной, уродливой женщиной с длинными непричёсанными волосами (Сибирь, поляки[1], моравы[34]:103[40]), чёрной (поляки)[1][35]:27, с чёрным лицом (архангельское), старой (чехи, лужичане), согнутой (чехи[1], лужичане[10]), беззубой (русские)[5]:150, с косыми глазами (моравы)[34]:103[40], с волосами на грудях (иркутское)[5]:147. В Ленчицком воеводстве считали, что у полудницы бледное лицо, огромные кроваво-красные губы, красные глаза и длинный красный язык, а на голове у неё вместо волос увядшая трава[31]:103—104. В Сибири её представляли похожей на страшную русалку — косматой, длинноволосой с большой грудью, а поляки иногда подобной зморе — кожа да кости[1][35]:27, и смерти — с ужасным лицом, иногда даже рассказывали, что у неё вместо головы череп с железными зубами (Мазовия, Подлясье)[31]:104 или что она и вовсе скелет, покрытый остатками одежды и издающий при передвижении треск трущимися в суставах костями (Подляское воеводство)[31]:107. Западные славяне приписывали полуднице животные черты: ноги как у павлина, коровьи глаза, ногти на руках и ногах, напоминающие конские копыта (Польша, Моравия), конские ноги (Моравия), свиная щетина над губами (поляки)[1], выступающие изо рта кабаньи клыки (поляки)[24]:147, искрящаяся жабья голова (Малая Польша)[41]:50, тонкие ноги с волосами или перьями (Серадзское воеводство)[31]:104, она мохнатая и с рогами (пермское)[4] или с одним рогом (польское)[13]. Страшная полудница одета в белые одежды (Малая Польша[9]:100[24]:147, Моравия[40]), в лохмотья (Сибирь[5]:143, Польша[31]:106—107), в рваную рубаху, обнажающую длинные иссохшие груди (Равское воеводство)[31]:104, в грязное тряпьё[31]:106—107; на голове у неё чёрный платок[1], чёрная шапка с красными лентами[41]:50, в руках клюка (Сибирь[5]:143, лужичане[10]). Про небрежно одетую девушку лужичане говорили, что она выглядит как полудница[42].
По большинству представлений полудница отличается очень высоким ростом (лужичане, поляки, Северо-Западная Россия), в четыре раза выше обычного человека (поляки)[1]. Изредка указывается, что она маленькая (лужичане[10], чехи[34]:102). В Сибири считали, что она может менять рост — быть то с кошку, то до небес[1], а в Лужице — что она увеличивается при приближении[26]:106. В Архангельской области рассказывали, что полудница «вся в глазах» («всё глаза везде: на голове кругом глаза»)[38] и что она может оборачиваться копной сена со множеством глаз[1]. Восточные поляки считали, что полудница может быть невидимой[9]:101, чехи — что она «воздушная»[34]:103. На Русском Севере рассказывали, что у полудницы звонкий голос[1], западные славяне говорили, что она красиво поёт[1][26]:107, выдаёт себя унылым пением (лужичане)[43].
Согласно мифологическим рассказам, в руках у полудницы могут быть огромная сковорода[1] и сковородник, ухват[44], коса или железный крюк (Русский Север)[6], серп (поляки, лужичане)[1], палка с ножом на конце (Балтийское Поморье)[35]:27[41]:50, кнут (чехи)[34]:102; за поясом — блестящий кинжал (Великая Польша)[35]:27[41]:50. По представлениям лужичан, серп у полудницы может также быть подмышкой, на длинной палке или в корзинке. Этими предметами она может убить человека. В другой руке у полудницы, по мнению лужичан, может быть пучок льна[17]:135. В Малой Польше считали, что полудницу сопровождают семь больших чёрных псов[9]:100[24]:147, в Кашубии — собаки и волки[32]. В Ленчицком воеводстве рассказывали, что полудница передвигается на колесе от плуга[31]:104.
Полудницам приписывали атмосферные явления. Русские и поляки связывали с ними волнение полей от ветра[5]:143[31]:104 («это она мчится по ржи»[комм. 3])[5]:143. В Малой Польше их называли даже południce-wietrznice ('полудницы-ветровки'), считая, что они крутят ветряные мельницы, как веретёна, и уносят с собой всё, что попалось им на пути[24]:148. Полудница может представать вихрем (чехи[1], поляки[31]:105): чехи описывали, что сначала появляется маленькое существо, едва выше земли, оно начинает бегать и увеличиваться в размере всё больше и больше, пока не превратится в устремляющийся вверх вихрь, намного выше человека[41]:52. Поляки рассказывали, что при исчезновении полудницы в виде женщины на её месте поднимается столб пыли[35]:28. Зимой полудница могла являться в виде снежных облаков (поляки)[31]:105.
Полуднице приписывали активность в период от цветения до жатвы злаков, зимой она появлялась редко[1][9]:100. Западные славяне считали, что остальное время года полудницы живут в аду[1][31]:104 (по некоторым представлениям, отбывая там наказание за свои грехи при жизни[31]:106) или под землёй, впадая в долгий сон (поляки)[9]:100[31]:104[34]:104, или превращаются в мышей, лягушек, гадюк (поляки)[31]:104. У поляков встречались редкие представления, что полудницы в белых одеждах могут появляться зимними ночами в заснеженных полях[31]:105.
Характерное для полудницы время суток — солнечный полдень[1] (момент верхней кульминации солнца[45]). Западные славяне иногда указывали конкретно: полудницы активны с 12 до часу дня[17]:134[24]:147[34]:102 или с 12 до 2 часов дня, изредка с 11 до 12 дня[17]:134. На Русском Севере иногда сообщалось о появлении полудниц на заходе солнца или в полночь[1]. Лужичане считали, что полудница не появляется в пасмурную и ветреную погоду[17]:134[28][39].
Типичная для полудницы локация — это поле, обычно ржаное (западные славяне, Северо-Запад России) или гороховое (поляки, русские)[1], иногда пшеничное, ячменное, овсяное или люпинное (поляки)[31]:104. Также она появлялась на полевой меже (повсеместно), на огороде (Сибирь, Средний Урал), в котором сидела в борозде (пермское)[4], в месте около реки или на мосту (чехи), в ямах за деревней (Русский Север[1], лужичане[26]:107, поляки[24]:147[34]:104). Рассказывали также о встречах с ней в селе (Русский Север) и даже в доме (чехи)[1], в бане и в крапиве (Южная Сибирь)[46].
По народным представлениям, полудница охраняет злаки и овощи от людей и палящих лучей солнца[1]. В Вологодской губернии считалось, что добрая полудница закрывает в полдень гигантской сковородой хлеб и травы от солнца, злая же поворачивает раскалённую сковороду другой стороной и сжигает ей верхушки злаков и цветки трав[39]. Русские считали, что ржаница сплетает стебли ржи, проклиная тем самым поле[47]. На Русском Севере рассказывали, что во время жатвы полудница сидит во ржи, скрючившись и сложив ноги и руки[1]. В Архангельской области представляли, что полудница рвёт во ржи васильки[48], которые в Сургутском крае даже назывались «полудницыным глазом», что, по мнению М. Н. Власовой, может указывать на её подземное происхождение[7]. Лужичане рассказывали, что полудница косит в полдень траву в поле, исчезая при появлении людей[26]:106. Они же утверждали, что видели полудницу расчёсывающей волосы[5]:152. Поляки рассказывали, что, сидя во ржи, она выбирает из колосков зёрна, растирает их в руках и ест[24]:146.
Русские и поляки сообщали, что полудница выходит в поле из леса[1]. Лужичане рассказывали, что около полудня, как станет жарко, полудница выходит из рощи или из-за реки, садится сначала у воды или под тенью дерева, некоторое время сидит там, расчёсывая волосы, вытирая пот со лба и напевая печальную песню, и только потом подходит к людям[39]. Поляки передавали, что в пору цветения льна полудница в тонкой синей дымке сходит с облака по мерцающим волнам нагретого воздуха и усыпляет или пугает половших лён людей[24]:147.
Представления о происхождении полудниц были распространены слабо. Однако у западных славян зафиксированы представления, что полудницы происходят из «нечистых» покойников: злых, грешных людей[1], особенно детоубийц и людей, присвоивших себе чужую землю, колдунов и ведьм, демонов (польское)[31]:106; от умерших до свадьбы невест (словацкое)[1]. У поляков полудницу могли выводить от конкретного местного покойника[1][31]:106[41]:50[комм. 4]. В поздних рассказах, когда миф о полудницах уже вышел из активного бытования, информаторы связывали рассказы своих бабушек и дедушек о них с древней чудью, ссыльными и каторжанами (Русский Север, Сибирь)[5]:148—149[49].
Согласно большинству представлений, полудница враждебна и очень опасна для людей[1]. Существовало неписаное правило, что в полдень крестьяне должны возвращаться домой, чтобы накормить скотину, пообедать[24]:146 и помолиться[50]. Работать в это время, особенно жать, запрещалось. Также нельзя было спать[1] и косить траву на межах[51].
Нарушивших эти запреты полудница могла наказать, а именно испугать, наслать солнечный удар[1], головную боль или слабость[9]:100, защекотать до смерти, свернуть шею или голову, отрезать голову серпом или косой (повсеместно[1], при этом поляки говорили, что она может приделать голову обратно, но в ней после этого так мутно и тяжело, что человек долго не может работать[41]:51), взять за голову и вертеть, «пока не перервётся шея»[52] или пока шею не натрёт до жгучей боли (Пошехонье)[53], задушить (поляки)[9]:102[24], обжечь (архангельское)[5]:145, выколоть глаза (поляки), избить так, что человек не мог двигаться три дня и страдал от сильной боли (поляки)[1][39][41]:51, потоптаться по животу спящего и помочиться на него (Силезское воеводство)[24]:148, натравить своих псов (Малая Польша)[9]:100, вызвать хромоту (лужичане)[39], наслать порчу (поляки)[24]:148, ударить кнутом, вызвав преждевременную смерть[34]:102, унести вихрем[1] или вызвать внезапную смерть того, кто попал в вихрь (чехи)[34]:102, утащить в лес (поляки)[9]:103, выскочить из межи и гоняться за человеком (архангельское), косить людей косой-горбушей (Пинежье)[52] или просто «не давать работать»[39].
Рассказывали, что она могла, подобно чёрту, морочить человека, показывая ему несуществующий пожар в поле (Краковское воеводство)[1][41]:50, заставляя блуждать (словаки)[1], заводя в непроходимую чащу[9]:103 или в непролазные сугробы зимой (поляки)[31]:105. Также верили, что если не угнать в полдень с поля коров, то полудница может лишить их молока (поляки)[9]:102. Полудница имеет при себе гребень и заставляет попавшихся ей людей расчёсывать её длинные волосы (Опольское воеводство)[24]:148. Если человека вынуждал трудиться в полдень его господин, то полудница могла наказать и его (лужичане)[39][42]. По некоторым лужицким представлениям, полудница охраняла поля от воров, отрубая им головы серпом и складывая в свой мешок[26]:105—106. Также зафиксирована история, согласно которой серповница отогнала в 1813 году французских солдат от клада[26]:111.
По представлениям поляков и лужичан, явившись людям в поле, полудница могла начать очень подробно расспрашивать их о какой-нибудь крестьянской работе, часто о выращивании льна и изготовлении льняного полотна: «как… жнётся, много ли ужали, много ли осталось, как сеяли, боронили, как всходило, расцветало, созревало, как жнут, веют, молотят и мелют…». Отвечать ей было необходимо подробно, с начала и до конца, непрерывно, пока она не исчезнет, когда закончится время её активности[1][10][28][39]. Не смогшего ответить полудница убивала, калечила, насылала на него болезнь, превращала в камень или замучивала насмерть своими вопросами. Ответившему же говорила: «Ты взял у меня мою силу»[54], «Дьявол научил тебя шить рубахи!»[26]:105 или «Теперь я избавлена»[26]:108. Согласно некоторым историям, она одаривала ответивших золотом (лужичане)[28] или давала ценный совет (кашубы)[32]. Начать рассказывать «житие» растения можно было и по своей инициативе, чтобы защититься от напавшей полудницы[1] (речь идёт о «магии „спрессованного“ времени»[55]). Про слишком любопытного человека лужичане говорили, что он расспрашивает, как полудница[56][57]. Согласно некоторым лужицким рассказам, получившая ответы полудница больше не появлялась в этой местности[26][42].
Против полудниц использовались такие общие меры, как перекреститься, прочитать молитву, окропить её святой водой, а также убежать домой (поляки)[9]:103. Полудница всегда показывалась только одиночным людям[24]:147. У русских зафиксировано поверье, согласно которому люди спасались от полудниц, залезая на высокие столбы, на которые те не могли вскарабкаться из-за своих копыт[37]. По некоторым русским представлениям, полудница может гнаться за человеком только до границ села[51]. Спастись от защекотывания насмерть полудницей можно, если повалиться на землю (архангельское)[7][52]. Лужичане считали, что полудница не нападает на тех, кто в полдень сидит в поле у костра[26]:107. Они же верили, что полудница предупреждает о своём появлении криком, давая людям скрыться[26]:108. Также лужичане рассказывали историю про каменщика, который, не зная ответов на вопросы полудницы, обхитрил её и приколотил её палец к стене[комм. 5][26]:107—108. Одному лужицкому пастуху удалось избавиться от серповницы, трижды ударив о землю своим кнутом[26]:109. Некоему польскому крестьянину удалось отобрать у полудницы косу, которой она хотела его обезглавить; тем временем прозвонили час дня и полудница исчезла, но на косе остались зазубрины в тех местах, где она её касалась[35]:27.
У русских встречались представления, что в полдень полудницы ходят по селу и «косят» прохожих[1], хватают, царапают и бьют всех, кого смогут поймать[38]. В полдень и полночь они заглядывают внутрь дома[1] и выбивают или пролизывают языком окна с незакрытыми ставнями (Архангельская[37] и Вологодская[58] области) или без занавесок (Свердловская область)[59]. Якобы люди даже заколачивали от них окна досками, потому что полудницы выбивали рамы и залезали внутрь (Архангельская область)[38]. В Вологодской области во время страды один мужчина оставался в селе сторожить его от полудниц, так как те могли забраться в дома и унести весь хлеб[58]. Чехи верили, что полудница ходит по деревням и бьёт по ногам тех, кто ей не поклонится[34]:102.
Лужичане рассказывали, что если кто посмеётся над видом некрасивой полудницы, прядущей в кустах, то она своим дыханием вызовет на его лице нарывы и язвы или навлечёт на него паралич, но если кто похвалит её или даже даст подарок, то она может в ответ одарить этого человека бесконечным клубком пряжи[10]. В Архангельской губернии было поверье, что полудница может появиться ночью и показать человеку, как добыть цветок, делающий невидимым. В Архангельской области в 1980-х годах крестьянки считали, что появление полудницы предсказывает несчастье[37].
О встречах с полудницей чаще рассказывали женщины[39]. Считалась, что она наиболее опасна для беременных и недавно родивших, а также для маленьких детей[1]. Чехи верили, что полудница наказывает «шестинеделек» (женщин в пределах шести недель после родов[англ.]), если они покидают[англ.] отведённый им занавешенный угол[чеш.] с их кроватью в доме, а тем более выходят из дома или работают в этот период. Она может понести их вихрем или, обливая водой, загнать в дом[34]:102. Словаки Горегроня считали, что женщина в этот период не должна отзываться, когда её зовут ночью по имени — это может быть полудница (а также смерть или дивожёны[пол.]), забирающая в свою власть откликнувшихся[60]. Полудница ворует грудных детей (русские, чехи[1], поляки[41]:51), особенно оставленных одних на полевой меже (чехи), подменяет их (чехи[34]:102—103, поляки[41]:51). Одна чешка якобы услышала громкие звуки из спальни, где она оставила младенца, когда же она прибежала, то увидела, что кровать объята пламенем и белая женщина стоит с её ребёнком, затем женщина и пламя исчезли, а на кровати осталось уродливое дитя[34]:102—103. Полудница может задушить ребёнка своими гигантскими грудями (поляки)[41]:51.
Полудница оберегает урожай от замятия и воровства детьми постарше[1]. Она зажаривает их на своей раскалённой сковороде (русские), бьёт[1], пожирает или закапывает живьём на меже (поляки)[9]:100, отрубает головы и носит их с собой в бочонке[26]:106, а тело — в мешке (лужичане)[26]:110, ворует, завлекая сладостями[51] (Русский Север[61]), пугает и заставляет блуждать во ржи (русские)[1]. Поляки верили, что она выискивает детей на поле при помощи своих псов, собирает их, испуганных, вокруг себя, щекочет колосками злаков или заставляет их щекотать друг друга самим[41]:51. По рассказам с Подкарпатского воеводства, полудница давала детям выбор: «Красную ленточку или бочку денег?»[комм. 6] Тем, кто выбирал первое, она делала до крови надрез серпом; тех, кто предпочитал второе, заставляла есть найденных на её голове паразитов[36]:130[62] (связь вшей и денег традиционна для славян[62][63]). Об искании и поедании детьми вшей полудницы рассказывали и в Серадзском воеводстве[9]:100. Неподчиняющихся же полудница била[41]:51 или даже убивала[36]:130[62]. Согласно немецкому фольклористу Э. Векенштедту[нем.], чтобы спасти своих детей от убийства полудницей в поле, лужичане около города Дребкау (Дрёвк) оставляли там чужеземных детей[26]:108.
В поздней традиции, при разрушении образа, полудница выступала как персонаж-устрашитель[нем.], в которого уже не верили взрослые, но при этом пугали им детей[1][9]:104[40][50], чтобы они не гуляли одни в поле, не баловались в огороде, не выходили на улицу в полдневный зной и вовремя ложились спать[1]. Детям говорили, что полудница их съест, обожжёт[46], задавит[19] или отлупит сковородником[44]. Например, в Сибири в 1970-х годах и в Польше в 1980-х годах, чтобы отпугнуть детей от огорода, между грядок подбрасывали старую шубу или вывернутый тулуп, дождевой плащ, старую шапку, брали в руки палку или сами наряжались в лохмотья и говорили озорным ребятам, что это полудница[5]:150[9]:104[64]. В Иркутской губернии дети считали, что полудница не всё время находится в огороде, поэтому при подходе к нему ребята выкрикивали: «Колудница-болудница, съешь меня!», проверяя её присутствие; если после этого происходило что-то подозрительное, например, ветер зашевелил листья, то дети в испуге убегали, в противном случае они спокойно шли в огород[19]. В полудниц и полудников наряжались на Святки: одевали шубу навыворот, закрывали лицо, ходили по избам и плясали (пермское[3][4], сургутское)[7]. Русские называли полудницей также огородное пугало (пермское)[3] и неопрятную, растрёпанную, много спящую женщину[7].
В русских и польских заговорах полуденница, как и полунощница (ночница), — это младенческая бессонница, сопровождающаяся беспокойством и криком[7][65]. Пытаясь излечить дитя «от младенческого», русские выносили его «на зарю» и, став к заре лицом, произносили: «Матушка заря-заряница, заря красная девица, сними с раба Божьего [имя] полунощницу и полуденницу, и сними с него бессонницу, дай ему сонницу, сними с него уроки, сними дикий рёв, страх и переполох — во веки веков. Аминь»; после этого возвращались в избу «взапятки», то есть задом наперёд (енисейское)[7]. Поляки с этой же целью выходили в полдень на перекрёсток и говорили: «Полудница! Полудница! Возьми эти плачки с моего ребёнка и унеси их на край света. Пускай с ветром летят и никогда не возвращаются к моей семье!»[комм. 7]. Если заговор не помогал, то на перекрёстке оставляли пелёнки ребёнка, чтобы вместе с ними избавиться и от младенческих слёз[65].
В 90 (91) псалме ветхозаветного Псалтиря среди других опасностей, подстерегающих человека, от которых способен защитить Господь, упоминается «зараза, опустошающая в полдень» (ивр. קֶטֶב מְרִירִי). В греческой Септуагинте словосочетание было переведено как полуденный демон (греч. δαιμονίου μεσημβρινου̃), положив начало мифическому образу[англ.]. Отсюда персонификация перешла в господствовавшие в Средневековье латинскую Вульгату (лат. dæmonium meridianum)[66] и церковнославянские переводы (бесъ полоудьныи[67]). В более современных переводах Библии олицетворение отсутствует[66][комм. 8]. Также демонизация произошла в иудейских Талмуде и Мидраше[42][74][75].
Бес полуденный упоминается в поучениях Кирилла Туровского (XII век) и в «Молении Даниила Заточника» (XIII век)[45]. На Русском Севере встречались немногочисленные упоминания о существе полуденник (денник, полуденный бес, полудённый, полудённый домовой) — нечистом духе полдня[7][67]. На Вологодщине считалось, что он может пробраться в колыбель и навредить ребёнку[7]. Беспоповцы-староверы творили в полдень молитву на изгнание «беса полуденна»[46]. На Пинеге считали, что полудницы — дети полуденного беса[7].
В Полесье была записана быличка о полудзе́ннике — страшном чёрном человеке, умершем «нечистой» смертью и испугавшем женщину, копавшую картошку[5]:151. В Гомельской области были зафиксированы редкие названия водяного — поўдзень и палудзённик, так как считалось, что водяной наиболее активен в это время — появляется из воды и утаскивает тех, кто купается[14][45][76]. В Брестской области рассказывали, что полуденный бес пугает людей на кладбище, показываясь им в виде умершего родственника. В Ровенской области говорили, что в полдень «полудники рэвуть». В Житомирской области были представления о существе полу́дница, которое сбивает с дороги оказавшихся в полдень в лесу, — по-видимому, это просто персонификация полдня[76]. В Воронежской области зафиксирован женский персонаж полудёнка, защекотывающая в полдень пошедших в лес по одному-двое людей, особенно на одну богатую ягодами поляну[77].
На востоке Польши изредка встречались представления, что полудница может представать в образе мужчины, преимущественно деда в белой одежде (południk, żytnik, diabeł polny)[9]:101[31]:105, о мужском аналоге полудницы говорили и чехи (poledníček)[34]:105. Моравский połedňák появлялся во время жатвы в полуденных ветрах и разбрасывал сложенные снопы. Моравский же poledníček в виде маленького мальчика выходил в полдень из леса и звал людей по имени, заводя их в лес и горы[40]. Сложно сказать, является ли мужская форма реликтовой или она вторична[31]:105.
У хорватов на побережье Адриатического моря в полдень, по верованиям, появляется призрак, то в образе осла без ног, то в образе бабочки или большого жука, под названием подне рогато ('рогатый полдень'). У болгар в XVII веке зафиксировано название существа — пладница[14].
.jpg)
Ряд общих признаков с полудницей имеет полевик — дух-хозяин поля у восточных славян: связь с полем, полднем, солнечным жаром, ветром, вихрем, враждебность к человеку, принуждение его блуждать, белые одежды. Э. В. Померанцева считала даже, что их можно рассматривать «как две ипостаси — мужскую и женскую, единого представления о полевом духе»[5]:146—147. Н. А. Криничная также указывает, что, в известной степени, полудница — это «метонимический эквивалент полевика»[78]. Связь с межами объединяет полудницу с межевиком[37].
Близким полуднице образом является севернорусская удельница / кудельница[1][61][79] (вероятно, от удить 'зреть, наливаться (о зерне)' и уденье 'жаркое время', 'полуденный отдых'[1][6][79]) — чёрная женщина с распущенными и растрёпанными волосами[79], связанная со зреющим, часто ржаным полем, которое она оберегает (в основном от детей), а также с межами, зерном и полднем; при этом удельница насылает горячку на рожениц и крадёт из утробы младенцев[1][79]; некоторые исследователи считают, что это тот же мифологический персонаж, что и полудница[6][61][79].
На Русском Севере детей от горохового поля отпугивали также жареником и жареницей — духами полей и огородов[61]. В Вологодской губернии было зафиксировано перенесение образа полудницы на кикимору[5]:146[39] — рассказывали, что последняя стережёт гороховое поле с раскалённой сковородой[39]. Украинцы и белорусы отваживали детей от поля и огорода рассказами о железной или дикой бабе (бел. жалезная баба, укр. залізна баба, дика баба)[1][16][80][81]:29 — невысокой старухе с железными грудями[80][81]:29, которая ловит детей железным крюком, перетирает их в железной ступке[80] железным макогоном[1] и поедает[80].
Славянские, балтийские и немецкие мифологические персонажи с названиями[нем.] наподобие ржаная / житная / хлебная (зерновая) баба / мать / матушка / тётушка / девушка / женщина, а также житница / ржанич / ржаной дед / житный змей / житень и др.[81][41]:51[47] также находятся в поле, отвечают за хороший урожай зерна и регулируют поведение людей (чаще детей) во время созревания злаков[1][47][81], некоторые из них также связаны с полднем[81]. Поляки рассказывали об активизации в полдень целого ряда полевых духов: это сбивающие с дороги невидимые zwodziciele, портящие урожай[9]:101—102 полевые и полуденные дьяволы (diabły)[9]:101—102[31]:103, пугающие житнички (żytniczki)[9]:101—102, а также полуденные и житные ведьмы[9]:101—102[31]:103, житные русалки и что-то неопределённое, но пугающее[9]:101—102. Близки полудницам также польские гороховые бабы (baby grochowe) — женщины в платьях из гороховой ботвы или с ветвями гороха вместо волос, появляющиеся летом на полях гороха и люпина и душащие заснувших на межах жнецов и балующихся в поле детей (северное Подлясье)[31]:107.
Полудница может смешиваться с русалками[5]:147[35]:23[51][61], мавками[31]:107 и вилами[15], которые также в виде молодых красивых девушек появляются в поле, часто ржаном, в белых одеждах, с длинными распущенными волосами, обладают звонким голосом, щекочут людей, откручивают и отрывают им головы и похищают детей[2][5]:147[31]:105[52][61], наиболее активны в одно и то же время года[2] (русские, особенно Русский Север[1], польско-украинское пограничье[1][9]). В. И. Дынин подмечает, что образ красивой русалки (как и представления о том, что русалки обитают в полях и носят белую одежду) у восточных славян встречался только в тех регионах, где не были известны полудницы (центральные и южные русские, белорусы и украинцы), тогда как ареалу полудниц соответствует территория распространения страшной русалки (см. карту выше); из этого он предполагает, что полудницы были заменены красивыми русалками там, где бытовали представления о последних[2][52]. То, что у белорусов место полудниц занимают русалки, отмечал и Р. Кайуа[35]:24.
В ходе забвения старых поверий наименования полудниц и русалок в некоторых регионах могли стать взаимозаменяемыми[5]:147[39]. Так, в Средней Словакии полудницей называли того же мифологического персонажа, который в Западной Словакии был известен как вила, а в Восточной Словакии — как русалка. Она выглядела как невеста или как простоволосая босая женщина в длинном покрывале или потрёпанной юбке, иногда с закинутыми за плечи большими грудями. Происходила из душ умерших до свадьбы невест, вышедших замуж за другого невест, умерших до церковного очищения рожениц и умерших старых дев[15]. Среднесловацкие полудницы нападали на нарушивших мифические запреты рожениц[82], похищали у них детей. Они любили танцевать, вытаптывая круги в траве и затанцовывая людей до смерти, и улюлюкать, унося с собой тех, кто им ответит или посмеётся над ними. По некоторым представлениям, они бродили в полях или в горных лесах, заманивая и убивая мужчин. Спастись от них можно было, только сорвав синий цветок колокольчика[15][комм. 9].
Подобны полудницам польские вечерницы (wieczornice), за тем исключением, что их активность связана не с полднем, а с вечером (Великая Польша)[31]:107. Внешностью и действиями на полудницу, как и на других женских персонажей, у русских похожи персонифицированные дни недели[83]; также и у поляков полудница могла наказывать за работу в поле в воскресенье[84]. Своим внешним видом страшная полудница, по ряду представлений, напоминает ведьму[5]:148, мару[7], Бабу-Ягу[35]:22[44]. Много общего у полудниц с вихрем, в виде которого они могут унести человека (чехи)[1]. Лужичане могли смешивать серповницу с Анной Зубатой — уродливой дикой женщиной с распущенными чёрными волосами, горящими глазами, огромными клыками и волосатым языком, выходящей в полночь из своей пещеры в лесу и охотящейся на молодых парней[26]:109—113.
Ряд духов у западных славян был близок полуднице в её «педагогической» функции[85], прежде всего чеш. klekánice и klekáníček[34]:105, сил. klynkanica[24]:148—149 — демон, похищением которым родители пугали детей, чтобы те шли домой после сопровождавшего чтение молитвы «Ангел Господень» вечернего звона (чеш. klekání[86], сил. klynkanie[24]:148—149). Как и полудницу, это существо представляли как уродливую старуху с растрёпанными волосами, косыми глазами и копытами. Также как ходящего на коленях мужчину, ужасного мужчину с рогами или как кружащийся столб пыли[86]. Тут же можно назвать таких чешских персонажей, как уносящая не желающих молиться детей nemodlenka, будящий любящих поваляться в постели postelníček, соскребающая грязь с ног ножом škrabinožka и др.[85].
По некоторым русским представлениям, полудницы живут в воде, зимой они могут вылезать из проруби[5]:147—148, а летом, подобно водяному, сидят на кочке, чешут деревянным гребнем длинные чёрные волосы и утаскивают купающихся детей[87]:6 (иркутское[5]:147[87]:6). Они нападают на купающихся и стирающих с 6 по 19 июля («полдень» года)[7] и топят купающихся после Ильина дня — 20 июля (2 августа) (пермское[4], иркутское[87]:6, пинежское[88]). Аналогично в некоторых местах Средней Словакии полудница смешивалась с водной бабой (словац. vodná baba): она живёт в воде и выходит на поля, заходит в дома, чтобы подменить детей[15].
Образ русской полудницы повлиял на формирование мифологических представлений о полевых духах у коми и, вероятно, у эстонцев[5]:154[35]:24[39]. Полудница в мифологии коми (коми-перм. вуншӧрика, коми пӧлӧзнича — первое название калька с русского, второе — прямое заимствование) живёт в цветущей ржи и охраняет её, она ходит по межам и волнует колосья; из-за страха перед ней пермяки в период её активности в это время дня уходили домой, закрывали окна и сидели тихо, боясь нанести посевам мистический вред и вызвать её гнев[39][89]. Восточные эстонцы считали, что в полдень во время цветения ржи следует бояться «ржаной девушки»[5]:155. С. К. Кузнецов приписывал влиянию русской полудницы «хождение по межам и встречи с людьми марийской Мланд-авы и удмуртской Му-Кылдысины»[39]. Отдельные соответствия полуднице можно найти в духах ржаного поля мордовской мифологии, однако говорить о генетических связях тут не приходится[5]:154—158.
По мнению С. А. Токарева и других авторов, очевидно, что полудница — это олицетворение той опасности, которая угрожает при чрезмерной работе на поле под открытым небом в разгар летней жары — опасности солнечного удара[16][41]:51[42][90]. Б. Барановский[пол.] объяснял миф о полуднице сердечными приступами и смертями, вызванными длительной работой на поле в жаркие дни, а также чувством удушения и давления на грудь и дурными снами во время полуденного отдыха, в которых крестьянам мог присниться мифический персонаж, известный им из народных поверий[31]:102. По его мнению, в полях люпина могло ещё добавляться опьяняющее действие этого растения[31]:104. Т. А. Михайлова считает, что за представлениями о смертельном вреде полудницы маленьким детям (как и в случае с другими персонажами) могут стоять реальные случаи жестокого или небрежного отношения к детям, приведшие к их гибели, вытесненные из индивидуальной и коллективной памяти посредством переноса вины человека на демона[91].
По мнению Я. С. Быстроня[пол.], полудница также олицетворяет «волнующееся поле, белое, раскалённое небо, ослепляющие лучи солнца»[комм. 10][41]:51. В. Рихтер[чеш.] писал, что «представление о полуднице, вероятно, возникло под впечатлением мёртвой тишины на полях в жаркий полдень, особенно перед бурей, когда крошечные водовороты ветра поднимают пыль и немедленно исчезают, когда воздух набухает над зерном, и беловатое небо грохочет теплом. Одиночество человека в этой ситуации проявляется в персонификации»[комм. 11][92].
По-видимому, образ полудницы древний и исконный, о чём говорят широта распространения поверий и мифологических рассказов о ней и их единство в основных чертах[5]:151—153[9]:99[45][52]: женский пол, связь с солнцем, появление в полдень на поле или огороде, враждебность к людям, особенно детям[45]. Б. Стельмаховска[пол.] считала, что в образе полудницы объединены представления о четырёх типах демонов, имеющих отношение к зрелым хлебным полям: демоны вегетации, атмосферные, полуденные[англ.] демоны и похитители детей. Она сомневалась в том, что можно говорить об особых хлебных (житных) демонах[нем.], культ которых мог бы быть у жнецов, считая, что речь скорее идёт об образно-поэтичном представлении, впитавшем в себя элементы вышеназванных типов. Оно, хотя и опирается на прочную древнюю традицию, но широко варьирует не только в разных регионах, но и в разных сёлах, отражая фантазию местных жителей[41]:52.
По мнению Л. Пелки[пол.], образ полудницы комплексный: появление полудницы на полях весной и исчезновение осенью является отголоском древнего славянского культа рождения и смерти в природе, олицетворённого в божестве вегетации хлебных культур; затем к этим представлениям добавились черты атмосферных духов, через которые полудница стала персонификацией опасностей, которые могут грозить человеку в поле в жаркий летний полдень; в конце концов под влиянием христианства полудница встала в один ряд с такими опасными для человека женскими демонами, как мамуны[пол.] и дивожёны[пол.][9]:100. О. А. Черепанова считает, что полудница, как и многие мифологические персонажи, известные по поздним материалам, восходит «к единому архетипу — древнему божеству вегетации и плодородия, связанному с солнцем и водой, с детьми и деторождением. В характеристиках этих „потомков“ солярного божества с течением времени стала преобладающей какая-либо одна черта», в частности у полудницы — связь с полднем[6]. Согласно Е. Е. Левкиевской, «полудница сочетает в себе черты солярного духа, связанного с летним солнечным светом и жаром» и «сезонного демона, проявляющего себя в период цветения и созревания хлебов и влияющего на вегетацию растений»[1]. По мнению М. Н. Власовой, полудница — это «наделённое почти универсальной властью сверхъестественное существо: она и персонифицированное время, и распорядительница жизни, плодородия». Она пишет: «В то же время полудница, расхаживающая в зреющих хлебах, — это и дух поля, полдневного расцвета земли, и „хозяйка“ границы поля, межи»[7]. При этом поле в мифологии трактуется как культурная периферия, граница «своего» и «чужого» миров, место временного пребывания демонов[93].
Полудница — это персонификация как поля, так и полдня. Полдень — это время максимальной активности солнца, ключевой момент дня[7], символическая граница между утренней и вечерней его половинами[76]. Как и другие подобные моменты, он считался временем сакральным и опасным, «нечистым», активизирующим самых разнообразных мифических существ[7][76], преимущественно связанных с «нечистыми» покойниками или атмосферными явлениями[76]. Поэтому человеку в полдень советовалось прекращать всю работу и отдыхать[7][76]. Л. Раденкович[серб.] пишет, что «время полдня обладает признаком „остановленого“ времени, и тем самым, если время неподвижно и не крутится, оно тоже имеет характер „безвременья“ и принадлежит существам, которые находятся вне течения времени, то есть душам покойников и демонов. Поэтому людям запрещено работать в полдень, чтобы не нанести вред духам», активным в это время[14]. Ещё в «Поучении Владимира Мономаха» (XII век) говорилось[7]: «Спанье назначено богом на полдень. По этому установленью ведь почивают и зверь, и птица, и люди»[комм. 12][94]. При этом, согласно одним верованиям, в полдень следует спать, согласно другим же, — это может быть опасным, так как духи этого времени могли навести на человека нездоровый сон и болезнь[7][76]. Слово «полудновать» в Южной Сибири и на Белом море значило жить последние минуты перед смертью («едва душа в теле полуднует»)[7]. Представления о мифической опасности полдня встречались у многих народов[5]:158[35]:19, ещё древние греки связывали полдень с активизацией мифологических существ[35]:22.
По мнению В. В. Иванова и В. Н. Топорова, в противопоставлении полудниц и полуношниц ярче всего в славянской мифологии проявляется противопоставление белый — чёрный и день — ночь, также они противопоставлены «по хозяйственной функции: защита, охрана полей и злаков — пряденье, а также и по стихиям: сухие места — сырые места». Также они считают, что «судя по уровню, к которому принадлежат эти существа, их противопоставление и соответствующие черты в плане выражения, в том числе и названия, могут быть с достоверностью возведены и к праславянскому»[95].
Полудница, наряду с другими мифическими персонажами, была упомянута в польской поэме «Peregrynacja dziadowska», появившейся под псевдонимом Януарий Совизралий в 1612 году: «Иногда я бываю птицей, зверем, кошкой или совой, ночью — огромной женщиной, которую называют смертью, когда меня видят в полдень — я приполудница, а под вечер — ведьма или лятавица»[96][комм. 13]. В одноимённой драме Л. Стаффа 1920 года полудница символизирует жажду кровавой мести: «И ходит, и витает повсюду, хочет, чтобы мы кровью заплатили за грехи наши»[комм. 14][98]. В стихотворении «Świdryga i Midryga» 1920 года Б. Лесьмяна девица-полудница присоединяется к танцу двух пьяниц, превращая его в безумный танец смерти[99][100][101]. Полуднице посвящены одноимённые стихотворения Ю. Руффера (1903)[102], А. Зеленай[пол.] (1964), Я. Б. Ожуга[пол.] (1967), Ю. Ф. Ферта[пол.] (1982). В качестве символа смерти полудница выступает в песне К. Гжезковяка[пол.] «W południe[пол.]» конца 1960-х годов: «Придёт ко мне, когда будет лето, в какой год не знаю, придёт, встанет перед домом и скажет: „Тебе пора“»[комм. 15][103]. Название «Полудница» (1976) носит первый сборник стихов одного из наиболее известных кашубских поэтов — С. Пестки (Я. Збжицы)[пол.][104][105]. Полудница присутствует в качестве противника в польских компьютерных играх «Ведьмак» (2007) и «Ведьмак 3: Дикая Охота» (2015)[106][107][108].
Чешский поэт К. Я. Эрбен в балладе «Полудница[чеш.]» 1834 года[109] описывает, как этот дух задушил плачущего маленького ребёнка, которого всуе, нарушив табу, прокляла уставшая от криков сына мать[5]:157[110]. В 1896 году композитор А. Дворжак написал по мотивам баллады одноимённую симфоническую поэму[англ.][111][112][113], в 2000 году баллады Эрбена были экранизированы, а в 2016 году вышел фильм ужасов «Полудница[чеш.]», являющийся вольной фантазией по мотивам баллады[114]. В повести «Дикая Бара[чеш.]» 1856 года[115] чешской писательницы Б. Немцовой рассказывается о том, как жена пастуха, нарушившая суеверный запрет на работу в полдень и на работу вскоре после родов, упала в обморок, как будто её ударили по голове, после чего тяжело заболела и умерла, что было истолковано односельчанами как нападение полудницы, а то, что её дочь выросла независимой девушкой, «не боящейся ни чёрта, ни бога», убедило их в том, что ребёнок был подменён полудницей[110]. Повесть была экранизирована в 1949 году[116].
Мальчик Егорушка, главный герой повести А. П. Чехова «Степь» 1897 года, во время знойного, душного полдня видит сеющую и поющую женщину, в образе которой можно узнать полудницу[117]. По мнению Ф. С. Капицы, образ полудницы получил отражение в русской иконе Богородицы «Спорительница хлебов», написанной в 1890 году[118]. Жестоко проказничающим полудницам посвящено одноимённое стихотворение 1906 года русского поэта К. Д. Бальмонта. В неоконченной повести «Полуденница» (1916) Е. И. Замятина с этим мифологическим персонажем сравнивается девушка, полюбившая молодого священника, она «жаркая, полуденная — дышала на него днём, жизнью…», «и страшно этого полуденного веселья», её страсть превращается в «жестокую, пылающую», «жуткую», «враждебную человеку дьявольскую силу, разрушающую» его[119]. В одноимённом сонете А. А. Кондратьева из сборника «Славянские боги» (1936) полудница предстаёт добрым духом, обходящим поля в жаркий день[120].
Красивая, но коварная полудница изображена на картине «Přepoldnica a Wochosanka» лужицкого художника М. Новака-Нехорньского (1900—1990)[5]:152[42]. Метафорический образ полудницы использован в одноимённом романе[нем.] немецкой писательницы Ю. Франк 2007 года, главная героиня которого родилась в городе Баутцен (Будышин) в Лужице[121]: когда она была маленькой, её няня объясняла ей и её сестре, что психическое расстройство её мамы, усугублённое смертью четырёх сыновей и мужа и проявляющееся в том числе в полном игнорировании дочерей, вызвано тем, что мать отказалась разговаривать с явившейся ей полудницей; девочки находят утешение в мифологической интерпретации, однако она не препятствует или даже способствует тому, что главная героиня в будущем бросает своего маленького сына[122]. Полудница встречается в современных лужицких детских литературных сказках[123].
В честь полудницы в 1997 году названы[итал.] гряды на Венере[124].
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.
Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.
