Loading AI tools
Синкретическая религия Ближнего востока, появившаяся в III веке Из Википедии, свободной энциклопедии
Манихе́йство или манихеи́зм[3] (греч. Μανιχαϊσμός, кит. трад. 摩尼教, пиньинь móníjiào, палл. моницзяо, лат. Manichaeorum haeresi) — синкретическое религиозное учение, возникшее в III веке в государстве Сасанидов (на территории современного Ирана). Названо по имени своего основателя — Мани с добавлением эпитета «живой» (сир. ܡܐܢܝ ܚܝܐ, Mānī ḥayyā’). Учение Мани было составлено в основном из христианско-гностических представлений, опиравшихся на специфическое понимание Библии, однако со временем впитало большое число заимствований из других религий — зороастризма и буддизма — по мере проповеди в странах их распространения. Также манихейство не было напрямую связано с западными и восточными учениями, которым была свойственна дуалистическая доктрина (катаризм, павликианство, зиндики), а определение «манихейский» использовалось христианским и мусульманским духовенством как инвектива. Для собственно манихейского учения было характерно представление о вселенском характере истинной религии, которое проходит через скрытую и явленную стадии. Именно это позволило манихейству встраиваться в самые разные культурные контексты — от античного до китайского[4]. Однако, по определению Е. Б. Смагиной, манихейство стало не мировой религией, а «мировой ересью»[5]. По другому замечанию, оно стало единственной вымершей мировой религией[6].
| Манихейство | |
|---|---|
 | |
| Общие сведения | |
| Дата создания | неизвестно |
| Дата роспуска | XIV век и XIII век[1] |
| Основатель | Мани |
| Писания, книги | Шапураган[вд], Евангелие Мани, Аржанг, Fundamental Epistle[вд] и Kephalaia of the Teacher[вд] |
| Испытано влияние от | гностицизм, буддизм, христианство, зороастризм, Elcesaites[вд][2] и мандеизм |
 Медиафайлы на Викискладе | |
 Информация в Викиданных ? | |
К IV веку манихейские общины существовали почти на всей территории Римской и Сасанидской империй и в окрестных странах. Римские власти боролись с манихейством: первый антиманихейский указ издал император Диоклетиан в 297 году, в дальнейшем такие указы издавали христианские императоры в 326, 372 и 381—383 годах. К VI веку манихейство на Западе пришло в упадок. В этот же период в государстве Сасанидов началась борьба со всеми незороастрийскими религиозными организациями, из-за чего большинство манихеев осели в Средней Азии, центр религиозной организации был перенесён в Самарканд. В VII—VIII веках манихейство проникло в Китай. В 762 году в манихейство обратился Бегю-каган — глава уйгурского государства; официальной религией оно было до разгрома каганата в 840 году, но впоследствии сохранилось в уйгурском Гаочанском государстве, а также проникло в Южную Сибирь, где просуществовало до монгольских завоеваний. С IX века начались преследование манихейства в Китае, аналогичные процессы происходили в мусульманских государствах. Тем не менее манихейские общины зафиксированы на территории Туркестана и Китая до XIV века, как минимум один манихейский текст вошёл в даосский канон. Манихейство под видом буддийской секты сохранялось в Южном Китае до начала XVII века. Единственный манихейский храм остался в провинции Фуцзянь, но и он в настоящее время принадлежит буддийской общине.
.png)
До начала XX века историки могли судить о манихействе только по свидетельствам его идейных оппонентов, чаще всего, недоброжелательным[7]. Преимущественно, это труды христианских ересиологов и мусульманских авторов, за единственным исключением: самый ранний антиманихейский труд написан неоплатоником Александром Ликопольским, он позволяет судить о ранней догматике манихеев[7].
Христианские источники представлены на греческом, латинском, сирийском и арабском языках. Одно из самых ранних антиманихейских сочинений — «Деяния Архелая» о диспуте Мани с епископом Архелаем, этим текстом пользовался Епифаний Кипрский при написании 66-й главы «Панариона» (Patrologia Graeca, том 42). Особое место среди христианских авторов занимают Ефрем Сирин и Августин Аврелий. Ефрем читал оригинальные труды манихеев и написал об этом учении много. Августин в молодости сам состоял в манихейской церкви (в низшем ранге) и хорошо был знаком с манихейской проповедью и писаниями, поэтому его антиманихейские труды, написанные между 388—405 годами, являются источниками первостепенного значения. В «Латинской патрологии» Миня они опубликованы в томах 32, 34 и 42. Некоторые сведения содержатся в «Катехизисе» Кирилла Иерусалимского (Patrologia Graeca, том 33) и у Серапиона (Patrologia Graeca, том 60). От V века дошли труды Феодорита Кирского (Patrologia Graeca, том 66) и латинская формула отречения, которую произносил манихей, отрекаясь от догматов своего учения. В «Латинской патрологии» Миня она опубликована в томе 42. В VI веке изложение доктрины со множеством цитат давал Север Антиохийский в своих «Гомилиях», к этому же времени относится малая греческая формула отречения (Patrologia Graeca, том 86).
О существовании манихейства в VIII веке подробно свидетельствовал несторианский богослов Феодор бар Кони[англ.] в «Схолиях», он цитировал и некоторые труды Мани и представил связный и последовательный пересказ манихейской мифологии[8]. Греческие авторы IX века — Фотий и Пётр Сицилийский — приводили некоторые отсутствующие у прочих авторов подробности (Patrologia Graeca, тома 102, 104). К этому же времени относится большая греческая формула отречения. Последующие ересиологи X—XIII веков (Бар-Эбрей) писали только на основании трудов своих предшественников и могли относить это название к сектам или ересям, уже никакого отношения к собственно манихейству не имеющих[9].
Среди мусульманских авторов о манихействе много писал Аль-Бируни в своих трактатах «Индия» и «Памятники минувших поколений». Здесь приводятся не только сведения о доктрине, но и факты биографии Мани. Большой раздел посвятил манихейству Ибн ан-Надим в сочинении «Фихрист аль-улум»[10].
Четыре археологические экспедиции Берлинского этнографического музея в Турфанский оазис (в Синьцзяне) в период 1902—1916 годов обнаружили многочисленные фрагменты рукописей на среднеперсидском, парфянском, согдийском, уйгурском и китайском языках, которые фиксировали манихейские сочинения, в том числе собственные труды Мани, отстоящие от времени жизни основателя доктрины на 400 лет[11]. Первые находки в 1903 году поступили для исследования Ф. Мюллеру, специалисту по дальневосточным языкам, знавшему также арабский и персидский. На основе описания ан-Надима он впервые отождествил фрагменты «Шапуракана»[12]. Турфанские рукописи дают наиболее широкий круг оригинальных источников для исследования манихейства, но все фрагменты книг Мани — переводные, поскольку языком манихейского канона был арамейский. Многие манихейские рукописи были обнаружены в Дуньхуане, в 1907—1908 годах они были приобретены А. Стейном и П. Пеллио. Среди находок Стейна выделялась первая половина неизвестного ранее сочинения под названием «Краткое содержание учений и правил религии Будды Света, Мани» на китайском языке, вторая его половина оказалась среди находок Пеллио[13].
На латинском языке представлен манихейский текст из находок в Северной Африке 1918 года (близ Тебесса в Алжире). Имеются единичные находки манихейских надгробных стел на адриатическом побережье, дающие представление о наличии манихеев в Далмации примерно в IV—V веке. К 1920 году некоторые обрывки на сирийском и коптском языке были обнаружены и в Египте, в том числе в Оксиринхе. Большого резонанса на фоне китайских находок эти материалы не вызвали, но были учтены в 1925 году семитологом-библеистом Ф. Бёркиттом[англ.] в книге о манихействе, в которой он опубликовал арамейские манихейские тексты из египетских находок[14].
Из греческих манихейских текстов получил известность Кёльнский кодекс, приобретённый Кёльнским университетом в 1968 году. Эта рукопись на 192 страницах миниатюрного формата (3,5 × 4,5 см) датируется V—VI веками, и содержит жизнеописание Мани на греческом языке. Собственно подробностей о манихейской доктрине здесь немного[15].
В 1928 году К. Шмидт приобрёл в Египте коптскую рукопись, в которой опознал книгу «Главы» («Кефалайа»), цитируемую Епифанием Кипрским. Рукопись была датирована IV веком, купить её удалось с большим трудом (специалисты Британского музея отказывались считать текст подлинным, а государство отказалось приобретать рукопись, и это сделали за счёт анонимного мецената). Шмидту не удалось купить всех фрагментов рукописи, «Манихейская псалтирь» и «Манихейские гомилии» оказались в собрании Честера Битти. Всего в распоряжении исследователей оказалось 7 объёмных текстов на субахмимском диалекте коптского языка. Из этих текстов во время Второй мировой войны были утрачены послания Мани и его биография, которые так и не были опубликованы. Судя по всему, они отстояли от времени жизни основателя учения не более чем на 100 лет[16].
Первое исследование манихейства выпустил в 1578 году К. Шпагенберг[17] — лютеранский теолог, который задался целью опровергнуть обвинения в адрес Лютера, что он возрождает к жизни манихейскую ересь[18]. В XVIII веке французский протестант Исаак де Бособр[фр.] выпустил фундаментальную работу[19], основанную на западной ересиологической традиции, но преследовал при этом прямо противоположную цель: он попытался доказать, что манихейство не противоречило христианской доктрине и являлось своего рода «протестантизмом древности» — сознательной оппозицией ортодоксальной церкви. Бособр, ещё не определяя манихейство самостоятельной религией, впервые описал воздействие на его доктрину зороастризма, буддизма (влияние которого сильно преувеличил) и гностицизма[20].
Первым исследователем, который определил манихейство как новую религию, был известный теолог Ф. Баур, монография которого была опубликована в 1831 году[21]. Все доступные ему греческие и латинские источники — святоотеческие тексты — он классифицировал по двум группам: представляющим манихейскую мифологию в её конкретных формах и представляющих манихейское учение в философских абстрактных формах. Баур отмечал сходство манихейства с христианством (Христос в обоих учениях является посредником между Богом и миром), но доказывал, что корни манихейства — в зороастризме, а их отличия объяснял буддийским влиянием. Именно Баур впервые писал о необходимости изыскания источников на восточных языках, которые прольют новый свет на историю манихейства[22].
Большой пласт восточных (арабских) источников по манихейству ввёл в научный оборот поколением позже Г. Флюгель[23]. В своей работе 1862 года Флюгель перевёл часть «Фихриста» ан-Надима, посвящённую манихейству, для комментария к которому привлёк все известные западные и восточные источники. Он также доказал, что ан-Надим и Шахрастани пользовались манихейскими текстами, переведёнными на арабский язык с персидского и сирийского, и, следовательно, их свидетельства весьма надёжны. Также Флюгель убедительно доказал, что на учение Мани сильно повлияли Вардансан и Маркион[24].
В 1925 году вышла в свет небольшая книга кембриджского семитолога и специалиста по Новому Завету Ф. Бёркитта «Религия манихеев»[25]. Он решительно отстаивал христианское (еретическое) происхождение манихейства и убедительно показал, что «это здание, построенное из различного материала»[26]. По мнению Бёркитта, наилучшее понимание природы этого материала дают труды Ефрема Сирина[27]. В 1927 году к его точке зрения присоединился немецкий иранист Ганс Генрих Шедер[фр.], который писал, что духовные истоки доктрины самого Мани следует искать в греческой науке и философии; причём в той среде, в которой манихейство возникло, общей религиозной идеей был гнозис, то есть «подлинное и искупительное знание». Исходя из этого, следует доверять ранним критикам манихейства — в том числе Александру Ликопольскому, — в то время как мусульманские авторы излагали поздние доктрины, сильно перемешанные с восточными мифологиями в угоду местной традиции[28].
В 1949 году линию Бёркитта продолжил в своей монографии французский историк ранней церкви и раннехристианской литературы А.-Ш. Пюэш. Он показал, что манихейство имеет три характеристики:
Пюэшу, Шедеру и Бёркитту оппонировал шведский исследователь Гео Виденгрен[нем.], который последовательно отстаивал иранское происхождение манихейства. Он доказывал, что в основе доктрины Мани лежал зурванизм, который в свою очередь многое позаимствовал из древнемесопотамской религии. Серьёзной его инновацией было то, что старые идеи Мани выражал языком, почерпнутым из современной ему гностической литературы[29].
С 1987 года проводятся регулярные международные конгрессы по манихейству, создана Международная ассоциация манихейских исследований[30], которая издаёт научный бюллетень и выпускает серию источников Corpus fontium Manichaeorum, распределённых по языкам, а также словари манихейской терминологии, имеющейся в текстах[31]. В 1985 и 1992 годах выходила работа «Манихейство в поздней Римской империи и в средневековом Китае» Самуэля Лью, в которой систематизировался весь имеющийся к тому времени источниковый материал[32]. В 1999 году он же опубликовал книгу о манихействе в Месопотамии и восточных провинциях Римской империи[33].
В СССР и России манихейству уделялось мало внимания практически до начала 1990-х годов[34]. В 1955 году в престижном академическом журнале «Вестник древней истории» вышла статья А. Л. Каца о манихействе в Римской империи[35]. В 1983 году была защищена диссертация А. И. Сидорова «Проблема гностицизма и синкретизма позднеантичной культуры (учение наассенов)», в которой автор принципиально возражал против применения к манихейству термина «синкретизм» ввиду цельности и непротиворечивости его доктрины. С 1990-х годов к исследованию этой религии обратились коптологи — Е. Б. Смагина и специалист по раннему христианству А. Л. Хосроев. Е. Смагина в 1998 году опубликовала полный комментированный перевод трактата «Кефалайа». В 2001 году на русском языке публиковалась популярная работа Г. Виденгрена с послесловием Р. В. Светлова, в котором манихейство трактовалось как «мировая ересь». Практически одновременно были написаны и вышли в свет монографии А. Хосроева и Е. Смагиной (в 2007 и 2011 годах соответственно), последовательно рассматривающие манихейскую доктрину и историю их церкви, а также снабжённые переводами оригинальных источников и христианских ересиологов. В 2008 году Институтом Дальнего Востока РАН была опубликована монография А. Алексаняна, посвящённая развитию и бытованию манихейства в Китае. В приложении к ней приводятся переводы двух китайских манихейских текстов.
Сам Мани, сравнивая свою деятельность с основоположниками буддизма, зороастризма и христианства, заявлял:
…Моя церковь (др.-греч. έκκλησία) превосходит (другие) в мудрости (др.-греч. σοφία)… Эту [великую] мудрость написал я в своих святых книгах, а именно: в Великом [Евангел]ии и в других сочинениях, чтобы она [после] меня не подверглась искажению… Ведь все а[постол]ы, мои братья, которые приходили до меня, не [записали] свою мудрость в книгах, как записал её я, и [не] изобразили её в образе (др.-греч. είκών), как я её изобразил. Моя церковь и в этом пункте превосходит (все) предыдущие церкви[36].
— Кефалайа, 151
Это означает, что Мани ставил себе в заслугу то, что был первым основателем религии, который лично зафиксировал своё учение, в отличие от предшественников, где доктрина была кодифицирована только учениками. Согласно Мани, это должно было обезопасить учение от последующих искажений, а также устанавливался канон, к которому ничего нельзя было прибавить[36].
Учение Мани было зафиксировано и последовательно изложено им самим в 10 книгах, написанных на арамейском языке (за исключением «Шапуракана», написанного на среднеперсидском). Турфанские тексты записаны манихейским письмом — производным от арамейского, которое считается изобретением самого Мани. Ни одна из канонических книг не дошла целиком, в лучшем случае сохранились фрагменты, цитаты и пересказы на разных языках. Перечень манихейских книг совпадает в коптских, арабских, греческих, сирийских и китайских источниках. Все эти книги приписывались самому Мани, но в канонический свод вошло только семь из них[37]. Их порядок и содержание в коптском варианте таковы:
Среди неканонических, но почитаемых манихеями текстов, выделяются:
Турфанские и коптские манихейские тексты отличаются друг от друга; по-видимому, они представляют разные вероучения западного и восточного манихейства. На Западе в число канонических входили также «Кефалайа», «Жизнеописание Мани» и «Гомилии»; кроме того, в круг чтения манихеев входили и некоторые гностические тексты и христианские апокрифы, изобильно цитируемые в Кёльнском кодексе[39]. Все перечисленные не упоминались западными ересиологами[40].
В источниках, найденных на территории Китая, манихейский канон выглядел следующим образом[41]:
Неканонические книги Мани существовали в китайском варианте, например, книга «Аржанг» отождествляется с Да мэнь хэ и («Скрижалью двух великих начал»), известной только по упоминаниям. По оценке А. Г. Алексаняна, турфанские манихейские тексты объёмнее и разнообразнее коптских, но более фрагментарны и были написаны в более позднюю эпоху[42]. В Туркестане в большом количестве рукописей известен Хуастванифт — молитва-покаяние, написанная на древнеуйгурском языке[43]. Большинство манихейских имён и понятий в ней передано тюркскими словами. При этом многие специальные названия переданы через терминологию, принятую у местных буддистов и понятную большинству верующих без перевода, что отличает уйгурских манихеев от латинских и греческих манихеев Запада. Например, главы манихейской церкви названы «бурханами», что изначально обозначало Будду[44].
Мани создал цельную религиозную систему, которую представил в форме сложного драматического мифа, главные сюжеты которого — творение мира и человека, судьба человека в мире и пути его спасения. Поскольку от собственных сочинений Мани остались лишь незначительные отрывки, при реконструкции манихейской доктрины не всегда можно отделить наследие основателя от продукта творчества его последователей[45].
Во Вселенной существуют два начала и две силы, изначально чужеродные, противоположные, никак не связанные и не имеющие ничего общего — Свет и Мрак. Свет представляет собой нерасторжимое единство, его персонификация и активное начало — верховное божество. Его имя Отец Величия или Бог Истины, он же — Бог-отец. С ним неразрывно связаны четыре качества: собственно Божественность (или Чистота), Свет, Сила и Мудрость. Поэтому Бога называют ещё и «четырёхликим Отцом Величия». Сущность Отца Величия выражается пятью абстрактными понятиями: Ум, Мысль, Разумение, Помышление, Размышление, которые являются его ипостасями и атрибутами[46].
Мир Света разделён на многочисленные эоны — обители светлых богов, делящихся на три категории.
Страна Света есть обитель покоя, характеризуемого как единство, гармония и согласие. Свет полностью благ — он не знает никакого зла, полностью духовен, нематериален. Все творения Света — бессмертны и совершенны по красоте. Свет разделён на двенадцать эонов — это персонифицированные и в то же время пространственно-временные единства, обители светлых божеств, которые в то же самое время — часть Отца Величия, являющиеся им самим, а не его эманациями[48].
Противоположная Свету сила — Мрак. Его активное начало и персонификация — Материя, она же Грех и помысел смерти. Порождения Мрака распределены по пяти жилищам, порождающим пять тёмных стихий и миры Сухого (жар и огонь) и Влажного (холод и наслаждение). Мрак полностью бездуховен, лишён блага и гармонии, его творения безобразны. Мрак беспокоен и агрессивен, его силы извечно заняты борьбой друг с другом. Пространственно Свет и Мрак расположены вертикально один относительно другого. Свет пребывает «в высоте», мрак — в самой нижней части вселенной — «бездне»[49].
Согласно А. Л. Хосроеву приведённая дуалистическая концепция сильно отличается от гностической, которую он именует вторично- или относительно-дуальной. Согласно христианским гностикам, творившим во времена Мани, дуализм не изначально присутствовал в божественном мире, а возник как следствие отпадения из совершенной Плеромы одного из эонов, и таким образом был следствием своего рода деградации (такая доктрина была у валентиниан). Напротив, А. Хосроев полагает дуализм манихейского учения изначальным, или радикальным, поскольку в своей картине мира Мани исходил из изначального и равноправного сосуществования двух противоположных принципов, не зависимых друг от друга. Иными словами, манихейский дуализм двухуровневый. С одной стороны это дуализм философский, в котором изначально раздельно существуют дух и материя, и этико-религиозный, в котором изначально противостоят друг другу доброе и злое начало, отождествляемое с духом и материей[50]. Дуализм Мани порождался проблемой теодицеи, ради чего он «освободил» Бога от ответственности за существование в мире зла[51].
Поначалу Свет и Мрак существовали отдельно, не соприкасаясь и не смешиваясь: граница между ними была непреодолима. Манихейская история мира начинается с момента, когда Материя — активное начало Мрака — позавидовала красоте Света и пожелала захватить его. Открылись пять стихий Мрака — они же пять миров плоти — из них излились пять стихий мрака: дым, огонь, ветер, вода и тьма. Материя стала выращивать из них пять видов деревьев, своих воплощений. Узнав о помыслах Материи, Отец Величия вызвал свои первые эманации — Мать Жизни, она же — Великий Дух, и Первочеловека. Материя же воплотилась в плоды пяти видов деревьев и дала им созреть[52].
В то же самое время Первочеловек отделил от себя пять своих эманаций — пять сынов, они же светлые стихии: воздух, огонь, вода, ветер и свет. Они служили Первочеловеку доспехами — защитой от пяти миров мрака — ибо он был рождён для битвы. Из плодов пяти деревьев Материи вышли пять архонтов (владык) — демонов мрака. Архонты мира дыма — двуногие; архонты мира огня — четвероногие; от мира ветра произошли крылатые архонты; архонты мира воды — плавающие; порождения мира тьмы — пресмыкающиеся. Впоследствии при сотворении мира из деревьев и демонов произошли животные и растения[52].
У каждого мира имеется один верховный архонт — царь этого мира. Царь мира огня — лев, царь мира ветра — орёл, царь мира воды — рыба, царь мира тьмы — дракон. Ими правит сильнейший из пяти — царь мира дыма, пятиликий: у него львиная голова, орлиные крылья, туловище дракона, четыре лапы, как у демонов, и рыбий хвост. Он возглавил поход сил тьмы, поднятых Материей, в наступление на Свет; всего в походе участвовали Материя, семь её царей и двенадцать слуг во главе всех демонов. Они захватили некоторую часть Страны Света и смешались с ним[53].
Тогда Мать Света и все светлые боги отправили Первочеловека на битву. Он облачился в пять светлых стихий и спустился в область смешения и вступил в битву, но побеждая, он отдавал одну за другой свои одеяния, ибо стихии света связывали стихии мрака и не давали им распространяться. Воздухом был связан дым, огнём — пожар, ветром — тёмный ветер, водой — тёмная вода (или яд), светом — тьма[53].
Тем временем Отец Величия произвёл ещё одну эманацию — Дух живой (он же Отец жизни), — воззвавшего с высоты к Первочеловеку. Зов и Ответ персонифицировались и стали самостоятельным двуединым божеством. Дух живой поднял безоружного Первочеловека в Страну Света, но он уже не мог вновь слиться с богами, поскольку познал смешение и соприкоснулся с мраком. На границе света и мрака — высоты и бездны — осталась область смешения, где пять светлых стихий были раздроблены, связаны и смешаны с мраком[53].
Дух живой и Мать жизни спустились и начали возносить частицы Света из смешения наверх. Так началось творение материального мира из суши, влаги и пяти стихий. Божества-творцы связали архонтов и других демонов, поставив их в разные области мира. Из тел архонтов была сотворена земля, поставленная посреди моря (на основе сухого и влажного); над землёй были установлены десять твердей, где связаны души архонтов и демонов. Под твердями Дух живой создал Колесо звёзд, или Сферу, где связаны и вращаются души архонтов, светящие светом разорванных ими одеяний Первочеловека — стихий. Цари пяти миров мрака, сухого и влажного и другие вожди стали пятью планетами, двумя «Восходящими» (астрологические аналоги Солнца и Луны) и двенадцатью зодиакальными созвездиями. Они могут оказывать влияние на земные дела, а планеты могут передвигаться по сфере звёзд[54].
Каждый из этажей царства тьмы — то есть планета — ассоциируется с определённым металлом. Юпитер — мир дыма, его элемент — золото. Мир огня — Венера, её элемент — медь; Марс — мир ветра (железо); Меркурий — мир воды (серебро); мир тьмы — Сатурн (свинец). Каждый этаж связан и с определённым вкусом — мир дыма (Юпитер) солёный; мир огня (Венера) — кислый; мир ветра (Марс) — жгучий; мир воды (Меркурий) — сладкий; мир тьмы (Сатурн) — горький[55].
Дух живой поставил стражами над миром пять своих эманаций — «пять сынов Духа живого»: Светодержец стоит над всеми твердями, Царь чести — в седьмой тверди и следит за восхождением Света; Адамант света сторожит архонтов Материи, Царь славы вращает три колеса стихий, Омофор держит землю и тверди. У каждого из пяти духов в услужении ангелы[56].
Отец величия направил вниз свою эманацию — Третьего посланца, чтобы свет восходил из мира. Однако его образ увидела Материя и её силы, позавидовала красоте посланца и пожелала создать аналогичное существо — божество, светоч и защиту от высших сил. Материя, гоняясь за Посланцем, упала, и из её части, упавшей на влагу, возникло некое творение, укрощённое Адамантом света. Из остальной части Материи вновь выросло древо, давшее плоды — архонтов мужского и женского пола. Соблазняясь красотой образа Посланца они совокуплялись, желая породить лучезарное потомство, но породили только «недоносков» — Выкидышей, которые пошли в область под стражей Адаманта и остановили восхождение воды, ветра и огня. Сильнейший из них — Сакла — со своей подругой собрал семя всех Выкидышей и сотворил перволюдей — Адама и Еву, вложив в них весь свет, имевшийся в материальном мире. Адам и Ева были дики, и ничего не знали о своей светлой части — душе. Далее Сакла, совокупившись с Евой, породил Каина и Авеля[57].
.jpg)
В ответ Отец величия сотворил Иисуса-Сияние и Деву света. Иисус-Сияние сошёл в стражу Адаманта света, смирил мятеж Выкидышей и архонтов и восстановил восхождение трёх стихий. Затем он сошёл на землю и воплотился в Еву, дав Адаму знание о божественном происхождении его души и пути спасения. Дав это знание, Иисус-Сияние вознёсся. Были созданы два Корабля света — Солнце и Луна, предназначенные для очищения и вознесения человеческих душ. Солнце состоит из светлой стихии огня, Луна же — воды. Дух живой поселился на Солнце, Иисус-Сияние и Дева света — на Луне, исторгая из них свет[57].
Оставшиеся на земле просветлёнными Адам и Ева породили сына Сифа, которому Адам передал Откровение, поведанное ему Иисусом. От Сифа пошёл род праведников-Апостолов, завершавшийся самим Мани — каждому из них являлся Двойник — эманация Иисуса-Сияния или его порождения — Разума света. Когда Апостолу являлся Двойник — он основывал истинную церковь, излагая в её учении всё услышанное[57]. После смерти Апостола его церковь некоторое время хранит истинную веру, когда же наступает упадок, Иисус посылает другого Апостола, чтобы восстановить истинную веру и истинную церковь[58].
Обычный человек, соблюдающий заповеди истинной веры, обязан прежде всего не вредить свету и жизни, ибо в материальном мире они связаны; его задача — не задерживать их пребывание на земле. Так он спасает свою светлую душу, которая после смерти устремляется к Свету. Разум света есть эманация Иисуса-Сияния, она вселяется в праведника и после исхода из тела препровождает на пути восхождения. Сначала душа восходит в воздух, где её принимает Столп славы — совершенный человек. По Столпу душа поднимается к Луне, где очищается. Смена лунных фаз объясняется тем, что от новолуния до полнолуния Луна наполняется душами, а при убывании Луны души восходят к Солнцу. Однако Душа живая — частицы света в материальном мире — поднимаются к свету другими путями[58].
Материя борется за душу человека, стремясь задержать свет во мраке. Из знаков зодиака спускаются 12 духов заблуждения, вселяются в души людей и влекут к пяти видам лжеучений. Душа человека, не имеющего силы освободиться от заблуждений и греха, после смерти не возносится, а перерождается в другом теле и в другом творении Материи. Пройдя несколько перерождений, душа очищается и в конце концов возносится. Однако есть души, окончательно погрязшие во грехе; такие идут в геенну, где должны пребывать до конца света[58].
На протяжении всей истории мира свет освобождается от смешения и возносится наверх, поэтому количество света в душах людей убывает, при этом свет всё время дробится по причине умножения человеческого рода. Перед концом света останется совсем немного, и начнётся великая война, в которой грешники на короткое время возьмут верх над праведниками. После победы сил тьмы, Зов и Слух образуют божественное двуединство — Помысел жизни — соберут оставшийся в мире свет и создадут из него Последнее изваяние, которое вознесётся. После его вознесения великий Огонь пожрёт мир за 1468 лет. Дата конца света неизвестна, ибо даже если высшие силы и назовут её, из-за противодействия архонтов всё может измениться[59]. Божества воссядут на престолы, чтобы судить души. Праведники воспарят в новый эон, построенный Великим строителем, где и будут вечно жить с богами. В новом эоне они проведут срок, равный сроку пребывания богов в смешении, забудут страдание и воссоединятся с чистым Светом, который не знал смешения. Души грешников доставят в Болос (др.-греч. βῶλος) — Мани пользовался греческим словом, которое не имеет в данном контексте точного перевода; современными исследователями значение этого термина трактуется как «куча», противопоставляемая «изваянию» (ἀνδριάς) частиц света. Болос расположен посреди эона, откуда душам грешников уже не суждено выбраться никогда[60][61].
По мнению А. Л. Хосроева, успех манихейства не в последнюю очередь был связан с хорошо налаженной церковной организацией. По-видимому, структуру церкви разработал сам Мани, и при этом он отказался от трёхступенчатой иерархии христианской церкви, сложившейся к тому времени, и попытался вернуться к временам первых апостолов[62].
Дуализм манихейской доктрины сказался на чётком разделении всех членов церкви на две неравные категории. Августин Аврелий писал об этом так: «(Манихеи) утверждают, что из двух категорий (верующих), а именно из избранных и слушателей (лат. auditores), состоит их церковь»[62]. Обе категории должны были жить в ожидании смерти и посмертного вознесения к Свету, однако Избранные попадали в страну Света сразу, в то время как слушатели (др.-греч. άκροατής, а в коптской терминологии — наставляемые, «катехумены») должны были перерождаться несколько раз. Членами церкви были и мужчины, и женщины, но последние не могли занимать церковных должностей[62]. Слушатели принимали определённые обеты, но весьма ограниченные. Например, запрещалось убийство людей и животных, но не было запрета на покупку и поедание мяса; строгим был запрет употребления вина[63].
Об Избранных и структуре манихейской церкви свидетельствовал Августин:
Сам Мани имел двенадцать апостолов, равное числу апостолов, и это число манихеи сохраняют и по сей день. Ведь из своих избранных они имеют двенадцать, которых называют учителями, а тринадцатого (они называют) главой; (есть у них) также и семьдесят два епископа, которые назначаются учителями, и неопределенное число пресвитеров, которые назначаются епископами; епископы имеют также диаконов. А прочие называются только избранными. Но и они посылаются (на проповедь), если они оказываются способными для (проповеди) этого заблуждения, или туда, где его нужно поддержать и распространить, или туда, где его ещё нет и где его нужно посеять[64]
— De haer. 46. 16
В турфанских и китайских манихейских источниках вся эта информация подтверждается, что также свидетельствует о стабильности структуры манихейской церкви, восходящей к её основателю. Даже в китайских текстах упоминаются 72 епископа, однако, по-видимому, это было символическое число, восходящее к общему количеству учеников Иисуса Христа, упоминаемых в Евангелиях — 70 или 72[65]. Неясен только вопрос о внешних отличиях Избранных — в китайских текстах (и на турфанских изображениях) указано, что Избранные должны даже внешне отличаться от прочих верующих, нося белые одеяния и высокие шапки. Впрочем, Пеллио и Шаванн допускали, что здесь речь идёт о сугубо местной дальневосточной практике, не существовавшей в других общинах[66].
Название «Избранные» восходит к собственным словам Мани («Кефалайа», 67):
Все мои дети, праведные (др.-греч. δίκαιος) избранные (др.-греч. έκλεκτός), которые есть у меня в каждой стране, подобны лучам солнца; во время же, после того как я уйду из мира (др.-греч. κόσμος) и отправлюсь в дом моих людей (то есть в царство Света), соберу я всех избранных, которые уверовали в меня, в том месте; возьму я каждого к себе при его уходе (из этого мира) и не оставлю ни одного из них во Тьме[67].
Именно из числа Избранных пополнялись четыре категории служителей церкви: 1. Учителя. 2. Епископы. 3. Пресвитеры. 4. Диаконы. Спасение человека как после смерти, так и после Страшного Суда зависело в первую очередь от того, был ли он манихеем, а если был — какую категорию верующих занимал. Избранные должны были вести строго аскетический образ жизни и соблюдать пять заповедей: 1) не лгать, 2) не убивать, 3) не есть мяса, 4) держать себя в чистоте и 5) пребывать в бедности. Августин утверждал, что Избранные строго постились по воскресеньям и понедельникам, в эти дни они принимали исповедь у слушателей и сами каялись и исповедовались друг другу, молитву творили семь раз в день[68]. Избранные были обоих полов, в Египте они заимствовали у христиан идею раздельного проживания в монастырях, да и обязанности их напоминали христианское монашество: молитвы, переписывание книг, проведение служб, проповедей и исповедь мирян. Важнейший вид деятельности Избранных — миссионерство, но очевидно, что лишь немногие постоянно занимались распространением веры[63].
Приняв манихейство и став слушателем, человек смывал с себя все прошлые грехи и получал возможность спасения (но только через цепь перерождений). Слушатели были обязаны соблюдать десять заповедей: 1) не почитать идолов, 2) не лгать, 3) не стяжать, 4) не убивать, 5) не прелюбодействовать, 6) не красть, 7) не учить обману, 8) не учить магии, 9) не иметь двух мнений (поскольку это свидетельствует о сомнении в истинности религии), 10) не быть лодырем и нерадивым в работе. Слушатель должен был поститься по воскресеньям, по понедельникам исповедоваться, молитву творить четыре раза в день[69]. Христианские таинства и обряд манихеи отвергли. Принятие в церковь сопровождалось елеопомазанием, а переход из слушателей в Избранные происходил через рукоположение. Поскольку манихеи не признавали телесной смерти Христа, главным их праздником стала Бема, посвящённая самому Мани[70]. Его название восходит к греческому слову «кафедра/трон» (др.-греч. βῆμα). Согласно манихейской доктрине на беме из 5 ступеней восседал Мани при жизни, также она символизирует престол Судии после конца света. Праздник отмечался весной, начинался в воскресенье, ему предшествовал строгий 30-дневный пост для всех — Избранных и слушателей. Во время праздничной службы на храмовую бему возлагали «Живое Евангелие», читалась особая молитва и пелся цикл «Псалмов Бемы», но в общем точная его продолжительность и совершаемые обряды неизвестны. Поскольку праздник Бемы был приурочен к освобождению Мани от уз плоти, 30-дневный пост соответствовал времени его заточения в темницу. Существовал у манихеев и сложный погребальный ритуал, что следует из 144 главы «Кефалайа»[71].
Биография Мани содержится практически во всех манихейских источниках, причём с их данными совпадают сведения, приводимые мусульманскими авторами; напротив, христианские ересиологи основываются на совершенно другой традиции. Бируни, ссылаясь на «Шапуракан», приводил дату рождения Мани — 8 нисана 527 года Селевкидской эры, то есть 14 апреля 216 года. Он родился в Вавилонии, для которой характерна многонациональная и многоязычная среда, благоприятная для создания синкретических учений. В разных источниках ему приписывали царское происхождение, относительно которого современные исследователи расходятся во мнениях. С одной стороны, царское происхождение приписывалось всем основателями мировых религий, с другой, О. Клима предполагал, что мать Мани принадлежала к армянскому роду Камсаридов, что позволяло ему на равных общаться с шахом Шапуром[72]. Отец Мани — Патик — незадолго до его рождения перешёл из зороастризма в христианство, и состоял в секте. В этой же секте Мани провёл 20 лет жизни — до собственного 24-летия. По ан-Надиму, это была секта элхасаитов, неоднократно упоминаемая у христианских ересиархов. Располагалась она близ Басры, её члены вели крайне аскетический образ жизни, соблюдали целибат, были вегетарианцами, не употребляли вина и практиковали ежедневные омовения и очищение пищи. В дальнейшем структура манихейской общины унаследовала некоторые черты элхасаитского образа жизни[73].
Считается, что первое озарение снизошло к Мани в возрасте 12 или 13 лет, когда ему явился божественный «Двойник» (у арабских авторов — ангел ат-Таум, то есть «Близнец»; у греческих авторов «Спутник», у коптских авторов — Параклет). Он открыл ему призвание — нести в мир изначальную истинную вселенскую религию для всех стран и народов. В «Кефалайа» (14) это описано так:
…Живой Параклет сошёл на [меня и говорил] со мной. Он открыл мне скрытое таинство (др.-греч. μυστήριον), которое было сокрыто от миров (др.-греч. κόσμος) и поколений (др.-греч. γενεά), тайное учение о Глубине и Высоте. Он открыл мне тайное учение о Свете и Тьме (и) тайное учение о [войне?] и великом сражении…[74]
Первую проповедь Мани прочитал после получения им второго откровения в апреле 240 года[75][76], то есть в 24-летнем возрасте, перед единоверцами, выступив против водосвятия и ограничений в еде. Мани был вынужден покинуть общину вместе с отцом и двумя юношами, которые и стали его первыми учениками. Первая проповедь Мани длилась 2 года и охватывала иудео-христианские общины, подобные элхасаитам. Результаты его деятельности были весьма успешными: по-видимому, он из Вавилонии отправился в Армению. В турфанских документах ему приписывалось обращение страны «Варуджан» (по-видимому, Иверия). Своего отца Патика он отправил в Римскую империю, а сам Мани отправился в Индию. В Индии он смог побывать только в долине Инда, откуда отправился в Туран. Всё перечисленное известно только из турфанских фрагментов, которые не слишком согласуются между собой и весьма кратки. В 242 году Мани написал некоторые из своих книг и обратил правителя Месены — брата шаха Шапура.
При шахском дворе он явился в начале 243 года, а первую проповедь его перед Шапуром арабские авторы относили ко дню его коронации (9 апреля). Шах благосклонно отнёсся к проповеднику, выдал ему охранную грамоту и дозволил распространять учение. По мнению Е. Б. Смагиной, вероятно, он увидел в манихействе потенциальную общеимперскую религию[77]. Именно при шахском дворе был написан по-персидски «Шапуракан». Согласно мусульманским авторам, Мани провёл при дворе шаха 10 лет, но конец его влияния описывается противоречиво: по некоторым данным, Шапур охладел к нему или даже Мани пришлось бежать из Ирана. С этим не слишком согласуются турфанские и коптские сведения, что в последнее миссионерское путешествие Мани отправился с шахскими грамотами. Скончался он, по-видимому, в заключении после ссоры с падишахом в 273 году; однако приводятся и другие даты от 274 до 277 года[78]. О смерти Мани в тюрьме свидетельствовали только манихейские источники (все они единодушны), греческие, сирийские и арабские источники утверждали, что он был казнён по приказу шаха Бахрама I. Бируни утверждал, что с него живьём содрали кожу, а Бар-Эбрей — что его распяли. Однако, по мнению Е. Б. Смагиной, верна именно манихейская версия: мученическая смерть за веру для них была, по крайней мере, не позорной, и если бы Мани был казнён, его последователи не стали бы этого замалчивать[79].
Учеников у Мани было много. Христианские авторы называли в числе первых из них Фому, Адду и Герму. Из турфанских документов следует, что епископ мар Адда — глава Западной миссии (на территории Римской империи), Фома — автор манихейской псалтири, названной его именем. В псалтири Фомы упоминается также Сисинний — преемник Мани. По турфанским документам, главой миссии в Армении был — Габриаб. Манихейским апостолом Египта был Паппос (по Александру Ликопольскому). Западная миссия Адды успешно работала в Римской империи в 244—261 годах, согласно турфанским текстам, миссионеры дошли до Александрии, причём по пути обратили супругу или сестру правителя Тадмора (Пальмира), предполагается даже, что это могла быть царица Зенобия. Один согдийский фрагмент, однако, утверждает, что это была Нафша — свояченица Одената[5].
Также при жизни Мани отправилась миссия в Кушанское царство, возглавлял её мар Аммо. В турфанских текстах утверждается, что он дошёл через Маргиану и Бактрию до Окса. Адда, после возвращения из Римской империи, около 262 года отправился в Киркук. Сам Мани в тот же период проповедовал в Парсе, а на западе доходил до Нисибина. Александр Ликопольский утверждал, что Мани был в свите Шапура во время его похода против римлян в 259 году[80]. В конце III века в Александрии существовали два монастыря манихеев — мужской и женский, но центром общины Александрия так и не стала, и большинство манихеев поселилось в Асьюте (античный Ликополь)[5]. По словам А. Хосроева, «манихейская миссия в Александрию в известном смысле запоздала. Ведь их появление здесь как раз совпало с усилением церковного христианства, которое уже ко времени епископства Дионисия (247—264) стало преобладающим»[81].
Имеющиеся в распоряжении историков свидетельства и первоисточники касаются, в основном, жизни и деятельности самого Мани и его ближайших сподвижников. О географии и хронологии дальнейшего распространения манихейства сведения более или менее отрывочны, и построить из них связную историю манихейства невозможно[82].
После смерти Мани его церковь возглавил Сисинний (есть вероятность, что это произошло после пятилетнего раскола между последователями). История иранского манихейства документирована в «Гомилиях» до конца III века. Из этого, в частности, следует, что при шахе Бахраме II началась вторая волна гонений на манихеев, и на 10 году своего правления мученически погиб Сисинний с пресвитерами, церковь возглавил Иннай — ещё один прижизненный ученик Мани. Предание гласит, что ему удалось остановить гонения, излечив шаха от некой болезни, которую другие врачи не смогли одолеть[83]. Согласно арабским источникам, в V—VI веках в манихейской церкви произошёл раскол, который удалось преодолеть с большим трудом. Центром манихейства по-прежнему оставалась Вавилония, и только с X века глава церкви перебрался в Самарканд[83]. На протяжении всего IV века манихеи легально исповедовали свою религию в Ликополе и Гипселе, конкурируя с христианами и гностиками, отсюда же происходят все коптские манихейские тексты. В начале V века усилиями римских властей и епископата Египетской церкви, манихейская община прекратила своё существование, а большинство её членов было обращено в христианство[84]. Ещё при жизни Мани его религия стала достаточно широко распространённой в Сирии и Палестине, со временем манихейство дошло до Рима, что следует из того, что с III века Отцы Церкви в течение нескольких столетий постоянно выпускали антиманихейские труды. К IV веку манихейство достигло Северной Африки (где продержалось до арабского завоевания — VIII века), Италии, Галлии, Испании, распространилось по Греции и всей Малой Азии. Первый антиманихейский указ издал Диоклетиан (297 год). Адресован он проконсулу Африки. Известны антиманихейские декреты Константина (326 год), Валента (372 год) и Феодосия (381 и 383 годов). Благодаря позиции ортодоксальной христианской церкви и имперских властей, к VI веку манихейство на Западе оказалось практически искоренено, однако в этот период и позже ересиологи ошибочно именовали «манихеями» представителей других ересей и сект, если усматривали в их учении схожие черты. Таковы павликиане, богумилы и альбигойцы[85]. В Сасанидской державе и Арабском халифате манихейство продолжало существовать, его вероучение оказывало влияние на оппозиционные и сектантские течения: в V веке — маздакитства, в X веке — на ересь зиндиков. Дольше всего манихейство продержалось в Средней Азии, где с VII века церковь официально перешла на согдийский язык[86].
Уйгуры к середине VIII века в значительной степени находились под влиянием центральноазиатской версии буддизма, который после завоевания Турфана в 604 году был провозглашён государственной религией. Уйгурский каган принял титул «принца-бодхисатвы». Уйгурское государство, имея активные связи с Танской империей, во время восстания Ань Лушаня в 755 году активно вмешалось во внутренние дела Китая и помогло правительству разгромить мятежников. Ещё ранее — в 744 году — уйгурский Бегю-каган стал правителем всех восточных тюрок и оказался перед необходимостью выбора единой государственной религии. В Китае и Тибете в тот период шло активное преследование буддизма, в то время как традиционные шаманские практики не могли обеспечить идеологической поддержки сильной военной власти. Поскольку уйгуры претендовали на оазисы Таримской впадины с согдийским населением, манихейство, широко распространённое в Восточном Туркестане, оставалось единственной альтернативой, обеспечивающей политическое влияние на Великом Шёлковом пути. В результате в 762 году Бегю-каган провозгласил манихейство государственной религией Уйгурского каганата. Кочевым уйгурам и тюркам, видимо, импонировала манихейская доктрина борьбы и победы сил света над силами тьмы, в качестве олицетворения последней выступал буддизм. Бегю-каган во время военных действий в Китае приказывал уничтожать буддийские монастыри и храмы, гонения были перенесены и на его собственную территорию[87]. Карабалгасунская надпись, ознаменовавшая принятие кочевыми уйгурами манихейства, содержала следующие слова:
Мы были невежественны в прошлом и называли демона буддой, теперь мы уже не повторим таких ошибок[88].
Принятие манихейства уйгурами было в значительной степени насильственной акцией. Для наставления в вере население было разделено на десятки, главы которых были ответственными за соблюдение ритуала и правил. Новое учение распространилось среди знати, а большинство простолюдинов оставались буддистами и шаманистами. Принятие манихейства вызывало и вооружённое сопротивление: в 780 году Бегю-каган был убит из-за слишком резких мер по внедрению новой религии, его преемник обратился в несторианство, которое, впрочем, не было широко распространено. В дальнейшем существование в уйгурских государствах несторианства, видимо, послужило первоосновой легенды о Пресвитере Иоанне[87].
Л. Н. Гумилёв, крайне негативно относившийся к манихейству, считал его главной причиной вырождения уйгурской знати, конфликта власти и народа и упадка Уйгурского каганата. Эти взгляды он продемонстрировал в ряде книг, в том числе «Древние тюрки», «Конец и вновь начало». Выводы Гумилёва подвергались критике профессиональных историков[89], поскольку он не видел разницы между религиозными предписаниями и повседневной практикой, фактически подменив «реконструкцию фантазией автора»[90].
В 840 году Уйгурский каганат был разгромлен кыргызами, после чего уйгуры-кочевники начали массовое переселение с территории Монголии в оазисы восточной части Таримской впадины. В 866 году уйгурский хан Буку Чин захватил Турфанский оазис и район Бешбалика (Бэйтина), выбив оттуда тибетский гарнизон, и основал новую династию, сохранив при этом манихейство в качестве государственной религии[91]. Манихейство кочевых уйгуров было воинственным, и первоначально активно противостояло буддизму большинства жителей оазисов Таримской впадины. Постепенно, однако, манихейство, вобравшее множество буддийских элементов, стало сближаться с этой религией, выражаясь в идентичных культурных и социальных формах. В 960-х годах Гаочан-Уйгурское государство посылало посольства в Китай с буддийскими реликвиями, китайские путешественники также описывали расцвет буддизма в манихейском государстве в 980-е годы[92].
Манихейство сохранило в Гаочане статус второй по значимости религии, в значительной степени ассимилировавшись с буддизмом. В уйгурских манихейских документах Мани часто стал отождествляться с Майтрейей, манихейские монастыри копировали иерархическую структуру и экономическую политику буддистов. Манихейские монастыри были крупными землевладельцами, государство предоставляло им крестьян для обработки земли. Манихейское жречество постепенно влилось в общую систему феодальной иерархии, высшие священнослужители имели множество разнообразных привилегий. Однако ранняя манихейская система духовного самосовершенствования через аскезу присутствовала и здесь: в некоторых храмах, например, чтобы получить привилегированный статус священнослужителя более высокого ранга, надо было пройти через телесные истязания[93].
В Турфане сохранились многочисленные манихейские документы на среднеперсидском, парфянском, уйгурском и согдийском языках; официальной письменностью манихейской церкви было манихейское письмо, которое активно использовалось и Гаочанским государством. В Гаочане и Бешбалике также остались многочисленные произведения манихейского искусства[94].
После разгрома Уйгурского каганата кыргызами манихейство распространилось на север — до Хакасско-Минусинской впадины. Археологические раскопки в долине Уйбата показали существование там манихейского центра, включавшего 6 храмов и 5 святилищ стихий, причём архитектурно он был подобен согдийским сооружениям в Туве и Синьцзяне. В 90 км от Уйбатского центра в долине Пююр-сух в 1970-е годы был раскопан манихейский храм, существовавший в VIII—X веках. Эти находки Л. Кызласов интерпретировал как свидетельство принятия манихейства как официальной религии и в Кыргызском каганате. Немногие хакасские манихейские эпитафии подтверждают эту версию; также манихейское письмо оказало влияние на енисейскую руническую письменность на позднем этапе её развития. Южносибирское манихейство существовало до монгольского завоевания. В дальнейшем оно повлияло на становление культуры саяно-алтайских тюрков (алтайцев, хакасов, тувинцев), а также на хантов, селькупов, кетов и эвенков. Это влияние сказалось на бытовых верованиях коренных народов, и на лексическом составе их языков[95].
Манихейство проникло в Китай с согдийскими купцами. С VII века в Китае фиксируется существование манихейской общины, считавшей своим основателем мар Аммо — одного из апостолов Мани. Она возникла, вероятно, в результате раскола вавилонской общины; согдийское «отделение» манихейской церкви в Самарканде активно занялось миссионерской деятельностью к востоку от Амударьи. В этот период среднеазиатская ветвь манихейства усвоила многие элементы буддизма, в манихейских текстах начинается использование буддийской лексики[96].
Китайская традиция сохранила предание, что впервые манихейская проповедь была произнесена Михр-Ормуздом перед императрицей У Цзэтянь (684—704). После восстаний 721 года танское правительство установило надзор за иноземными общинами, манихеям было разрешено проповедовать только в среде некитайцев. В 731 году манихейские жрецы вновь предстали перед двором и принесли с собой текст манихейского катехизиса — «Краткое изложение учения и обрядов Мани, Будды света». Учение было квалифицировано как еретическое и не имеющее отношения к буддизму, но не было запрещено; более того, манихеи пользовались авторитетом искусных астрологов и магов, им было велено молиться о дожде[97]. Легальный статус манихейства в Китае поддерживался тем, что оно стало официальной религией уйгуров, которые помогли в подавлении восстания Ань Лушаня. В 768 году было дозволено строительство манихейского монастыря в Лояне, император лично пожаловал ему название «Великий облачный свет» (кит. 大雲光明寺). В 843 году манихейские храмы были закрыты в связи с обострением уйгуро-китайских отношений, во время гонений были убиты 72 манихейские монахини. После этого китайское манихейство перешло на нелегальное положение, но закрепилось в южных провинциях Китая. Сохранилось предание эпохи Пяти династий (907—960) о бегстве манихейского проповедника из столицы в Фуцзянь, где он стал активно обращать местных жителей. В буддийских источниках упоминается о восстании манихеев в Чэньчжоу в 920 году, причём некий У И ими был провозглашён императором; восстание было жестоко подавлено властями[98].
При династии Сун манихейство, названное «Учением света» (кит. трад. 明教, пиньинь míngjiào), окончательно китаизируется и чаще всего выступает в источниках как даосская секта; даосам покровительствовали императоры, а разные секты отличались сильными доктринальными расхождениями. В даосский канон в XI веке оказалась включена «Сутра о двух началах и трёх периодах», атрибутируемая специалистами как перевод центральноазиатской версии «Шапуракана» или как альтернативное название «Краткого изложения учения и обрядов Мани, Будды света»[99].
В XII веке манихеи участвовали в нескольких народных восстаниях (особенно Фан Ла, которого считают манихеем или испытавшим влияние манихейства), после чего были взяты под наблюдение властями. Чиновники-конфуцианцы классифицировали разнообразные секты — в том числе манихеев — как чи цай ши мо (кит. 喫菜事魔, буквально: «едящие постное и почитающие демонов»). В одном из официальных докладов сохранились достоверные данные о нравах и устройстве последователей «Учения света», а также дан перечень священных книг; в другом докладе описан погребальный обряд, аналогичный манихейскому центральноазиатскому[100].
При монгольской династии отношение к манихеям стало более терпимым, были возведены несколько храмов, даже Марко Поло посетил в Фуцзяни манихейскую молельню. С 1370 года при новой династии Мин гонения возобновились, поскольку император Чжу Юаньчжан сам когда-то был членом манихейской секты и считал её название вызовом своей династии (Мин — «династия света»). Официальные конфуцианцы также достаточно корректно излагали доктринальные установки и биографию Мани. Несмотря на гонения, манихейство активно существовало в Южном Китае примерно до начала 1600-х годов. Позднее название «Светлое учение» было перенесено на несторианство, но историки эпохи Цин ещё помнили, что манихейство не являлось разновидностью буддизма. До наших дней сохранился единственный манихейский храм Цаоань[англ.] (кит. 草庵), расположенный на холме Хуабяо в уезде Цзиньцзян округа Цюаньчжоу провинции Фуцзянь. Он был построен в XIV веке с девизом — «Чистота, свет, сила, мудрость и Мани, Будда света» (кит. 清净, 光明, 大力, 智慧, 摩尼光佛). В начале XX века храм перешёл к буддистам, которые полагали, что посвящение Мани означает Муни, то есть Будду Шакьямуни[100].
Практически все исследователи определяют манихейство как синкретическую религию. Исключение здесь составляет А. И. Сидоров, который трактует термин «синкретизм» как соединение разнородных элементов, и подчёркивает при этом целостность и непротиворечивость манихейской доктрины. Поскольку в учении Мани были сплавлены христианские, гностические, иудаистские, зороастрийские, митраистские, даже буддийские и древневавилонские элементы, основной вопрос для исследователей состоял в определении субстрата учения и его второстепенных элементов[101].
Основные точки зрения условно именуются «восточной» и «западной», что диктуется дисциплинарной принадлежностью исследователей: иранисты чаще всего приходили к выводу о зороастрийской основе учения, исследователи западных текстов — иудео-христианско-гностической[101]. Это означает, что первичным является вопрос о первооснове религиозного учения основателя манихейства. По Мани существует изначальная истинная вера, которую божество возвестило первочеловеку, некий первоначальный архетип истинной универсальной религии. Периодически истинная вера искажается ложными толкованиями, так возникли все основные религии: иудаизм, буддизм, зороастризм, христианство. Соответственно, свыше ниспосылается новый пророк, который в очередной раз должен восстановить истинную веру и вновь основать истинную церковь. По Е. Б. Смагиной, такие взгляды привели к тому, что, не обретя архетипическую роль, манихейство повсеместно стало ересью: христианской — для христиан, зороастрийской — для зороастрийцев, исламской — для мусульман, и только буддизм и даосизм сумели в какой-то степени его адаптировать[102].
.jpg)
Для реконструкции собственного религиозного учения Мани много дали находки в Наг-Хаммади. Сопоставление гностического и манихейского учений позволило сделать вывод о том, что большинство персонажей и мифологем Мани имели аналогов в гностических системах. Е. Б. Смагина определяла манихейство как одно из гностических учений, сформированных на основе раннего христианства, неортодоксального иудаизма с некоторым влиянием греческой философии. Прямыми аналогами ему являются системы Бардесана и Маркиона[102].
Космология и антропология манихеев восходит как к античным философским доктринам, так и к апокалиптической литературе иудаизма межзаветного периода. Астрология и демонология также основана на позднеантичных греко-восточных представлениях. Соответственно, дуализм манихейства восходит не к зороастризму, а к переработанным под влиянием греческой философии гетеродоксальным иудейским воззрениям. По Е. Б. Смагиной, дуализм манихейского учения о двух началах восходит к доктрине ранних стоиков о существовании двух основных начал — Бога и материи[103]. Судя по материалам Кёльнского кодекса, посвящённого дискуссиям Мани и элхасаитов, их доктрина почти совершенно идентична, а Мани выглядит ревнителем чистоты учения, опираясь при этом на авторитет его основателя — Элхасая. Дискуссии членов секты и Мани практически не касаются вопросов вероучения, а только обрядности (например, имеет ли смысл водосвятие пищи). Предполагается, что и панпсихизм манихейской доктрины — гностического происхождения[103].
С точки зрения Р. В. Светлова, манихейство имеет и определённое созвучие с возникшим позже исламом. Оно выражается прежде всего в ряду апостолов-праведников, которые служили проводниками истинной веры на каждом определённом периоде истории мира. Мани приводил следующие имена апостолов: Адам, Сиф, Енос, Енох, Сим, Будда, Аурентис, Заратуштра, Иисус, апостол Павел и Истинный Праведник (вероятно, Элхасай), предшествующий самому Мани. В исламе также существует последовательность пророков, в чей ряд вписаны ветхозаветные патриархи и Иисус Христос[104].
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.
Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.
