Апокрифы о Крестном древе

Апокрифы о Крестном древе — ряд взаимосвязанных славянских апокрифов, излагающих легенды о судьбе деревьев, из которых были сделаны кресты для распятия Иисуса Христа и распятых вместе с ним на Голгофе разбойников^[1][2].

Апокрифы о Крестном древе
Начало списка XVI века
Авторы	неизвестны
Страна
Жанр	апокриф
Содержание	легенды о судьбе деревьев, из которых были сделаны кресты для распятия Иисуса Христа и распятых вместе с ним разбойников
Рукописи	списки XIV—XVIII веков

Текстология

Апокриф «о крестном древе, о дву кресту разбойничю и о лбе Адамли» приписан Григорию Богослову или Григорию Двоеслову и известен в сербском, болгарском и русском изводах. Он переписывался как в полном составе легенд, так и частями^[2]. Болгарская исследовательница А. Милтенова разделила списки Сказания о Крестном древе на три группы-редакции:

• I. «Адам беше в Едеме пред дверми райскими, егда же приближи ся ему смерть, възболе велико…»;
• II. «Адам беше пред дверми райскими, егда же приближи ся день его к смерти, одержим бысть болезнию великою…»;
• III. «Егда погребоша Адама с венцом, иже свив возложи на главу свою от древе, от него же изгнан бысть…».

По мнению М. Д. Каган, текстуально эти группы независимы (не восходят к общему тексту). Группы I и II могут представлять собой разные переводы, или даже переводы разных оригиналов. Поэтому эти три группы являются не редакциями одного памятника, а отдельными памятниками, связаными только общностью и порядком расположения сюжетов.

Наиболее ранние списки I группы датируются XIV веком и представлены в сербском и болгарском изводах. Сербская рукопись датируется третьей четвертью XIV века (утрачена), болгарские рукописи — XIV веком и концом XIV — началом XV века. Самая ранняя русская рукопись этой группы — рубежа XV и XVI веков^[2]. Именно в это время данный тип текста мог появиться на Руси. Во II группу входят два сербских списка: в составе сборника XV века и рукопись середины XVII века, оба ресавского правописания. III группа представлена списками XVI—XVIII веков. Имеется также русский спискок XV—XVI веков^[3] и легенда об обретении головы Адама в сборнике Ефросина XV века^[4]. Согласно Каган, III вид появился на Руси в конце XV века и, возможно, сложился на русской почве. В XVII веке текст I и III видов встречается отдельно в рукописных сборниках и в составе Палеи.

Апокриф «Слово о древе спасенного креста, где обретеся и како бысть» приписан Севериану Гавальскому, современнику Иоанна Златоуста. Слово Севериана Гавальского сюжетно очень близко к Слову Григория Богослова, но оба памятника самостоятельны по своему происхождению и, вероятно, восходят к общим источникам. Слово Севериана было известно в русских рукописях XV—XVI века. Слово не было запрещено и помещалось в Макариевских Великих Четиих Минеях под 14 сентября в подборке, посвящённой празднику Вознесения Креста^[5]. В этом же сборнике, в «Слове Григория, архиепископа Российского на Воздвижение честнаго креста», использован один из мотивов Слова Григория Богослова — о Елисее, нашедшем древо в реке.

Апокриф «о крестном древе и лбе Адама» значится в списках (индексах) отреченных книг. Древнейший русский список (рукопись) индекса находится в составе пергаменной рукописи XIV века^[6]. В индексах автором апокрифа назван болгарский священник Иеремия, которому приписаны и другие апокрифы. М. И. Соколов считал, что отождествление Иеремии с ересиархом Богомилом неправомочно, и в приписанных ему апокрифических произведениях нет богомильских взглядов. Болгарский исследователь И. Иванов также не включает эти памятники в репертуар богомильской литературы^[7]. В работах В. Ягича (1868), А. Н. Веселовского (1872), М. И. Соколова (1888) опубликован и исследован текст обширной компиляции Иеремии по спискам болгарскому и сербскому XIII—XIV веков, русскому XIV века, хорватскому глаголическому XV века. Главное содержание апокрифа составляет история древа для распятия Христа и разбойников, текст компиляции Иеремии отличается от Слова Григория Богослова текстуально, а также наличием большого количества дополнительных эпизодов. Соколов писал, что есть много общего между словом Григория и Севериана, с одной стороны и компиляцией (Иеремии) — с другой, в сказаниях о приспособлении крестного древа для постройки Иерусалимского храма, но отсутствие буквальных совпадений в сказаниях свидетельствует, что между ними нет прямой взаимозависимости на почве славянских текстов. Все три сказания могут восходить в некоторых чертах к одному общему неизвестному первоисточнику^[8]. По мнению Ягича, славянский текст апокрифов Иеремии возник не позднее X—XII века в Болгарии. В древнерусской литературе эта компиляция в полном виде встречается редко, но отдельные её части переписывались как самостоятельные произведения. Как отмечает Соколов, история обретения главы Адама из компиляции Иеремии (череп нашел Христос, из-за него спорили два царя, один из них поместил его при воротах своего дома и входил в него в сопровождении шести приближенных) с некоторой натяжкой может быть соотнесена с индексом («Лоб Адамль, еже 7 царев сидело в нем»). Обретение главы Адама по Слову Григория Богослова, к упомянутому в индексе сюжету не подходит. Компиляция Иеремии оказала некоторое влияние на Слово Григория Богослова. Так, в ряде поздних списках легенда о разбойнике, вскормленном Богородицей, заменена легендой из компиляции Иеремии о разбойнике по имени Спутник, стерегущем Крестное древо в ожидании распятия Христа^[1].

Содержание

Компиляция «о Крестном древе, о дву кресту разбойничю и о лбе Адамли» содержит ряд легенд. Каждая из них имеет законченный сюжет и самостоятельную историю возникновения.

1. Конец Апокрифа о Адаме и Еве. Сиф, сын Адама, приносит заболевшему отцу один или три прута от райского древа. Адам делает венок, в котором его хоронят. Из венка перед вратами рая вырастает древо.
2. Ангел или река Тигр выносит древо из рая в землю Медиамскую. Сиф зажигает его в память об отце. Это был вечный огонь. Авраам посылает к огню Лота, который в искупление своего греха сажает три головни и выращивает из них древо. Люди, живущие рядом, поклоняются этому древу как чудотворному. На кресте, сделанном из этого древа, распят праведный разбойник.
3. Моисей в скитаниях приводит народ к реке Мерре, вода которой оказалась горькой. Ангел указывает ему древо, вынесенное потопом из рая. Моисей сажает его крестообразно в реке, воды которой становятся сладкими. Выросшее древо послужило для креста неверного разбойника.
4. Ставится вопрос: как разделилось древо в раю? Оно было трехчастным: одна часть Адама, вторая Евы, средняя Бога. После грехопадения части Адама и Евы упали. Часть Адама попала в реку Тигр и её сжёг Сиф. В некоторых текстах вечный костер горел на берегу Нила. Часть Евы была вынесена потом в землю Медиамскую, и ею Моисей усладил воду. От Господней части архангел, дал прутья для венца Адама.
5. Описано происхождение райского древа. Когда Бог сажал райский сад, Сатанаил крал у него семена и просыпал их посреди рая. Бог говорит, что выросшее от его рук древо послужит для изгнания дьявола.
6. Ставится вопрос: как собрались все три древа в Иерусалиме? Соломон, получивший власть над демонами, строит Храм. Для тябла ему нужно большое дерево. Ему указывают на древо Моисея, но оно в непогоду упало в реку Иордан и пролежало там три года. Его находит дровосек Елисей, уронивший в реку свой топор. С большим трудом древо доставляют к Храму, но оно оказывается коротко. Как чудотворное, его хранили в алтаре. Соломону показывают древо, выросшее из головней. Сломив сопротивление людей, поклонявшихся этому древу, Соломон приказывает его срубить и доставить в Иерусалим, но и оно не подходит. Древо продолжает творить чудеса. Оно обжигает Сивиллу (Царицу Савскую), севшую на него. В одних текстах Сивилла проклинает дерево, в других — благословляет и предсказывает, что на нём будет распят Христос. Третье древо от ворот рая по приказанию Соломона приносят демоны. В его корнях они незаметно выносят череп Адама, который остается лежать в поле.
7. История обретения лба Адамля (черепа Адама). Слуга Соломона, сопровождающий его на охоте, во время бури прячется в пещере. Пещера оказывается из кости. Соломон понимает, что это череп Адама и приказывает перенести его в Иерусалим. Там он кланяется ему, как первому созданию Бога, а затем приказывает закидать его камнями, как первого ослушника. Так образовалась гора Голгофа (Литостратон). Кровь распятого Иисуса окрестила лоб Адама.
8. История двух разбойников. Спасаясь от Ирода, по пути в Египет Дева Мария с младенцем попадает к разбойникам, у которых тоже есть младенцы. Одного из них она спасает от смерти, вскармливая его шесть дней, пока не выздоравливает его мать. Младенцы тоже становятся разбойниками, которых Понтий Пилат приговаривает казнить вместе с Христом. Вскормленный Марией и есть праведный разбойник, прославивший Христа и попавший в рай. Древо, выросшее из венца Адама, послужило для креста Иисуса.

Особое место среди сюжетов апокрифа занимает описание построения храма царем Соломоном. Повествование связывает воедино историю всех трёх деревьев и объясняет появление их в Иерусалиме. Сюжет о помощи демонов, которой пользовался Соломон при строительстве Храма, восходит к талмудическим легендам, в которых фигурируют демоны, или их князь Асмодей, помогающие Соломону строить храм. Соломон повелевает ими благодаря волшебному кольцу, которое, по согласно легенде, Бог послал ему с архангелом Михаилом^[9]. Встреча Святого семейства с разбойниками объясняет происхождение верного разбойника — это дитя, которое шесть дней кормила грудью Богородица. Включение в компиляцию легенды об Адамовой главе объясняет появление в Иерусалиме места, на котором распят был Христос.

Все легенды, каждая со своим независимым сюжетом, подводят апокриф к финалу — к теме Голгофы, в которой древо изгнания Адама из рая стало древом спасения человечества^[2].

«Слово о древе спасенного креста, где обретеся и како бысть» по свидетельству самого памятника, известно из древнего послания «некоего жидовина», обретенного в Вирите. В слове повествуется только об одном древе, выращенном Лотом из головней и срубленном для храма Соломона. Древо, казавшееся на земле длинным, будучи поднятым на крышу, становилось коротким. Оно лежало в церкви и служило скамейкой. Царица Сивилла отказалась на него сесть, поскольку провидела, что на этом древе будет распят Христос. Тогда древо поставили в церкви и обложили 30 серебряными обручами по 30 серебренников каждый. Один из этих обручей и получил Иуда Искариот.

Компиляции Иеремии в сравнении со Словом Григория Богослова включает большое количество дополнительных эпизодов: Исход Моисея; Медный змей; разбойники Амвросий и Еерон; Давид показывает Соломону восковую модель храма; орлы Соломона и др.^[1]

История

По мнению И. Я. Порфирьева, поводом приписать произведение Григорию Богослову могла стать содержащаяся в одном из слов Григория краткая параллель между падением Адама и крестной смертью Спасителя и между древом познания добра и зла и древом Креста^[10]. По мнению М. Д. Каган-Тарковской, не обязательно искать мотивировки в самом творчестве отца церкви, поскольку в целом для средневековой литературы характерна традиция приписывать произведения почитаемым авторам.

Еврейских и греческих сочинений на данную тему сохранилось мало. Легенды известны в славянских и русских переводах этих сочинений. Иоанн Златоуст и его современник Епифаний Кипрский обращались к сказанию о погребении на Голгофе Адама и о распятии на этом же месте Христа. Слово Григория Богослова о крестном древе является компилятивным произведением. Входящие в его состав легенды читаются в составе других апокрифических памятников. Во второй части апокрифического Евангелия от Никодима повествуется о путешествии Сифа к вратам рая^[11]. Греческие списки Никодимова Евангелия включают эпизод встречи Святого семейства на пути в Египет с разбойниками. «Крестные» легенды отразились также в апокрифах, восходящих к древним источникам, например, в вопросах и ответах «Беседы трёх святителей», в «Откровении Варуха», где говорится о Сатанаиле, который посадил в раю виноградную лозу (виноград иногда считался запретным плодом), вынесенную затем потопом из рая.

Легенда о древе Моисея могла возникнуть из символики Моисеева жезла, о котором говорится в еврейской книге Яшар. В христианской литературе жезл Моисея был осмыслен как прообраз креста. В апокрифе о Моисее, вошедшем в состав Толковой и Хронографической Палеи, повествуется об услаждении воды крестом, сплетенным из ветвей кипариса, иевга (сосны) и кедра, и о древе, выросшем из них^[12][13]. В апокрифе о Моисее и в послании иерусалимского мниха Афанасия к Панку, известном по списку Новгородской Кормчей XIII века и в составе Толковой и Хронографической Палеи, упоминается древо, выросшее из ветвей, которыми Моисей усладил воды. В греческой Хронике Михаила Глики XII века сообщается о древе, выращенном Лотом из головней. Предание о главе Адама бытовало в Иерусалиме, где в XII веке оно стало известно Даниилу игумену, который включил его в своё Хожение.

Сюжеты апрокрифов о крестном древе, известные на Руси в списках XV века, имеют аналогии в исторических хрониках этого же времени: Палее Исторической («Книге бытия небеси и земли»), где читается легенда о древе Лота^[14], и в более поздней Сокращенной Палее русской редакции, где повествуется о древе Моисея^[15]. Популярный на Руси сюжет о главе Адама читается в Синаксарных чтениях Постной Триоди на Великий пяток, где им завершается история осуждения и Распятия Христа. Там же упоминалось о создании Соломоном Литостратона и о роли древа, с помощью которого был спасен падший от древа Адам. Главе Адама и кипарисовому кресту посвящены стихи «Голубиной книги»^[1][2].

Значение

Крестные легенды связывают события и персонажей Ветхого и Нового Заветов. Начало апокрифа о Крестном древе опирается на последнюю сцену апокрифа об Адаме и Еве: из трёх ветвей райского дерева угасающий Адам сплетает венок, в котором его хоронят. Из этого венка вырастает древо Креста^[2]. Древо изгнания становится древом спасения, кровь и вода из ребра Христа крестит и спасает Адама, ребро которого — Ева — стало причиной его гибели. Христа называют новым Адамом.

Особой популярностью в древнерусской литературе, изобразительном искусстве и народной поэзии пользовался сюжет о главе Адама. На иконах Распятие изображалось над черепом Адама^[1]. Некоторые мотивы «Крестных» легенд отразились в украинских народных рассказах и песнях^[16].

Примечания

1. Каган М. Д. Апокрифы о крестном древе. Архивная копия от 24 марта 2019 на Wayback Machine // Словарь книжников и книжности Древней Руси : [в 4 вып.] / Рос. акад. наук, Ин-т рус. лит. (Пушкинский Дом) ; отв. ред. Д. С. Лихачёв [и др.]. Л. : Наука, 1987—2017. Вып. 2 : Вторая половина XIV—XVI в., ч. 1 : А—К / ред. Д. М. Буланин, Г. М. Прохоров. Л., 1988. С. 60—66.
2. Слово о крестном древе. Архивная копия от 6 февраля 2008 на Wayback Machine / Подготовка текста, перевод и комментарии М. Д. Каган-Тарковской // Библиотека литературы Древней Руси. [Электронное издание] / Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН. Т. 3 : XI—XII века.
3. Пыпин А. Н. Памятники старинной русской литературы. СПб., 1862. Вып. 3. С. 81—82.
4. Каган М. Д., Понырко Н. В., Рождественская М. В. Описание сборников XV в. книгописца Ефросина // Труды Отдела древнерусской литературы. Л., 1980. Т. 35. С. 175.
5. Великие Четии Минеи: Сентябрь, дни 14—24. СПб., 1869. Стб. 763—766.
6. Пыпин А. Н. Для объяснения статьи о ложных книгах // Летопись занятий Археографической комиссии. СПб., 1862. Вып. 1. С. 26—27, 38—40.
7. Иванов И. Богомилски книги и легенди. София. 1925 (фототип. переизд. София, 1970).
8. Соколов М. И. Материалы и заметки по старинной славянской литературе. Вып. 1. Компиляция апокрифов болгарского попа Иеремии. М., 1888. Гл. V. С. 157
9. Веселовский А. Н. Славянские сказания о Соломоне и Китоврасе и западные легенды о Морольфе и Мерлине. СПб., 1872. С. 105, 131—132, 134, 137.
10. Порфирьев И. Я. Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях по рукописям Соловецкой библиотеки. СПб., 1877. С. 48.
11. Tischendorf С. Evangelia apocrypha. Lipsiae, 1859. p. 303—304.
12. Толковая Палея по списку, сделанному в г. Коломне в 1406 г. : Труд учеников Н. С. Тихонравова. М., 1896. Вып. 2. С. 256—257.
13. Толковая Палея 1477 г. (Хронографическая): Воспроизведение Синодальной рукописи № 210 / Изд. Общества любителей древней письменности. 1892. Л. 207 об.—208.
14. Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1881. Кн. 1. С. 48—49.
15. Чтения в Обществе истории и древностей российских. 1881. Кн. 1. С. 50.
16. Сумцов Н. Ф. Очерки истории южнорусских апокрифических сказаний и песен. Киев, 1888. С. 85—89.

Издания

• Пыпин А. Н. Памятники старинной русской литературы. — СПб., 1862. — Вып. 3. — С. 81—82;
• Тихонравов Н. С. Памятники отреченной русской литературы. — М., 1863. — Т. 1. — С. 305—313;
• Попов А. Первое прибавление к Описанию рукописей и каталогу книг церковной печати библиотеки А. И. Хлудова. — М., 1875. — С. 31—44;
• Порфирьев И. Я. Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях по рукописям соловецкой библиотеки. Казань, 1877. С. 47—50, 96—99, 101—103;
• Слово о крестном древе / Подготовка текста, перевод и комментарии М. Д. Каган-Тарковской // Библиотека литературы Древней Руси. [Электронное издание] / Институт русской литературы (Пушкинский Дом) РАН. — Т. 3 : XI—XII века.

Литература

• Буслаев Ф. И. Исторические очерки русской народной словесности и искусства. — Т. 1. Русская народная поэзия. — СПб., 1861. — С. 489;
• Jagić V. Prilozi k historiji književnosti naroda hrvatskoga i srbskoga // Arkiv za povjestnicu jugoslavensku. U Zagrebu, 1868, kn. 9, s. 91—104;
• Ягич В. История сербо-хорватской литературы. — Казань, 1871. — С. 101—102, 106—109;
• Порфирьев И. Я. Апокрифические сказания о ветхозаветных лицах и событиях. — Казань, 1872. — С. 105—115, 132, 138—141, 165—166;
• Веселовский А. Н. Разыскания в области русского духовного стиха. 10. Западные легенды о древе креста и Слово Григория о трех крестных древах // Приложение к т. 45 Записок Императорской Академии наук. — СПб., 1883. — С. 365—417;
• Мочульский В. Историко-литературный анализ стиха о Голубиной книге. — Варшава, 1887. — С. 157—165;
• Соколов М. И. Материалы и заметки по старинной славянской литературе. — Вып. 1. Компиляция апокрифов болгарского попа Иеремии. — М., 1888. — Гл. V. — С. 72—211;
• Милтенова А. Текстологически наблюдения върху два апокрифа. (Апокрифен цикъл за кръстното дърво, приписан на Григорий Богослов, и апокрифа за Адам и Ева) // Старобългарска литература. София 1982, кн. 11, с. 35—55.

Ссылки

• Слово св. Григориа Богослова о Кресте чеснем Господа нашего Ис. Христа и о разбойнических крестех, како зачахуся // Рукопись № 794. (1899). Измарагд и Сборник, полууст., XVI века, в четверть, 509 листов. Фонд 304.I. Главное собрание библиотеки Троице-Сергиевой лавры. Л. 397 об. и сл. Полный текст списка.