Loading AI tools
массовое уничтожение нацистами представителей различных этнических и социальных групп Из Википедии, свободной энциклопедии
Холоко́ст (от англ. holocaust, из др.-греч. ὁλοκαύστος — «всесожжение»):
| Холокост | |
|---|---|
 Тела умерших узников освобождённого концлагеря Берген-Бельзен | |
| Дата начала | 1933[1] |
| Дата окончания | 1945[1] |
| Место | Нацистская Германия, её оккупированные территории |
| Причина | антисемитизм и расизм |
| Участники | члены НСДАП, СС, СД, айнзацгрупп, военнослужащие вермахта, коллаборационисты и др. |
| Мотив | «арийская» идея, расовый антисемитизм[2][3] |
| Виды преступления | геноцид, этнические чистки |
| Погибших | около 6 миллионов евреев |
| Обвиняемые | Адольф Гитлер, Герман Геринг и многие другие |
| Судебный процесс | Нюрнбергский процесс, последующие Нюрнбергские процессы и др. |
 Медиафайлы на Викискладе | |
После прихода национал-социалистов к власти в Германии началось систематическое преследование евреев и политических противников нацизма. Начало создание концентрационных лагерей, куда кроме евреев и политических оппонентов отправляли также уголовных преступников. В 1935 году были приняты Нюрнбергские расовые законы.
8 ноября 1938 года состоялся организованный властями массовый еврейский погром по всей территории Германии — Хрустальная ночь. После начала войны и оккупации Польши началось создание еврейских гетто. После нападения Германии на СССР началось массовое уничтожение евреев. В 1942 году началось создание лагерей смерти предназначенных для массового уничтожения людей. До конца войны в результате нацистского геноцида погибло около 6 млн евреев и миллионы других жертв.
Английское слово «holocaust» заимствовано из латинской Библии (где используется в латинизированной форме holocaustum, наряду с holocau(s)toma и holocaustosis), в которой оно, в свою очередь, происходит из греческих, также библейских форм ὁλόκαυ(σ)τος, ὁλόκαυ(σ)τον «сжигаемый целиком», «всесожжение, жертва всесожжения», ὁλοκαύτωμα «жертва всесожжения», ὁλοκαύτωσις «принесение жертвы всесожжения»; в русском языке употреблялось в формах «олокауст» и «олокаустум» («Геннадиевская Библия», 1499), в «Письмовнике» Курганова (XVIII век) употреблена форма голокость с толкованием «жертва, всесожжение».
Впервые это слово (в форме holocaustum) использовал английский хронист второй половины XII века Ричард из Девайзеса при описании еврейского погрома, начавшегося в Лондоне после коронации Ричарда Львиное Сердце в Вестминстере 3 сентября 1189 года[12].
В открытой английской печати термин «holocaust» в близких к нынешнему значениях употребляется с 1910-х годов (первоначально по отношению к геноциду армян в Османской империи и еврейским погромам во время Гражданской войны в России), а в современном значении истребления евреев нацистами — с 1942 года. Широкое распространение получил в 1950-е годы благодаря книгам будущего лауреата Нобелевской премии мира писателя Эли Визеля. В советской прессе появляется в начале 1980-х годов, первоначально в форме «холокауст», позже в нынешнем виде, подражающем английскому произношению.
В современном английском с прописной буквы (Holocaust) слово употребляется в значении истребления нацистами евреев, а со строчной (holocaust) — в других случаях. Кандидат филологических наук, ученый секретарь Института русского языка имени В. В. Виноградова РАН Анастасия Преображенская отметила, что согласно «Закону о государственном языке», российские СМИ при выборе правильного написания должны ориентироваться на «Русский орфографический словарь», составленный Брониславой Букчиной, Инной Сазоновой и Людмилой Чельцовой, где приведены два варианта слова «Холокост» (с большой и с маленькой буквы) и выбор по сути оставлен за пишущим. По словам Преображенской, практика употребления термина в русском языке до конца не устоялась, но в официальных документах слово пишется почти всегда с заглавной буквы[13]. В 2023 году орфографическая комиссия Российской Академии наук поддержала идею написания слова «Холокост» с заглавной буквы и рекомендовала такое написание для словарей и ответов справочных служб[14].
Для обозначения политики германских нацистов по планомерному уничтожению еврейского этноса евреями на иврите и реже на некоторых других языках употребляется термин Шоа́ (ивр. שׁוֹאָה — бедствие, катастрофа); термин, наряду с термином «Катастрофа», заменяет собой менее корректный термин «Холокост». На идиш, однако, в данном значении используется другой термин — дритер хурбн (идиш דריטער חורבן — третье разрушение, специфически катастрофические события в истории еврейского народа, начиная с разрушения Первого и Второго Иерусалимских храмов).
По критериям израильского Института Катастрофы и героизма Яд ва-Шем, жертвами Холокоста считаются евреи, погибшие от рук нацистов и их пособников на оккупированных территориях во время Второй мировой войны (в акциях уничтожения во время депортации в лагеря и гетто, в гетто или лагерях, в убежищах, погибшие во время вооруженного сопротивления в гетто, лагерях и в партизанском движении), а также евреи, погибшие по дороге в эвакуацию — обстрелы, бомбежки и т. п. и неевреи, добровольно разделившие судьбу своих еврейских мужей и жен и погибшие с ними в перечисленных выше ситуациях[19]. Евреи-фронтовики, служившие в армиях союзников, не относятся к категории жертв Холокоста. Однако десятки тысяч из них попали в плен и были убиты в нацистских лагерях как евреи. Поэтому они считаются жертвами Холокоста. Также жертвами считаются евреи из Венгрии, Словакии, Румынии и Болгарии, принудительно призванные в так называемые «трудовые батальоны». Также к жертвам Холокоста относятся евреи, умершие до конца октября 1945 года вследствие перенесенных лишений[20].
По ранним послевоенным оценкам, для использования рабского труда, изоляции, наказания и уничтожения евреев и других групп населения, считавшихся «неполноценными», нацисты создали около 7000 лагерей и гетто. В 2000-х годах исследователи Мемориального музея Холокоста в Вашингтоне оценили их количество уже в 20 000. По последним данным того же музея, на территории Европы существовало более 42 500 подобных учреждений[21][22][23].
Традиционно жертвами Шоа считаются 6 миллионов евреев Европы[24][25]. Это число закреплено в приговорах Нюрнбергского трибунала[26]. Тем не менее полного поимённого списка жертв не существует. К концу войны нацисты уничтожали даже следы от лагерей смерти; сохранились свидетельства о вывозе либо уничтожении уже захороненных останков людей перед приходом советских войск. В Национальном Мемориале Катастрофы (Шоа) и Героизма «Яд ва-Шем» в Иерусалиме хранятся персональные документы, свидетельствующие о приблизительно 4,9 миллионах жертв, поимённо идентифицированных[27]. Неполнота данных объясняется тем, что зачастую еврейские общины уничтожались целиком и не оставалось родных, близких, друзей, которые могли бы сообщить имена погибших. Война разбросала людей, и выжившие отказывались сообщать о своих родных как об умерших, надеясь на встречу с ними. Огромное количество людей было уничтожено на оккупированной территории СССР, куда доступ зарубежным исследователям был закрыт и где говорили о погибших просто как о «советских гражданах», замалчивая их происхождение.
Основной источник статистических данных о Катастрофе европейского еврейства — сравнение предвоенных переписей населения с послевоенными переписями и оценками. По оценкам «Энциклопедии Холокоста»[англ.] (издана музеем Яд-Вашем), погибло до 3 миллионов польских евреев, 1,2 миллиона советских евреев (энциклопедия приводит раздельную статистику по СССР и странам Прибалтики), из них 140 тысяч евреев Литвы и 70 тысяч евреев Латвии; 560 тысяч евреев Венгрии, 280 тысяч — Румынии, 140 тысяч — Германии, 100 тысяч — Голландии, 80 тысяч евреев Франции, 80 тысяч — Чехии, 70 тысяч — Словакии, 65 тысяч — Греции, 60 тысяч — Югославии. В Белоруссии были убиты более 800 тысяч евреев. На Украине, по данным исследователей, погибло больше всего евреев бывшего СССР — примерно 1,5 миллиона человек[28][29]. Попытка установить точное число жертв «окончательного решения» сопряжена с чрезвычайными трудностями как из-за отсутствия проверенных данных о масштабах геноцида на ряде территорий (особенно Восточной Европы), так и по причине различного определения границ государств и понятия «гражданство».
Даже при определении числа жертв Освенцима, где вёлся частичный учёт узников, называются разные цифры: четыре миллиона (Нюрнбергский процесс над главными военными преступниками, 1946)[25]; два-три миллиона (по данным лагерных эсэсовцев П. Броада и Ф. Энтресса); 3,8 млн (чехословацкие учёные О. Краус и Э. Кулька); один миллион (Р. Хильберг); два миллиона (Люси Давидович, М. Гилберт); 1,1—1,5 млн (Ф. Пипер, Польша); 1,4—1,5 млн (Г. Уэллерс, США, И. Бауэр, Израиль).
Тем более невозможно установить число жертв массовых казней, охватывавших, наряду с местным еврейским населением, множество жителей-неевреев. Меры секретности, предпринятые в ходе реализации «окончательного решения», недостаток статистических данных (например, о количестве евреев, погибших во время бегства с оккупированных территорий, или евреев-военнопленных, убитых по расовым мотивам), а также многолетнее замалчивание Катастрофы европейского еврейства в СССР усложняют уточнение его общих масштабов.
Сравнение численности евреев в странах Европы до и после войны, проведённое в 1949 году Всемирным еврейским конгрессом, привело к выводу, что число погибших в Катастрофе составляет шесть миллионов человек; это число закреплено в приговорах Нюрнбергского процесса над главными военными преступниками[25], процесса Эйхмана, и признано большинством участников Международного совещания учёных по вопросам статистики Катастрофы (Париж, 1987), где обсуждались цифры от 4,2 млн (по Г. Рейтлингеру) до 6 млн (по М. Маррусу и другим).
Лев Поляков приводит германские данные времён войны, на основании которых, с учётом демографических последствий расовой политики нацистов (падение рождаемости преследуемых евреев и уничтожение детей), он оценивает общие потери еврейского народа примерно в 8 млн. Немецкий учёный Р. Руммель в 1992 году опубликовал демографическое исследование, в котором оценил число погибших евреев от 4 млн 204 тысяч до 7 млн, считая наиболее вероятной число 5 млн 563 тысяч. По подсчёту Я. Робинзона, погибло около 5 млн 821 тысяч евреев.
Рауль Хильберг определяет число погибших в 5,1 млн человек («Уничтожение европейского еврейства», 1961). Эти подсчёты не принимают во внимание данных о смертности среди бывших узников лагерей в первое время после освобождения, хотя несомненно, что многие из них погибли вследствие перенесённых мук и болезней, приобретённых в лагерях[30]. Иегуда Бауэр называет цифры 5,6—5,85 млн человек[31].
Согласно показаниям Международному трибуналу высокопоставленного сотрудника СС Дитера Вислицени, преследование и уничтожение евреев разделялось на три этапа: «до 1940 года … — решить еврейский вопрос в Германии и занятых ею областях с помощью планового выселения». Вторая фаза началась со времени концентрации всех евреев в Польше и других занятых Германией восточных областях, и причём в форме гетто. Этот период продолжался приблизительно до начала 1942 года. Третьим периодом был период так называемого «окончательного решения еврейского вопроса», то есть планомерного уничтожения еврейского народа. Вислицени утверждал, что под термином «окончательное решение» понималось именно физическое уничтожение евреев, и он видел приказ об этом, подписанный Генрихом Гиммлером[32].
Краткая еврейская энциклопедия рассматривает Холокост в 4 этапа[30]:
Начало преследованиям положил бойкот евреев с 1 апреля 1933 года и последующая волна расовых законов, нацеленных на евреев, работавших в государственных учреждениях или по определённым профессиям. «Нюрнбергский закон» от 15 сентября 1935 года положил конец равноправию евреев в Германии и определял еврейство в расовых терминах.
Антиеврейская истерия в Германии привела в ночь с 9 на 10 ноября 1938 года к массовым погромам, вошедшим в историю как «Хрустальная ночь» (из-за осколков стекла, которыми были усыпаны улицы немецких городов).
Несмотря на явно дискриминационную политику по отношению к евреям, геноцид начался далеко не сразу после прихода нацистов к власти. Нацисты стремились выдавить евреев из страны, однако часто тем было просто некуда ехать. Для евреев Европы, по известному высказыванию Хаима Вейцмана (впоследствии — первого президента Израиля), «мир разделился на два лагеря: на страны, не желающие иметь у себя евреев, и страны, не желающие впускать их в свою страну»[33]. Международная конференция по беженцам, в Эвиане (Франция) в июле 1938 года, созванная по инициативе президента США Франклина Рузвельта, закончилась полным провалом. Кроме Доминиканской республики, ни одна из 32 участвовавших стран не дала ожидаемым беженцам из Германии и Австрии ни малейшего шанса. К тому же Великобритания ограничивала приток мигрантов в подконтрольную ей Палестину.
В 1933—1939 годах из Германии и Австрии бежало 330 тысяч евреев. Около 110 000 еврейских беженцев вырвались из Германии и Австрии в соседние страны, но впоследствии подвергались преследованиям уже во время войны.
30 января 1939 года Адольф Гитлер в своей речи в рейхстаге заявил, что если благодаря евреям будет развязана война, то она приведет к «уничтожению еврейской расы в Европе»[34].
В начале 1939 года Гитлер поручил «ответственному за 4-летний план» Герману Герингу подготовить меры по выселению евреев Германии. Начало Второй мировой войны не только увеличило их количество (после присоединения к Германии западной Польши), но и осложнило пути для легальной эмиграции.
В 1940 — начале 1941 года нацисты разрабатывают несколько вариантов решения еврейского вопроса: предлагают Кремлю принять евреев рейха в СССР разрабатывают план переселения всех евреев на остров Мадагаскар и «Люблин» (создание еврейской резервации в оккупированной нацистами части Польши, получившей название «Генерал-губернаторство»). Все эти проекты не были реализованы.
С началом Второй мировой войны нацисты захватили страны и области с местами компактного проживания еврейского населения — Польшу, Прибалтику, Украину, Белоруссию.
В крупных городах (намного реже — в небольших городах) создавались еврейские гетто, куда сгонялось всё еврейское население города и окрестностей. Крупнейшее гетто было создано в Варшаве, в нём содержалось до 480 тысяч человек.
На территории СССР крупнейшими гетто были Львовское гетто (409 тысяч человек, существовало с ноября 1941 по июнь 1943 года) и Минское гетто (около 100 тысяч человек, ликвидировано 21 октября 1943 года).
До принятия решения о полном физическом уничтожении евреев немцы применяли следующую схему «решения еврейского вопроса»[35]:
Еврейское население СССР уничтожалось, как правило, непосредственно в местах его проживания так называемыми айнзатцгруппами (нем. Einsatzgruppen) СС, а также украинскими и прибалтийскими коллаборационистами. Уничтожением евреев в оккупированной Одесской области занимались румынские войска (смотри Холокост в Одессе). По всей Прибалтике, Украине, Белоруссии, почти возле каждого небольшого города, возле многих деревень, находились так называемые «ямы» — естественные овраги, куда сгоняли и расстреливали мужчин, женщин, детей.
Уже в конце июля 1941 года в Каунасе немцами и их литовскими пособниками были убиты тысячи евреев; из 60 тысяч евреев Вильнюса около 45 тысяч погибли в ходе массовых расстрелов в оврагах около Понар, продолжавшихся до конца 1941 года. Волна убийств прокатилась по всей Литве. К началу 1942 года остатки еврейских общин сохранялись лишь в городах Каунас, Вильнюс, Шяуляй и Швенчёнис.
В Латвии в течение нескольких недель было уничтожено всё еврейское население провинциальных городов; сохранились лишь общины Даугавпилса, Риги и Лиепаи. Из тридцати трёх тысяч евреев Риги двадцать семь тысяч были убиты в конце ноября — начале декабря 1941 года. Примерно тогда же были истреблены евреи Даугавпилса и Лиепаи.
Значительной части немногочисленного еврейского населения Эстонии, насчитывавшего в 1940 году примерно 4,5 тысяч человек, удалось избежать гибели. Так 14 июня 1941 года, всего за 8 дней до войны, примерно 500 евреев вместе с 10 тысячами эстонцев были депортированы органами НКВД в Сибирь, около 500 еврейских мужчин были мобилизованы в Красную армию или вступили в истребительные батальоны. Из оставшихся в Эстонии 3,5 тысяч евреев только около 950 человек не смогли или не захотели эвакуироваться, помня жестокость сотрудников советских силовых структур, проявленную в ходе недавней депортации, и наивно полагались, по мнению историка Антона Вайс-Вендта, на гуманизм немецких оккупационных властей[36]. Примерно 2—2,5 тысячам эстонских евреев удалось эвакуироваться во внутренние регионы Советского Союза, чему способствовал тот факт, что немцы заняли Таллин только 28 августа 1941. 929 оставшихся в Эстонии евреев были расстреляны ещё до конца 1941 года силами прибывшей из Риги зондеркоманды 1а (в составе айнзатцгруппы A) под руководством штандартенфюрера СС Мартина Зандбергера. Расстрелы происходили в Таллине, Тарту и Пярну, в некоторых из них принимали участие и члены эстонской военизированной организации «Омакайтсе». Эстония была первой и единственной страной Европы, ставшей «свободной от евреев» (нем. «Judenfrei»), о чём было доложено в Берлин в феврале 1942 года.
В Белоруссии лишь немногим евреям удалось эвакуироваться вглубь страны. 27 июня 1941 года в Белостоке были убиты две тысячи евреев, а спустя несколько дней — ещё несколько тысяч. В течение пяти дней около 80 тысяч евреев Минска и его окрестностей были сконцентрированы в гетто (создано 20 июля 1941 года). До начала зимы свыше 50 тысяч человек были убиты. В первые месяцы оккупации было истреблено также большинство евреев Витебска, Гомеля, Бобруйска и Могилёва. Двенадцать из двадцати трёх гетто, созданных в Белоруссии и в оккупированных частях РСФСР (главным образом в Смоленской области), были ликвидированы до конца 1941 года, а ещё шесть — в первые месяцы 1942 года.
На Западной Украине немцы и местное население устроили погромы уже в конце июня — начале июля 1941 года. Во Львове 30 июня — 3 июля было убито четыре тысячи евреев, а 25—27 июля — около двух тысяч. Спустя несколько дней после захвата немцами Луцка там было убито две тысячи евреев; из двадцати семи тысяч евреев Ровно двадцать одна тысяча была убита в ноябре 1941 года.
Евреи центральной и восточной Украины, которым не удалось эвакуироваться до прихода немцев, попали в руки нацистов и разделили участь еврейского населения других восточноевропейских областей (смотри, например, Бабий Яр в Киеве, Богдановка в Николаевской области, Дробицкий яр в Харькове). Наступление немецких войск на восток и оккупация ими обширных территорий СССР привели к тому, что под власть нацистов попала часть евреев, сумевших эвакуироваться из западных районов страны в начале военных действий. Их постигла общая участь еврейского населения оккупированных территорий (например, в 1942 году на Кубани). Многие еврейские общины Украины были уничтожены бесследно. Из семидесяти еврейских центров довоенной Украины, судьба которых известна, 43 были уничтожены ещё в 1941 году, а остальные — до середины 1942 года.
После занятия немцами в конце октября 1941 года почти всего Крыма было убито, при активном содействии местного населения, около пяти тысяч крымских евреев (крымчаки) и ещё около восемнадцати тысяч еврейских жителей[30].
В оккупированных Псковской, Смоленской и Брянской областях РСФСР во всех местах со сколько-нибудь значительной концентрацией еврейского населения были созданы гетто и лишь затем начались массовые расстрелы. В Ленинградской и Новгородской областях, на Северном Кавказе и в Крыму (за небольшим исключением) уничтожение еврейского населения проводилось сразу же после захвата населённых пунктов и евреи перед расстрелом концентрировались в определённых зданиях лишь на несколько часов или дней. Однако в Калужской и Калининской областях, в результате контрнаступления под Москвой, в нескольких населённых пунктах оккупанты не успели уничтожить еврейское население.
Убийства евреев Юга России и Северного Кавказа начались летом 1942 года после оккупации нацистами этих регионов. 11 августа 1942 года произошло массовое убийство евреев Ростова-на Дону в Змиёвской балке. Евреев также уничтожали на следующий день (12 августа) и вплоть до освобождения города. Количество жертв еврейской национальности за время второй оккупации в Ростове-на-Дону, по мнению разных специалистов, от 15 000 до свыше 28 000-30 000 человек, мужчин, женщин, стариков, и детей разных возрастов. Только в первый день массового уничтожения в Змиёвской балке были убиты около 13 000 евреев. Всего на территории трёх автономных республик, двух краёв и трёх областей РСФСР, оккупированных летом-осенью 1942 года, погибло около 70 000 евреев[37].
31 июля 1941 года Герман Геринг подписал приказ о назначении главы РСХА Рейнхарда Гейдриха ответственным за «окончательное решение еврейского вопроса»[38].
В середине октября 1941 года началась депортация евреев из Германии в гетто Польши, Прибалтики и Белоруссии.
В январе 1942 года на Ванзейской конференции была одобрена программа «окончательного решения еврейского вопроса». Это решение не афишировалось, и мало кто (в том числе и будущие жертвы) в то время мог поверить, что в XX веке такое возможно. Евреев Германии, Франции, Голландии, Бельгии посылали на восток, в лагеря и гетто Польши и Белоруссии, рассказывая им о временности такого переселения. В Польше создавались лагеря смерти, которые вообще не были рассчитаны на проживание большого количества людей — только на быстрое уничтожение новоприбывших. Места для строительства первых из них (Хелмно и Белжец) были выбраны ещё в октябре 1941 года. Уничтожение евреев Польши получило название «Операция Рейнхард» — в честь убитого в мае 1942 года в Праге Рейнхарда Гейдриха.
В начале декабря 1941 года начал действовать первый лагерь смерти в Хелмно.
Там евреев убивали угарным газом в закрытых грузовиках — «душегубках»[39].
В июле 1942 года начались массовые депортации из гетто Варшавы (самого крупного из всех созданных) в лагерь смерти Треблинка. До 13 сентября 1942 года были депортированы или погибли в гетто 300 тысяч евреев Варшавы.
В гетто города Лодзь содержалось до 160 000 евреев. Это гетто было уничтожено постепенно: первая волна депортаций в Хелмно происходила между январём и маем 1942 года (55 тысяч евреев Лодзи и провинциальных городков Калишского района), затем ряд последующих депортаций в Хелмно и другие лагеря, а 1 сентября 1944 года оно было окончательно ликвидировано. Еврейское население Люблина было отправлено в лагерь уничтожения Белжец. В ходе акции 17 марта — 14 апреля 1942 года были отправлены на смерть 37 тысяч евреев, а четыре тысячи оставшихся были сконцентрированы в гетто Майдан-Татарский на окраине города. В марте 1942 года в Белжец были переведены евреи из всего Люблинского воеводства; начали прибывать также поезда с жертвами из Западной Украины. Из Львова в марте 1942 года были отправлены в Белжец около 15 тысяч евреев, а в августе — ещё 50 тысяч.
Из Кракова в июне и октябре 1942 года большинство евреев было отправлено в Белжец; в марте 1943 года около шести тысяч из остававшихся там евреев были переведены в рабочий лагерь в пригороде Кракова Плашов, а около трёх тысяч — в Освенцим. В сентябре 1942 года большинство евреев Радома, Кельце, Ченстоховы и других городов Восточной Польши было отправлено в Треблинку. Из 300 тысяч евреев Радомского района в конце 1942 года оставалось в живых лишь около 30 тысяч.
_1a.jpg)
В 1942 году было уничтожено большинство евреев Восточной и Центральной Европы и значительная часть евреев Западной Европы. Успешное наступление советской армии на ряде фронтов в 1943 году, изменение ситуации после Сталинградской битвы и поражения армии Роммеля под Эль-Аламейном повлекли за собой ускорение темпов расправы нацистов над евреями.
Быстрое продвижение советских войск на запад принудило эсэсовцев лихорадочно ликвидировать последние гетто и рабочие лагеря и заметать следы совершённых в них преступлений. Специальное подразделение (зондеркоммандо-1005) занималось сожжением трупов на месте массовых расстрелов[30].
Поспешно были ликвидированы почти все гетто и лагеря, ещё остававшиеся на территории Польши, Украины, Белоруссии, Латвии и Литвы (так, например, после подавления восстания в вильнюсском гетто последние несколько тысяч евреев были 23 сентября 1943 года отправлены в лагеря в Эстонии); началась массовая отправка еврейского населения из Италии, Норвегии, Франции, Бельгии, Словакии и Греции в Освенцим, продолжавшаяся до октября 1944 года. Последнюю массовую операцию против евреев (уничтожение евреев Венгрии), нацисты начали в мае 1944 года[30].
По мнению некоторых исследователей, программа истребления евреев в 1943—1945 годах (до капитуляции Германии в мае 1945 года) была выполнена на две трети. Нехватка рабочей силы и одновременно экономически бессмысленное убийство миллионов людей вызвали в 1943—1944 годах сомнения у нацистской верхушки в правильности подхода к «окончательному решению». В 1943 году Гиммлер отдал приказ об использовании труда уцелевших евреев в интересах ведения войны. В определённый момент Гиммлер даже предложил освободить часть евреев в обмен на политические уступки (включая и возможность переговоров о заключении сепаратного мира с Западом) или за колоссальный выкуп (смотри статью Кровь за товары).
На последнем этапе войны, когда неизбежность поражения Германии уже не вызывала сомнений, некоторые нацистские руководители пытались использовать евреев для переговоров о мире, в то время как другие (прежде всего Гитлер) продолжали требовать тотального уничтожения тех, кто ещё оставался в живых[30]. Штандартенфюрер СС Дитер Вислицени на Нюрнбергском процессе утверждал, что в конце февраля 1945 года Адольф Эйхман назвал ему число убитых евреев «около 5 млн человек»[40].
Роль местного нееврейского населения оккупированных Германией территорий в процессе холокоста была неоднозначной. Тысячи местных жителей служили в вспомогательной полиции, созданной оккупантами, и принимали участие в охране гетто, конвоировании евреев к месту убийств и в самих убийствах. Местная полиция осуществляла отправку евреев в лагеря смерти на территориях, контролируемых режимом Виши во Франции, в Словакии, в Венгрии. Охранниками в лагерях смерти в Польше были добровольцы из числа советских военнопленных и гражданского населения, которых готовили в лагере Травники[41][42].
Многие местные жители доносили оккупантам на скрывающихся евреев, присваивали себе имущество убитых евреев, вселялись в их жилища. Наконец, были случаи, когда местные жители сами расправлялись с евреями, без непосредственного участия оккупантов (см. статьи Холокост во Львове, Холокост в Литве, Погром в Едвабне). В Хорватии убийства евреев также осуществлялись без непосредственного немецкого участия (см. статью Усташи).
В то же время немало местных жителей-неевреев спасали евреев, рискуя свободой и жизнью.
По инициативе немецких оккупационных властей в каждом гетто на оккупированных территориях создавались еврейские административные органы самоуправления — юденраты (нем. Judenrat) — «еврейские советы». Отдельный юденрат мог отвечать за определённое гетто, отдельную территорию, регион или даже за целую страну. В полномочия юденратов входило обеспечение хозяйственной жизни и порядка в гетто, сбор денежных средств, отбор кандидатов для работы в трудовых лагерях, а также исполнение распоряжений оккупационной власти. Юденраты активно сотрудничали с немецкими властями, стараясь завоевать авторитет и показать свою значимость для «дела Германии», и тем самым, спасти как можно больше евреев. В частности, глава юденрата Лодзинского гетто Хаим Румковский произнёс перед жителями гетто агитационную речь, призывая отдать на смерть детей гетто, якобы ради того, чтобы этой ценой спасти всё гетто. Только массовые отправки евреев в лагеря смерти в 1942 году развеяли иллюзии членов юденратов (так, покончил с собой глава варшавского юденрата Адам Черняков).
Юденратам подчинялась еврейская полиция. Главой еврейской полиции обычно был один из членов юденрата. Комплектование еврейской полиции происходило при участии немцев и руководителей юденратов. Обычно еврейская полиция оружия не имела — членам полиции разрешалось лишь носить резиновые дубинки. Однако некоторые еврейские полицейские были вооружены.
Функции еврейской полиции можно разделить на три типа:
Иногда еврейские полицейские принимали участие в расстрелах евреев. 27 октября 1942 года 7 членов еврейской полиции под руководством начальника еврейской полиции Вильнюсского гетто С. Деслера в Ошмянах (Белоруссия) участвовали в массовом убийстве 406 человек[43]. Еврейские полицейские Вильнюсского гетто сопровождали колонны евреев в Панеряй к месту массовых убийств. Также в Вильнюсском гетто в 1942 году еврейской полицией было повешено 6 евреев за уголовные преступления[43].
Несмотря на то, что еврейская полиция помогала нацистам в уничтожении других евреев, многие (но не все) её члены в конце концов разделили судьбу других жертв холокоста.
Были случаи сотрудничества евреев с гестапо в, так называемой, «охоте» на евреев-нелегалов, примером можно назвать Стеллу Гольдшлаг[44]. По мнению Х. Арендт, без помощи евреев-администраторов проведение масштабного геноцида было бы невозможно[45], а в подтверждение своих слов она упоминает о деле Рудольфа Кастнера, организовавшего отправку в Швейцарию 1684 (по данным Арендт) «видных» венгерских евреев, за которых был выплачен выкуп, в обмен на «спокойствие и порядок» обречённых на уничтожение евреев в Венгрии[46].
Отсутствие чёткой информации о планах нацистов по тотальному уничтожению еврейского народа привело к тому, что жители гетто в основном пытались выполнять требования оккупантов в надежде, что это избавит их от убийств и погромов[47]
Лишь после того, как исход стал окончательно ясен, в лагерях и гетто начались восстания: наиболее известны восстание в Варшавском гетто в январе 1943 года, а также восстание в лагере уничтожения «Собибор» — единственное успешное восстание в концлагере за всю историю Второй мировой войны. Активным центром сопротивления было Минское гетто. Гетто в Белостоке (пол. Bialystok, ныне Польша), содержавшее вначале 50 000 евреев, было ликвидировано 16 августа 1943 года после пяти дней боев с еврейским подпольем. В Белоруссии, на Украине и в Литве действовали еврейские партизанские отряды.
Судьба евреев оккупированных территорий была предрешена. Лишённые, как правило, поддержки местного населения, многие из этих людей не имели шансов выжить вне стен гетто. Среди выживших в Шоа — те немногие, кого с риском для жизни прятали местные жители; те, кто ушёл в партизанские отряды. В Белоруссии среди партизан и подпольщиков воевали 15 300 евреев[48]. Известен еврейский партизанский отряд имени Калинина, созданный братьями Бельскими.
Десятки тысяч человек принимали участие в спасении евреев в оккупированных странах, несмотря на то, что нацисты угрожали смертью за любую помощь евреям. В Польше было казнено свыше 2 000 человек, спасавших евреев или помогавших им[49]. Польское правительство в изгнании создало специальное подпольное агентство Жегота пол. Żegota (Совет помощи евреям на оккупированной территории Польши) (1942—1945), чтобы организовать спасение евреев. Во главе его стояла Зофия Козак-Щуцька[50]. В Нидерландах, Норвегии, Бельгии и Франции подпольные организации, участвовавшие в сопротивлении, помогали евреям, главным образом в поиске убежища. В Дании, после предупреждения немецкого военного атташе Дуквица, простые датчане переправили на рыбацких лодках в Швецию 7000 из 8000 датских евреев.
В странах-союзниках Германии также оказывалось сопротивление планам уничтожения. Когда немцы потребовали выдать им болгарских евреев (их было около 50 000), поднялась вся общественность. Демократы, коммунисты, общественные деятели, члены парламента, священники православной церкви во главе с патриархом, встали на защиту евреев—граждан Болгарии. В результате удалось спасти около 50 000 человек. Однако 11 343 евреев из присоединённых во время войны к Болгарии Македонии и греческой Фракии были отправлены в Освенцим[51]. Итальянские военные и гражданские власти в 1942—1943 годах также отказывались помогать в осуществлении отправки евреев из оккупированных Италией областей Югославии и Франции в лагеря смерти. Под немецким давлением итальянцы создали концлагеря для евреев (в частности, концлагерь Кампанья), но в них были гуманные условия содержания[52].
Несмотря на жёсткую антисемитскую политику нацистов, в Германии периодически раздавались голоса протеста против преследования евреев. Крупнейшим спонтанным выступлением против антисемитской политики стала демонстрация на Розенштрассе в Берлине 27—28 февраля 1943 года этнических немцев — супругов и других родственников евреев, которым грозила отправка в лагеря. Во избежание скандала гауляйтер Берлина Геббельс распорядился освободить родственников демонстрантов, числом около 2000 человек, и направить их на принудительные работы в Берлине (почти все они дожили до конца войны). В отдельных случаях для помощи евреям свои возможности использовали высокопоставленные немцы. Из этих спасителей наиболее известен Оскар Шиндлер — немецкий бизнесмен, спасший более тысячи евреев из лагеря Плашов, устроив их работать на свою фабрику.
Есть среди «праведников мира» дипломаты и гражданские чиновники. Среди наиболее известных — Аристидес Соуса Мендес (Aristides Sousa Mendes, Португалия), Тиунэ Сугихара (Япония) и Пауль Грунингер (Paul Gruninger, Швейцария), рисковавшие своей карьерой ради спасения евреев. Китайский генеральный консул в Вене Хэ Фэншань выдал евреям тысячи виз в Сингапур и другие страны. Сотрудник иранского посольства в Париже Абдул-Хусейн Садри также спасал евреев в оккупированном нацистами Париже, выдав им около трёх тысяч иранских виз[53]. Но самый знаменитый дипломат, спасавший евреев — это, вероятно, Рауль Валленберг из Швеции, спасший десятки тысяч венгерских евреев. Несмотря на свою дипломатическую неприкосновенность, после взятия Будапешта он был арестован советскими спецслужбами, тайно вывезен в СССР и расстрелян в тюрьме НКВД[54][55]. Лишь в 2006 году стало широко известно имя сальвадорского дипломата — полковника Хосе Артуро Кастельяноса, выдавшего около 40 тысяч фальшивых документов о сальвадорском гражданстве европейским евреям (в основном из Венгрии), что позволило спасти более 25 тысяч человек. Среди праведников мира необходимо отметить сотрудника испанской миссии в Будапеште Джорджо Перласка и консула Испании в Афинах Себастьяна Ромеро Радигалеса.
По состоянию на 1 января 2010 года по данным института Яд ва-Шем установлено 23 226 спасителей, которым присвоено почетное звание «Праведник мира». На долю Польши приходится больше всего праведников мира — 6195 человек, в Голландии их 5009, во Франции 3158 праведников мира. Из бывших республик СССР наибольшее число праведников мира приходится на Украину — 2272[56]. Яд ва-Шем делает оговорку: «Эти цифры не являются показателем действительного числа евреев, спасённых в каждой стране, но они отображают данные о спасениях, ставшие доступными Яд ва-Шем». («These figures are not necessarily an indication of the actual number of Jews saved in each country, but reflect material on rescue operations made available to Yad Vashem.»)[57].
Из польских евреев выжило около 300 тысяч: 25 тысяч спаслись в Польше, 30 тысяч вернулись из лагерей принудительного труда, а остальные — это те, кто вернулся из СССР. Уничтожение еврейской жизни, разруха и взрыв антисемитизма, пик которого пришёлся на погром в Кельце (Kielce) в июле 1946 года, вынудили большинство польских евреев оставить страну (по большей части нелегально), отправившись в Центральную Европу. После 1946 года в Польше осталось только 50 тысяч евреев.
Были уничтожены не только люди — была уничтожена уникальная местная еврейская культура и память о том, что она веками была неотъемлемой частью культуры Восточной Европы. Евреи на этих землях, некогда бывших центром мирового еврейства, превратились в маргинальное меньшинство.
По мнению ряда учёных, Холокост имеет и генетические последствия для европейского еврейства — исследование, проведённое группой под руководством Рашель Йехуды, доказало, что процессы эпигенетического наследования создают повышенный риск развития шизофрении и тревожного невроза у тех, кто является потомками ашкеназов, ставших свидетелями или испытавших на себе пытки или вынужденных бежать или скрываться во время Холокоста[58].
По мнению военного историка Ярона Пашера, многолетние систематические усилия по геноциду еврейского народа привели нацистов к гигантским затратам материально-технических и людских ресурсов за счёт армии, что привело их к военному провалу[59].
С 1940 по 1942 годы французская Северная Африка (Алжир и Тунис) находилась под контролем коллаборационистского правительства Виши. В Алжире и Тунисе евреев сразу же начали преследовать так же, как и в оккупированной нацистами Европе. Евреи были лишены гражданских прав, были созданы юденраты и организованы принудительные работы. Евреев также заставили носить жёлтые метки на одежде и наложили крупные денежные контрибуции.
После высадки англо-американских войск в Марокко и Алжире 9 ноября 1942 года немецкие войска оккупировали Тунис. Зондеркоманда «Египет» приступила к уничтожению евреев. Около двух тысяч тунисских евреев было убито или отправлено в лагеря смерти. Хотя потери евреев Северной Африки — около пяти тысяч человек — несравнимы с потерями европейского еврейства, однако их тоже считают жертвами Холокоста[60][61].
По данным Американского мемориального музея Холокоста, нацисты рассматривали поляков и других славян как представителей «низшей расы», которая должна быть покорена, обращена в рабство и в конечном счёте уничтожена[62]. Ряд историков, в том числе авторы профильной «Энциклопедии геноцида», характеризуют преследование славян нацистами как геноцид[63][64][65][66][67][68][69]. В то же время ряд историков утверждают, что преследование славян нельзя относить к Холокосту, и указывают на гораздо более высокую селективность убийств по сравнению с убийствами евреев, цыган и инвалидов, а также на отсутствие планов уничтожения всех славян (например, словаков (Первая Словацкая республика) и хорватов (Независимое Государство Хорватия) нацисты считали ценными союзниками). Дополнительную трудность представляет попытка отделить расово мотивированные убийства от убийств, связанных с военными действиями[70].
Согласно «Энциклопедии геноцида», общее число жертв геноцида славян составило от 19,7 до 23,9 млн человек (среди них жители СССР, поляки, словенцы, сербы и др.)[66]. По мнению Рудольфа Руммеля, возможное число жертв геноцида славян составляет около 10,5 млн человек (среди них поляки, украинцы, белорусы, русские, а также советские военнопленные)[71].
Поляки, которых гитлеровцы считали идеологически опасными, в том числе тысячи интеллигентов и католических священников, стали жертвами операции «Танненберг». По данным Музея Холокоста (США), с 1939 по 1945 год не менее 1,5 миллиона польских граждан были депортированы в Германию на принудительные работы. Кроме того, несколько сотен тысяч были заключены в нацистские концлагеря. По некоторым оценкам, во время Второй мировой войны гитлеровцы убили не менее 1,9 миллиона поляков, без учёта погибших польских евреев[62]. По мнению Руммеля, погибли около 2,4 млн поляков[71].
«Энциклопедия геноцида» оценивает число жертв геноцида славян — граждан СССР в 15,5—19,5 млн человек[66]. Руммель считает, что погибли около 3 млн украинцев, около 1,4 млн белорусов, около 1,6 млн русских (не считая советских военнопленных)[71]. Историк Богдан Витвицкий (Bohdan Wytwycky) считает, что более четверти всех жертв нацистской оккупации СССР (в частности, 3 млн украинцев и 1,5 млн белорусов) было уничтожено по расовым мотивам[70]. В то же время Леонид Смиловицкий считает, что «нацисты никогда не убивали белорусов по этническому признаку»[72].
Среди этнических групп, которые преследовались нацистами в рамках расовых законов, были также цыгане. По мнению, высказывавшемуся немецкими нацистами, цыгане являются «расово неполноценной» группой. При нацистском режиме цыгане подвергались произвольным арестам, принудительному труду и массовым убийствам. Десятки тысяч цыган были убиты на оккупированных территориях СССР и Сербии и тысячи — в лагерях смерти и концентрационных лагерях на территории Польши и других стран. Историки полагают, что в ходе Холокоста умерщвлено примерно четверть всех цыган в Европе, или около 220 тысяч человек. После войны правительство ФРГ придерживалось мнения, что до 1943 года цыган не преследовали по расовым мотивам и что меры, принимаемые государством того времени, можно считать законными. Расовые преследования цыган были признаны только в конце 1979 года[73].
Наряду с цыганами преследовались ениши — этнографическая группа, ведущая близкий к цыганскому образ жизни, однако, в отличие от цыган, имеющая чисто германское происхождение.
Немецкие граждане, имевшие родителей — выходцев из Африки, подвергались насильственной стерилизации. Стерилизации подвергались также дети. Число лиц, подвергнутых этой операции, по разным источникам составило от 400 до 3 000[74].
После прихода к власти нацистов в Германии был принят закон о принудительной стерилизации лиц с психическими расстройствами. Согласно этому закону, решение о принудительной стерилизации должно было приниматься специальным судом, состоящим из двух психиатров и одного судьи[75]. С 1934 по 1945 год было принудительно стерилизовано 300 000—400 000 человек[76] (по другим оценкам, от 200 000 до полумиллиона[77]), страдающих слабоумием, шизофренией, аффективными нарушениями, эпилепсией, наследственной глухотой и слепотой, болезни Гентингтона, тяжёлыми уродствами и тяжёлым алкоголизмом[76][78][79]. Около 3,5 тысяч человек (большинство из них женщины) в результате хирургической операции умерли[80].
В рамках программы умерщвления лиц, считавшихся «биологически угрожающими здоровью страны» (эта программа получила название «Программа „Т-4“» по адресу главного бюро, располагавшегося в Берлине на Тиргартенштрассе, 4), в период с 1940 по 1941 год было уничтожено свыше 70 тысяч человек с психическими расстройствами, умственно отсталых больных, инвалидов, а также тысячи детей с неврологическими и соматическими заболеваниями[81]. После официального закрытия программы, произошедшего в 1941 году, убийства, тем не менее, продолжались[82]; в период с 1942 по 1945 год около миллиона пациентов были замучены голодом в немецких психиатрических больницах[81][82].
Предпосылками программы «T-4» явились широкая распространённость в Германии популярной тогда в ряде стран евгеники, идей расовой чистоты и представлений о дегенеративных психических болезнях, передающихся из поколение в поколение. Такими учёными-идеологами, как Альфред Хохе, Карл Биндинг, высказывалось утверждение, что люди с психическими расстройствами являются носителями неизлечимых заболеваний, ослабляющих «господствующую расу», и в целях экономии государственных средств они должны быть ликвидированы[81].
Массовые убийства осуществлялись на территории Германии, позднее — на территории Польши, СССР и других оккупированных стран посредством введения отравляющих веществ, отравления газом, расстрелов, истощения голодом, замерзания. Именно в рамках программы «Т-4» впервые (ещё до применения в концентрационных лагерях) нацистами были использованы газовые камеры[81]; первая газовая камера была испробована в Хадамаре (земля Гессен) в конце 1939 года.
С самого начала расовая принадлежность была одним из критериев отбора жертв. Систематическое убийство в психиатрических клиниках еврейских пациентов явилось первым решающим шагом к геноциду европейских евреев. С лета 1940 года пациентов-евреев ссылали в определённые заведения-сборники и затем уничтожали в газовых камерах программы «Т-4» исключительно на основании их происхождения. После августа 1941 года еврейские пациенты, которые проживали в единственной на тот момент разрешённой клинике Бенторф-Сайн под г. Нойвид, были отправлены на восток в лагеря смерти[83].
После вступления в силу в 1935 году более жёсткого, исправленного варианта параграфа 175 Уголовного Кодекса (1871) гомосексуалы, в основном мужского пола, начали подвергаться преследованиям. По данным учёных из Американского мемориального музея Холокоста, в концлагерях содержалось от 5 до 15 тысяч осуждённых за гомосексуальную активность[84]; кроме того, представители сексуальных меньшинств отправлялись в тюрьмы и в трудовые лагеря, а также на принудительное лечение в психиатрические больницы. Предполагалось их «вылечить» и позволить «исправиться» с помощью тяжёлого физического труда. Над некоторыми гомосексуалами осуществлялась кастрация и медицинские эксперименты. Заключённые концлагерей относились к гомосексуалам как к отвергнутым обществом. В лагерях гомосексуалы носили розовый треугольник на одежде. Многие из них умирали после зверских побоев и истязаний эсэсовцев.
Сколько гомосексуалов погибло в концентрационных лагерях, вероятно, никогда не будет известно. Редигер Лаутманн, к примеру, считает, что уровень смертности осуждённых по 175-му параграфу в лагерях, возможно, доходил до шестидесяти процентов[85]. Для сравнения: 41 % политических заключённых и 35 % Свидетелей Иеговы погибли в концлагерях.
Тысячи Свидетелей Иеговы оказались среди первых, кого отправили в нацистские лагеря и тюрьмы. Они заявляли о своей позиции нейтралитета в любых вопросах, касающихся политики и войны[86][87].
Свидетели Иеговы подвергались преследованиям главным образом за отказ от военной службы в нацистской армии, отказ от участия в работах по производству вооружений и отказ от произношения нацистского приветствия[62][88].
Около 2000 Свидетелей умерли во время холокоста, из них более 250 были казнены[89].
В своей книге «Майн кампф» Гитлер написал, что масоны «попались на удочку» евреев: «Франкмасонство, находящееся целиком в руках евреев, служит для них превосходным инструментом в мошеннической борьбе за эти цели. Через нити масонства евреи опутывают наши правительственные круги и наиболее влиятельные в экономическом и политическом отношениях слои буржуазии, делая это настолько искусно, что опутываемые этого даже не замечают»[90]. Франкмасоны были отправлены в концлагеря как политзаключённые и были обязаны носить перевёрнутый красный треугольник[91].
По данным Американского мемориального музея Холокоста, «поскольку многие арестованные масоны были евреями и/или членами политической оппозиции, неизвестно, сколько человек было помещено в концлагеря и/или уничтожено только за то, что они были франкмасонами»[92]. Однако, по оценкам Великой ложи Шотландии, были казнены от 80 000 до 200 000 франкмасонов[93].
Чтобы массовое уничтожение евреев не осталось без возмездия, Абба Ковнер создал группу «Нокмим» в составе 50 человек. В 1946 году планировалось отравить водопроводы в Мюнхене, Нюрнберге, Гамбурге и Франкфурте, в результате чего в этих городах должно было погибнуть шесть миллионов немцев — это столько же людей, сколько было убито во время Холокоста[94]. Известна видеозапись 1980-х годов, где Ковнер утверждает, что яд для отравления водопроводов был получен от биохимика Хаима Вейцмана, а химик Эфраим Кацир помогал изготовить этот яд[95]. Однако официальными источниками участие Вейцмана и Кацира, впоследствии первого и четвёртого президента государства Израиль, в плане мести не подтверждается. План отравления водопроводов был сорван британской военной полицией, арестовавшей Ковнера при перевозке яда. Оставшиеся на свободе члены группы перешли к запасному плану — отравление немецких военнопленных, заключённых в тюрьме Нюрнберга и Дахау, мышьяком в хлебе. В результате этого теракта 2283 немецких военнопленных были отравлены и заболели, но достоверных данных о числе погибших нет: экспертная оценка — 300—400 человек[96].
Тема Холокоста вызывает дискуссии и споры по ряду вопросов. Основные из них — это причины явления, место и время, когда было принято решение о массовом уничтожении, уникальность явления и другие.
Ранние исследования нацистского режима подчёркивали его расистскую идеологию (например, историк Леон Поляков, «Урожай ненависти», 1954), роль Гитлера как главного архитектора режима массовых убийств и вспомогательную роль других высокопоставленных преступников. Этот подход сочетался с эвристическими исследованиями. Историк Ханна Арендт («Истоки тоталитаризма», 1958) сосредоточилась на европейском колониализме как почве для режимов XX века, включавших государственный контроль и тотальное господство над политикой, обществом, экономикой и культурой. Отрицание либеральных принципов и свобод, подчинение индивида государству, повышенная роль коллектива и харизматическое лидерство рассматривались как центральные черты тоталитаризма[97].
Историк Рауль Хильберг («Уничтожение европейских евреев», 1961) опубликовал авторитетный анализ бюрократических основ нацистского государства. Вдохновленный «Бегемотом» Франца Ноймана (1944), Хильберг использовал документы преступников с целью реконструировать процесс исключения, который повторялся в странах, находившихся под влиянием нацистской Германии, и включал идентификацию, экспроприацию, концентрацию и уничтожение евреев. Этот процесс уничтожения требовал, чтобы люди его реализовывали и управляли им. Это участие Хильберг назвал «машиной уничтожения». Его тезис о том, что преследование не может осуществляться без широкого участия государственной службы, транспорта и правовой системы, среди других ведомств, сформировало «нормативную» парадигму причинно-следственной связи Холокоста, которая распределяла ответственность между элементами немецкого общества, ниже и шире категории высокопоставленных преступников, представших перед Нюрнбергским трибуналом. Хильберг «демократизировал» объяснения Холокоста, он переместил фокус с индивидуальной деятельности и ответственности и дал виновникам анонимность и дистанцию от объектов их политики[97].
Парадигма Хильберга существует наряду с другими объяснениями, такими как тоталитаризм и антисемитизм, последнее из которых было радикально оспорено в исследованиях Холокосте с 1980-х годов в результате дебатов между интенционалистами и функционалистами. Интенционалисты, такие как историк Люси Давидович[англ.] («Война против евреев», 1975) и Эберхард Еккель («Гитлер в истории», 1984), настаивают на том, что уничтожение евреев было предопределено Гитлером задолго до его прихода к власти в 1933 году и что антисемитизм, как он изложен в его трудах («Майн Кампф» 1925 года) и многочисленных речах, был основным поддерживающим агентом его идеологии и Weltanschauung (мировоззрения). Функционалисты, напротив, менее единодушны в своих объяснениях того, как нацисты пришли к Холокосту или какова была роль в нём Гитлера. Однако обе стороны сходятся в отрицании антисемитизма как значимого мотивирующего фактора среди нацистских преступников разных профессий, возрастов, стран и политических ориентаций. Хотя функционалисты признают роль идеологической элиты вокруг Гитлера в организации геноцида, они подчёркивают, что принятие решений не было линейным или не имело центрального направления. Кроме того, согласно этой точке зрения, уничтожение евреев не может быть отделено от непредвиденных обстоятельств войны, общей политики переселения населения и территориальных приобретений и потерь. Функционалисты выдвигают метафору извилистой дороги для объяснения затянувшейся «эволюции» геноцида. Они ссылаются на непоследовательность политики экспроприации и изгнания в предвоенный и ранний периоды войны, на существование евреев в гетто в течение неопределённого времени (особенно в Лодзинском гетто, которое просуществовало четыре года с 1940 по 1944 год), на большое разнообразие методов и мест убийства и на тот факт, что общеевропейское «окончательное решение» было принято только в период с июля по декабрь 1941 года[98].
Функционалисты также оспаривают тезис об антисемитизме. По их мнению, если Гитлер ревностно следовал антисемитскую программу, то невозможно объяснить уничтожение цыган или инвалидов. Функционалисты утверждают, что разнообразие жертв нацизма отражает более широкую политическую атаку на группы, которые считались «низшими» и недостойными жизни. Их аргумент относится не только к довоенному преследованию гомосексуалов, чернокожих, инвалидов и Свидетелей Иеговы, но и к эволюции «окончательного решения» в политике этнических чисток, направленной против этнических немцев, поляков и евреев в период с 1939 по 1941 год. Историк Гёц Али, политолог и историк Сюзанна Хайм[нем.] и другие исследователи утверждали, что бескомпромиссное физическое уничтожение евреев имеет причиной не столько из антисемитскую идеологию, сколько амбициозные планы нацистских демографических экспертов, которые продвигали безжалостно утилитарную демографическую политику на «неосвоенной» территории Восточной Европы. Али (Endlösung, 1995) позже модифицировал свою модель «экономического окончательного решения», чтобы выдвинуть предположение, что именно провал планов по переселению привёл к геноциду. По мнению Симоны Джильотти, эта теория «модернизации» ни была, она не является адекватно отражающей реальности, если ее растянуть на совершенно разные акты Холокоста[99].
Обновленая парадигма Хильберга, социоструктурная или «универсалистская» интерпретация отражены в работе польского социолога Зигмунта Баумана «Современность и Холокост» (1989). Он утверждал, что нацисты переосмыслили многовековую ненависть к евреям как современную форму расовой «болезни», поразившей немецкое политическое тело и требовавшей срочного «искоренения». Бауман утверждал, что «истребительный антисемитизм» возник при нацистах как вариант традиционного христианского антииудаизма; он связал легитимность и практику этого антисемитизма с его современностью и эффективным управлением: «Расизм — это прежде всего политика, а затем идеология. Как и любая политика, он нуждается в организации, менеджерах и экспертах». Однако, эта точка зрения не учитывает тот факт, что современность не обладает «монополией» на массовые убийства и что другие сравнительно современные европейские государства не совершали геноцидов, несмотря на существование в них не менее опасных «штаммов» антисемитизма[99].
Если Бауман предполагал успех «истребительного антисемитизма» на основе бюрократически управляемого расизма, то историк Дэниэл Голдхаген (Hitler’s Willing Executioners, 1996) «вернул» антисемитизм к его «примитивным» корням. По мнению Голдхагена, определённая его разновидность была скрыта в немецком обществе с XIX века, а при Гитлере реализовалась в коллективном национальном проекте, основанном на уничтожении евреев. Книга Гольдхагена воспринималась как ответ на работу «Обычные люди» историка Кристофера Браунинга[англ.] (1992), исследование, основанное на послевоенных допросах личного состава 101-го резервного полицейского батальона[нем.] и осуществлённых им убийствах в Йозефове, Польша. Браунинг пришёл к выводу, что эти люди участвовали в массовых убийствах не по причине ранее уже существовавшей идеологической приверженности нацизму, а скорее из-за их погружения в социальную культуру конформизма, карьеризма и оппортунизма. Используя те же документы, но отвергая тезис Браунинга, Гольдхаген вернулся к множественности причин, что было характерно для ранней послевоенной историографии. Другие учёные подвергли его книгу резкой критике за настойчивое утверждение, что антисемитизме был единственной причиной и за его ограничение «обычными немцами», предполагая, что Гольдхаген отрицал наличие не немецких преступников. Отмечалось, что другие сегменты немецкого общества также подверглись идеологической индоктринации и немцы выбирали жертвами не только евреев. Историк Саул Фридлендер («Нацистская Германия и евреи», 1997) предложил дополнительную интерпретацию причинности — «искупительный» антисемитизм. Фридлендер утверждал, что Гитлером двигали «идеологические навязчивые идеи, которые были чем угодно, но только не расчётливыми приёмами демагога». Хотя «искупительный» антисемитизм восходит к элементам христианского антииудаизма и расового антисемитизма, он существенно отличался. Фридлендер соединил религиозный идеал искупления через разрушение с нацистским страхом «расового вырождения» из-за смешения рас, связанным с опытом европейского колониального расизма[100].
Другой пункт спора между интенционалистами и функционалистами касается систем убеждений, морали и ценностей отдельных участников «окончательного решения», как принимавших бюрократические решения, так и непосредственных убийц, которые рассматривались как предположительно неидеологизированные. Разногласия касаются вопросов, в какой степени антисемитизм может быть выведен из бюрократического управления массовыми убийствами и таких аспектов, как пассивное согласие, соучастие и конформизм среди населения Германии; в какой степени такое поведение может считаться репрезентативвным для нормативного позиции в отношении преследования и массового уничтожения[101].
Как идеология и объяснительная модель, антисемитизм содержит несколько интерпретационных дилемм, которые становятся ещё более проблематичными при поиске связей Холокоста с христианской мыслью, основами антисемитизма в антропологическом и научном дискурсе XIX века и его проявлениями до начала Холокоста в 1939 году. Нет прямых подтверждений того, что причиной Холокоста стал только один тип или традиция антисемитизма. Причинами являются различные «штаммы» антисемитизма, что объясняет активное и добровольное участие большого количества людей или пассивность миллионов сторонних наблюдателей. Однако конкретная связь между антисемитизмом и Холокостом, несмотря на десятилетия исследований, по-прежнему остаётся предметом научных споров[101].
Особенно много вопросов возникает в связи с участием в этом процессе миллионов немецких граждан. Даниэль Голдхаген в своей докторской диссертации на эту тему под названием «Добровольные палачи Гитлера» (англ. Hitler’s Willing Executioners) утверждает, что главная причина Холокоста — антисемитизм, свойственный на тот момент немецкому массовому сознанию[102][103]. Аналогичного мнения придерживается один из ведущих специалистов по Холокосту Иегуда Бауэр[104]. Немецкий историк и журналист Гёц Али утверждает, что поддержку политики геноцида нацисты получили в результате того, что отнятое у жертв преследования имущество было присвоено рядовыми немцами[105]. Немецкий психолог Эрих Фромм объяснял Холокост присущей всему биологическому роду человека злокачественной деструктивностью[106].
Барри Рубин и Вольфганг Шваниц отмечают роль Амина аль-Хусейни: муфтий Иерусалима был близким другом Гитлера, оказывал на него влияние и получил обещание не позволять евреям переселяться в Палестину (см. сионизм) — это, по мнению историков, и подтолкнуло фюрера в 1941 году к решению уничтожить европейское еврейство[107].
Философ Джорджо Агамбен указывает на юридические последствия Первой мировой войны, когда для закрепления национального суверенитета в правовых системах европейских стран вводились нормы о лишении прав человека и гражданина для различных этнических и социальных групп, пока в 1935 году Нюрнбергские законы не довели этот процесс до крайности, разделив немецких граждан на полноправных и второсортных, по отношению к которым любое действие не являлось преступлением. Исследование юридических процедур, полностью лишающих людей их прав, позволяет определить причины ужасов концентрационных лагерей[108].
Историк Пол Хейнбринк выделяет миф о «еврейском большевизме» как эффективный инструмент объединения правых политических сил в борьбе с левыми партиями за суверенитет государств, образовавшихся после распада Российской, Австро-Венгерской и Германской империи, особенно в Польше, Венгрии и Германии, где было большое число незначительно ассимилированных евреев. Германия превратила этот миф ещё и в инструмент внешней политики в период между мировыми войнами. Суть этого мифа — есть еврейские большевики, которые пересекают государственные границы, чтобы принести разрушительные идеи и уничтожить европейские народы изнутри[109].
Военные историки Жан Лопез и Лаша Отхмезури указывают на то, что уничтожение евреев было одной из военных задач операции «Барбаросса» как самой масштабной агрессии и в высшей степени идеологическом противостоянии: чтобы победить в столкновении Вермахта и Красной армии как двух крупнейших военных инструментов эпохи «было решено не только поступиться всеми законами войны, но и отдать бойцам ряд „преступных“ приказов о ликвидации политических комиссаров, диверсантов, евреев»[110], так как для Германии речь шла о последней борьбе, которая была призвана покончить с «иудейско-большевистским» врагом, добиться обещанной победы над «колоссом на глиняных ногах»[111].
Специалисты обсуждают вопрос является ли Холокост уникальным явлением или его можно сопоставить и сравнить с другими геноцидами в истории, например с геноцидом армян в Османской империи, геноцидом тутси в Руанде и аналогичными[112][113].
Наличие в истории колониализма примеров геноцида, совершённого колониальными державами с вполне демократическими правительствами, ещё в 1967 году заявлял Жан-Поль Сартр в ходе общественного трибунала Бертрана Рассела, обсуждавшего преступления американцев во Вьетнаме[114].
В 1986‒1987 годах в ФРГ происходил Historikerstreit («спор историков»), в ходе которого левые во главе с социологом Юргеном Хабермасом одержали победу над историком Эрнстом Нольте, который предлагал контекстуализацию нацизма и Холокоста, по его мнению, во многом обусловленных вызовом большевизма. Сторона Хабермаса считала, что Холокост является беспрецедентным, ни с чем не сравнимым явлением, а любые попытки релятивизировать немецкую ответственность за этот геноцид следует осудить. Эта позиция утвердилась в историографии на длительное время. В немецкой, и в целом европейской культуре памяти Холокост считается уникальным событием. С этой точки зрения совершать геноцид или покушаться на его совершение способны лишь диктаторские режимы[114].
В новейший период темы колониализма и памяти о Холокосте пришли к резонансу. В 2020‒2021 годах в Германии началась активная дискуссия, вскоре получившая название Historikerstreit 2.0[114]. В мае 2021 года австралийский исследователь геноцида Дирк Мозес своей статьёй «Катехизис немцев»[115] начал «второй исторический диспут», в котором основное внимание уделялось немецкой культуре памяти и взаимосвязи между Холокостом и массовыми преступлениями, совершёнными в германских колониях[116][117]. Новизна, по его мнению, заключается в том, что в настоящее время сторонники несравнимости Холокоста с другими геноцидами («служители Катехизиса немцев») ведут оборонительные бои, а не карают немногочисленных «отступников», как происходило ранее. Идеи связи нацистских геноцидальных практик с колониальным опытом, сформулированные ранее, оставались вытесненными на периферию мемориального пространства европейских стран. В начале 2020-х годов дискуссии вокруг этого вопроса обострились, в особенности в Германии, где предпринимаются характерные для немецкой мемориальной культуры попытки жёсткого «дисциплинирования» отвергающих консенсус[114].
Обострение мнемонического конфликта в Германии происходит в частности по причине включения в дискуссию о немецкой памяти в самой Германии новых авторов, потомков мигрантов, выучившихся здесь и часто являющихся гражданами Германии. Ведущими университетскими издательствами издаётся большое количество литературы, в которой немецкая политика памяти, недавно рассматриваемая как образец для подражания, описывается в качестве тщательно закамуфлированного расизма и притворства. Прежний консенсус о Холокосте как ключевом и несопоставимом преступлении XX века преодолён даже в странах ЕС[114].
В конце ХХ и начале ХХI века все страны Восточной Европы начали «поиски потерянного (своего) геноцида», отодвигая геноцид евреев, что могло свидетельствовать о политической подоплёке идеи уникальности Холокоста, отчасти блокировавшей стремление государств акцентировать внимание на страданиях собственных наций. Эта прагматика лишь ограниченное время срабатывала в европейских странах, поскольку Холокост происходил на территории Европы и представители европейских народов в той или иной мере внесли вклад в его осуществление[114].
Вплоть до 1980-х годов вопрос об ответственности за Холокост кого-то, кроме немцев, почти не поднимался. В 1990-е и начало 2000-х годов различные нации Евросоюза, включая французов, голландцев, норвежцев и других стали активно обсуждать внутри своих стран меру собственной ответственности за катастрофу еврейских евреев. Однако затем новые восточноевропейские члены Евросоюза начали менять направление политики памяти ЕС в направление истории двух тоталитаризмов, акцентировании внимания на собственных «геноцидах» и страданиях. Польские авторы осудили «критический патриотизм» в качестве «педагогики стыда», заменив его тем, что Кристиной Кончал было названо «мнемоническим популизмом» — стремлением отстаивать светлый и страдальческий образ нации, привлекательный для избирателей, и подавлять попытки польских и зарубежных исследователей критически проанализировать участие поляков в Холокосте — в частности, и посредством принятия специальных мемориальных законов[114].
Существует мнение, что тема Холокоста используется еврейскими организациями и Израилем в целях защиты от справедливой критики и вымогательства денег у Германии и других стран. В частности, Норман Финкельштейн в книге «Индустрия Холокоста» утверждает, что часть денежных сумм, которые должны получать выжившие, присваивается некоторыми организациями и используется нецелевым образом, а сама эта деятельность «умаляет моральное значение мученичества еврейского народа» и вызывает проявления очередного всплеска антисемитизма.
В отличие от научных дискуссий об особенностях Холокоста, существует точка зрения, согласно которой Холокост как явление не существовал в том виде, в каком его описывает общепринятая историография[118][119]. В своей теории заговора отрицатели Холокоста выдвигают тезисы о массовых подделках, масштабных фальсификациях и сокрытии фактов в пользу евреев[120][121][122][123]. При этом в основном оспариваются следующие положения[124][125][126][127]:
Большинство профессиональных историков характеризует отрицание Холокоста как ненаучную и пропагандистскую деятельность[128][129]. Они отмечают, что отрицающие игнорируют научные методы исследований, а также часто исповедуют антисемитские и неонацистские взгляды[119][125][126][130][131].
Генеральная Ассамблея ООН без голосования в Резолюции № 60/7 от 21 ноября 2005 года отвергает любое полное или частичное отрицание Холокоста как исторического события[132]. А 26 января 2007 года накануне Международного дня памяти жертв Холокоста Генеральная ассамблея ООН приняла Резолюцию № 61/255 «Отрицание Холокоста», осуждающую отрицание Холокоста как исторического факта[133].
В ряде стран публичное отрицание Холокоста является противозаконным[134][135].
Генеральная Ассамблея ООН провозгласила 27 января, день освобождения Освенцима, Международным днём памяти жертв Холокоста[136]. По просьбе Генеральной Ассамблеи ООН была разработана программа просветительской деятельности «Холокост и ООН», предусматривающая «поощрение разработки государствами — членами Организации образовательных программ по теме Холокоста и мобилизацию гражданского общества в просветительских и информационных целях». Аналогичная дополняющая просветительская программа разработана ЮНЕСКО[137].
В день 60-й годовщины освобождения Освенцима Европарламент принял резолюцию, осуждающую Холокост[138]:
<…> Сотни тысяч евреев, цыган, гомосексуалов, поляков и узников других национальностей были убиты в Освенциме и мы подчеркиваем, что память об этих событиях важна не только как напоминание и осуждение преступлений нацистов, но также в качестве назидания об опасности преследования людей на основе расы, этнического происхождения, религии, политических взглядов или сексуальной ориентации.
Лидеры и представители более 40 государств, присутствовавших на памятной церемонии в Освенциме, решительно осудили Холокост, антисемитизм и ксенофобию[139].
Изучением Холокоста занимаются множество учёных и исследовательских центров во всём мире. Наиболее известными научными центрами, специализирующимися на этой теме, являются израильский «Национальный мемориал катастрофы и героизма» (Яд ва-Шем) и американский «Мемориальный музей Холокоста». В 1998 году была создана Международная организация по сотрудничеству в увековечивании и изучении Холокоста, членами которой является 31 страна.
,_Yad_Vashem,_Jerusalem,_Israel.jpg)
Председатель совета директоров Института «Яд ва-Шем» Авнер Шалев отметил, что историография является достоянием небольшой части общества, а массовое сознание формируется культурой — в первую очередь литературой и кинематографом[140]. Поэтому важным моментом в сохранении памяти людей о Холокосте и необходимости недопущения подобной трагедии впредь является художественное осмысление холокоста в литературе, кинематографе, музыке, изобразительном искусстве. Наиболее эмоционально эта тема раскрыта в кино.
Первым упоминанием в кино о геноциде, направленном против евреев, стала новелла «Бесценная голова» Бориса Барнета, вышедшая в короткометражке «Боевой киносборник» № 10 в 1942 году в СССР[141]. Первый советский фильм, затронувший тему Холокоста, «Непокорённые», был закончен в 1945 году. В фильме показан расстрел евреев, единственная в своём роде сцена в советском кино в течение нескольких последующих десятилетий[142].
Первым художественным фильмом, широко рассказывавшим об Освенциме и Холокосте, стала польская кинолента «Последний этап» (1948). Сегодня среди наиболее известных лент, посвящённых этой теме, выделяют: «Дневник Анны Франк», «Пианист», «Список Шиндлера», «Ночь и туман», «Выбор Софи», «Жизнь прекрасна», «Шоа», «Мальчик в полосатой пижаме».
Однако большое количество художественных произведений, документальных и аналитических публикаций не включало тему холокоста в массовую культуру до начала 1960-х годов — до момента телевизионной трансляции суда над Адольфом Эйхманом, когда массовая аудитория смогла впервые через телевизионный эфир прикоснуться к тёмному пятну в истории человечества. После этого у темы Холокоста появились новые способы артикуляции травмы, присущие глобальному сообществу: первый телесериал — «Холокост» (1978), первый комикс — «Маус» (1980)[143]. По другой версии тема холокоста привлекла внимание массового сознания в 1958 году — публикация издательством «Эйнауди» автобиографической книги Примо Леви «Человек ли это?».
В 2017 году британский историк и кинорежиссёр Лоуренс Рис написал книгу «Холокост. Новая история». Автор работал над книгой на протяжении 25 лет. В ходе этой работы автор побывал во многих странах, встречался с сотнями очевидцев тех событий — с теми, кто пострадал от рук нацистов, с теми, кто наблюдал за этим со стороны, и с теми, кто совершал эти преступления. Среди материалов, собранных для этой книги, лишь малая часть была известна ранее[144].
Существуют различия в оценках восприятия Холокоста разными возрастными группами немцев. Самое старшее поколение, представляющее собой «носителей живой памяти», осознавая себя немцами, «отгораживается» от нацистов, считая их группой политических бандитов. Второе поколение, относясь критически к мнению родителей, пытается поместить Холокост в исторический контекст, проанализировать нацизм как явление, сформировавшее отрицательные чувства немцев. Исходя из моральных оценок («они — преступники, мы — другие»), рождается отождествление себя с пострадавшими от нацизма. При этом «национальная историческая традиция замещается универсальными (общечеловеческими) нормами». В третьем поколении формируется новое «генеалогическое» восприятие преступников: «это наши деды, да, они были другими, но в то же время они — немцы, а значит „мы“»[145].
По мнению историка Л. П. Репиной, «так осуществляется реконцептуализация немецкой идентичности, и шокирующий исторический опыт „возвращается“ в национальную историю»[145].
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.
Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.
