Сон смешного человека

«Сон смешного человека» — рассказ Фёдора Достоевского, впервые опубликованный в составе «Дневника писателя» в апреле 1877 года. Имеет подзаголовок «фантастический рассказ».

Цитаты

Я смешной человек. Они меня называют теперь сумасшедшим. Это было бы повышение в чине, если б я всё ещё не оставался для них таким же смешным, как и прежде. Но теперь уж я не сержусь, теперь они все мне милы, и даже когда они смеются надо мной и тогда чем-то даже особенно милы. Я бы сам смеялся с ними, не то что над собой, а их любя, если б мне не было так грустно, на них глядя. Грустно потому, что они не знают истины, а я знаю истину. Ох как тяжело одному знать истину! Но они этого не поймут. Нет, не поймут. — начало

С каждым годом нарастало и укреплялось во мне то же самое сознание о моем смешном виде во всех отношениях. Надо мной смеялись все и всегда. Но не знали они никто и не догадывались о том, что если был человек на земле, больше всех знавший про то, что я смешон, так это был сам я, и вот это-то было для меня всего обиднее, что они этого не знают, но тут я сам был виноват: я всегда был так горд, что ни за что и никогда не хотел никому в этом признаться.

«Но никогда, никогда не переставал я любить ту землю, и даже в ту ночь, расставаясь с ней, я, может быть, любил её мучительнее, чем когда-либо. Есть ли мучение на этой новой земле? На нашей земле мы истинно можем любить лишь с мучением и только через мучение! Мы иначе не умеем любить и не знаем иной любви. Я хочу мучения, чтоб любить. Я хочу, я жажду в сию минуту целовать, обливаясь слезами, лишь одну ту землю, которую я оставил, и не хочу, не принимаю жизни ни на какой иной!..»

Знаю только, что причиною грехопадения был я. Как скверная трихина, как атом чумы, заражающий целые государства, так и я заразил собой всю эту счастливую, безгрешную до меня землю[1][2]. Они научились лгать и полюбили ложь и познали красоту лжи. О, это, может быть, началось невинно, с шутки, с кокетства, с любовной игры, в самом деле, может быть, с атома, но этот атом лжи проник в их сердца и понравился им. Затем быстро родилось сладострастие, сладострастие породило ревность, ревность жестокость… О, не знаю, не помню, но скоро, очень скоро брызнула первая кровь: они удивились и ужаснулись, и стали расходиться, разъединяться. Явились союзы, но уже друг против друга. Начались укоры, упрёки. Они узнали стыд и стыд возвели в добродетель. Родилось понятие о чести, и в каждом союзе поднялось своё знамя. Они стали мучить животных, и животные удалились от них в леса и стали им врагами. Началась борьба за разъединение, за обособление, за личность, за моё и твоё. Они стали говорить на разных языках. Они познали скорбь и полюбили скорбь, они жаждали мучения и говорили, что Истина достигается лишь мучением. Тогда у них явилась наука. Когда они стали злы, то начали говорить о братстве и гуманности и поняли эти идеи. Когда они стали преступны, то изобрели справедливость и предписали себе целые кодексы, чтоб сохранить её, а для обеспечения кодексов поставили гильотину. Они чуть-чуть лишь помнили о том, что потеряли, даже не хотели верить тому, что были когда-то невинны и счастливы. Они смеялись даже над возможностью этого прежнего их счастья и называли его мечтой.

О рассказе

	Пожелаем автору «Дневника писателя» скорейшего выздоровления.[3][2] — конец единственной современной рецензии (и незначительной, т.к. занята пересказом)[2]
	— Николай Успенский

Два «фантастических рассказа» позднего Достоевского — «Бобок» (1873) и «Сон смешного человека» — могут быть названы мениппеями почти в строгом античном смысле этого термина, настолько чётко и полно проявляются в них классические особенности этого жанра. <…> Достоевский очень широко использовал художественные возможности сна почти во всех его вариациях и оттенках. <…> Преобладает у Достоевского кризисная вариация сна. К этой вариации относится и сон «смешного человека». <…> В «Сне смешного человека» нас прежде всего поражает предельный универсализм этого произведения и одновременно его предельная же сжатость, изумительный художественно-философский лаконизм. Сколько-нибудь развёрнутой дискурсивной аргументации в нём нет. Здесь очень ярко проявляется та исключительная способность Достоевского художественно видеть и чувствовать идею <…>. Перед нами здесь подлинный художник идеи. «Сон смешного человека» даёт полный и глубокий синтез универсализма мениппеи, как жанра последних вопросов мировоззрения, с универсализмом средневековой мистерии, изображавшей судьбу рода человеческого: земной рай, грехопадение, искупление. В «Сне смешного человека» наглядно раскрывается внутреннее родство этих двух жанров, связанных, конечно, и историко-генетическим родством. Но доминирует здесь в жанровом отношении античный тип мениппеи. И вообще <…> господствует не христианский, а античный дух. <…> есть существенные элементы диатрибы, исповеди и проповеди. Такой жанровый комплекс вообще характерен для творчества Достоевского. <…> По своей тематике «Сон смешного человека» — почти полная энциклопедия ведущих тем Достоевского, и в то же время все эти темы и самый способ их художественной разработки очень характерны для карнавализованного жанра мениппеи. <…> В «Сне смешного человека» нет композиционно выраженных диалогов (кроме полувыраженного диалога с «неизвестным существом»), но вся речь рассказчика пронизана внутренним диалогом : все слова здесь обращены к себе самому, к мирозданию, к его творцу, ко всем людям. И здесь, как в мистерии, слово звучит перед небом и перед землёю, то есть перед всем миром.

— Михаил Бахтин, «Проблемы поэтики Достоевского», 1963

Примечания

1. ↑ Мотив, частично восходящий к апокалиптическому сну Раскольникова в эпилоге «Преступления и наказания».
2. 1 2 3 В. А. Туниманов. Примечания к рассказу // Ф. М. Достоевский. Полное собрание сочинений в 30 т. Т. 25. — Л.: Наука, 1983. — С. 396-408. — 200000 экз.
3. ↑ В. Печкин. Замертки // Сын отечества. — 1877. — № 20 (15 мая). — С. 271.

Фёдор Михайлович Достоевский
Романы	Бедные люди • Униженные и оскорблённые • Преступление и наказание • Игрок • Идиот • Бесы • Подросток • Братья Карамазовы
Повести и рассказы	Двойник • Записки из Мёртвого дома • Село Степанчиково и его обитатели • Господин Прохарчин • Хозяйка • Белые ночи • Слабое сердце • Неточка Незванова • Маленький герой • Дядюшкин сон • Честный вор • Петербургские сновидения в стихах и в прозе • Скверный анекдот • Крокодил • Записки из подполья • Вечный муж • Бобок • Мужик Марей • Столетняя • Кроткая • Мальчик у Христа на ёлке • Сон смешного человека
Публицистика	Петербургская летопись • Зимние заметки о летних впечатлениях • Дневник писателя • Два самоубийства • Из дачных прогулок Кузьмы Пруткова и его друга • Маленькие картинки • Маленькие картинки (в дороге) • Речь Достоевского о Пушкине