Люди походят на слова: если не поставить их на свое место, они теряют свое значение.
Люди похожи на монеты: надо принимать их по их стоимости, какой бы оттиск на них ни был.
Люди с живым воображением лгут с удивительной легкостью: вымысел у них смешивается с истиной так, что они и сами не могут отличить одно от другого.
Люди, считающие деньги способными все сделать, сами способны все сделать за деньги.
М
Мало есть людей, которые были бы всегда достойны называться людьми.
Между людьми знатными и статуями следующая разница: последние увеличиваются, когда подходят к ним ближе; первые же уменьшаются.
Метафизик полагает, что хорошо обучил своих читателей, когда причинил им мигрень.
Мечта есть самое приятное, самое верное, самое интересное общество: оно делает течение времени незаметным.
Много мыслей, которые находили блестящими, побледнели при ярком свете печати.
Многочисленность законов свидетельствует не в пользу нравов, а многочисленность процессов не в пользу законов.
Можно все, что хочешь, когда хочешь только то, что следует.
Можно купить предметы наслаждения, но не тайну наслаждаться ими.
Молчание не всегда доказывает присутствие ума, зато всегда доказывает отсутствие глупости.
Мудрец велик и в маленьких вещах; бездельник мал и в самых великих.
Мудрость желает одобрения, тщеславие требует похвал.
Мужественный человек обыкновенно страдает, не жалуясь, человек же слабый жалуется, не страдая.
Мы были бы гораздо счастливее, если бы поменьше заботились об этом.
Мы во всем и почти всегда бываем жертвами нашего воображения: оно торопится закрыть своим пестрым покрывалом малейший луч истины.
Мы все пьем из источника счастья дырявым сосудом; когда он доходит до наших уст, то бывает почти пуст.
Мы ищем новых друзей, когда старые нас слишком хорошо узнают.
Мы преодолеваем все трудности для того, чтобы сделать зло; но малейшее препятствие отвращает нас от совершения добра.
Мы собираемся управлять делами, а выходит так, что дела управляют нами.
Мысли, подобно цветам, имеют больше блеска, когда берутся отдельно.
Мысль — есть главная способность человека; выражать ее — одна из главных его потребностей; распространять ее — самая дорогая его свобода.
Н
Надежда часто бывает злом; без нее спокойствие родилось бы от необходимости покориться.
Начинают спорить потому, что не понимают друг друга, и кончают непониманием друг друга потому, что спорили.
Надо иметь некоторый опыт обращения с людьми, чтобы отличить знаки истинной благосклонности от льстивых любезностей, сказанных из корысти или из тщеславия.
Нарушить данную нами клятву, значит освободить от клятвы, данной нам.
Наслаждения походят на те цветы, которые причиняют головокружение, когда слишком долго дышат их ароматом.
Насмешка почти всегда не что иное, как робкая и скрытая злоба.
Наш путь начертан нашими склонностями и способностями.
Наши ненасытные желания, рождающиеся и возобновляемые день ото дня, делают то, что самыми большими благами для нас становятся будущее и надежда.
Не делайте из ребёнка кумира: когда он вырастет, то потребует жертв.
Не признавать медиков могут и люди образованные, отрицать же медицину могут только неучи.
Недоверчивость — это маяк мудреца, но он может разбиться об него.
Нет искренней веселости, когда совесть нечиста.
Нет людей более щепетильных в вопросах чести, чем те, которые домогаются ее, вовсе не имея.
Нет презираемых ремесел, есть только презренные люди, бесчестно занимающиеся ими.
Нет таких выгод, которые не уравновешивались бы невзгодами.
Нет человека, которого обманула бы его совесть, когда он судит о чужих поступках.
Неудавшиеся революции всегда влекут за собой ненавистные и мстительные правительства.
Никогда не шутите иначе, как с умными людьми.
Никто не бывает вполне счастлив, если у него нет свидетелей его счастия.
Нужен только герой между рабами, чтобы сделать их свободными людьми.
Нужно иметь высокие достоинства или много ума для того, чтобы, не обладая вежливостью быть терпимым в обществе.
О
О правлении можно сказать то же, что и о погоде: редко бывает так, чтобы не желали перемен.
О славе можно сказать то же, что и о фортуне: желая получить от нее слишком много милостей, попадают к ней в немилость.
Обед богача есть надругательство над голодом нищего.
Обиды записывайте на песке, благодеяния вырезайте на мраморе.
Обманутый почитатель становится неумолимым критиком.
Один только Бог может составить совершенный словарь.
Одна ложь, замешавшаяся между истинами, делает все их сомнительными.
Одно из величайших заблуждений — это думать, что все чувствуют, видят и мыслят точно так же, как и мы.
Отдельные мысли похожи на лучи света, которые не так утомляют, как собранные в сноп.
Откровенность состоит не в том, чтобы говорить все, что думаешь, а в том, чтобы говорить лишь то, что думаешь.
П
Плохой генерал ведет за собой стадо жертв.
Политика переодевает ложь в истину, а истину в ложь.
Политика провозглашает великие принципы, но признает только право сильного.
Полное невежество лучше худо усвоенной учёности.
Последняя воля людей почти всегда бывает их последней слабостью.
Поток богатств теряется в песках расточительности.
Потомство — это воображаемый кумир, которому фанатические обожатели славы приносят в жертву настоящее поколение.
Почти все великие люди бывают деспотичны, но деспоты редко бывают великими людьми.
Почти все уверены, что будут счастливы в будущем, и уверены, что были счастливы в прошлом.
Почти всякое зло творится под ложным предлогом добра.
Пределы наук походят на горизонт: чем ближе подходят к ним, тем более они отодвигаются.
Прежде чем клясться женщине никого не любить, кроме нее, следовало бы увидеть всех женщин или же видеть только её одну.
Просвещение и патриотизм создают нации; невежество и эгоизм создают чернь.
Простой грамматик есть работник, который полирует инструменты и никогда их не употребляет.
Простота есть сознание своего человеческого достоинства.
Постоянное недоверие - слишком уж большая цена за возможность не быть обманутым.
Р
Ревнивец — это ребёнок, который пугается чудовищ, созданных в потемках его воображения.
Революции — это такого рода болезни, из течения которых тысячи ловких шарлатанов умеют извлекать немалую для себя пользу.
Революции походят на шахматную игру, где пешки могут погубить короля, спасти или занять его место.
Республика позволяет солдатам быть гражданами, деспотизм делает из них палачей.
Революция дает иногда в повелители таких людей, которых мы не пожелали бы иметь лакеями.
Роскошь извинительна только в такой стране, где никто не умирает от голода или от холода.
Самый бедный- это тот, кто не умеет пользоваться тем, чем располагает.
Самое быстрое средство увеличить свое состояние — это уменьшить свои потребности.
Самое жестокое одиночество — это одиночество сердца.
Самое мучительное сожаление состарившейся хорошенькой женщины — это сожаление о самой себе.
Самое чувствительное наказание, какому может подвергнуться тщеславие, — это презрительное невнимание.
Самые страшные бури рождаются от народных волнений.
Самый совершенный язык тот, который выражает наибольшее количество понятий наименьшим количеством слов.
Самым злым человеком бывает вовсе не тот, кто таким кажется.
Сатира более раздражает, нежели исправляет.
Сборище невежественных людей живо напоминает мне стадо.
Светоч истины часто обжигает руку того, кто его несет.
Следует быть рабом своих обязательств или же отказаться от всякого доверия к себе.
Словно играя в жмурки, мы гоняемся за удовольствием, а когда, поймавши его, мы снимаем повязку с глаз, оно никогда не бывает таким, каким мы его представляли.
Состояние ставит нас выше нужды, но не выше наших прихотей.
Судьба одинаково поражает и сильных, и слабых, но дуб падает с шумом и треском, а былинка — тихо.
Счастливый человек — загадка, разгадку которой можно написать только на гробовом камне.
Счастье — это шар, за которым мы гоняемся, пока он катится, и который мы толкаем ногой, когда он останавливается.
Счастье поступает со своими любимцами так же, как дети со своими куклами: оно ломает и рвёт их, когда они надоели.
Т
Те, которые оскорбляются безделицей, так же мало годятся для общества, как и те, которых ничто не оскорбляет.
Террор не придумал для уравнения общества никаких других средств, как только рубить головы, поднимающиеся над уровнем посредственности.
Тот, кто нарушает договор, освобождает от всякого обязательства другую сторону.
Труднее управлять теми, которые жаждут известности и наслаждений, нежели теми, которым хочется хлеба.
Тщеславие делает любезными людей, не стоящих любви.
Тщеславие заставляет совершать столько же преступлений, сколько и злоба.
Тщеславие предпочитает клевету молчанию, но забвение душит его.
Тщеславие склонно умалять достоинства других и преувеличивать собственные.
У
У гордости может быть благородное великодушие, у тщеславия никогда ничего не бывает, кроме низкой зависти.
У женщин слишком много воображения и чувствительности для того, чтобы иметь много логики.
У истины, так же как и у заблуждения, есть свои фанатики.
У истории есть свое шарлатанство: она ставит своих героев вдаль для того, чтобы скрыть все то низкое и возмутительное, что имеется в их чертах.
Удовольствия становятся пресными, а скорби ещё мучительнее, если не с кем их разделить.
Усилия, употребляемые ради приобретения состояния, мешают пользоваться им.
Уединение с книгой лучше общества с глупцами.
Ф
Философия излечивает от слабостей сердца, но никогда не исцеляет от недугов ума.
Ч
Часто встречаются ледяные сердца под пылкими головами, но редко холодные головы под пылкими сердцами.
Часто платят счастьем всей своей жизни за удовольствие высказать свое мнение.
Часто под секретом делают ложные сообщения для того, чтобы получить истинные.
Чем более гоняются за удовольствием, тем менее можно избежать скуки, следующей за ним.
Чем более спорят о предмете, тем более путаются: светоч истины меркнет, когда им сильно машут.
Чем больше праздничных дней, тем больше денег теряет народ в кабаках.
Честное имя — самая великолепная гробница, какую только можно иметь.
Честолюбие во все времена надевало на себя личину общественного блага или религии для того, чтобы морочить людей.
Честолюбие дремлет, но никогда не спит.
Чтобы писать историю достойным образом, надо забыть о своей вере, своем отечестве, своей партии.
Человек должен употребить первую часть своей жизни на то, чтобы беседовать с мёртвыми — читать книги; вторую на то, чтобы разговаривать с живыми; третью на то, чтобы беседовать с самим собой.