Хини́н (C20H24N2O2) — основной алкалоид коры хинного дерева с сильным горьким вкусом, обладающий жаропонижающим и обезболивающим свойствами, а также выраженным действием против малярийных плазмодиев. Это позволило в течение длительного времени использовать хинин как основное средство лечения малярии[1]. Сегодня с этой целью применяют более эффективные синтетические препараты (например: эйхинин[2]), но по ряду причин хинин находит своё применение и в настоящее время[3].
Краткие факты Хинин, Общие ...
| Хинин |
|---|
 |
| Традиционные названия |
хинин |
| Хим. формула |
C20H24N2O2 |
| Состояние |
твёрдое |
| Молярная масса |
324,417 г/моль |
|
Температура |
| • плавления |
177 °C |
| Рег. номер CAS |
130-95-0 |
| PubChem |
3034034 |
| Рег. номер EINECS |
205-003-2 |
| SMILES |
|
| InChI |
InChI=1S/C20H24N2O2/c1-3-13-12-22-9-7-14(13)10-19(22)20(23)16-6-8-21-18-5-4-15(24-2)11-17(16)18/h3-6,8,11,13-14,19-20,23H,1,7,9-10,12H2,2H3/t13-,14-,19-,20+/m0/s1 |
| ChEBI |
15854 |
| ChemSpider |
84989 |
| Приведены данные для стандартных условий (25 °C, 100 кПа), если не указано иное. |
 Медиафайлы на Викискладе |
Закрыть
Хинин был первым препаратом, использовавшимся для лечения малярии[4]. Хинин использовался в качестве миорелаксанта индейцами кечуа — коренными жителями Перу, Боливии и Эквадора, — чтобы остановить дрожь при низких температурах[5]. Кечуа смешивали измельчённую кору хинных деревьев с подслащённой водой, которая компенсировала горький вкус коры, получая в результате тонизирующую воду.
Первыми хинин в Европу привезли иезуиты. Испанцы знали о целебных свойствах коры хинного дерева к 1570-м годам или ранее: Николас Монардес (1571) и Хуан Фрагозо (1572) описали растение, которое впоследствии было идентифицировано как хинное дерево, кора которого использовалась для производства напитка для лечения диареи[6]. Хинин использовался в неэкстрагированной форме европейцами, по крайней мере, с начала XVII века. Впервые он был применён для лечения малярии в Риме в 1631 году. В XVII веке малярия была эндемичной для болот, окружающих город. Малярия была причиной смерти нескольких пап, многих кардиналов и множества простых римских граждан. Большинство обученных в Риме священников видело жертв малярии и было знакомо с дрожью, вызванной лихорадочной фазой заболевания. Иезуит брат Агостино Салумбрино[7], фармацевт по образованию, который жил в Лиме, наблюдал кечуа, использущих кору хинного дерева для этой цели. Хотя его эффект в лечении малярии (и дрожи, вызванной малярией) не был связан с его эффектом в борьбе с дрожью от озноба, это оказалось успешным лекарством от малярии. При первой же возможности Салумбрино отправил небольшое количество в Рим для тестирования на лечение малярии[8]. В последующие годы кора хинного дерева, известная как кора иезуитов или перуанская кора, стала одним из наиболее ценных товаров, отправляемых из Перу в Европу. Когда в конце XVII века король Карл II излечился от малярии с помощью хинина, он стал популярным в Лондоне[9]. Он оставался предпочитаемым противомалярийным препаратом до 1940-х годов, когда на смену ему пришли другие лекарства[10].
Форма хинина, наиболее эффективная при лечении малярии, была найдена Шарлем Мари де ла Кондамином в 1737 году[11][12]. В 1820 году французские исследователи Пьер Жозеф Пеллетье и Жозеф Бенаиме Каванту впервые выделили хинин из коры дерева рода Cinchona — вероятно, Cinchona officinalis — и соответствующим образом дали название этому веществу[13]. Название было получено из оригинального слова языка кечуа для коры хинного дерева, quina или quina-quina, что означает «кора коры» или «святая кора». До 1820 года кору сначала сушили, измельчали до мелкого порошка, а затем смешивали с жидкостью (обычно вином), которую затем пили. Широкое использование хинина с целью профилактики малярии началось примерно в 1850 году. В 1853 году Пол Брике опубликовал краткую историю и обсуждение литературы по хинину (quinquina)[14].
Хинин сыграл значительную роль в колонизации Африки европейцами. Считается, что хинин стал главной причиной, по которой Африка перестала называться «могилой белого человека». По словам историков, «именно эффективность хинина дала колонистам новые возможности ворваться в Золотой Берег, Нигерию и другие части Западной Африки»[15].
Чтобы сохранить свою монополию на кору хинного дерева, Перу и соседние страны начали запрещать экспорт семян и саженцев хинного дерева в начале XIX века. Голландское правительство продолжало попытки контрабанды семян, и в конце XIX века голландцы выращивали растения на индонезийских плантациях. Вскоре они стали основными поставщиками растения, а в 1913 году они создали «Кина бюро» (Kina Bureau), картель производителей хинного дерева, отвечающий за контроль над ценами и производством[16]. К 1930-м годам голландские плантации на Яве производили 22 миллиона фунтов коры хинного дерева, или 97 % мирового производства хинина[15]. Попытки США преследовать в судебном порядке «Кина бюро» оказались безуспешными[16]. Во время Второй мировой войны союзные державы были отрезаны от поставок хинина, когда Германия завоевала Нидерланды, а Япония контролировала Филиппины и Индонезию. США получили четыре миллиона семян хинного дерева с Филиппин и начали эксплуатировать плантации хинного дерева в Коста-Рике. Кроме того, они начали собирать дикую хинную кору во время хинных миссий. Эти поставки подоспели слишком поздно. Десятки тысяч американских солдат в Африке и южной части Тихого океана погибли из-за отсутствия хинина[15]. Несмотря на контроль над поставками, японцы не использовали хинин эффективно, и в результате погибли тысячи японских военнослужащих в юго-западной части Тихого океана[17][18][19][20]. Хинин оставался предпочтительным противомалярийным препаратом до окончания Второй мировой войны, когда другие лекарства, такие как хлорохин, которые имели меньше побочных эффектов, в значительной степени заменили его[21].
Хинин часто вызывает побочные явления: шум в ушах (ототоксичен, может ухудшать слух[22][23]), головокружение, рвоту, учащённое сердцебиение, дрожание рук, бессонницу. При идиосинкразии к хинину уже малые дозы могут вызвать эритему (ограниченное покраснение кожи), крапивницу, повышение температуры тела, маточные кровотечения, гемоглобинурийную лихорадку (тяжёлое осложнение течения малярии, вызываемое распадом эритроцитов), оказать избирательное психотропное (возбуждающее), нейро-, кардиотоксическое действие. Для лёгкого отравления характерны головная боль, головокружение, шум в ушах, нарушение зрения, диспепсия, рвота, жидкий стул, боль в животе. При тяжёлых отравлениях преобладают явления сердечно-сосудистой недостаточности, ускорение пульса и падение артериального давления, нарушение проводимости миокарда. Возможно развитие глубокого коматозного состояния с расширением зрачков и отсутствием их реакции на свет, нарушением дыхания. Иногда наблюдаются токсическое поражение печени, атрофия зрительного нерва. Смертельная доза — около 10 г.
Хинин оказывает сложное и многостороннее действие на организм человека и животных. Оказывает антиаритмическое действие, замедляет проводимость, снижает возбудимость и автоматизм сердечной мышцы и одновременно оказывает слабое атропиноподобное действие. Относится к антиаритмическим средствам Іа класса. По антиаритмической активности хинин, однако, уступает своему изомеру хинидину и даёт больше побочных эффектов. Поэтому в качестве антиаритмического средства хинин в настоящее время полностью вытеснен хинидином.
Хинин обладает чрезвычайно горьким вкусом и, как многие горечи (например, экстракты из полыни или кофеин, стрихнин), при приёме внутрь увеличивает секрецию желудочного сока и стимулирует аппетит. Понижает температуру тела, угнетая терморегулирующий центр гипоталамуса. Ранее[уточнить] его широко применяли как жаропонижающее и как стимулятор аппетита. В наше время, в связи с наличием эффективных жаропонижающих средств и мощных стимуляторов аппетита, хинин практически перестал употребляться в обоих качествах.
Хинин снижает возбудимость ЦНС и оказывает умеренное неспецифическое седативное (успокаивающее) действие, благодаря чему его в средние века и даже в начале XX века достаточно широко применяли в различных комбинациях с бромидами, успокаивающими травами типа валерианы, пустырника, боярышника при «нервном истощении».
Хинин оказывает неспецифическое анальгезирующее действие, особенно выраженное при головной боли, и потенцирует (усиливает) действие наркотических и ненаркотических анальгетиков. Благодаря этому он достаточно широко применялся ранее в составе некоторых готовых лекарственных комбинаций при головной боли — например, до сих пор выпускаются готовые таблетки «анальгин с хинином».
Хинин тормозит размножение бесполых эритроцитарных форм малярийного плазмодия, что позволяет применять его при малярии. Но и в этом качестве он сегодня применяется редко, так как появились более эффективные и безопасные синтетические противомалярийные средства, в том числе воздействующие на тканевые, «спящие» формы малярийного плазмодия, и на его половые формы, продолжающие своё развитие в организме комаров. Вместе с тем хинин порой бывает эффективен при формах малярии, устойчивых, например, к хлорохину.
В организме хинин метаболизируется вследствие окисления либо хинуклидинового и хинидинового циклов до 2-оксихинина, 2'-оксихинина, диоксихинина, гемохинной кислоты, либо винильной группы до хинетина. Эти метаболиты и неизменный хинин выделяются с мочой.
- Тоники: например, Schweppes Bitter Lemon, Schweppes Indian Tonic Water (указан на этикетках), Джин-тоник «Джамбо», Evervess, Chillout (указан на этикетках).
Achan J., Talisuna A. O., Erhart A., Yeka A., Tibenderana J. K., Baliraine F. N., Rosenthal P. J., D'Alessandro U. Quinine, an old anti-malarial drug in a modern world: role in the treatment of malaria (англ.) // Malaria Journal[англ.] : journal. — 2011. — May (vol. 10). — P. 144. — doi:10.1186/1475-2875-10-144. — PMID 21609473. — PMC 3121651. History of quinine: Friedrich A. Flückiger and Daniel Hanbury, Pharmacographia: A history of the principal drugs of vegetable origin, met with in Great Britain and British India (London, England: Macmillan and Co., 1874), pages 302-331: Cortex Cinchonæ Архивировано 11 ноября 2014 года.. See:
- Fernando I. Ortiz Crespo (1995) "Fragoso, Monardes and pre-Chinchonian knowledge of Cinchona," Archives of Natural History, 22 (2) : 169–181.
- David C. Stuart, Dangerous Garden: The Quest for Plants to Change Our Lives (London, England: Frances Lincoln Ltd., 2004), p. 28. Архивировано 4 июня 2016 года.
- Nicolás Monardes, Primera, segunda y tercera partes de la Historia Medicinal de las cosas que le traen de nuestras Indias Occidentales y que sirven en Medicina [First, second and third parts of the medical history of things that have been brought from the new West Indies and that are of use in medicine] (Seville, Spain: Fernando Diaz, 1580), pp. 74-75. Архивировано 8 мая 2016 года. From p. 74: "Del nuevo Reyno, traen una corteza, que dizen ser de un arbol, que es de mucha grandeza: el qual dize, que lleva unas hojas de forma de coraçon, y que no lleva fruto. Este arbol tiene una corteza gruessa, muy solida y dura, que en esto y en el color parece mucho a la corteza del palo que llaman Guayacan: en la superfiecie tiene una pelicula delgada blanquisca, quebrada por toda ella: tiene la corteza mas de un dedo de gruesso, solida, y pesada: la qual gustada tiene notable amargor, como el dela Genciana: tiene en el gusto notable astriction, con alguna aromaticidad, porque al fin del mascar la respira della buen olor. Tienen los Indios esta corteza en mucho, y usan de lla en todo genero de camaras, que sean con sangre, o sin ella. Los Españoles fatigados de aquesta enfermedad, por aviso de los Indios, han usado de aquesta corteza y han sanado muchos del los con ella. Toman della tanto como una hava pequeña hecha poluos, toma se en vino tinto, o en agua apropiada, como tienen la calentura, o mal: ha se de tomar por la mañana en ayunas, tres o quatro vezes: usando en lo demas, la orden y regimiento que conviene a los que tienen camaras." (From the new kingdom, there is brought a bark, which is said to be from a tree, which is very large: it is said that it bears leaves in the form of a heart, and that it bears no fruit. This tree has a thick bark, very solid and hard, that in this and in its color looks much like the bark of the tree that is called guayacán [i.e., lignum vitae]: on the surface, it has a thin, discontinuous whitish film throughout it: it has bark more than one finger thick, solid and heavy: which, when tasted, has a considerable bitterness, like that of the gentian: it has in its taste a considerable astringency, with some aromaticity, because at the end of chewing it, one breathes with a sweet odor. The Indians hold this bark in high regard, and use it for all sorts of diarrhea, that are with blood [i.e., bloody] and without it. The Spanish [who are] tired of this disease, on the advice of the Indians, have used this bark and have healed many of those with it. They take as much as a small bean, make [it into] powder, take it in red wine or in appropriate water, if they have fever or illness: it must be taken in the morning on an empty stomach, three or four times: otherwise, using the order and regimen that suits those who have diarrhea.)
- Fragoso, Juan, Discursos de las cosas Aromáticas, árboles y frutales, y de otras muchas medicinas simples que se traen de la India y Oriental y sirven al uso de la medicina [Discourse on fragrant things, trees and fruits, as well as many other ordinary medicines that have been brought from India and the Orient and are of use to medicine] (Madrid, Spain: Francisco Sanchez, 1572), p. 35. Архивировано 5 мая 2016 года. From p. 35: "En el nuevo mundo ay un grande arbol que lleva las hojas a forma de coraçon, y carece de fruto. Tiene dos cortezas, la una gruessa muy solida dura, que assi en la sustancia como en el color es muy semejante al Guayacan: la otra es mas delgada y blaquezina, la qual es amarga con alguna estipticidad: y de mas desto es aromatica. Tienen la en mucho nuestros Indios, porque la usan contra qualesquier camaras, tomando de poluo peso de uno drama o poco mas, desatado en agua azerada, o vino tinto." (In the new world, there is a big tree that bears leaves in the form of a heart, and lacks fruit. It has two barks, one [is] thick, very solid, [and] hard, which in substance as well as in color is much like guayacan [i.e., lignum vitae]: the other is thinner and whitish, which is bitter with some styptic [i.e., astringent] quality: and besides this, it is aromatic. Our Indians regard it highly, because they use it against any diarrheas, taking a weight of a dram or a bit more of the powder, mixing it in mineral water, or red wine.)
Juan Eusebio Nieremberg and Alonso de Andrade, Varones Ilustres en Santidad, Letras, y Zelo de las Almas. De la Compañia de Jesus. [Illustrious men in holiness, letters, and zeal for souls. Of the Society of Jesus (i.e., Jesuits).] (Madrid, Spain: Joseph Fernandez de Buendia, 1666), vol. 5, Vida del devoto Hermano Agustin Salumbrino (The life of the devout Brother Agustin Salumbrino), pp. 612–628 ; see p. 612. Архивировано 22 мая 2016 года. From p. 612: "Nacio el Hermano Agustin Salumbrino el año de mil y quinientos y sesenta y quatro en la Ciudad de Flori en le Romania, … " (Brother Agustino Salumbrino was born in the year 1564 in the city of Flori [Note: This is an error; he was born in Forli.] in Emilia-Romagna, … ) See:
- Francisco Medina Rodríguez (July 2007) "Precisiones sobre la historia de la quina" Архивировано 4 марта 2016 года. (Details about the history of quinine), Reumatología Clínica, 3 (4) : 194–196. (in Spanish) From p. 195: "De hecho, aunque no esté dicha la ultima palabra, hay escritos jesuitas que mencionan que la quina llegó a Roma en 1632, con el provincial de las missiones jusuitas del Perú, el padre Alonso Messia Venegas, como su introductor, cuando trajo una muestra de la corteza para presentaria como primicia, quien había partido de Lima 2 años antes, ya que consta que estuvo en Sevilla en 1632, donde publicó uno de sus libros y siguió su camino hacia Roma en calidad de procurador." (In fact, however, it is not the last word: there are Jesuit writings that mention that quinine arrived in Rome in 1632, with the provincial of the Jesuit missions of Peru, Father Alonso Messia Venegas, as its introducer, when he brought a sample of the bark so that it could be presented as a novelty, which had left Lima two years before, since in fact it had been in Seville in 1632, where he published one of his books and [then] he went his way toward Rome in the capacity of procurator.)
- Enrique Torres Saldamando, Los Antiguos Jesuitas del Perú [The old Jesuits of Peru] (Lima, Peru: Imprenta Liberal, 1882), pp. 180-191 ; see especially p. 181. Архивировано 10 апреля 2016 года. (in Spanish) From p. 181: "Al siguiente año se dirigieron á Europa los Procuradores P. Alonso Messía Venegas y P. Hernando de Leon Garavito, llevando gran cantidad de la corteza de la quina, cuyo conocimiento extendieron por el mundo los jesuitas." (In the following year [i.e., 1631] there went to Europe the procurators Father Alonso Messia Venegas and Father Hernando de Leon Garavito, taking a great quantity of cinchona bark, knowledge of which the Jesuits spread throughout the world.)
- Alberto Bailetti, Blog: "La Misión del Jesuita AgustÍn Salumbrino, la malaria y el árbol de quina" Архивировано 4 марта 2016 года. (The mission of the Jesuit Agustin Salumbrino, malaria and the quinine tree), Chapter 10: La Condensa de Chinchón (The countess of Chinchon). (in Spanish) From Chapter 10: "A últimas horas de la tarde del treinta y uno de mayo de 1631 se hizo a la vela la armada real con dirección a Panamá llevando el millonario cargamento de oro y plata.
- En una de las naves viajaban los procuradores jesuitas padres Alonso Messia y Hernando León Garavito custodiando los fardos con la corteza de quina en polvo, preparados por Salumbrino. Después de casi veinte días de navegación el inapreciable medicamento llegó a la ciudad de Panamá, donde fue descargado para cruzar en mulas el agreste camino del itsmo palúdico hasta Portobelo para seguir a Cartagena y la Habana, cruzar el Atlántico y llegar a Sanlúcar de Barrameda en Sevilla. … Finalmente siguió su camino a Roma y a su destino final el Hospital del Espíritu Santo."
- (Late in the afternoon of the 31st of May, 1631, the royal armada set sail in the direction of Panama, carrying its multimillion [dollar] cargo of gold and silver.
- On one of the ships traveled the Jesuit procurators Fathers Alonso Messia and Hernando León Garavito, guarding the cases of powdered cinchona bark, prepared by Salumbrino. After almost 20 days of sailing, medicine arrived in the city of Panama, where it was transloaded onto mules. It then traveled the malarial isthmus as far as Portobelo, thence to Cartagena [in Colombia] and Havana. It then traveled to Sanlúcar de Barrameda in Seville, [Spain]. … Finally it followed the road to Rome and to its final destination, the Hospital of the Holy Spirit.)
Loren, Humphrey. Quinine and Quarantine (неопр.). — 2000.
Pelletier and Caventou (1820) "Suite: Des recherches chimiques sur les quinquinas" Архивировано 4 мая 2016 года. (Continuation: Chemical research on quinquinas), Annales de Chimie et de Physique, vol. 15, pages 337-365. The authors name quinine on page 348: " …, nous avons cru devoir la nommer quinine, pour la distinguer de la cinchonine par un nom qui indique également son origine." ( …, we thought that we should name it "quinine" in order to distinguish it from cinchonine by means of a name that also indicates its origin.) Shah, Sonia. The Fever: How Malaria Has Ruled Humankind for 500,000 Years (англ.). — Farrar, Straus and Giroux[англ.], 2010. — P. 94. Shah, Sonia. The Fever: How Malaria Has Ruled Humankind for 500,000 Years (англ.). — Farrar, Straus and Giroux[англ.], 2010. — P. 102. Пьер Кампо, Кэти Маген, Стефан Габриэль, Анжела Мёллер, Эберхард Нис, Мария Долорес Соле Гомес и Эско Топпила. Ухудшение слуха при воздействии промышленного шума и химикатов. Обзор = Combined exposure to Noise and Ototoxic Substance (англ.) / Эусебио Риал Гонсалес и Джоанна Коск-Биенко (ред). — Люксембург: Европейское агентство по безопасности и гигиене труда, 2009. — 63 p. — ISBN 978-92-9191-276-612. — doi:10.2802/16028. Архивировано 9 декабря 2023 года. P. Campo, K. Maguin, S. Gabriel, A. Möller, E. Nies, M. Dolores, S. Gómez, E. Toppila. Combined Exposure to Noise and Ototoxic Substances (англ.) / E.R. González, J. Kosk-Bienko. — Luxembourg: European Agency for Safety and Health, 2009. — 62 p. — (Literature reviews). — ISBN 978-92-9191-276-6. — doi:10.2802/16028.
Медиафайлы на Викискладе
