Loading AI tools
литература на словацком языке Из Википедии, свободной энциклопедии
Древнейшим памятником словацкой, или «словенской», как говорят сами словаки, литературы признаются церковные песнопения с словацкими вставками Вацлава Бзенецкого, 1385 года. Появление гуситов в земле словаков было причиною распространения у них чешских книг, например Кралицкой Библии, а с ними и чешского книжного языка, господствовавшего между ними безраздельно до конца XVII — начала XVIII века, да и в начале XIX века ещё представлявшего собой язык церковных книг у словаков-протестантов (подробнее см. Словацкая средневековая литература). Собственно словацкая литература в современном понимании (как литература на словацком языке) — явление относительно новое, насчитывающее менее трёхсот лет и возникшее под влиянием таких же причин, какие действовали и в других случаях «славянского возрождения», например у сербов, лужичан и т. п[1].
В развитии словацкой литературы можно различить два периода: до Людевита Велислава Штура и после него.
В первом периоде особенного внимания заслуживает деятельность начинателя словацкой литературы, католического священника Антона Бернолака (1762—1813), составителя нескольких крупных филологических работ по словацкому языку на латинском языке, например «Dissertatio philologico-critica de literis slavorum» (с приложением правил нового словацкого правописания, так называемой «бернолачины»), «Grammatica slavica» (с приложением словацких поговорок и пословиц), большого словацкого словаря в 6 томах (чешско-латино-немецко-мадьярский словарь, 1825—1827 гг., Будапешт) и др. Именно эти большие лингвистические и грамматические работы, а не несколько более ранних сочинений на сербском языке, составили славу Бернолака и определили его значение в родной словесности: с них началось общественное и литературное движение строго национального характера. Образовалось несколько патриотических кружков и обществ для издания словацких книг «бернолачиной», для их приобретения, для основания повременных изданий и альманахов (например, альманах «Zova», 1835—1840), для дальнейшей обработки языка и т. д. Из таких обществ особенное значение имели: Tovaryšstvo literneho umeňa slovenského, основанное в 1793 году в городе Тернове, и Spolek milovnikov reči a literatury slovenskej, учреждённое в 1834 году в Пеште словацким патриотом Мартином Гамулиаком[1].
Вслед за католиками стали появляться сторонники народного словацкого языка и в среде протестантов, из круга которых вышел целый ряд словацких писателей: Богуслав Таблиц, Юрий Палкович, позднее Карол Кузмани, Шкультетый, Иосиф Гурбан, Само Халупка, Михал Годжа, Годра, Желло и другие. Важнейшим писателем первого периода был поэт Ян Голлы (или Ян Голый), католический священник (1785—1849), одинаково любимый среди всех слоев словаков. В поэзии Голлы народно-поэтическое содержание соединяется с античною греко-римскою формой. Из произведений Голлы особенно ценятся: героический эпос в 12 песнях «Svatopluk» (Святополк, 1833), героическая поэма в 6 песнях «Cirillo-Metodiada» (Кирилло-Мефодиада, 1835), поэма «Slav» (1839), и, наконец, «Selanky», пятьдесят идиллий (1830—1835), написанных в подражание Феокриту и другим древнеклассическим идилликам. Во всех этих произведениях наиболее красивы описания, страдающие, однако, слишком усердным подражанием Гомеру (щит Ахиллов послужил, например, образцом для щита Святополкова, как и сам Святополк очень напоминает Ахилла). Поэмы Голлы, особенно «Слава», заключают в себе не много правдивых исторических элементов; гораздо более в них взятого из славянской мифологии или придумано автором. Оды Голого также имеют довольно важное историко-литературное значение. Так, в оде «Антонину Бернолаку» можно найти горячую филиппику против книжного чешского языка у словаков; в оде «Андрею Ришаку» Голый представил оценку и характеристику своей писательской деятельности, а в оде «Словацкому народу» вылилось пламенное национальное чувство поэта. Значение Голлы в словацкой литературе очень велико: он высоко поднял народный язык и дал ему художественную обработку. Под конец жизни он обратился от метрики к рифме; первый его «Katolicki spevnik» был еще написан в старом метрическом размере, но второй, вышедший в 1846 году, в отношении стихосложения уже совершенно соответствовал вкусам и запросам нового времени[1].
Второй период словацкой литературы в начале отмечен преимущественно деятельностью трех даровитых людей: Людевита Штура, Иосифа Гурбана и Михала Годжи, которые добились окончательного отделения словацкой литературы от чешской, несмотря на возражения и даже негодование со стороны чехов, притом таких, как Гавличек, Шафарик, Коллар; последний, будучи сам словаком, особенно сильно ратовал против самостоятельного значения словацкого литературного языка, но безуспешно.
Вся деятельность Штура (1815—56) основывалась на идее всеславянского единства; его не влекло к себе чешско-словацкое единение, о котором хлопотали чехи и многие из протестантов-словаков. По почину и под редакцией Штура стала выходить с 1845 года долго не получавшая разрешения первая газета на народном словацком языке, «Slovenské národnie Novini», с литературным прибавлением «Orol Tatranski». Окончательное принятие словаками своего народного языка в качестве книжного содействовало пробуждению национального чувства и самосознания и способствовало сближению словаков-протестантов с словаками-католиками: деятели обоих исповеданий вместе стали собираться в патриотическом обществе «Татрин», и Голлы одобрил и благословил все начинания Штура и его приверженцев. Штуру пришлось выдержать тяжелую борьбу с чехами из-за литературного языка, его книжкам: «Nauka reči slovenskej» и «Norečja Slovenskuo», коими он старался обосновать свои новшества, Чешский народный музей противопоставил книгу, где собраны были взгляды и мнения разных влиятельных писателей и ученых, как чешских, так и словацких, говоривших в пользу книжного единства обоих племен. В последние годы своей жизни, лишенный возможности занимать правительственную или общественную должность (он был отставлен от профессорской кафедры в Пресбурге), преследуемый мадьярами, Штур проживал в уединении, занимаясь воспитанием детей своего брата Кароля, также словацкого патриотического писателя, и литературными работами[1].
Из школы Штура вышли наиболее даровитые словацкие поэты той эпохи: Андрей Сладкович (Браксаторис, 1820—72), Само Халупка (1812—83), Янко Краль (1822—1876), Ян Калинчак, Ян Ботто (1829—1881), Карл Кузмани (1806—1866), Людевит Желло (1809—1873), Вилиам Паулини Тот[словац.] (1826—1877). Сладкович особенно известен обширною идиллической поэмой «Detvan», 1841 году, основною мыслью которой является вера в жизненность словацкого народа, назло вековой неприязни и несправедливостям исторической судьбы. Его небольшие лирические произведения с патриотическим, а иногда и с панславистским содержанием также нашли своего читателя. Само Халупка замечателен своими лирическими песнями, из которых многие усвоены народом, и несколькими балладами и поэмами, например «Stary vazeň» (узник), «Mor ho» (Бей его, переведен на русский А. Н. Майковым). В эпических произведениях Халупки не видно самобытного творчества. В словацкой литературе его иногда приравнивают к Кольцову, как Сладковича — к Пушкину (мера сравнения, разумеется, относительная)[1].
Из беллетристов 1840—1860-х годов наиболее известны Ян Калинчак, Йозеф Милослав Гурбан (1817—1888), Микулаш Штефан Ферьенчик[словац.], Ян Францисци. Позднее дело отца продолжил Светозар Гурбан-Ваянский, сын Йозефа Гурбана; из его произведений Гурбана-Ваянского выдаются «Obrazky z ludu» (1880) и романы: «Letiace tiene» (в первом выпуске сборника «Besedy u dhmy») и «Sucha vatolest» (во втором выпуске, 1884 год). Ваянский был воспитан на Гоголе и Тургеневе; его произведения необходимы для всякого, кто хотел бы ознакомиться с тогдашним положением бедного словацкого народа, с его забывающим родной язык дворянством и с тяжелыми условиями его общественной и политической жизни. Много сделал Ваянский и для обогащения родной речи, которая достигает у него иногда замечательной силы и яркой образности. Он известен и своими эпическими и лирическими стихотворениями, напечатанными в сборниках — «Tatry a more» (1879), «Z pod jarma» (1887) — или отдельно, как, например, народная поэма «Vilin» (1886), метко и ярко рисующая жизнь словаков той эпохи[1].
Из других словацких поэтов того времени наиболее заметны полковой священник Андрей Белла с его сборником «Piesni» (1880) и особенно адвокат Павол Орсаг-Гвездослав, лирик по преимуществу, что отражается даже на его стихотворениях эпического склада, каковы, например, фантастическо-аллегорическая поэма «Oblaky», идиллия «Hajnikovazěna» (см. «Sobrané spisy hàsnické» Hviezdoslava»). Ваянский, Людмила Подъяворинская, Само Бодицкий известны удачными переводами стихов Александра Пушкина. Из беллетристов-бытописателей деревни начала XX века выдается Кукучин[1].
Словакия стала частью королевства Венгрия в XI—XIV веках, а затем позднее находилась в составе Австро-Венгрии. На начало XX века почти вся литературная деятельность словаков сосредоточивается в городе Турчанском Св. Мартине, где выходило и единственное чисто литературное словацкое издание — «Slovenské pohľady»[словац.], начатое ещё Й. Гурбаном и возобновленное его сыном. Власти Австро-Венгрии вынесли из революция 1848—1849 годов в корне неправильные выводы и, как свойственно большинству Империй накануне распада, пытались отстоять своё влияние многочисленными запретами. Духовная жизнь словацкого народа едва билась в тягостных условиях, созданных для нее мадьярской политикой. В начале 1870-х гг. правительство закрыло словацкие гимназии и народно-просветительное общество «Словенскую матицу», имущество которой — дом, обширные собрания древностей, рукописей и печатных книг, капиталы (до 100000 гульденов) — было изъято в казну. Правительство принимало все меры для мадьяризации народной школы и церкви. Словаки же в значительном числе эмигрировали в Новый Свет и тем ослабляли остающихся дома еще более. Однако словаки не теряли веры в свое дело. В среде словацкого народа шло неустанное движение к устройству новых просветительных и прочих учреждений вместо закрытых, хотя это и требовало огромных затрат со стороны обедневшего народа[1].
В 1918 году Австро-Венгерская империя распалась вслед за Российской, а вместе с тем канули в лету и многие прежние запреты. Некоторое время развитию словацкой литературы ничего не мешало, но затем разразилась Вторая мировая война, по окончании которой Сталин поставил у власти в Чехословакии назначенцев из Коммунистической партии Чехословакии, что дало цензуре новую жизнь. «Краткая литературная энциклопедия» описывает эти события довольно пафосно[2]:
После 1949, когда на 1-м съезде чехословацких писателей был выдвинут лозунг борьбы за социалистич. реализм, в чеш. и словац. лит-рах стало появляться все больше произв. о социалистич. преобразованиях в стране. Они правдиво отражали революц. энтузиазм, трудовой подъем.
Хотя даже весьма политизированная «КЛЭ» вынуждена была признать[2]: «В то же время нек-рые из них страдали облегченной трактовкой перспектив строительства социализма, упрощенно-схематически рисовали образ современника», что говорит о том, что издавались в стране труды отнюдь не самых талантливых авторов, а тех, кто был наиболее лоялен к коммунистическому строю.
Вскоре после распада СССР и Бархатной революции, Словакия, 1 января 1993 года, стала, впервые за много веков, независимым государством. С этого момента начался отсчет новой эры в истории словацкой литературы[3].
Seamless Wikipedia browsing. On steroids.
Every time you click a link to Wikipedia, Wiktionary or Wikiquote in your browser's search results, it will show the modern Wikiwand interface.
Wikiwand extension is a five stars, simple, with minimum permission required to keep your browsing private, safe and transparent.
