применение военных сил против государства, с целью предотвращения гуманитарной катастрофы и геноцида местного населения на его территори Из Википедии, свободной энциклопедии
Гуманитарная интервенция, или гуманитарная война, — применение военной силы против иностранного государства или каких-либо сил на его территории для предотвращения гуманитарной катастрофы или геноцидаместного населения.
Под понятие гуманитарной интервенции не попадают следующие действия:
акции с использованием вооруженной силы по просьбе законного правительства (включая акции, предусмотренные соглашениями). Однако существуют ситуации, при которых нелегко установить, что является законным правительством или действительным согласием.
военные операции, предпринимаемые государством с целью спасения своих граждан за рубежом от неминуемой угрозы их жизни или здоровью;
акции принудительного характера, не включающие использование вооруженной силы.
1987 год — Бернар Кушнер опубликовал книгу «Le Devoir d’Ingerence» («Обязанность вмешаться»), в которой утверждал, что демократические государства не только имеют право, но и обязаны для защиты прав человека вмешиваться в дела иностранных государств, невзирая на их суверенитет.[1]
1999 год — Генеральный секретарь ООНКофи Аннан, выступая на сессии Генеральной Ассамблеи, призвал мировое сообщество к «ответственности по защите» мирного населения от бедствий войны в соответствии с нормами международного права, сказав: «Если гуманитарная интервенция действительно является неприемлемым ущемлением суверенитета, то как тогда отвечать на такие ситуации, как Сребреница и Руанда — грубые и систематические нарушения прав человека, которые противоречат всем правилам человеческого бытия?». Концепция гуманитарной интервенции использовалась для обоснования бомбардировок Югославии авиацией стран НАТО.
2000 год — под эгидой ООН была создана Международная комиссия по вопросам вмешательства и государственного суверенитета, в состав которой вошёл и представитель от России — В. В. Лукин. В 2001 г. эта комиссия представила на рассмотрение генерального секретаря и членов ООН доклад, озаглавленный «Обязанность защищать» (англ.The responsibility to protect)[2].
2008 год — циклон «Наргис», жертвами которого в Мьянме стали около 138 тыс. человек и более 2 млн человек остались без крова и пищи. Многие страны немедленно предложили свою помощь Мьянме, однако правящий в Мьянме военный режим её отверг. Лидер этого режима генерал Тан Шве на протяжении долгого времени отказывался отвечать на телефонные звонки генерального секретаря ООН Пан Ги Муна. В связи с этим французский представитель в ООН, ссылаясь на принцип «Обязанность защищать» призвал к принудительной помощи Мьянме. Под исключительными случаями, предусматривающими иностранное вмешательство, после саммита ООН в 2005 понимались геноцид, состояние войны и конфликты, однако после трагедии в Мьянме министр иностранных дел Великобритании Дэвид Милибанд заявил, что принцип «Обязанность защищать» можно также распространять и на ситуации стихийных бедствий. В конце концов правительство Мьянмы пошло на уступки и согласилось принять гуманитарную помощь. В том же году Россия приняла участие в войне в Грузии, сославшись на необходимость «принуждения к миру».
Некоторые теоретики международного права утверждают, что угроза применения или использования силы государством или группой государств исключительно в целях предотвращения или защиты от серьёзных нарушений основных прав человека, особенно права на жизнь, независимо от национальности, может иметь место как без разрешения соответствующих органов ООН, так и без разрешения законного правительства данного государства. Однако Международный суд ООН в связи с действиями США по поддержке никарагуанских «контрас», указал, что международное право не санкционирует использование государством вооруженной силы для исправления ситуации с серьёзными нарушениями в области прав человека в другом государстве без одобрения Совета Безопасности ООН[3].
В 2005 году ООН приняла концепцию, получившую название «Обязанность защищать» (англ.The responsibility to protect (RtoP or R2P), основная идея которой состоит в том, что суверенитет является не привилегией [правящего режима], а обязанностью. В соответствии с данной концепцией суверенитет не только предоставляет государствам право контролировать свои внутренние дела, но также налагает непосредственную ответственность по защите людей, проживающих в пределах границ этих государств[4].
Россия и Китай отвергают концепцию международной ответственности[5]. По мнению Филипа Дж. Кроули — бывшего заместителя госсекретаря США, — в случае России такая позиция определяется опасением за политическую судьбу Владимира Путина[5].
Remove ads
Критики концепции гуманитарной интервенции используют следующие аргументы:
Трактовка суверенитета как ответственности по защите прав человека, по мнению некоторых из них, отражает западные ценности, деля мир на «цивилизованные» и «нецивилизованные страны», что может порождать полуколониальные методы ведения политики против государств, нарушающих права человека. Некоторые критики полагают, что использование данной риторики является прикрытием для распространения в мире гегемонии США.[6]
Критики гуманитарных интервенций указывают на произвольный характер силовых акций, подрывающий их легитимность. Так, британский политолог Дэвид Чендлер называет процесс принятия подобных решений «законотворчеством элитной группы западных государств».[6]
Некоторые российские ученые высказали предположение, что практика интервенций по гуманитарным мотивам спровоцировала рост сепаратизма в 1990-х годах. Видный российский политолог А. А. Кокошин предположил, что эта практика «стимулирует радикальные группы внутри религиозных и этнических меньшинств на обострение конфликтов вплоть до применения вооруженной силы в надежде на победу с помощью миротворческих сил».[6]
Высказывались опасения, что гуманитарные интервенции могут снизить предсказуемость и регулируемость международных отношений, поскольку вызывают появление «антикоалиций» и увеличивают напряженность в мире.[6]
Из заявления официального лица британского Министерства иностранных дел и по делам Содружества: «Однако сегодня подавляющее большинство юристов выступает против права на гуманитарную интервенцию по трём основным причинам. Во-первых, Устав ООН и современное международное право не предусматривают такое право; во-вторых, деятельность государств в последние два столетия, и особенно после 1945 г., в лучшем случае указывает лишь на несколько явных случаев гуманитарной интервенции, а согласно большинству оценок, их вообще не существует; в конечном счёте, масштаб возможности злоупотребления таким правом в целях предосторожности ставит под сомнение смысл его существования».[7][8]
Обеспечение нуждающегося населения гуманитарной помощью и охрана пунктов её раздачи от вооруженных групп мародёров.
Установление контроля за электростанциями, резервуарами питьевой воды, телерадиоцентрами, откуда могут звучать призывы к межобщинному насилию (в случаях межэтнического конфликта)
Развертывание, обеспечение и охрана лагерей беженцев.
Geoffrey Marston.United Kingdom Materials on International Law 1986// British Yearbook of International Law.— 1987-01-01.— Т. 57, вып. 1.— С. 487–654.— ISSN0068-2691.— doi:10.1093/bybil/57.1.487. — «But the overwhelming majority of contemporary legal opinion comes down against the existence of a right of humanitarian intervention, for three main reasons: first, the UN Charter and the corpus of modern international law do not seem specifically to incorporate such a right; secondly, state practice in the past two centuries, and especially since 1945, at best provides only a handful of genuine cases of humanitarian intervention, and, on most assessments, none at all; and finally, on prudential grounds, that the scope for abusing such a right argues strongly against its creation»